***
Открытый дверной проём личной кварты связиста на «Немезисе» перегораживали две плечистые фигуры. Оба десептикона намеренно не обращали внимания на свисающего с потолочного силового каркаса аккурат над их головами Лазербика. Тот делал вид, что просто отдыхает подальше от суеты; они же делали вид, что верят в это. — Она прыгает как мяч, — нейтрально констатировал неоспоримый факт Миксмастер, следя за тем, как крылатая фигурка оживлённо скачет вокруг Саундвейва, чьи движения отличались нехарактерной скованностью, будто тот готовился выпасть в стазис от перенапряжения. — У нас перемирие, — лениво напомнил Хук. Его коллега только презрительно хмыкнул. — Брось. Он ей предвоенные холо скачивает. Теперь она всё равно что за бронёй у Праймаса. Хук только кивнул. Он был согласен с Миксмастером. Если уж Саундвейв брал кого-то под личную защиту, то временным это никогда не было. До первого предательства, разумеется. Тогда он просто уничтожал объект, а также все упоминания о нём. Но, зная характер джета, такого поворота событий можно было не опасаться. Скорее даже радоваться, что кассетник не первый наткнулся на спарклинга. Оказаться в роли невольной няньки как-то не хотелось. Его вполне устраивало, что в подобную авантюру добровольно влезли другие. Ощущать себя сторонним наблюдателем виделось и безопасным, и даже интересным. Местами. — Не могу поверить, что Прайм это коннектил, — Микс, как всегда, оставался верен себе: излагая сугубо личную и конфиденциальную информацию ужасающе прямолинейно. Понятия толерантности обошли его битый процессор стороной. Сверху прямо на шлем Хука брякнулся Лазербик, как-то подозрительно рассинхронизированно дёрнув когтями захватов. Даже не глядя в его сторону, врач отправил кассетника в дальний полёт по координатам пыльного угла метким щелчком пальцев. — Ну, кто-то же должен был… Рано или поздно. Миксмастер поглядел на коллегу в упор, всем своим видом демонстрируя ярое несогласие. Хук сосчитал про себя до десяти, не желая сейчас срываться на ещё одного тормознутого оплавка, коим миксер чаще всего и бывал на его памяти. Потом пояснил, даже без особого раздражения: — У неё явные пробелы в социализации и полное неумение налаживания контактов. — Да ладно, — отмахнулся Миксмастер. — Вон сколько меха возле её корпуса прыгают. Хук сосчитал до десяти ещё раз. Бессловесно выругался и попросил у Адаптуса терпения. — То, что она ведёт себя как спарк, это как раз нормально — она и есть спарк. Это привычное для неё состояние. Но корпус-то вполне себе зрелый, чего не скажешь об эмоциональной и психологической наполненности личности. Она неполноценна и от этого нестабильна. Понимаешь? Судя по пустоте в оптике Миксмастера — тот не понимал. Судя по тому, как Лазербик тихо возился в своём углу, злобно скрежеща, но при этом не спеша улетать, — не понимал не он один. — У неё острая нехватка тактильных ощущений, поэтому-то она постоянно трётся о кого-то или тянется ко всему, что плохо лежит, своими загребущими хваталками. — Или к кому-то, — насмешливо вставил Миксмастер, наконец-то понимая, куда согельштатник клонит. — Вот именно, — сурово подтвердил Хук. — Не получая желаемого, а это в данном случае: внимание, новые ощущения, положительные эмоции и разрядка сбойной нейросети, — пациент начинает демонстрировать угнетение. Это психологическое и физическое состояние индивидуума, когда он начинает вести себя крайне нелогично, импульсивно и временами озлобленно. Симптомы, по которым можно определить критический порог: яркая демонстрация ощущений ненужности, одиночества; резкие перепады настроения, чаще всего в негативную сторону; падение энергии или полный дисбаланс; и общее психическое состояние, близкое к депрессивному. Миксмастер ошалело крякнул. — Хочешь сказать, что Прайм её банально стабилизировал путём… э-э… разлочивания приёмной системы? Хук ничего не ответил, ибо, по его мнению, ответ и так был очевиден. — В таком случае, ему стоит подумать о замене корпуса, — скабрезно хохотнул Миксмастер, подмигнув сбитому с толку товарищу. — Ну сам подумай? Если мелочи так жизненно необходимы положительные эмоции, тактильные ощущения и все эти заморочки с нужностью, заботой и восхищением, то стоит подумать о качественной обкатке, а не просто «всунул-вынул-и-пошёл». — Называется «нашёл». — Это продолжение не по теме, драная ты гайка! — Миксмастер загрохотал всеми внушительными внутренностями от хохота. Не сдержавшись, Хук от Искры влупил по его дурному шлему.***
«Запрос: суть обсуждений?» — упало сообщение в закодированный канал Лазербику. «Недотрах», — мстительно скинул тот шефу и тут же отключился, наконец-то разворачивая крылья и стартуя как можно дальше от этого «Торхулона на выезде».***
Несмотря на заключённое перемирие (временное, разумеется), запрос от Саундвейва застал автоботов врасплох. Особенный переполох вызвало предложение закрытых переговоров наедине с Оптимусом Праймом и Рэтчетом. Практически аудиенция. Не спасало положение даже согласие десептиконского связиста сдать оружие. Продавить разрешение на встречу Оптимусу удалось лишь своим авторитетом. Что скрывать, любопытство в данном случае перевешивало. Прайм остался стоять посередине небольшого, полностью экранированного помещения, предназначенного для переговоров. Сканировать тут было нечего — Ред Алерт параноидально демонтировал всё оборудование, какое только было можно, кроме стола, сидений и освещения. Только конфигурация силовых щитов и, собственно, расположение зала в самом «Арке», — это всё, что могло достаться в качестве утешительного приза. Но даже такая информация не могла бы предоставить ни десептиконам, ни Саундвейву в частности, никакого карт-бланша. Рэчтет устроился по левый манипулятор своего Прайма, усевшись прямо на край пустого стола, и принялся ожидать «гостя» с мрачной решительностью. Саундвейв молча вошёл в отсек, подождал, когда закроются дверные панели и зажужжат включенные магнитные щиты, отсекая их от остального мира. Энергополе десептиконского связиста было стабильным, движения выверены и неспешны, как и всегда, но тем не менее в облике угадывалась не присущая тому некоторая нервозность. — Я слушаю, — как можно более ровно проговорил Оптимус, по наитию установив на эмоциональный блок жёсткий ограничитель. — Личное сообщение-предложение для Прайма, — прошелестел Саундвейв. И зачем-то поспешно добавил: — Рекомендация от Хука. — Это что-то новенькое, — скрестил манипуляторы на мощном грудном отсеке Рэтчет, буравя тяжёлым взглядом непроницаемую маску телепата. Саундвейв явно мялся, и одно только это вселяло беспокойство и порождало в ответ сотни вопросов. — Коэффициент расчёта эффективности для локальной модернизации корпуса превышает 60%, — наконец выдал тот, но при этом Оптимус не регистрировал на себе цепкого взгляда, хотя обычно непроницаемость маски его не обманывала. Навострился при общении с Джаззом, видимо. Не успел Прайм спросить, зачем лично ему это нужно при явной нехватке ресурсов, которая никак не могла укрыться от службы логистики десептиконов, как Рэтчет его опередил. — Это как? Мне Прайму антенны демонтировать или скрутить выхлопные трубы? — едко поинтересовался он. — Что именно настолько сильно не устраивает десептиконов в облике нашего Лидера? Собственно, суть претензии от личного медика Оптимус как раз очень даже разделял. Ещё не хватало подстраиваться под концепцию видения противника. Но то, что его молд считают… устаревшим, всё-таки резануло по больному. — Аргументы? — это всё, что он смог выдавить из себя пока ещё нейтральным тоном. Вместо ответа Саундвейв вывел на поверхность маски трёхмерные графики и сложные формулы. Иррациональность происходящего мешала сосредоточиться: Оптимусу никак не удавалось просчитать истинный мотив, сподвигший третьего в командовании десептиконов заявиться лично к нему на «Арк» и теперь, безоружным, глубоко в тылу противника, со всех сторон окружённым, запускать какие-то нелепые демонстрации. Анализ предоставляемых данных он оставил Рэтчету: в конце концов, послание было от Хука, а медик медика поймёт куда быстрее. — Это что?! — наконец подал голос врач. — Предложение о замене… соединительной системы и топливных магистралей? — А также усложнённая интеграция сенсорных зон в существующие схемы выходов. Лицевая Рэтчета была полностью непроницаема, взгляд нечитаем — обычно именно так тот маскировал собственные эмоции. Сейчас же это было бешенство, Оптимус просчитал мгновенно. Выставленный заранее ограничитель не позволил самому скатиться в противоречивые переживания и снизить тем самым собственную эффективность анализа. Саундвейв никогда не делал ничего просто так, тем более не поощрял плоский юмор. Следовательно, за данным предложением стоит нечто большее. — Поясни, — потребовал он. — Усиление тактильного контакта, повышение эмпатического воздействия, стабилизация личности, — мелодично перечислил Саундвейв, на этот раз повернув маску точно к Прайму. Никакого воздействия на разум не было, но оба знали, что поняты друг другом правильно. — Рекомендация Хука, — ещё раз повторил телепат и замолчал, только графики продолжали издевательски подмигивать разноцветными пикселями с экрана его маски. Что ж, тайное наконец-то стало явным. Как и всегда. Оптимус знал это с самого начала, но оттягивал неизбежное так долго, как только мог. Единственное, чего он не предполагал, что первыми о его небольшом секрете узнают десептиконы. Что ж, он ошибся. Придётся пересчитывать варианты возможных последствий, добавив к и без того сложному уравнению несколько неизвестных. Опасных неизвестных. Но предложение, следовало признать, хоть и было унизительным, оставалось в равной степени и разумным. Хук умудрился облечь в физическую оболочку реальности все его теории. — Сейчас не самое благоприятное время для установки… хм… апгрейдов, — за этим завуалированным отказом Прайм пытался скрыть не только собственную растерянность, но и досаду, и смущение, и вообще нежелание к радикальным переменам. Он был не готов даже внутри себя. Но осознание, что все эти замены, усовершенствования, как и все последующие его действия, будут обсуждаться по обе стороны от линии фронта… Предохранитель послал предупреждающий сигнал. Эмоциональный контур готов был расплавиться. Но деструктивный порыв следовало гасить ещё в зародыше, на стадии формирования. Он знал это, предвидел, когда делал первый шаг. И обсуждать будут, и уже обсуждают. И ещё долго не перестанут чесать глоссы. И ему теперь с этим придётся как-то функционировать. Хотя Хук же и Саундвейв… Но у Хука есть толпа согельштатников, а у Саундвейва кассеты — оборвал он сам себя. Нет, на сохранность пикантной информации нечего и рассчитывать. — Предложение: взаимопомощь, — иногда Саундвейв умудрялся звучать исключительно приятно. Включил успокоители? Глупо. На него это никогда не действовало — заслуга Матрицы. Неужели для Рэтчета? Врач молчал, тем самым подтверждая догадку. Пришлось брать инициативу на себя. — Что именно вы предлагаете? — хотелось добавить «взамен», но настолько низко пасть даже в собственных окулярах Прайм был не готов. Саундвейв вывесил возможный список для бартера. Там не было ничего по-настоящему стоящего. Так, обычный медицинский инвентарь и не самые редкие химические ингредиенты. Получался список для галочки, а фактически — гуманитарная помощь. Но Рэтчет явно придерживался иного мнения. — То есть, мы вам растворители и концентрат регенератора, а вы нам современный джампер, ленточкой перевязанный? Саундвейв зримо дёрнулся, скрежетнул внешними вокалайзерами и поспешно отступил на шаг, зачем-то ещё раз повторив, видимо, для убедительности: — Рекомендация Хука. Прайм поднял взгляд к покрытому разводами и сетью трещинок потолку. «Надо бы обновить внешний слой, — пронеслось зачем-то в хаосе мыслей, — обшарпанно выглядит». То, что в чужой оптике он выглядит так же, думать не хотелось. И Оптимус запретил себе развивать эту опасную тему. — Мы рассмотрим предложение Хука, и я сообщу свой ответ… — Прайм замялся. А куда, собственно, он собрался сообщать? Вызвать «Немезис» из рубки «Арка» и вежливо попросить подозвать к пульту Саундвейва? — Закрытая информация: моя частота, — на глянцевой поверхности маски графики сменились сложным кодом. То, что это личная закодированная частота связиста, Оптимус не сомневался. Тоже своего рода доверие. Что ж, выглядит как обещание. При условии, что никаким обещаниям десептиконов верить не стоило. — Я сообщу, — пообещал он, стараясь игнорировать полный невысказанного возмущения взгляд Рэтчета. Саундвейв коротко кивнул и вышел в разблокированные двери. Как только шаги десептиконского связиста стихли в удалении, в зал переговоров ворвался Ред Алерт. Первым делом он просканировал самих переговорщиков, а затем приступил к тщательному обследованию помещения. Оптимус рискнул повернуться к старому, доверенному другу и личному врачу. Голубые линзы больше не полыхали сдерживаемой злостью: Рэтчет уже успел сложить два и два и сделать собственные выводы. Его взгляд был полон печали и сочувствия.