Addiction

      — Я люблю тебя, — шепчет Ру в гладкую сталь её волос. — Мне никто не нужен, кроме тебя.       — А я — тебя, — это была почти правда. Джулс улыбается, но её глаза ещё блестят от слёз.       Они так близко, что касаются друг друга кончиками носов. Их первый поцелуй, такой горький, такой страстный, тонет в волнах счастья Ру. Они смотрят друг на друга, не решаясь начать вновь, смотрят совершенно другими глазами, находя друг друга удивительно красивыми, самыми красивыми на свете.       Ру берёт инициативу в свои руки. Убрав тонкую прядку с лица своей милой Джулс, она подаётся вперёд и накрывает осторожным поцелуем её губы. Так сладко, что сердце бьётся в ушах, в груди и во всём теле сразу. Внизу живота предательски ноет, и страшно хочется близости с этой зарёванной девочкой, которая лежит с ней под одним одеялом. Но Ру вместе с тем боится что-то сломать в их отношениях, боится, что Джулс уйдёт и будет страдать по своему Тайлеру где-то там в глубине дома, совсем одна. Поэтому она прекращает поцелуй и вглядывается в серые глаза, обрамлённые белыми ресницами, стараясь разгадать, что за мысли скрываются за ними.       — Ты лучший человек в моей жизни.       — А ты в моей, — это милое личико было невероятно серьезным.       Джулс целует Ру в глаз, потом в другой, в нос, зацеловывает её скулы, виски и лоб — всё лицо, каждый его миллиметр. Ру замирает с закрытыми глазами.       — Он придурок, — вдруг сообщает она. — Если решил поиздеваться над тобой. Давай убьём его.       — Это совсем не смешно, — шепчет Джулс: проблема в том, что невозможно разлюбить кого-то по щелчку пальцев. Даже если этот кто-то сделал невыносимо больно. Вместе с тем, невозможно полюбить, если твоё сердце уже занято.       Момент близости потерян, лицо Джулс сводит судорога плача, она обнимает свою любимую подругу и тихо плачет.       — Я в курсе, что это не смешно, и я не смеюсь. Ты видишь, чтобы я смеялась? Я убью его сама, можешь не переживать, тебе не придется марать руки об этого козла.       «Он не козёл», — проносится в голове Джулс, но она благоразумно молчит.       — Молчишь? Конечно, молчи. Тебе же всё равно, что чувствую я, — Ру уже не остановить. — Мою подругу расстроил какой-то мудак, промыл ей мозги и кинул, а я буду просто смотреть, как ты страдаешь! Класс, так держать. Пиздец!       Ру сдёргивает одеяло и вскакивает, её руки дрожат, копаясь в рюкзаке в поисках сигарет. Она садится у окна, в которое не так давно залезла виновница всех переживаний. Комната наполняется запахом ментоловых сигарет.       Джулс молчит.       — Да к чёрту! — никто не выдержал бы такого молчания.       Ру бросает сигарету в окно, запрыгивает в кровать и целует Джулс. Та только протестующе стонет.       — Молчи, — бросает Ру.       Она резко хватает её за футболку и тянет вверх, оголяя маленькие аккуратные соски, ловит их языком, целует грудь.       — Что ты делаешь? — сдавленно протестует Джулс.       — Показываю, как надо любить, — следует ответ.       Несколько мгновений, и они обе без одежды. Ру осматривает тело своей подруги, осыпает его поцелуями, ласкает себя между ног, потому что больше невозможно терпеть это напряжение. Джулс стонет, не выдерживая оральных ласок.       — Ру, не надо, — шепчет она.       — Я хочу любить тебя во всех смыслах сучка, и, если надо — я тебя изнасилую.       — Слишком приятно, я кончу…       Это только подгоняет Ру.       — Что тебе нравится? Как сделать тебе приятно?       — Ру, я не могу… — она долго смотрит на отчаянное лицо своей подруги, такое прекрасное, распалённое чувствами, на взъерошенные кудри, на её стройное тело, тёмные ореолы сосков. А потом барьер в ней исчезает, и она сдаётся. — Давай лучше я.       Джулс тянет Ру за руку, и та падает на подушки. Ру не верит, что всё это происходит с ней, слишком сладко, слишком нереально, слишком невыносимо терпеть и слишком хочется кончить… Но упорный язычок подруги был более чем реален, и он нежно двигался снизу-вверх, заставляя выгибаться и вибрировать всем телом.       — Так надо любить? — спрашивает Джулс, касаясь губами лобка подруги, и тут же возвращается к клитору.       — Да-а-а, — стонет Ру, сотрясаясь в оргазме. — Джулс, о боже, Джулс!..       — Я тут, — она целует её влажными губами. — Я всегда тут.       За окном почти рассвело, но они всё ещё не спали. В воздухе витали флюиды любви, всё казалось таким простым и понятным, и ничего на свете не имело смысла, кроме этих двух, беззвучно смеющихся под одним одеялом.