Чуть ближе к Джессике Джонс

Была глубокая ночь. На Мэйн стрит, расположившейся между Берч стрит и Хиггинс драйв, в старом двухэтажном доме горел свет в одной из комнат. Нынешний владелец дома совершенно не собирался спать. У него была маленькая миссия, которую он придумал себе почти сразу как на второй этаж въехала пьющая темноволосая девушка, забравшая его сердце. Если быть точнее, его сердце она забрала гораздо раньше, но миссия родилась в стенах этого дома. Он должен был убедиться, что Джессика Джонс крепко заснула. Собственно говоря, она отказалась от ужина, схватив бутылку вина со стола и быстро рванув к себе в комнату. С учетом того, как сильно она любит прикладываться к все той же бутылке, ее должно было вырубить уже где-то полчаса назад. Килгрейв вздохнул, любуясь последней фотографией Джонс, которую она отсылала еще до начала их сожительства. На светящийся экран что-то капнуло. Мужчина нахмурился и поднял голову. Потолок был совсем никудышный. — Дом-то старый, — произнес он, чуть улыбаясь, пытаясь разрушить тишину, царящую вокруг него уже два часа, — в дождливую погоду тут, наверное, не спрятаться. Вернув взгляд обратно к смартфону, он заметил как капля медленно стекла по экрану, оставляя небольшую дорожку красного цвета. Подняв бровь, мужчина отложил гаджет и поднялся из-за стола. «Лучше бы она распила ее со мной». Необычайно тихо поднявшись по ступенькам, британец встал напротив двери в комнату Джессики. Она запирала ее. Подобное поведение было легко предсказать и, соответственно, предупредить. В темноте сверкнул стальной ключ. Дверь с табличкой «не входить» открылась. Перед ним предстала узкая кровать, где едва помещалась его гостья. Она спала прямо в куртке, на одной ноге у нее был полурасстегнутый ботинок, второй же, по всей видимости, она швырнула куда-то очень далеко. В правой руке она держала бутылку вина, сжимала своими тонкими пальцами ее за горлышко, а левую спрятала под подушкой. — Ты очаровательна, когда спишь, Джессика. — прошептал мужчина, делая пару шагов внутрь комнаты. Подхватив бутылку из ее руки (надо заметить, на полу была приличных размеров лужа из красного вина), он поставил ее на прикроватную тумбочку. Мельком взглянув на свою влажную ладонь (черт бы побрал это вино), он, недолго подумав, пожал плечами и провел по ней языком. Он бы с радостью прикоснулся сейчас не только к своей ладони. Пьяный частный детектив из вонючей съемной квартирки на окраине Нью-Йорка, его одержимость, которая всего раз смогла вырваться из-под контроля, сейчас послала кого-то нахуй во сне и перевернулась на другой бок. Он сам не заметил, как от возбуждения замер у кончика указательного пальца, чуть прикусывая его. Как там говорится?.. «Правила созданы для того, чтобы их нарушать?»… Что ж, именно это он сейчас и сделает. Взаимность это, конечно, штука потрясающая, очень ему нужная, но она не появится в миг, придется слишком много работать для того, чтобы коснуться одной ее гребанной ладони. К ЧЕРТУ. Громко хлопнув дверью, он заставил брюнетку дернуться в постели. Она с большим трудом открыла один глаз, машинально пытаясь сесть: — Килгрейв? — с удивительным спокойствием в голосе спросила она, пытаясь различить очертания в фонарном свете с улицы. — Тебе это снится. — твердо произнес он, едва удерживаясь от улыбки. — Ага. — ответила Джонс. Он расстегнул пуговицу на пиджаке, швыряя его в сторону и рывком запрыгивая на кровать. Она чуть скрипнула. — Ты ведь хочешь меня? — спросил манипулятор, нервно облизнув тонкие губы, на которых еще были остатки вина. Джессика незаметно кивнула, тут же подавшись вперед, наугад, слившись с ним в поцелуе. Ох, вкус ее губ. Он был таким…сладким. И Килгрейв очень по нему скучал. У него даже начала кружиться голова от нахлынувших эмоций. Резко подхватив ее за талию, он прижал девушку к спинке кровати. Джонс не сопротивлялась. Не могла. — Скажи что любишь меня — жадно потребовал он, прерывая поцелуй. — Я…люблю…тебя — — Умни-и-ица, — протянул Килгрейв, прижимая брюнетку к деревянному изголовью еще сильнее, — ты понимаешь, что сейчас произойдет, Джессика? — Мы займемся сексом — произнесла она. — Смотри, а ты быстро схватываешь, — ухмыльнулся британец, осматривая ее в темноте, — раздевайся. Внутри у девушки творился настоящий бардак. Где-то в глубине, в подсознании, настоящая Джонс была готова избить ублюдка напротив до полусмерти, била по стенам, кричала, боролась с этим чертовым контролем, но все попытки были тщетными. Часов через десять-двенадцать она сможет свободно вздохнуть, если ее любовник не «подзарядит». Дрожащими руками, она стала резкими движениями стягивать с себя вещи. — Быстрее. — вновь потребовал Килгрейв. Черная кожанка слетела на пол и, через секунду, девушка напротив двумя руками с легкостью порвала на себе сначала серую майку, а затем и лифчик. — Я знал, что ты талантлива, но чтобы НАСТОЛЬКО, — с долей удивления и усмешкой произнес Кевин, — прости, но я не могу позволить тебе сделать со мной того же, один мой костюм стоит дороже всего твоего гардероба. Быстрыми движениями он стал расстегивать пуговицы на темно-лиловой рубашке. «Очнись, алкоголичка!» — закричала внутренняя Джессика изо всех сил и знаете что? Это сработало. Непонятно как, непонятно почему, но сработало. — Можешь прямо сейчас запрыгнуть на меня или...можешь сама себя связать, я и такое люблю. Полюбил, когда ты ушла. Хотя, знаешь, мы можем и что-нибудь новенькое попробовать…- — Как насчет бутылки в твоей заднице? — прошипела девушка, резко хватая Килгрейва за шею. Она частенько не контролировала свою силу, одному Богу было известно, дышал ли хозяин дома сейчас вообще. Конечно же, он был, мягко говоря, удивлен, что Джессика вообще смогла проигнорировать его приказы. — Если… ты меня… убьешь, Джонс, случится кое-что… ужа…сное — с трудом произнес мужчина, не касаясь ее руки, сдавливающей его горло. Эти слова подействовали на нее лучше, чем бутылка минеральной воды с похмелья. Она вспомнила Хоуп. Ее голубые глаза, полные слез и тот факт, что вот-вот должен был состояться суд, где ей святило бы пожизненное за убийство, совершенное чужими руками. Резко разжав ладонь, Джонс хмуро взглянула на Килгрейва. Он откашливался, жадно глотая воздух. — Если еще раз тронешь меня, я сломаю тебе руку. Ясно? Нездоровая улыбка вновь появилась на его лице. — Ложись. Сопротивление детектива длилось недолго и, как бы смешно то ни прозвучало, но она покорилась. — Понятия не имею, как ты это сделала, но, милая, я ПОРАЖЕН! — он наклонился над ней, едва не кончая от тепла ее тела.