Little Games

      Несмотря на календарный июль, в городе было пасмурно и откровенно промозгло. По хмурому небу с севера медленно тянулись вереницы серых дождевых туч, похожих на обрывки ткани. Иногда, зависнув над узкими грязными улочками, одна из них могла пролить унылый еле-моросящий дождь, недостаточно сильный, чтобы промочить, но достаточно противный, чтобы тут же захотеть обратно в тёплую квартиру. За неимением у них последней, Риккардо приходилось довольствоваться проеденным молью старым пледом и чашкой крепкого кофе, перемешанного с масляными красками, чтобы хоть как-то согреться.       Студия, в которой они с Чарли жили почти на окраине города, со своими обшарпанными стенами и скрипящим при каждом неловком движении деревянным полом производила собой впечатление не менее унылое, чем погода за её окном. Однако, валявшиеся по периметру абсолютно везде баночки, кисти, карандаши и связки холстов вместе с разноцветными пятнами, своеобразно украшавшими стены и бывшими следствием очередного порыва вдохновения у художницы, добавляли их жилищу некоторое чувство жизни и, что даже странно, дома. - Рикк, я приготовила яичницу, ты будешь? - Чарли мягко положила руку мафиози на плечо, слегка улыбаясь. Лицо её, пусть ещё бледноватое после пережитой недавно болезни, сейчас имело выражение спокойное, а взгляд чёрных глаз был больше заспанным, чем усталым. - Прости, не могу, мне уже пора идти, - Риккардо подметил, как на чужом лице изобразилась сначала почти детская досада, сменившаяся спустя пару моментов лёгкой грустью. - Как скажешь, - Батлер лишь пожала плечами в ответ и отправилась проводить своего горе-соседа до двери, но, стоило той распахнуться, художница встрепенулась и схватила Риккардо за руку, словно что-то важное и значимое порывалась сказать, но, с горем пополам успокоив внутреннюю борьбу, спросила лишь: - Ты же придёшь к ужину, верно? Риккардо смерил её чуть удивлённым взглядом. - Я постараюсь, Чарли, - он хрипло засмеялся, - уж не боишься ли ты, что я избегаю твоей стряпни и поэтому ухожу так рано? - А кто тебя знает? Картины мои ты, к примеру, постоянно критикуешь, - художница сложила руки на груди, стараясь этим выказать своё крайнее недовольство. Риккардо лишь ухмыльнулся, всё шло как он планировал: - Критика - сильно сказано, для твоих-то каракулей сочинить её будет слишком сложно. Даже мне. - Ах ты! - праведное негодование, вырисовавшееся на лице Батлер, было слишком милым, и мафиози не удержался от тихого смешка. - Он ещё и смеяться вздумал над моими работами! Знаешь что? Иди-ка ты отсюда, пока я тебе кофейником в голову не запустила! - Слушаю и повинуюсь, - Риккардо сделал шутливый реверанс, переступив порог, и, дождавшись, когда Чарли потянется за дверной ручкой, резко развернулся, схватив художницу за руку и притянув к себе. Чарли ойкнула от неожиданности и силы, с которой её увлекло вперед, и, оказавшись в чужом крепком объятии, почувствовала, как лицо её вспыхнуло. Пару мгновений они стояли молча, смотря друг другу в глаза и почти касаясь носами, после чего художница опустила взгляд и, смутившись такой близости, упёрлась ладошками в чужую грудь, попытавшись слегка отпихнуть от себя Риккардо. Тот повиновался, выпустив Батлер из своих рук, победно улыбнулся раскрасневшейся художнице и поспешил вниз по лестнице.       Чарли, ещё не оправившаяся от изумления, опустила взгляд на свои руки - они были все в разноцветных кляксах. С хитренькой улыбкой, засиявшей на её чертах, она быстро заскочила обратно в студию и, прикрыв за собою дверь, поспешила выглянуть в окно. Риккардо стоял, рассматривая своё отражение в луже, очевидно, не слишком довольный тем, что он там увидел. К своему удовольствию, Батлер успела заметить весьма живописные пятна на белоснежном пиджаке соседа. - Ecco un piccolo imp!* - неслышно ругнулся Де’Карли, оглядываясь на свою совершенно счастливую соседку, чёрные глаза которой блестели ехидством. Щеки художницы, однако, всё ещё хранили скромный румянец. Риккардо, прищурившись, в последний раз посмотрел на Чарли, после чего послал ей воздушный поцелуй. Батлер, внимательно отслеживавшая все его телодвижения, вскочила, словно ужаленная, смерила его пылающим сердитым взглядом, после чего захлопнула ставни и, демонстративно развернувшись от окна, поспешила внутрь комнаты.       Де’Карли лишь самодовольно ухмыльнулся и, сняв с себя цветастый пиджак, направился вдоль по извилистой улочке в сторону назначенного места встречи со своими подельниками, по пути придумав ещё парочку способов подразнить миловидную художницу.       Пусть это займёт достаточно времени и не меньше подобных маленьких игр, однако придёт день, и он сцапает Чарли так крепко, что та уже не сможет отвертеться. И тогда наконец эти чудные, лукаво блестящие, чёрные глазки с любовью посмотрят в его затуманенные давним желанием алые.