Я довезу тебя бесплатно

Я бежал, что есть мочи, расцарапывая открытые участки рук о торчащие ветки кустов, через которые мне приходилось удирать от разъяренной Машки. То, что собака переболела в детстве бешенством, очень явно сказалось на её поведении и внешности, превратив обычный злой оскал в поистине дьявольский. Я старался не оглядываться, стремясь всё дальше и дальше по нехоженым тропам. Звук мотора заставил меня замереть и прислушаться. Это отняло драгоценное время, за которое бешеный хищник успел оказаться еще ближе. Из последних сил я догнал старый грузовик, едущий по пыльной неровной дороге, и ни о чём не думая, забрался в кузов, пытаясь унять рьяно колотящееся сердце. Я спасён. В город. Плевать какой ценой, но мне немедленно нужно в город. Безумная улыбка обернувшегося водителя заставила мурашки галопом пробежать по телу. Облегчение, пришедшее на смену чувству тревоги, начало оставлять меня. Надо срочно придумать, что я ему скажу. Машина резко затормозила, вздымая клубы пыли. Мне стало так неловко, что захотелось просто исчезнуть. Парень, выпрыгнувший из кабины, имел полное право набить мне морду. Но лучше уж это, чем быть съеденным переболевшей бешенством собакой. Однако я всё равно напрягся. — Ну привет, педик, — радушно поприветствовал меня веселый звонкий голос. С разбитым деревенской сердцеедкой сердцем, я совершенно не был в настроении отвечать ему. Хотя он, судя по тому, что последовало дальше, не очень-то сильно ждал моего ответа. Парень резко откинул задний борт, от чего я вскрикнул от боли, почувствовав, как какой-то неведомый блядский гвоздь, торчащий из него, впился мне в запястье и разодрал тонкую кожу с внутренней его стороны. Незамедлительно хлынула кровь, и я не смог вовремя среагировать на прилетевший мне в лицо кулак. Водитель вцепился в мой шиворот и, с силой потянув вниз, вышвырнул вон на землю. Всё моё тело превратилось в сосредоточие боли. В этот момент я понял, что это, пожалуй, самый дерьмовый день в моей жизни. — С-стой! — Получай, ебаный городской педик, — замахнулся он, а я застыл на земле в ужасе. Но не от того, что меня вот-вот изобьют ногами, а от вылетевшей на дорогу грозно скалящейся Машки, которая теперь направлялась прямиком к нам. Громкий визг разрезал тишину леса. Я даже не сразу понял, что это я издаю такие звуки, настолько чужим казался собственный голос. Мой обидчик и, по совместительству, спаситель обернулся и тоже заприметил зверя. — Машка! — гаркнул он. Собака сразу остановилась. Затем водитель грузовика просто топнул ногой, и животное скрылось в кустах, — Мерзкая тварь… Что ж, продолжим, — вновь обернувшись ко мне, он снова замахнулся, но в этот раз спасение не поспело, и я получил удар ногой в живот, разучившись дышать. Кровь из раны на запястье продолжала идти, стекая к локтю. Рыжий парень тоже заметил это, присев и с интересом уставившись на красное месиво, после чего переместил насмешливый взгляд серых глаз к моему лицу. Узнал что ли? — Пиздец, да ты смазливее моей тёлки, ха-ха, — произнёс он. Его физиономию опять озарила широкая безумная улыбка. Он схватил мою руку и с силой сжал, пуская обильную порцию густой тёмной крови и вынуждая меня громко застонать от боли. Последнее, что я помню, это то, как незнакомец наклонился ещё ближе, и как его мокрый язык прошёлся по моему запястью, собирая чёрные струйки крови. В глазах потемнело, и я ощутил, как проваливаюсь в вязкую темную бездну.

***

Очнулся я от легкого запаха бензина и непонятной тряски. Каким-то чудом я оказался восседающим на пассажирском сидении старого грузовика, который прямо сейчас жутко шатался, преодолевая колдобины на узкой лесной дороге. В шоке проматывая в голове недавние события, я боялся пошевелиться и оглядеться по сторонам. Слева от меня был человек, что логично, ведь кто-то же должен был рулить этой адской машиной. Собрав всю свою отвагу, я всё-таки повернул голову и посмотрел на него. Водитель был не слишком загорелым для деревенского, который, в силу своего образа жизни, вынужден много времени проводить на солнце. Зато его лицо было усеяно веснушками и парочкой родинок. Грязные рыжеватые волосы и черная кепка сверху вроде той, что была у меня, и которая так и осталась на дне кузова грузовика. Серые смеющиеся глаза, прямой нос и рот… в уголке которого замерла капелька крови. Моей крови. — О, очнулся? — ударил он по ушам своим звонким голосом. Я вздрогнул, со страхом представляя, что будет со мной дальше. — Я Данила кстати. — Егор, — попытался протянуть руку я, что тут же сказалось жуткой болью. — Куда ты везешь меня? — Хи-хи, — снова эта до смерти пугающая больная улыбка. — Послушай, Данила, мне очень нужна медицинская помощь. Я заплачу сколько угодно, если ты отвезешь меня в город прямо сейчас. Назови любую сумму. — Ага, только если отсосёшь мне. — Я серьезно, сколько? Двадцать тысяч? Тридцать? Уверен, что это даже больше, чем ты зарабатываешь, — в моём голосе отчетливо слышалось отчаяние. Я обязательно расквитаюсь с этим деревенским быдлом потом, но сейчас мне любой ценой нужно было добраться до цивилизации. — Довезу бесплатно, но ты мне отсосёшь. — Блять, — я всё-таки не выдержал, — это не смешно. Ты вообще меня понимаешь? — мой голос оставался спокойным, но нервы были на пределе. — Окей, педик, даю тебе последний шанс… — Хорошо, — хрипло произнёс я, опуская взгляд. Честно, я не совсем знал, что последует за этим. Возможно, мой ответ собьет его с толку и мне удастся воспользоваться замешательством парня, чтобы угнать грузовик. Данила ударил по педали тормоза, от чего я подался вперёд и приложился головой о лобовое стекло. Чёрт. Кажется, я начинаю привыкать к постоянной боли. Мотор заглох. Пространство заполнила звенящая тишина. Парень слегка съехал вниз на сидении, располагаясь удобнее и, не убирая с лица хищного оскала-улыбки, уставился на меня: — Приступай. Я во все глаза смотрел на него, до последнего надеясь, что он просто издевается, но глубоко внутри знал — этот ублюдок не шутил. Во мне поселились подозрения того, что Данила с огромной вероятностью может быть болен каким-нибудь расстройством, и это вселяло настоящий, чистый ужас, который сопровождался пониманием, что я вообще могу не уйти от него живым. — Эм… — И учти, блять, что если мне не понравится, то наша договоренность отменяется. Внутри всё сжалось. Я неуверенно пододвинулся к нему, слегка наклонившись и медленно положив левую ладонь ему на колено. Возможно, кто-то бросится в рьяный спор по этому вопросу, но Егор Крид никогда не сосал членов. Открою вам эту страшную правду, представьте себе. Это был первый мой раз и, надеюсь, последний в этой жизни. Хотя, имейся у меня самая малость такого сумасшедшего опыта, я бы благодарил судьбу сейчас. Приложив усилие, я поднял правую раненую руку и потянул, чтобы стащить с его острых плеч петли рабочего комбинезона. Пальцы дрожали и не слушались, но, в конце концов, мне это удалось и он предстал передо мной. Смеющиеся глаза внимательно следили за всеми моими манипуляциями, а потом остановились на лице. Я так явно почувствовал это, как если бы моей щеки дотронулись, и невольно посмотрел на Данилу в ответ. Наши взгляды пересеклись. Тогда я впервые обратил внимание на одну странную особенность его неправильного лица — внутренний уголок одного глаза был чуть ниже другого. Неожиданно я поймал себя на мысли, что уже слишком долго вот так разглядываю его и, смутившись, отвернулся. — До утра, блять, будешь копаться? — Рука болит, — ответил я холодно и неторопливо продолжил, на что Данила лишь весело хихикнул. Он уже был возбужден, немного облегчив мне тем самым задачу и приблизив к самому главному. Надо начать. Я опустился ниже. Меня отвлекло движение его руки. Я дернулся и крепко зажмурился, приготовившись к пощёчине или ещё чему-нибудь в этом роде, но Данила лишь мягко запустил пальцы в мои короткие волосы, слегка поглаживая их. Эта неожиданная ласка заставила меня остолбенеть на некоторое время в попытке адаптироваться к новой и незнакомой стороне моего нового знакомого. — Помни, мне должно понравиться, — прошептал он, продолжив копаться в моих волосах, поощряя тем самым к действию. Я слабо кивнул. Облизав пересохшие губы, я чуть приоткрыл рот и слабо коснулся головки, пройдясь кончиком языка чуть ниже. Моя левая ладонь проследовала выше, поглаживая его бедро. Ему понравилось это. Я понял по тому, как его пальцы чуть сжались в моих волосах. Затем, таким же образом, самым кончиком языка, я проделал путь наверх, ближе к головке, останавливаясь на ней, а спустя несколько мгновений уже вбирая её в себя. Мой рот ужасно пересох, из-за чего мне пришлось прерваться и набрать слюны, чтобы повторить то же самое уже с большим удобством. Данила рвано выдохнул. — Ммм… — Блять, — выдавил он, продолжая копаться в моих волосах, слегка надавив на затылок. Я опустился ниже, вбирая в себя больше, но резко прервался закашлявшись. — Прости… — Ничего, — ответил он шепотом, принуждая меня продолжить. И я продолжил, снова обхватив губами его член и старательно втянув щёки. Данила нежно поглаживал меня по голове, и я, отвергнутый, высмеянный и изгнанный, натерпевшийся боли, жадно откликался на эти странные ласки от не менее странного человека, в чьих руках я сейчас был, начав делать поступательные движения. Он принялся совершать слабые ответные толчки, упираясь мне в горло, и я замер, сумев заглотить его полностью. С непривычки у меня получилось это с большим трудом. Я зажмурился, испытывая сильный дискомфорт в горле, но в конечном итоге мне удалось сдержать себя и повторить снова. Уже более уверенно я вобрал в рот член полностью, обильно смачивая слюной и смакуя слабый солоноватый привкус. Я ощущал, как горело моё лицо, наверняка, раскрасневшись. А внизу живота не прекращало потягивать. Когда Данила особенно резко толкнулся в меня, по всему телу пробежала предательская дрожь. Я завозился в его руках, и тогда он впервые сам прервал меня, заставив посмотреть себе в глаза, приподняв моё лицо за подбородок. Цвет его глаз потемнел, от чего радужка сделалась почти черной. Он проникал в меня своим внимательным взглядом, пуская электричество внутри и высвечивая страшные пороки, от которых я никогда теперь не избавлюсь. Его кепка съехала набок, взлохмачивая и без того непослушные пшеничные патлы. Напрочь забыв про пульсирующую боль, я поднял правую руку и поправил его кепку. — Закончи уже нахуй, — сказал он хрипло, и я послушался, нервно кивнув и медленно опустившись вниз. Я осознавал, что моя крыша едет с невероятной скоростью. Его было так много. Данила трогал меня, смотрел на меня, и я понимал, что сейчас мы близки не только физически, но и на более тонком незримом уровне. Мои руки переместились с его бедер выше, и я коснулся теплой оголенной кожи. Всё моё тело испещрили разряды. Коротко вскрикнув и больно вцепившись мне в волосы, Данила слегка отстранил меня и кончил, испачкав мои губы. Облизавшись, я глубоко задышал, приподнялся и устало уткнулся головой ему в грудь. Я не мог найти в себе силы снова взглянуть своему обидчику и спасителю в лицо, поэтому, не размыкая глаз, потянулся вверх, найдя его губы, и впился в них, делясь с ним им же самим. Его терпкий вкус смешался с вкусом моей крови, оставшейся на его губах. Сжав его ладонь, я приблизил его руку и, прикоснувшись к себе, с его помощью кончил вслед за ним, громко простонав ему в рот. Разорвав поцелуй, я уткнулся ему в шею. Стоило мне закрыть глаза, как передо мной начинали мелькать размытые картинки и образы. Я смертельно устал и был готов уснуть прямо сейчас. Я отсосал ему. Отсосал едва знакомому парню за услугу таксиста и мне… Мне понравилось. Или мне просто понравился он. — Отвези… меня… — прошептал я ему на ухо, вдыхая его запах. Я боялся его. Данила был непредсказуем, опасен, он был сумасшедшим, как и все жители этого проклятого места. Он считал меня ничтожеством, хотя даже не знал, кто я есть и сколького добился. Он слегка отстранился, чтобы посмотреть на меня. — Нет, Егор. Ты, блять, останешься здесь ещё очень надолго…