Отобранная честь

- Ах, - притворный сожалеющий вздох Джафара выдали его руки, жестко удерживающие обратную сторону цепей. – Мне больно видеть, кем ты стал, Амин. Он резко натянул цепи и скованные руки юноши поднялись, сжимая переспелое сладкое большое красное яблоко. Амин не смотрел на бывшего советника своего отца. Султан Саллах был так же скован, как и сын, поодаль, прижатый к стене. Рядом с ним, с надменной ухмылкой светлокожего европейца стоял другой юноша: он был несколько старше Амина, но ощутимо младше самого Джафара. Его попугай, а заодно и подпевала, и подхалим, а может быть, даже еще кто-то. Яго. - Ешь сухарик, птичка, ешь, ешь, птичка! – надрывно, высоким голосом приговаривал он, суя оные в рот сопротивляющемуся Саллаху. Тот сплюнул, и Яго отряхнул руки. – Нравится, старый ты никчемный жалкий балбес?! - Отойди от него! – прикрикнул Амин. Джафар вновь натянул цепи, и ему пришлось подчиниться снова. - Строптивый, избалованный принц, - проговорил бывший советник. Джафар наклонился, с удовольствием откусывая яблоко: густой сок брызнул из-под очерченных губ, и тонкой струей скользнул по подбородку. Джафар, высунув кончик языка, медленно провел им по верхней губе, от края к краю. От этого вида Амина помутило, и на юном мальчишеском лице появилась гримаса отвращения. - Мне нравится видеть, насколько ты покорен. Стоит лишь вспомнить, сколь много раз твои прихоти доводили меня до нервного срыва. Амин резко дернул руки в стороны, звеня цепями. Он выбросил яблоко, и оно покатилось по позолоченному полу, оставляя после себя влажный след, пока не остановилось. Яго проследил за яблоком, с таким взглядом, словно бы впервые видел подобное зрелище, а после взглянул на Джафара. Бывший визирь вскинул руку, одаривая юношу звонкой жесткой пощечиной, от которой Амин не удержался на ногах. Саллах выкрикнул слова ругательства на родном языке. - Ай-яй, султан. Не Вас ли учат быть примером для подражания, - Джафар вновь притворно поцокал языком. – Вы не научили своего сына уважать тех, кто сильнее его. Возможно, Вам не доводилось с этим сталкиваться. Но я… исправлю эту ошибку. Как и многие до нее. Он намотал цепи на худую костлявую руку, подтягивая к себе Амина. - Не смей, Джафар! – прорычал султан Саллах. - Не прикасайся ко мне! – в тон ему прорычал и сам мальчишка. Джафар не обратил внимания. В конце концов, Амину было всего лишь пятнадцать. Он прожил в затворничестве практически всю свою избалованную жизнь. Словом… Что он мог противопоставить. - Не представляешь, - Джафар без особого труда поставил Амина на ноги и притянул к себе практически вплотную. Амин вскинул руки, упираясь ими в худые плечи, - сколь велико удовольствие - сорвать цветок, которого еще никто не смог… коснуться. - О чем ты говоришь? – недоуменно и зло спросил Амин, не прекращая попыток вырваться из хватки. Яго вопросительно взглянул на своего хозяина. Его темные губы приоткрылись в изумлении, когда он догадался, а после изогнулись в мерзейшей улыбке. Саллах дернулся в кандалах, понимая, что все равно не выберется. Джафар наклонился ближе, резким, порывистым движением он вторгся в рот принца Аграбы своим. Одной рукой он взял его за талию, а другую положил на затылок, отсекая любую возможность избежать его. Амин забился в чужих руках, пытался мотать головой, чтобы разорвать поцелуй. Рука бывшего визиря скользнула ниже, к тонкой пояснице, крепче прижимая к себе, пока он властно размыкал губы принца своим поцелуем. Саллах, видя это, ощутил, как от отвращения его прошиб холодный пот. Яго же, прикрыв глаза, наслаждался этим действием без какого-либо стеснения. Словно бы видел это за своим хозяином отнюдь не впервые. Амин вырвался лишь тогда, когда Джафар сам прекратил. Он отстранился настолько, насколько ему позволяла длина железных цепей, и с отвращением вытер рот тыльной стороной руки. Джафар же вновь облизал губы, смакуя поцелуй так же, как совсем недавно откушенное яблоко. - Я ненавижу тебя! – выкрикнул Амин. – Делай, что хочешь, позорный сын шакала! Я никогда не склонюсь перед тобой! Ни я, ни мой отец, ни Аграба! Никто не склонится перед тобой! Никто! Никогда! - Ошибаешься, маленький принц, - с наслаждением произнес Джафар. – Это лишь первый день моего правления, и кто знает, что ждет тебя в дальнейшем. - Мне наплевать, что ждет меня и моего отца! Ничто, слышишь, ничто не сломит моей воли! Ты думаешь, что ты теперь султан?! Не смеши меня, ты всего лишь узурпатор! Ничтожный узурп… Очередная пощечина прервала гневную тираду юного араба. Амин упал на пол снова, но быстро поднялся, уже в который раз за этот лишь вечер. Саллах медленно опустил голову, чувствуя свою единоличную вину за все, что случилось сейчас и случится в дальнейшем. Амин держал руку на покрасневшей щеке и тяжело дышал. В глубине души он боялся. Боялся этого сильного властного мужчину, боялся его слов, его взглядов. Боялся того, что этот человек может сделать с ним, с отцом и с народом. Боялся. И ничего не мог ему сделать. Яго, набрав в узкую ладонь горсть темных виноградин, бесшумно подошел к своему хозяину, как обычно, с правого плеча, а после потянулся на носках – Джафар был выше его на полторы головы. Колдун слегка повернул голову. - Послушай, Джафар, - мелодично произнес Яго. Он говорил тихо, но его слова вполне можно было разобрать. – Этот капризный мальчишка не склонит перед тобой головы. Ни он, ни его бестолковый балбес-папаша. Это можно сделать магией, как ты предпочитаешь действовать, а можно… Яго многозначительно замолчал. Саллах поднял голову, силясь расслышать, что же задумал визирьский прислужник, но Яго молчал и стоял к нему спиной. Джафар наклонил голову, так же пытаясь понять ход нечестивых мыслей. Его тонкие брови приподнялись, словно бы до него снизошло озарение, зрачки расширились, если бы он был в экстазе, а выразительный рот изогнулся в усмешке. - Кто бы мог подумать, что ты настолько изощрен, - похвально произнес он и ладонью отстранил прислужника в сторону. А после небрежно отдал ему свой посох со змеей. Яго, взяв артефакт, упал на подушки, забирая с блюда сочный персик, и закидывая ногу на ногу. – Верно, мой дорогой Яго, что ты знаешь меня… лучше, чем кто-либо. Джафар коротко усмехнулся. Амин недоверчиво смотрел на мужчину. Когда тот приблизился, в его глазах отразился страх. - Цветок, к которому еще никто не прикасался… - задумчиво повторил колдун, приближаясь к Амину, медленно, словно шахматы, расставляя каждое свое слово, - Невероятно забавное и точное сравнение. Ложись, Амин. На спину. Амин смотрел на него непонимающе какое-то время. Пока не понял намерений. - Никогда! – выплюнул он Джафару в лицо. Саллах вновь дернулся, на время потерявший дар речи от чужого желания столь гнусного деяния. Джафар не стал бы уговаривать долго. Ему стоило лишь вскинуть руку, и Амин упал на пол, словно куколка с подрезанными ниточками. Яго смотрел на них со стороны, а вот перед султаном они было словно на ладони. - Поверить только, строптивый принц вот уже готов стать мужчиной, - посмеялся Яго, облизывая подбородок. – Эти дети так быстро растут, да, султан? А вы, как отец, станете свидетелем сего чудного соединения! - Нет, Джафар! – выкрикнул султан, все так же силясь вырваться из кандалов, приковывающих его к одной из широких позолоченных колонн. – Не смей! Не смей, слышишь, ты, презренный! - Избавьте меня от своих жалких никчемных угроз, султан Саллах, - небрежно произнес Джафар. Он присел, а после встал на колени, медленно подползая к лежачему принцу. Словно змея к жертве. Попытку Амина отползти маг пресек тем, что прибил его цепи к полу. Юноша дергался, извивался, но вырваться так и не мог. Несмотря на возраст, уже далекий от зрелого, в конце концов, Джафару было уже под сорок шесть, его действия были резкими и точными. Он без особого труда двумя руками разорвал на принце его наряд, оставляя его на холодном полу наполовину нагим. Наполовину, поскольку часть обнаженного тела скрывал длинный черный джафаров плащ. Амин кричал. Длина цепей позволяла ему лишь упираться в плечи своего мучителя, но не больше. Он не мог дотянуться ни до горла, ни до лица, ни до глаз. Султан Саллах проклиная своего бывшего советника всеми проклятьями, на какие только был способен, отвернулся и зажмурил глаза, понимая, что будет не в силах вынести того, что должно произойти. Хотя зажать уши он не смог бы, и оглушающие вопли Амина отдавались в воспаленном разуме. Яго, увидев, что султан пропускает слишком уж важный момент истории, посчитал своим долгом исправить это недоразумение. Тем более, что садистские наклонности Джафара не позволили бы ему насиловать принца где-нибудь за запертой дверью. Нет, он непременно овладел бы им прямо здесь и сейчас, на глазах у скованного отца. А если отец не смотрит, то это нарушает планы. Он подошел к султану сзади, обхватывая его за шею, и приставляя к ней наточенный кинжал. - Что же Вы, ибн Умар, - процедил он жестоко прямо на ухо. – Не отворачивайтесь! Смотрите на то, что ваш драгоценный сыночек становится мужчиной! Вы ведь этого так ждали! Смотрите, иначе его крики будут последним, что Вы услышите! Смотрите на него! Султан подчинился. Потому что больше ничего не оставалось. Он смотрел прямо на своего сына, который лежал на холодном полу в разорванной одежде, под его же бывшим визирем. И желал, чтобы это все прошло по возможности безболезненно и быстро. - Я не прощу тебе этого… никогда! – Амин задохнулся на полуслове. Он никогда бы не подумал, что у такого немолодого мужчины все еще может быть такая эрекция. Когда Джафар вошел в него, без прелюдий и совершенно не подготовив, молодой принц исторг долгий и громкий жалобный стон, от которого у султана сжалось сердце. Яго вновь расплылся в улыбке. Он-то с удовольствием наблюдал, как ладони Джафара сжимают тонкие кисти своей жертвы и убирают чужие руки со своих плеч. Как он упирается руками в твердый и теплый пол, как изгибается под черным плащом его худое тело, и как кричит под ним сам мальчишка, которого бывший визирь берет так небрежно. Саллах лишь на мгновение отвел взгляд в сторону. Он не мог смотреть в глаза, наполненные болью, смешанной с невообразимым унижением. Джафар унизил и его, и его сына, самым мерзким из способов. И, похоже, даже не думал останавливаться. Амин не сдавался. Джафар вдавил его в пол своим весом. Одной рукой колдун упирался в плиты, а другой держал мальчика за бедра, дабы тот не принялся пинаться. Ритмичный звук двух бьющихся друг о друга тел сливался со звоном цепей, устраивая до безобразия противную слуху какофонию, которой компанировал полустон-полукрик Амина и хрипловатые стоны самого Джафара. Он скрывал себя – за плащом, а заодно и мальчишку. Хотя, если бы они оба были нагие, то, возможно, султан бы тронулся умом от этого зрелища. - От… пусти… - выдохнул Амин. Его голова моталась по полу, пока Джафар грубо не сжал его короткие волосы в кулаке. Молодой араб не оставлял попытки вырваться из хватки, хотя каждое движение Джафара, пока он был в нем, лишали его дыхания и сил. Он приподнял ногу, пытаясь ступней оттолкнуть мужчину от себя, но внезапно болезненно вскрикнул – Джафар едва ли не до крови оцарапал ему внутреннюю сторону бедер, дабы мальчишка не своевольничал. - Клянусь Аллахом, Джафар, - прорычал ибн Умар, в бессильной злобе сжимая кулаки. – Клянусь, я вырву твое сердце собственными руками. Вырву без сожалений! И брошу бродячим паршивым крысам! Амин закричал снова, изгибаясь тонкой тростинкой под напором Джафара, который, пребывая в экстазе, не услышал ни одного слова султана. Он наклонил голову, обхватывая ртом кожу на шее мальчика. Часть его куфии спала, скрывая узкое лицо. Цепи Амина громко зазвенели, он забился в руках взрослого мужчины, словно котенок, силясь вырваться и разорвать их связь, а после снова громко и резко закричал. Джафар отстранился, и султан понял причину крика: когда Амин начал биться в конвульсиях, Джафар не смог его удержать, а потому сомкнул челюсти на его шее, и теперь там красовался алым пятном засос, а вместе с ним и след двух полумесяцев. - Отпусти меня, шакал! – задыхаясь, простонал Амин. Он вновь уперся руками в плечи Джафара, стремясь, если не уйти их хватки, то хотя отстранить от себя его лицо и рот. Колдун не слушал и никак не реагировал, ощущая свою вседозволенность и безнаказанность. Его длинный язык скользнул по узкой груди принца, оставляя мокрый след, а после маг накрыл ртом горошину соска. От импульса и телодвижений, Амин обхватил мужчину обеими руками за шею, прижимаясь грудью к его рту, и ненавидя себя за подобное действие. Он повернул голову, встречаясь взглядом с отцом, вынужденным смотреть на это безобразие, с кинжалом в руках Яго у горла. - Прости… - выдохнул мальчишка отцу, попутно исторгая еще один короткий жалобный и болезненный стон. Его тонкие пальцы обхватили и стянули черную ткань на спине у Джафара. Подол плаща задрался, раскрыв голые мальчишеские ноги. Амин откинул голову, зажмуриваясь от боли. Он сжимал коленями бывшего визиря, а тот держал его бедра, оставляя на смуглой коже алые борозды от своих ногтей. Каждый толчок Джафара вызывал обоюдный стон: один – наслаждения, другой – боли. Яго вновь наклонился к уху Саллаха и прошептал: - Я могу ошибаться, но похоже Вашему сыну это начинает нравится. - Закрой свой поганый клюв! – прошипел султан. - Правда глаза колет? Гляньте на него! Как ему хорошо! Амин вновь изогнулся под натиском колдуна, исторгая из себя вновь тонкий короткий стон на выдохе. Его губы опухли, покраснели и блестели от слюны, теперь Джафар целовал его всякий раз, когда тот стонал. - Прошу… - Амин ощутил, как щиплет глаза от нахлынувших на него слез. – Джафар, прошу… Султан Саллах сжал челюсти до скрипа в зубах. Амину не могло это нравиться. Разве что Джафар добился своего и сломал его, словно веточку. Он лежал на спине, вспотевший, подававшийся движениям Джафара, потому что уже не мог сопротивляться, раскрывающий губы всякий раз, когда бывший визирь хотел его поцеловать. Он был искусан и пропитан запахом от одежды и тела колдуна, который не жалел его. И всякий раз стоном шептал его имя. Джафар. - А когда он брал меня, я сопротивлялся куда более упорно, - прошептал Яго на ухо Саллаху. – Вы не задавались вопросом, отчего по вечерам, и по утрам я был таким взъерошенным? Наша постель походила на поле битвы. Я зажимал себе рот, чтобы не кричать, пока сопротивлялся, а он бил меня и брал. Бил и брал… Изо дня в день. Амина он же даже не избил, а тот уже ему отдается… - Это ложь! - Неужели? Он шепчет его имя, разве Вы не слышите? Джафар закрыл глаза, упираясь в пол обеими руками, держать Амина уже не было нужды – мальчишка сам вцепился в него. Руками он сжимал ткань плаща, а ногами обхватил худую поясницу. Султан Саллах скривился от отвращения. Зрелище было само по себе малоприятное, но подстегивало то, что Джафар был много старше, чем пятнадцатилетний мальчик. И этот мальчик, его любимый и единственный сын… сейчас прижимался грудью к своему мучителю, вздрагивая и вскрикивая всякий раз, когда ему было больно. Целовался с ним, словно бы забывшись, шептал его имя, каждый раз, когда ему было… хорошо? Движения Джафара участились, как и дыхание Амина. Колдун прошелся ногтями по полу, издавая неприятный режущий звук, от которого едва ли не заложило уши, а Яго, стараясь не моргать, дабы ничего не пропустить, уткнул острие кинжала султану под кадык. Амин изогнулся и закричал – последний раз, вторя последнему громкому выдоху Джафара. Яго, облизав губы, отошел от Саллаха и моментально опрокинул в себя чашу с вином. Видно, от зрелища у него пересохло во рту. Султан смотрел на своего сына. Руки Амина ослабли. Он медленно разжал пальцы, сжимающие ткань, и уронил их на пол, с очередным звоном железных цепей. Его тело дрожало от приятных судорог, он крепко сжимал Джафара между голых ног еще какие-то мгновения, но после развел колени в стороны, освобождая колдуна из своеобразной хватки. Джафар не двигался. Он стоял на четвереньках, склонившись над юношей, и с закрытыми глазами восстанавливал дыхание. Джафар поднялся на ноги лишь тогда, когда смог дышать носом. Развернулся спиной к свидетелям, застегивая бриджи и запахивая халат, смахнул невидимую пылинку и устало упал на трон, откидываясь спиной о спинку. Темные глаза были закрыты, а рот, как и у Амина блестел от слюны, но на его узком и худом лице читалось немыслимое блаженство. Султан Саллах дернулся, ощущая, как затекают руки. - Амин, - сказал он дрогнувшим голосом. – Амин. Вставай. Ну же. Его сын не шевелился. Он лежал на спине, раскинув закованные в кандалы руки, нагой, обесчещенный. Его пах и бедра были влажными от смазки, густого семени, и красными от ногтей Джафара. Он тяжело дышал, лежа так же с закрытыми глазами и, казалось, потерял связь с реальностью. - Амин, вставай! - НЕ волнуйтесь, султан, - небрежно сказал Яго, поднося Джафару чашу с вином. – Я так же себя чувствовал, когда мне приходилось удовлетворять вашего визиря. Джафар, раскрыв глаза, коротко усмехнулся. - Должен признаться, Ваш сын не так уж и дерзок, как показывает практика. – Он провел пальцем по своим губам. – Он сопротивлялся, но невероятно слабо. Мне даже это показалось скучным на какое-то мгновение. Пока я не почувствовал, что ему нравится. Саллах ощутил, как у него немеют губы. Амин поднялся и сел. Руками он пытался скрыть тело разорванной одеждой, но выходило у него из рук вон плохо. Он не смотрел ни на отца, ни на Джафара. Когда он попытался подняться, цепи, который Джафар вколотил в землю, вернули его обратно. Джафар, медленно припав губами к золотой чаше, отпил и отдал обратно Яго. Он смотрел на молчаливого юношу. И понимал, что беспросветно его разломал, хотя не сделал с ним ничего особо жестокого. Разумеется, он мог и избить его в кровь, и принудить к чему-то еще более плотскому и приниженному, выбив ему, как следует, перед этим все зубы, дабы избежать своеволия. Но он ограничился лишь самым малым. И даже этого хватило с лихвой, чтобы из строптивого, наглого и резкого капризного непослушного принца сделать себе славного молчаливого воспитанника. Или же… - Знаете, - медленно произнес Джафар, проводя пальцем по губам. Саллах перевел на него молчаливый и испепеляющий взгляд. – А ведь Ваш сын… в чем-то прав. Да, я султан.. волей джинна, но.. как правило, власть у нас передается по наследству. Султаном стал бы Ваш драгоценный сыночек, если бы вы нашли ему подходящую невесту… - О чем ты? – процедил Саллах. Яго слегка нахмурил брови. - Сомневаюсь, что после этого у него остались силы на сопротивление. – Джафар поднялся с трона. Странно, что у него в его возрасте еще оставались силы. Амин сидел, переводя дыхание, и поджав под себя ноги. – А потому… свою власть я скреплю, дорогой султан Саллах ибн Умар. – Скреплю… браком.. с вашим сыном. И поверьте, мне абсолютно не будет противно стать ему мужем, ну а вашего сына… ждет счастливая супружеская жизнь со мной. Последним звуком в тронном зале оказался лишь смех Яго после того, как Амин на глазах у султана медленно кивнул Джафару.