Darkest Moonlit Fears

      Самый Тёмный Лунный Свет. Это было подношение, которое скрывало Луну, как одеяло на лице спящего ребенка. Для убийцы, который всю жизнь прожил в крохотной темной комнатке, это было невыносимо. Сидя в комнате сумасшедшего дома, он дрожал и стонал, не обращая внимания на игры, которые были поставлены сегодня вечером. Слёзы текли по его деформированному лицу, чувствуя, как вода проникает в складки и растягивает кожу, которая никогда не заживала от прежних издевательств. Его укороченные и обломанные ногти царапали тонкие волосы и кожу головы, пытаясь удалить шумы прошлого, которые преследовали его. Ты грязный кретин! Зачем я тебя родила? Меня тошнит. Никто не должен знать, что ты здесь. Я тоже слишком устала, чтобы кормить тебя сегодня.       Он свернулся калачиком на обломках, причитая и всхлипывая от слёз. Даже сейчас, когда он боролся за своего единственного родителя, он чувствовал пустоту и беспокойство. Всё, чего он хотел — это спать в тёплом месте с красивым освещением. Звук чьих-то шагов по стеклу заставило его закричать, как раненого хищника. Вместо того чтобы схватить молоток, он пополз прочь, пытаясь сориентироваться по битому стеклу и обломкам. Найдя стену, он прижался к ней, громко плача.       — Ты в порядке?       Свет падал на стену достаточно быстро, чтобы заставить его поднять глаза и полностью проигнорировать голос. То, что осталось от его гнилого сердца, запнулось, и Макс протянул руки, чтобы схватить её. Она, однако, исчезла, и он заскулил, как пнутый щенок. Затем она вернулась, освещая комнату фонариком. У деревенского жителя вырвался всхлип, и он, дрожа, подполз к ней. Он смотрел, как Клодетт опустилась перед ним на колени и направила фонарик вверх, чтобы комната осветилась ярче, чем раньше. Макс повернулся на спину, чтобы посмотреть на неё. Слёзы, наконец, прекратились, и его хныканье стихло.       — Так лучше?       Её улыбка, такая же сладкая, как цветочный запах, вызвала у него заикание. Он повернулся на бок и осторожно положил голову ей на колени. Убийца почувствовал, как она съёжилась, и ответил тем же, когда её руки коснулись его лица. Только после мгновенного мягкого поглаживания искривленного лица он понял, что находится в безопасности. Мурлыча и всхлипывая от облегчения, он прижался к ней, словно от этого зависела его жизнь. Для Сущности было жаль, что ночь была безлунной.