Говорят, что первый человек, о ком ты думаешь при пробуждении, и последний – когда отходишь ко сну, либо причина твоего счастья, либо твое проклятие.
Семнадцатилетний Маттиас Харальдсон был для шестнадцатилетнего Клеменса Ханнигана и тем, и тем. Клеменс уже и не вспомнит, когда была пройдена эта точка невозврата, и красивый, харизматичный Маттиас завладел всеми его мыслями и чувствами.
Сочетание яркой внешности и превосходно развитых лидерских качеств делало Маттиаса самым популярным юношей в школе и на районе. Красавчик, хулиган и бунтарь – он был мечтой всех девчонок в округе, да и парни стремились расположить его к себе. Однажды в школе даже произошел курьезный случай – две девушки подрались из-за Маттиаса!
Единственное, чего не хватало Маттиасу, так это обаяния – его лицо всегда было «кирпичом», но этот недостаток с лихвой компенсировался другими его достоинствами. Да и многие не считали это недостатком.
Клеменс был безумно счастлив и горд, что это совершенство, Маттиас, выбрало его в качестве лучшего друга. Многие, глядя на них со стороны, недоумевали – что может связывать Маттиаса, и невзрачную, ничем не примечательную, серую мышку Клеменса. Но всем было ясно – Клеменс просто фанател от Матиаса, был одержим им, копировал внешность (вот и длинные волосы, как у Маттиаса, отрастил), манеру поведения и манеру одеваться, бегал за Маттиасом, как собачонка, буквально заглядывая ему в рот.
Наедине Маттиас любил хвастаться перед Клеменсом своими победами на любовном фронте. Клеменс то и дело слышал от Маттиаса, как тот «сорвал пломбу» очередной девчонке. Маттиас любил смаковать подробности: насколько девушка владеет языком при поцелуе и техникой минета, как и где у нее пахнет, бреет или не бреет она лобок, как стонет во время акта любви и т.д. и т.п. Клеменс все это слушал молча, а его душа рыдала и кровоточила от ревности, но, по какой-то непонятной для него причине, его язык немел, и он не мог остановить этот поток грязи, льющейся из уст Маттиаса. После таких сеансов откровений со стороны Маттиаса ночью Клеменс обильно поливал подушку слезами. «Ну, ничего», - успокаивал он себя, - «Когда-нибудь ты поймешь, что никто и никогда не будет любить тебя так, как я. Поймешь и оценишь. И будешь моим. А я – твоим. Я храню свою девственность для тебя, любимый!»
В середине учебного года в школу пришла новая девушка – Ани. Эффектная, обаятельная и коммуникабельная – она вмиг стала неформальным лидером в классе. И, как это часто бывает в подростковой среде, самый популярный и авторитетный юноша (Маттиас) обратил внимание на самую популярную и авторитетную девушку (Ани). Однажды он пригласил ее на танец на школьной дискотеке, после которой проводил до дома.
Маттиас и Ани стали встречаться. С Клеменсом Маттиас стал проводить гораздо меньше времени. А когда они виделись, грязных откровений больше не было. Клеменс все понял – с Ани у Маттиаса все иначе, чем было с другими, но в глубине души продолжал надеяться, что однажды Маттиас посмотрит на него совсем другими глазами и ответит на его любовь.
Был обычный будний день. Клеменс пришел домой из школы, пообедал и сел за домашнее задание, как раздался телефонный звонок. Всего одно слово «приезжай» заставило Клеменса подорваться и бежать к Маттиасу. Клеменс всегда бежал к нему по первому зову.
Маттиас сидел у себя в комнате на диване. Его глаза были красные от слез.
- Ани меня бросила. Теперь встречается с Иганом из параллельного класса, - Маттиас привстал и с яростью ударил кулаком о стену. На костяшках выступила кровь.
Маттиас плакал. То ли от горя, что потерял Ани, то ли от уязвленного эго: раньше он всегда бросал девушек, а тут его бросили! Но, какова бы ни была причина страданий любимого человека, она болью отозвалась в сердце Клеменса. Он обнял Маттиаса, но очень несмело, как бы боясь, что тот оттолкнет его.
- Клем, - отстранился от него Маттиас, - там в ванной, в шкафчике, лезвия для бритья. Принеси!
Даже не задав вопрос самому себе, для чего нужны лезвия, Клеменс покорно пошел в ванную и принес оттуда упаковку лезвий. Они сели за стол. Маттиас вынул из упаковки одно лезвие, вложил его в руку Клеменса, затем протянул ему свои запястья.
- Режь!
Клеменс не верил своим ушам! Расширенными от удивления и ужаса глазами он посмотрел на Маттиаса. Глаза Маттиаса лихорадочно блестели. Он определенно тронулся умом.
- Режь, кому говорю?! Ну! Давай! – брызнул слюной Маттиас. Его голос сорвался на крик, лицо побагровело, а глаза горели яростью и ненависть.
- Матти, я не могу…, - заплакал Клеменс. Его голос дрожал. Он не на шутку встревожился за психическое состояние любимого, - Пожалуйста, не заставляй меня делать это. Это безумие!
- Какой ты нахуй друг, если не можешь сделать то, о чем я тебя прошу! – продолжал кричать и брызгать слюной Маттиас. Он встал из-за стола, приподнял Клеменса за грудки и толкнул его в грудь кулаком, - Ты никчёмный, бесполезный уебок! Нахуя я вообще с тобой тусуюсь?! Встал и пошел нахуй отсюда, запердыш! Нашей дружбе конец! Не хочу больше тебя видеть!
Только не это! Мысль о том, что Маттиас может лишить его своего расположения, и они перестанут общаться, была для Клеменса невыносимой. Маттиас был его наркотиком.
- Хорошо, Матти, я сделаю…
Тело Клеменса продолжалось сотрясаться от рыданий. Он зажал лезвие между дрожащими пальцами, зажмурился и полоснул наугад.
Порез получился неглубоким. Выступили первые капли крови – и ярость Маттиаса куда-то испарилась. Он принес домашнюю аптечку и велел Клеменсу обработать рану йодом и перевязать запястье бинтом.
Они присели. Маттиас смотрел в пустоту расфокусированным взглядом. И тут Клеменс решил, что сейчас самое время рассказать о своих чувствах. Что же еще может поддержать, как ни любовь бесконечно преданного человека?! Он взял ладонь Маттиаса в свою, но уже гораздо смелее, чем обнимал его несколькими минутами ранее.
- Матти, я люблю тебя! – сказал Клеменс, заглядывая Маттиасу в глаза, - Я гей. Я люблю тебя и хочу быть с тобой! Я никогда не предам тебя и не изменю тебе! Где ты еще найдешь такого преданного? Просто прими мою любовь.
- Это правда? – Маттиас заглянул Клеменсу в глаза и прочел в них бесконечное обожание. Он приподнял Клеменса и развернул его к себе спиной, лицом к столу.
- Снимай штаны!
Клеменс подчинился.
Маттиас слегка нагнул его, заставив упереться ладонями в стол, ударил стопой по внутренним сторонам стоп Клеменса, тем самым расставив его ноги шире, расстегнул ширинку немного поработал рукой, приводя член в рабочее состояние.
- Признавайся – дрочил на меня? – сказал Маттиас Клеменсу в ухо, и без какой бы то ни было прелюдии и смазки резко вошел в него.
Клеменс вскрикнул от острой, пронизывающей боли. В глазах потемнело. Он рефлекторно подался вперед, чтобы соскочить с крючка, но тяжелый стол не дал это сделать.
Маттиас часто дышал над ухом Клеменса и совершал внутри него возвратно-поступательные движения. Клеменс стонал, но не от наслаждения, а от боли. Помимо боли он чувствовал непреодолимое желание пойти в туалет: срабатывал рефлекс – раз в прямой кишке что-то есть, это надо вытолкнуть.
Маттиас зарычал, несколько раз дернулся и вышел из Клеменса.
- Блядь! – выругался он, заметив на члене кровь.
Маттиас пошел в ванную. Клеменс продолжал стоять со спущенными штанами и стекающей по ногам спермой Маттиаса и тихо плакал – почему любимый так его унизил? Ведь он, Клеменс, человек, а не резиновая секс-кукла. Человек со своими чувствами, которые оказались растоптаны.
- Матти, за что ты со мной так? – спросил он Маттиаса, когда тот вернулся из ванной.
- А разве не этого ты хотел? – Маттиас достал из шкафа чистое полотенце и бросил Клеменсу, - Пойди помойся.
- Матти, у меня кровь, - сказал Клеменс, вернувшись из ванной.
Маттиас порылся в туалетных принадлежностях мачехи, нашел гигиеническую прокладку и протянул Клеменсу.
- На, возьми. И вообще, тебе пора домой.
- Матти, ты уверен, что ты в порядке? – Вспомнив про лезвие, Клеменс боялся оставлять Маттиаса одного – вдруг тот натворит глупостей?
- Да, все в порядке. Иди, - Маттиас опустил руку Клеменсу на плечо, не поднимая на него глаз.
Всю ночь Клеменс снова проплакал в подушку. Ну, ничего… Когда-нибудь Маттиас оценит его чувства, перестанет унижать, и будет с ним нежным и ласковым. Надо лишь запастись терпением и дать ему время.
***
На утро вся школа была огорошена шокирующей новостью: Маттиас Харальдсон покончил с собой, повесившись в сарае на собственном шарфе. Как пояснила Ани, когда ее в сопровождении директора школы и родителей вызвали в полицию для беседы, накануне вечером Маттиас пришел к ней домой. В это время у нее в гостях был Иган. Маттиас снял повязку с запястья и показал ей свежий порез.
- Видишь, до чего ты меня довела! Хочешь, чтобы я не жил?!
- Ну, иди, вешайся! – усмехнулась Ани. Она сожалела, что когда-то связалась с этим психически неуравновешенным парнем, поведясь на его смазливую мордашку. Ей и в голову не пришло, что ее сарказм будет воспринят как руководство к действию.
***
Клеменс Ханниган слег в больницу с диагнозом «нервный срыв».
