Кресло Басби

Дверь противно скрипнула. Продавец вопросительно посмотрел на мужчину, вошедшего в магазин, ведь редко кто заходит сюда. Это не потому что он находится в Ист-Энде, издревле славящимся своей криминальной атмосферой. Просто товары, которые выставлялись хозяином, а по совместительству и продавцом, были больше похожи на старый хлам, чем на вещи. В этом магазине вы могли бы найти любую вещь, не отвечающую канонам здравого смысла. Недавно хозяин выставил на продажу зеркало, в котором отражалось все, кроме человека, смотрящегося в него. Странно, не находите..? Наверняка когда-то эта чудная вещица принадлежала кому-нибудь, вроде Влада Цепеша, но сейчас этим никого не удивишь, тем более на родине всего мистического, в Англии. Вот и посетитель нисколько не удивился, встретившись глазами со своим отражением (а вернее с его отсутствием) в загадочном зеркале. Подойдя к прилавку, он окинул оценочным взглядом небольшую коллекцию хрустальных черепов и, усмехнувшись, отметил: — Да, я по адресу. — Я могу вам чем-нибудь помочь? – оживился продавец и, подумав, добавил, — сэр. Это обращение было весьма уместно, ведь гость не был похож на обитателя Ист-Энда. Молодой человек был одет в строгий костюм и пальто, слегка распахнутое на груди. Он был при галстуке, аккуратно подстрижен и выглядел как истинный английский джентльмен. Немного помолчав, мужчина посмотрел продавцу прямо в глаза и продолжил говорить: — Я ищу одну безделушку, если точнее – предмет мебели. — Хм, я вас внимательно слушаю. Какой именно предмет мебели вас интересует? Стол, стул, старинный комод? — Нет, — прервал продавца парень, — это кресло, но не простое. Когда-то оно принадлежало преступнику по имени Том Басби. Это был единственный предмет мебели, который остался у него после визита судебных приставов. У бедняги отобрали всё, и ему ничего не оставалось, кроме того, чтобы податься в преступники. Он начал убивать, сначала просто, чтобы добыть денег хоть на крошку хлеба, но потом это вошло в привычку, и он уже не мог остановиться. Но вскоре беднягу поймали и приговорили к смертной казни. Когда его спросили о последней воле, то мужчина зло и насмешливо ответил: «Вы отобрали у меня всё, даже жизнь, но после того как я умру, преступления будут продолжаться!» — ему конечно не поверили и незамедлительно казнили. Что стало с его единственным креслом, вы наверняка знаете. Его продали на аукционе, но его хозяева вскоре скончались. Затем кресло перешло их сыну, но и он тоже умер вскоре после того, как получил наследство. Так было с каждым хозяином этого проклятого кресла. Многие говорят, что дух убийцы вселился в него, — парень замолчал. Видимо он больше ничего не мог сказать. — Неужели вы хотите приобрести это кресло, зная об участи его хозяев? — Да, можете считать меня охотником за редкостями. Я готов заплатить любые деньги, только чтобы добыть это кресло. — Но как, позвольте спросить, вы проверите его подлинность? Даже если я и смогу найти его для вас, неужели вы… — А вот это уже совершенно другой разговор. Если вы сможете найти это кресло для меня, то дайте мне знать, — джентльмен протянул продавцу визитку и, попрощавшись, скрылся за дверью. Телефонный звонок застал Артура, когда тот читал книгу, сидя на диване, и попивал горячий черный чай. — У меня хорошие новости, сэр Кёркленд, — раздался голос продавца антикварной лавочки, — я нашёл для вас то самое кресло. — Как вы можете быть уверены, что оно “то самое”? Неужели уже проверили на ком-то? – насмешливо выпалил парень. Продавец долго молчал, не зная, что ответить. — Что вы, нет, — спохватился он, — но я готов поклясться своей репутацией, что это именно “то самое” кресло. — Хорошо, я верю вам. Когда я могу получить его? — Вам привезут его завтра по адресу, указанному на визитке. — Это замечательно. Вы хорошо потрудились мой друг, за это вам полагается высокая награда. Я перечислю деньги на ваш счет сегодня же. На этом разговор был закончен. Артур ещё долго сидел в кресле и смотрел в одну точку. Его испепеляющий взгляд был устремлён на портрет, стоявший на столике у камина. «Наконец-то я смогу отомстить. Как же долго я этого ждал. Почему я нисколько не сомневаюсь, что мой план сработает? Ты никогда не верил в существование потусторонних существ, разве что в НЛО. Теперь ты ответишь за всё: и за ту войну, что ты развязал, только чтобы стать независимым. Разве тебе было плохо в моём доме? Что вообще плохого в том, чтобы являться частью Британской империи? Ведь я всегда защищал тебя, помогал. Я принял тебя как родного брата и вот чем ты мне отплатил!» — резко поднявшись со своего места, Артур подошел к камину и взял в руки рамку с фотографией, на которой были изображены он и маленький мальчик. У мальчишки были голубые глаза и пшеничные волосы. Он сидел на коленях у Артура и улыбался во весь рот. От нахлынувших воспоминаний Кёркланду стало мерзко и, опустив фотографию изображением вниз, он отправился спать. Утром, как и было обещано, кресло уже стояло в гостиной. Артур дрожал от предвкушения. Он долго не мог решить, куда же поставить драгоценное приобретение и, помучавшись около часа, всё же решил оставить его в гостиной. Накрыв его тем же покрывалом, что и своё любимое кресло, Артур подошёл к телефону. Пальцы с трудом набирали номер. В трубке раздался живой смеющийся голос, принадлежавший мужчине, услышав который, Артур застыл в оцепенении: — Я слушаю. Алло? Арти, это ты? – интонация резко изменилась с весёлой на взволнованную. — Да, — подал голос Кёркленд после долгого молчания. — Сколько лет, сколько зим. Рад тебя слышать! Я думал, ты больше никогда не позвонишь, думал, ты вечно будешь дуться на меня. — И не надейся идиот, я всё ещё зол! Просто я хотел пригласить тебя, ведь ты ещё не видел мой новый дом. — Это здорово, — зазвенел голос на том конце провода, — наверняка ты накупил кучу старинного хлама. Я обязательно приду и принесу с собой что-нибудь вкусненькое. — Не стоит. Я сам приготовлю ужин, — смягчился Артур. — Что? Нет, только не это! Если придётся есть твою отраву, то я не приду! – завопил парень. — Ах ты неблагодарный! Чертов борец за независимость! Ладно, поступай как знаешь, только не вздумай притащить в мой дом помои, что продают в твоём излюбленном МакДаке, — Кёркленд бросил трубку и ещё долго не мог успокоиться. Чтобы хоть как-то скоротать время Англичанин решил испечь булочки. Он часто брался за готовку, будучи в дурном настроении. И пусть другие ругали его кулинарные способности, Артуру очень даже нравилась своя стряпня, и не только ему. Воспоминания снова завладели его разумом. Ему вспомнилось, как маленький голубоглазый малыш за обе щеки уплетает его очередной кулинарный “шедевр”. «Братик, я никогда не ел ничего лучше. Скажи, это и называется вкуснятиной?» — малыш вопросительно смотрит на парня. Ну как можно соврать такому милому крохе. Да и признать, что французская, итальянская или даже немецкая кухня в сотню раз вкуснее того, что приготовил он, просто нереально для педантичного англичанина. Разумеется, булочки получились не ахти, но это не остановило Артура, и он поставил их в самый центр кофейного столика, который стоял рядом с камином. Усевшись в кресло, он стал дожидаться гостя и даже ненадолго задремал. Его покой был нарушен мерзким треньканьем дверного звонка. Ворча, Кёркленд подошёл к двери и резко её открыл. На пороге стоял тот самый парнишка, что был изображён на фотографии, только повзрослевший. С криками «Герой прибыл!» — он пересёк порог квартиры. — Вечно ты шумишь, Альфред. Когда ты уже, наконец, повзрослеешь? — Я уже взрослый, Арти. Я независим и … — Да-да, я понял. Проходи, — Кёркленд прошёл по коридору в гостиную, а молодой человек проследовал за ним. — Ну и дыра, — присвистнул Альфред, заходя в комнату, — как я и предполагал, ты натащил сюда столько хлама. — Идиот, — прошипел Артур, — и кто обучал тебя манерам, — но он тут же осекся, понимая, что сам воспитывал этого невежду. На секунду ему стало стыдно за брата... Бывшего брата. Но вспомнив, зачем он позвал сюда Альфреда, Кёркленд переменился в лице. Артур долго не знал, что сказать Джонсу. Несколько минут они просто молчали, американец смотрел прямо на англичанина, а тот в свою очередь впялил взгляд в стену. Наконец Джонсу это надоело, и он нарушил тишину первым: — Ты все-таки их приготовил, — сказал он, кинув взгляд в сторону свежеиспеченных булочек, — я же сказал, что принесу еду. — Да кто будет есть ту гадость, что ты купил, — заносчиво произнес Артур, скрещивая руки на груди. — Ну, не хочешь, как хочешь. А я вот рискну попробовать твою стряпню, или я не герой! – откусив не малый кусок от бесформенного комочка румяного теста, он пробурчал, — ах, какие воспоминания. А ведь когда-то я считал это вкуснятиной. — Да что ты говоришь?! Не сравнивай то, что было в прошлом с тем, что происходит сейчас, — сказал Артур, видя, как американец поморщился и закашлялся. Все-таки булочки были адски невкусными, чего и стоило ожидать от десерта, приготовленного Артуром. — Неужели ты всё ещё сердишься? – спросил Альфред. — Ведь это было так давно. Пусть я и стал независимым государством, но ты по-прежнему остался моим любимым старшим братом. Он сказал это с такой нежностью, глядя Артуру прямо в глаза, что тот от неожиданности покраснел и отвел взгляд в сторону. — Да, ты стал независимым, но это случилось только потому, что я позволил тебе уйти, — процедил Кёркленд сквозь зубы. — Неправда! – заголосил Америка, — я герой, а герои всегда побеждают и добиваются своей цели! – в его голосе проскользнули нотки наигранности, а на лице появилась фальшивая улыбка. Артур больше не мог этого терпеть, в нем кипели эмоции. Он сурово сверлил взглядом Джонса, как зверь, готовый наброситься в любую секунду. Америка не выдержал первым. Подавшись вперед, он сгрёб в охапку англичанина. Этого не ожидал никто. Даже сам Альфред удивился своему поступку, но больше всего недоумевал Артур. Он ожидал чего угодно, пощечины, злорадного смешка, но никак не этого. Больше всего Джонсу хотелось, чтобы брат простил его, чтобы понял, что он всё ещё нужен ему, как воздух. Кёркленд напротив, решил, что нахальный Америка просто издевается над ним. Ненависть переполняла его. Он всё ещё не забыл, что оружие, способное положить конец его ужасным мучениям, стоит в этой самой комнате, мирно накрытое покрывалом. Альфред сжимал брата всё сильнее, так что Артур начал задыхаться. Он пытался вырваться, но все его усилия были тщетны. Америка был намного сильнее, но Кёркленд не сдавался. — Идиот, идиот… Идиот! – прокричал он. От неожиданности Альфред ослабил хватку, — какой же ты идиот! – кричал Англия, колотя со всей силой кулаками по груди Джонса. Из глаз брызнул слёзы. Артур больше не мог терпеть, он хотел высказать Альфреду все, — это я нашёл тебя, я, а не кто-то другой. Я воспитал тебя, дал образование, культуру, но все мои старания пошли коту под хвост. Ты вырос испорченным мальчишкой, кричащим на весь мир о том, какой ты герой. И вместо того чтобы отблагодарить меня, ты стал требовать независимости. Черт, я никогда не признаю тебя. Лучше бы ты исчез, чем… — Артур осекся. Он понял, что сболтнул лишнего. Но Джонс не подал виду. Он отстранился от брата и начал пристально смотреть в окно. На улице уже стемнело и, как обычно, лили дождь. — Ты мерзкий, такой же мерзкий, как и твоя погода, — наконец вымолвил Альфред. Артур ничего не мог ответить, он лишь прерывисто вздыхал, оправляясь от истерики. Джонс повернулся к нему и, немного помедлив, протянул руку к его лицу, чтобы стереть капельки слез, осевшие в уголках глаз англичанина. Тот не сопротивлялся. — Может, заваришь свой фирменный чай? – спросил Альфред, — а то я что-то продрог. — Хорошо, — еле прошептал Артур и отправился на кухню. Через несколько минут оттуда послышался его голос: — Тебе с сахаром? — Да, как обычно, — выпалил американец. — И как ты только можешь пить чай, добавляя туда эту гадость? – ворчал Кёркленд, занося поднос с сервизом в гостиную. Вдруг раздался жуткий дребезг. Поднос вместе с фарфором полетел на пол, а сам англичанин упал на колени. Он был в шоке, когда увидел, что Альфред сидел в том самом проклятом кресле, кресле Басби. «Нет! Почему именно сейчас, когда я понял, что был не прав?! Когда простил его и готов был извиниться сам! Почему?!» — проносились мысли в его голове. — Какой же ты все-таки идиот, — Артур закрыл лицо руками. В голове всё смешалось. Он не представлял, что будет дальше. «Может его разорвут собаки, как последнюю жертву этого проклятого кресла. Или когда он пойдёт домой, что-то случится с лифтом. Чёрт, чёрт, чёрт…» — англичанин не мог прийти в себя. Испугавшись, что с братом что-то случилось, Джонс подбежал к нему и начал теребить за плечи, выдавая своё неизменное американское: «Are you ok?» Артур поднял на него глаза полные печали и раскаяния и, обняв Альфреда, беззвучно зарыдал. Он ещё долго не мог успокоиться. Вцепившись обеими руками в Америку, англичанин всё время молчал. Альфред бросил все попытки выяснить, что же происходит со старшим братом. Он вел себя странно. Нет, странным он был всегда, но сегодня его странность перешла все границы. Они так и уснули вдвоём возле камина. Джонс нежно обнимал Артура. Ему снилось, как он, будучи маленьким, уснул на руках у Англии, а тот почти весь день проносился с ним. Но потом сладкий сон прервался, и вместо него в голове начали всплывать картины той самой ночи. Они стояли друг напротив друга. Шёл ужасный ливень. В руках у них были мушкеты… Когда Альфред открыл глаза, за окном еле-еле светило утреннее солнце. Аккуратно высвободившись из крепких объятий брата, он поднялся с пола. Бережно накрыв Артура пледом, он тихонько вышел из комнаты. В этот миг ему стало так грустно и тоскливо. Кинув прощальный взгляд на спящего Кёркленда, он быстро выбежал из квартиры, хлопнув дверью. От этого шума англичанин проснулся. Не обнаружив рядом с собой американца, он вскочил и побежал на кухню. «Наверняка он проголодался и роется в моём холодильнике в поисках того, чем бы перекусить», — успокаивал он себя, но Альфреда на кухне не оказалось. Не оказалось его и в ванной, и на балконе, и даже в спальне. Артур полностью отчаялся. Из глаз сами по себе потекли слёзы. Он присел на подоконник, а в это время на улице раздался неприятный звук, такой звук обычно издают резко тормозящие машины. Англия кинул взгляд вниз. Его квартира находилась на третьем этаже. Хорошо это или плохо, но он смог увидеть на асфальте знакомую куртку и силуэт человека. В эту же секунду англичанин вскочил и пулей вылетел на улицу. Лифта он не дождался, поэтому побежал пешком по лестнице. Тяжело дыша, он выбежал из подъезда и помчался к месту аварии. Кто-то уже вызвал скорую помощь. Вокруг столпились зеваки, а врачи, грузившие Альфреда в машину, нисколько не торопились. Было уже слишком поздно. Повсюду была его кровь, её было так много, что никто не удивлялся, почему медики не спешат. Артур стоял как вкопанный. Он не проронил ни слова, точно язык проглотил. Когда машина уехала, а толпа разошлась по своим делам, ему ничего не оставалось, разве что вернуться домой. Зайдя в квартиру, он сначала долго сверлил взглядом проклятое кресло, но потом сделав несколько шагов вперед и чуть помедлив, сел в него. Схватившись за голову, он зарыдал. В голове звучал чей-то голос. Кому он принадлежал, Артур понять не мог, зато слова были слышны отчетливо и эхом отдавались внутри. «Ты ведь этого так хотел. Почему же ты плачешь? Ведь твоё желание исполнилось. Теперь он не будет досаждать тебе своими глупостями. Ты сможешь жить как прежде. Почему же ты не радуешься?» — раздавался чей-то говор. «Нет!!! Нет, нет, нет, нет, нет..! Я не думал, что всё будет так. Ведь я же передумал. Почему? Почему? Почему всё так получилось?» — закричал Англия в голос. «Ты сам во всём виноват. Он умер из-за твоей глупости, из-за твоего эгоистичного характера!» — продолжал повторять голос в голове. «Я знаю… знаю» — это было последнее, что сказал Артур. Его нашли спустя неделю в том самом кресле. Если бы соседи не пожаловались, что сосед сверху их заливает, то кто знает, сколько бы он ещё там просидел. Когда его выносили, то из рук выпала фотография. Та самая фотография, на которой они были вместе, и они были счастливы. Что стало с креслом, никто не знает. Возможно, оно искалечило ещё немало судеб и забрало немало невинных жизней. Говорят, что сейчас оно находится в старом доме Басби, где нынче располагается трактир под названием «Басби Ступ».