Валера, это улыбка?
Валеру спасли. Черт…Оставалось совсем немного и товарищ Щербина не увидел бы его. Последний раз они разговаривали перед судом. Почему? Зачем ты все рассказал, Валера? Отчасти Борис понимал его и уважал за поступок, но одновременно не хотел такой судьбы. Особенно для него. Он так много хотел сказать, но не успел. Надо было сделать это раньше. Высказать все, чтобы Легасов знал . Чтобы это больше не мучило внутри. Прости. Щербина знал, что будет трудно изменить ситуацию. Он не знал позволят ли им еще увидеться. Он искал лазейку, любой способ помочь и вытащить его. Спустя время и большое количество попыток у него получилось. Он едва узнал его, когда приехал за ним в больницу. Легасов был измучен. Он сел на стул рядом с кроватью. -Валера… Тот едва открыв глаза, не сразу понял, что кто-то сидит рядом. Слегка повернув голову, он узнал знакомый силуэт. -Борис,ты приехал? Я… -Не думал, что мы еще встретимся? Легасов отвел взгляд в другую сторону. Он не хотел, чтобы Борис видел его таким. -Посмотри на меня, пожалуйста. Не хочу, чтобы ты закрывался и переживал все один. Слышал тебе дают серьезные препараты, чтобы восстановить нормальный сон. Валера, я пытался все это время найти способ помочь. Ты не представляешь, как мне жаль. -Я смотрел на тебя с Хоммюк, когда уезжал. Это было невыносимо. -Знаю, потому что испытывал то же самое. Думаешь, мне не хотелось вмешаться? Не хотелось вернуть тебя все это время? Хотя бы еще раз увидеть? Прости меня… Я скучал по вечерам, когда ты рассказывал что-то новое для меня о физике, реакторах, о прошлом. Никто другой не умеет подавать информацию так, как ты. Просто о сложном. Но, знаешь, мне больше всего нравилось, когда ты делился воспоминаниями из своей жизни. Взгляд Легасова смягчился, более того, не смотря на всю боль, он был рад, что Борис рядом. -Ты как-то рассказывал про день, когда будучи ребенком отдыхал в Ишутино. Все кругом зеленое, свежий воздух, семья рядом. Тогда мне показалось, что на какое-то время у тебя получилось все отпустить. Ты был счастлив в тот момент. Я бы хотел увидеть тебя еще раз таким. Счастливым, Валера. У нас осталось не так много времени, но им нужно пользоваться. -Боюсь, что уже не будет, как прежде. Осознание всего давит каждый день и это не закончится. Как можно жить с подобными воспоминаниями, которые будут давать о себе знать до конца? Это реальность, Борис, такая, какая есть. -Да, ты прав. Но, знаешь у нас миллионы людей живут так. То, что произошло, этому нет описания и оправдания. Люди потеряли семью, друзей, собственную жизнь, но многие из них борются за хотя-бы крохотную возможность жить, а не проносить эти мысли из дня в день. Я не хочу тебя терять, Валера. -Почему? Потому что ликвидация не окончена? Потому что нужен партии и общему делу? Я сделал все, что зависело от меня, как и все, кто принимал участие в работе. Вы можете найти любого другого ученого, который может делать тоже самое. -Нет. На самом деле не можем и дело вовсе не в этом. Помнишь день в Припяти? -Их было предостаточно. -Когда шахтеры копали тоннель видел бы ты свое лицо. Постоянно переживал за них, водолазов, за всех наших ребят. А ты еще говоришь, что можно найти замену? Говорю тебе, как человек, который работал со множеством разных людей. Мне не разу не доводилось сталкиваться с чем-то подобным. С такой искренностью и безмерной отдачей. Ну же, Борис. На самом деле он побаивался реакции Легасова, хотя иногда замечал небольшие знаки внимания с его стороны. В глубине души надеялся, что понял все правильно. Только это не успокаивало. И в то же время, он не хотел показывать, что боится. -В том числе ты беспокоился за меня. Валера все это время внимательно слушал и смотрел ему в лицо. Он ощущал спокойствие и легкость, впервые за долгое время. Но, в этот момент внутри будто все напряглось. Он немного растерялся и не знал, что ответить, хотя очень сильно хотел. -Понимаю. Прости дурака. Я понял все не совсем… Попрошу Ульяну зайти к тебе немного позже. -Нет, - резко ответил Легасов, - не уходи пожалуйста. Это мне не надо было молчать. Ты не представляешь, как я тоже скучал и очень счастлив, что теперь ты рядом. Между мной и Хомюк… Вместо слов, Валера взял его за руку, переплетая пальцы. -Спасибо, Боря. Щербина мягко улыбнулся и сделал то, на что долгое время не решался. Наклонившись, он поцеловал его так, словно говоря, как сильно тот ему дорог. В этот момент чувствовалось тепло, которое пропитывало с головы до пят.***
Самое страшное: воспоминания не исчезнут. Чернобыль никуда не денется. Все останется до конца. Они оба это знают. Вот она, цена правды. Но теперь никто из них не одинок.