Головоломка

***

Задним числом я назвал бы эту свою идею не самой лучшей. Но в тот момент мой друг Шерлок Холмс, будучи не занятым расследованием, был очень ворчливым. Утомлённый сырным суфле миссис Хадсон, уставший от составления каталога и полифонических мотетов*, он коптил до черноты свои лёгкие, куря трубку. Именно таким было и его настроение, поэтому по дороге домой в тот апрельский день я заглянул в небольшую сувенирную лавку, недавно открывшуюся на одной из оживлённых улиц Лондона. Я вышел из магазина, сжимая в руке маленький пакет, и направился к 221Б Бейкер-стрит. Зайдя в нашу гостиную, я обнаружил, что Холмс, сжав зубы вокруг старой чёрной трубки и засунув руки глубоко в карманы брюк, чуть не протоптал дыру в ковре перед камином. Он посмотрел на меня, изогнув бровь. – Я вернулся, – сообщил я, сняв шляпу и пальто и подойдя поближе к камину – несмотря на то, что наступила весна, воздух был всё ещё прохладным, а в нашей большой комнате было тепло только у огня. – Сколько времени вы вот так меряете шагами комнату? Холмс остановился, будто не заметил, что был как вечный двигатель. Он смущённо опустил взгляд. – Я не уверен, – ответил он. – Возможно, около пяти трубок? – Пять трубок! Неудивительно, что здесь нечем дышать, – воскликнул я, взмахнув рукой. А потом я нырнул рукой в правый карман и достал пакет. Я протянул его Холмсу. – Вот. Я принёс вам кое-что. Холмс подозрительно взглянул на пакет. – Что это? – спросил он. Приблизившись, он наклонился вперёд и фыркнул. – Это не съедобно, – объявил он с облегчением. Он с поклоном принял пакет. – Спасибо. Я наблюдал за тем, как он, справившись с бечёвкой, развернул пакет. Добравшись до содержимого, он взял его в руки. – Вы принесли мне кусок древесины. – Он выглядел сбитым с толку. – Нет, нет, – покачал я головой. – Исследуйте его по-внимательней, Холмс. Нахмурившись, он приступил к этому. Сначала он его встряхнул. – Там внутри что-то гремит, – в его голосе сквозило разочарование. – Это сломано, Уотсон. – Это не сломано, – сказал я моему другу. – Так и должно быть. Это – головоломка. Холмс пригляделся ещё раз. Он ещё раз её встряхнул. – Это – кусок древесины, который гремит, – печально произнёс он. – Я не вижу, что может быть в этом загадочного. – Нет, Холмс, – возразил я, указав на угол прямоугольного куска древесины. – Посмотрите, на одной стороне есть небольшое круглое отверстие. Отсюда должен выпасть мраморный шарик. Это – головоломка. Вы должны освободить мрамор из лабиринта. Я не мог сказать, нашёл ли Холмс моё объяснение ценным или теперь будет считать меня сумасшедшим, поскольку, ещё больше нахмурившись, он продолжил в волнении мерить шагами комнату, будто это могло помочь сформулировать ему свои мысли, если делать это достаточно долго. – Я не понимаю, – сказал он наконец. – Я не вижу лабиринта и мрамора. Кто был так беспечен, что спрятал мрамор в твёрдый кусок древесины таким способом? – Нет, Холмс, – я начал раздражаться. – Никто не сошёл с ума. Хотя боюсь, что очень скоро это произойдёт со мной. Мой дорогой друг, это – головоломка. Мрамор в куске древесины в запутанном лабиринте. Вы должны наклонять и поворачивать эту головоломку так, чтобы мрамор в конце концов выпал из отверстия. И это будет означать, что вы решили головоломку. Я тяжело опустился в своё кресло. Я задался вопросом, почему простой дружественный жест должен был превратиться в такую путаницу. Но мне кажется, с моим дорогим знаменитым другом это происходит довольно часто. – О, – сказал Холмс. Подняв головоломку, он заглянул в отверстие правым глазом, пытаясь разглядеть, что же там прячется в святая святых. Осторожно наклонив её в одну сторону, он внимательно прислушался к тому, куда покатился мраморный шарик. Холмс посмотрел на меня. – Я делаю всё правильно? – спросил он. Я усмехнулся. – Я отложу ответ до тех пор, пока не вижу мрамор, – сказал я. – Это могло бы занять у вас некоторое время, Холмс. Он фыркнул. – Этого не будет, – заметил он. – Я решу её за несколько минут. Устроившись в своём кресле, он продолжил крутить, поворачивать и слушать свой новый объект развлечения. Откинувшись в кресле, я закурил трубку, наблюдая за его прогрессом. Несколько раз я думал, что головоломка решена – поскольку Холмс выдохнул в тихом триумфе – но потом, когда его приз откатывался от него в глубины ещё раз, он рычал и встряхивал её в глубоком разочаровании. Спустя какое-то время он поднял голову. – Она сломана, Уотсон, – буркнул он расстроенно. – Несчастный мраморный шарик либо застрял, либо там нет никакого выхода, и я впустую трачу своё время. На мгновение я подумал, что он может бросить её на пол и раздавить ногой. – Ну, в этом – природа головоломки, – попытался я его утешить. – Они и не должны решаться в течение пары минут. Я подумал, что это могло бы вас развлечь, Холмс. Освободить вас от скуки. – Она меня не освобождает, – процедил Холмс. – Она сводит меня с ума. Поэтому я не могу сказать, что она меня хоть немного развлекает. У неё есть аварийная кнопка? – Он покрутил головоломку в руках, чтобы её найти. – Я не верю в это, – вздохнул я. – Вы не должны играть с ней, если этого не понимаете. Я просто подумал, что она могла бы вам понравиться, поскольку у неё есть логика, в конце концов. Во всяком случае из неё можно сделать солидное пресс-папье. Холмс кивнул, не обращая внимания на мой сарказм. – Я предполагаю, что должен быть благодарен, что это – не пазлы, – сказал он. – Но, конечно, вы знаете меня лучше, Уотсон. – Я никогда не посмел бы купить для вас пазлы, Холмс, – выпалил я, ощущая, как холодная дрожь пробежала по моему позвоночнику от одной мысли о них. – Или бирюльки**, – добавил он. – Или, чёрт побери, блошки***. – Если бы в комнате было достаточно места, то я, возможно, вложил бы капитал в деревянную лошадку-качалку, – заворчал я. – Вы получили бы много часов удовольствия от этого. Холмс неодобрительно хмыкнул. – Теперь вы просто шутите, – заметил он. А затем он сделал паузу, задумавшись. – У меня никогда не было лошадок-качалок, – тихо сообщил он. – Послушайте, – обратился я к нему, – передайте мне головоломку. Не хотите, чтобы я попробовал? Он осторожно протянул мне головоломку, следя с тревогой за тем, как я верчу её в руках. – Я думаю, что, должно быть, сделал большую часть, – заметил он, вытянув шею, чтобы посмотреть. – Что за чушь, – ответил я, начав смеяться, поскольку выражение на его лице было выражением раздражённого ребёнка. – Вы просто предпочли бы, чтобы я не решил головоломку, с которой вы, Холмс, не справились? Он принял решение не отвечать, вместо этого обратив внимание на горящий уголь в камине. Я сконцентрировался на головоломке. Я признаю, что не было на свете большего человека логики, чем мой друг, но мрамор решительно отказался покидать свою деревянную ловушку. Для чего-то столь маленького, она и правда была очень сложной. – Я принесу молоток? – предложил мой друг. – Нет, Холмс. – Мы могли бы открыть её ножом для масла? – Это было бы не очень разумно, мой дорогой друг. Сдавшись, я тихо вздохнул и отложил головоломку в сторону. Облегчение Холмса было довольно ощутимым. – Позже, – объяснил я. – После ужина, возможно, когда мы будем более расслабленными, чтобы провести время с ней. – Любой человек, который называет такой объект расслабляющим, должен быть заперт в тёмной комнате, и его должны там держать под пристальным наблюдением, – сказал мой друг. Мы обратили наше внимание на другие вопросы. В семь часов вечера миссис Хадсон принесла нам две дымящихся тарелки с тушеной рыбой. Собираясь оставить для нас еду, она заметила на столе головоломку. – О, это – то, что я думаю? – улыбаясь, с любопытством спросила наша дорогая домовладелица. – Я очень их люблю. Холмс замер, не донеся ложку до рта. – Миссис Хадсон, – сказал он, – если вы сможете выпустить на волю этот проклятый мрамор, я должен буду сказать, что вы... Но потом он резко замолчал. Я уже это увидел. Совершив серию ловких поворотов и наклонов, миссис Хадсон держала на ладони нежно-зелёный мраморный шарик. – Вот! – сообщила она. – Какая красивая вещь! Мне вернуть его на место, мистер Холмс? – Нет! – воскликнул Холмс. Его ложка упала в тарелку, разбрызгав еду на скатерть. – Нет, пожалуйста, всё в порядке. Спасибо, миссис Хадсон. Да, положите его на край стола. Спасибо. Наша домовладелица оставила нас с нашей едой. Я посмотрел на своего друга и начал смеяться. Он всё ещё смотрел на зелёный мрамор, который теперь лежал около своей деревянной тюрьмы. – Я думаю, что, должно быть, сделал большую часть, – медленно повторил он. – Да, Холмс, – согласился я, взяв ложку и начав есть. – Я уверен, что это так. По крайней мере теперь мы точно знаем, что он не застрял, и что лабиринт внутри и правда есть. – Большую часть, – повторил он почти шепотом. – Он, должно быть, был почти у выхода, – согласился я. Мы съели нашу рыбу, которая оказалась восхитительной. А позднее мы нашли, что красиво отполированный деревянный куб с зелёным мрамором внутри – самое замечательное пресс-папье.