Прости меня, Донни

Старая обитель черепах. Потрескавшиеся стены и запах нечистот. Уже привыкла к подобному раскладу и сюрпризам, поджидающим из недр темноты, куда не проникает поток света. Всё родное и привычное, обыденное, местами опасное, таинственное. Кто знает, что ждёт впереди, разве что крысы да насекомые, жаждущие роиться во влажной среде. Эйприл давненько не плутала по этим тоннелям, зажимая нос от противного запаха. Казалось, аромат уже приелся, сколько ни задерживай дыхание, а спастись не удастся. Остаётся лишь смириться, коль ты являешься гостем четырёх несносных мутантов. Девушка нервно поправляет чёлку и озирается из стороны в сторону, вдруг где-то там зловещий аллигатор, и с эдаким встретиться — далеко не лучшее начало дня. Мысленно перекрестившись, куноити медленно, но верно приближается к заветной цели, и кто вообще сказал, что девчонки не умеют рисковать, м-м? Колонна. Вторая. Третья. Путь кажется бесконечным и напрасным, но она точно знает, что всё намного иначе. Впереди будет свет. Будут улыбки, смех и горячая пицца. Преодолев невидимую грань, Эйприл натыкается на полюбившееся место, некогда ставшее ей вторым домом. И не зря она так считает, знал бы отец, какого это чувствовать себя лишней среди человеческих подростков. В школе как-то не довелось заполучить внимание и поддержку, лишь Кейси был способен принять рыжеволосую красотку в свои ряды. После победы над Кренгами жизнь вновь стала спокойной. Школа. Дом. Нескончаемый поток домашки и дополнительных занятий. Все прелести рутины, к тому же пора начать задумываться о поступлении в колледж. Мысли вихрем крутятся в голове и не дают покоя. Волнение перекрывает все чувства, не говоря о страхе потерять тех, кто заставил тебя радоваться мелочам. Девушка благополучно оказывается в гостиной, окидывая взглядом пошарканную, бетонную скамью. Столько времени прошло с их первой встречи, а традициям это семейство по-прежнему не изменяет, гурьбой засиживаясь возле телевизора. Леонардо пристально наблюдает за каждым движением, пытаясь с головой окунуться в сюжет сериала, пока злюка-Рафаэль безжалостно колотит пультом конопатого братишку. Сия картина вызывает улыбку, и О’Нил не скрывает своих эмоций, тихонько хихикнув от увиденного. Реакция не заставляет себя долго ждать, и лидер черепашьей команды на автомате выпаливает что-то вроде: «Привет, Эйприл! Как дела в школе?». Даже головы не повернул в её сторону, настолько увлёкся просмотром. Куноити знала, будь позади неё Кренги или ниндзя из клана Фут, Лео и ухом не поведёт. Даже пушечная пальба не привлечёт к себе воина, что неделю томился в ожидании нового сезона «Космических героев». Но поприветствовал ведь, и на том спасибо. — Дела неплохи, — со строгостью в голосе отвечает школьница. Не любит, когда ребята так наглеют. Хоть бы встретили, что ли. Чай предложили, в конце-то концов. Что ж, джентльменским манерам им ещё учиться и учиться, — Я зашла к Донни. Кто-нибудь видел его? — Ага. Сказал, что с нами скучно и уединился в лаборатории. Кроме своих книжек ничего не видит, — колко выдаёт саеносец, — Может, он у нас приёмный, кто его знает. — Раф! — шутки из уст темперамента, точно шипы, вонзающиеся в плоть. Эйприл давно бы привыкла к столь специфичному юмору, не будь он таким несвоевременным. — Да шучу я, угомонись. Сама знаешь, какой он у нас весь правильный и тихий. Если выходит, то редко. А после предотвращения вторжения совсем одичал. Может, послать ему открытку? — Ой, а можно я её сделаю? Можно-о-о? — влезает в беседу голубоглазое чудо в оранжевой повязке, — Ди будет рад моему посланию! — Ты совсем, что ли, шуток не понимаешь? — удар пультом по затылку вмиг затыкает неугомонного фантазёра. — Эй! — Что ж, попробую с ним поговорить. Надеюсь, он там в порядке, — Эйприл судорожно вздыхает и направляется к железной двери, боясь, что её визит лишь потревожит юного учёного. — Да не волнуйся ты так, не съест он тебя, — доносится до её ушей смех Рафаэля, — По крайней мере, я за ним такого не наблюдал. — Прости, Эйприл, — на этот раз решается высказаться лидер, оторвавшись от своего зомбоящика. Сейчас его лицо выражало грусть, будто в связи с последними событиями та братская нить стала тоньше и может оборваться при любом удобном случае, — Донни практически не ест, и мы не знаем, что случилось. Он сутками пропадает у себя и вечерами выходит для того, чтобы сделать кофе. Он постоянно молчит, а если нам удаётся выдавить из него пару слов, то это приветствие или же вопрос о планах на грядущий день. — Да-да, — обиженно лепечет Микеланджело, — Я хотел позвать его покидать бомбочки с водой, а он взял и закрылся от меня. Сказал, что очень занят. — А тренировки? Сенсей давно заметил, что Дону на это совершенно наплевать. Думаю, ему нужна хорошая встряска, — неужто и в глазах темперамента пролетает искра сожаления. — Нам всем очень жаль, Эйприл. Неловкая тишина обрушивается на гостиную, и ничего не остаётся, как перебороть волнение перед встречей. О’Нил сжимает пальцы на ремне сумки и уверенно шагает вперёд, оставив позади себя удивлённые лица мутантов. Ребята переглядываются и в какой-то момент стараются отвлечься, вновь залипнув на мелькающие картинки. Надежда не угасает до последнего, кто знает, вдруг девушке удастся достучаться до «мозга команды». Заметив, как парни погружаются в сериал, куноити по-доброму уводит взгляд и касается ладонью железной двери, после чего издаёт неуверенный стук. Донателло отлично постарался, сделав лабораторию прочной и практически звуконепроницаемой. Окажешься внутри, твоего голоса никто не услышит, как и рёва сварочной машины с перфоратором. Но то, что творится снаружи, умник мог уловить сразу, сидя здесь бесшумно, как в бункере. Грубо говоря, звук доходит, но не выходит обратно. Такое преимущество только на руку, дабы не потревожить сон братьев во время бурных экспериментов. Ответа нет, что не на шутку пугает любопытную особу. О’Нил стучится вновь, но тишина продолжает ютиться в воздухе. «Донни?». Тихо. Голос дрожит, руки продолжают блуждать по ледяной преграде, — «Донни, это Эйприл! Мне задали тест в школе, и я…» — не успев договорить, голубоглазая осознаёт, что дверь вовсе не заперта. Скрипнув под тяжестью девичьих кулаков, махина предупредила об отсутствии хозяина или же о его невнимательности. Просиди несколько деньков в одиночестве и не такое забудешь. Что-что, а такой «сюрприз» вовсе не радует О’Нил, слишком уж странно и нелепо. Куноити медленно вторгается в лабораторию, и рыжая голова тотчас появляется в проёме, тщательно изучая глазами мрачную комнату: «Донни?» — молчание. Стол одиноко покоится в глубине помещения, на котором всё те же пробирки и бэушный микроскоп, найденный на одной из помоек Нью-Йорка. Дон всегда обнаружит непригодное оборудование, отремонтировав его и оставив в своей коллекции. Приятно знать, что этот парень стремится к высотам, всё время совершенствуя какую-нибудь штуковину. Как ни странно, в лаборатории царят порядок и спокойствие, отчего девушка приподнимает бровь в поисках хоть чего-то нового или же находящегося в разработке. Мастер бо никогда не оставлял свою обитель без присмотра, да и если засиживался допоздна, то исключительно за работой. Куда не плюнь, везде одни чертежи, разбросанные гвозди да отвёртки с гаечным ключом. Жизнь кипит под любым углом, и сердце замирает от подлинного рвения учёного. А ведь Донателло не просто учёный, каких поискать, он тот, кто отдаётся своему делу полностью, расширяя горизонты возможного. Не удивительно, что начитанный паренёк добился таких высот, ни капли не уступая своим предшественникам. Осмотревшись, Эйприл внезапно натыкается на что-то плоское, находящееся за подставкой с пробирками. Вещь тут же бросается в глаза, ярко выделяясь на померкнувшем фоне. Лишь подойдя к объекту, девушка тут же догадывается о его предназначении, обхватив хрупкими пальцами старую, но очень ценную для умника рамку с фотографией. Серые края, местами усыпанные красными сердечками, что отчётливо говорят о сильной привязанности подростка к голубоглазой школьнице. Счастливые лица. Качели. Этот день выдался солнечным, оставив в душе приятные воспоминания. О’Нил непроизвольно хихикает, прокрутив в голове те минуты, когда ниндзя краснел и всё время интересовался её состоянием, ни на секунду не отходя от подруги. Парк. Карминовый взгляд. Искренняя улыбка с врождённой диастемой*. Никто ещё не дарил ей столько нежности и заботы, сколько этот юный изобретатель. Рыжеволосая настолько удивлена, что совершенно не замечает событий, творящихся вокруг, а точнее, позади неё самой. Она и представить не могла, что мутант настолько ответственно подойдёт к данному снимку. — Так! Я же просил не захо… Эм-м… Эйприл? — знакомый голос выбивает из колеи, застав куноити врасплох. Едва ли не выронив рамку, подросток рефлекторно прижимает её к груди, испуганно таращась на нарушителя спокойствия. — Д-Д-Донни! Хе-хе-хе. А я тут решила зайти, спросить, как поживаешь. Представляешь, мисс Бейкер дала сложный тест, а я в химии профан. И я… В общем… — гостья продолжает нервничать, виновато поглядывая на ошеломлённого друга. Умник замирает, придерживая кружку горячего кофе, дивный аромат которого разносится по всей лаборатории. Завидев рамку с фотографией, парень будто спускается на землю, тотчас впадая в краску. Неловкость. Осознание приходит не сразу, и лишь сейчас Дон понимает, как глупо и ничтожно спалился. Кто ж знал, чем обернётся повседневная вылазка на кухню. Неожиданный визит. Чересчур неожиданный: — Как? Я же, ну… — волнение и стыд смешиваются воедино, и гений чувствует себя крайне неуютно, — Это не то, что ты подумала! Я вовсе не… не… Эйприл, оставь меня. Прошу. Я чувствую себя неважно. Ты это… Можешь оставить свой тест, я п-п-потом взгляну на него. — Донни, — рыжеволосая старается успокоить бедолагу, аккуратно поставив фото на прежнее место, — Что с тобой такое? — девичья рука плавно ложится на плечо мастера Бо, очерчивая большим пальцем подключичную ямку. Мутант нервно сглатывает, стыдливо опустив глаза в пол, — Почему ты закрылся от нас, Донни? Твои братья и сенсей очень беспокоятся. Они хотят связаться с тобой, а ты всё время уходишь. Скажи мне… Что тревожит тебя? — Эйприл… — он не говорит, скорее шепчет её имя, жаждая скрыться от реального мира. Убежать. Провалиться сквозь землю. Сердце учащённо отбивает ритм, мечась, словно мотылёк в закрытой банке, пойманный соседскими детьми, — Я не могу. О’Нил негодует, но всё ещё надеется выдавить правду из учёного. Привычный, некогда радостный и живой взгляд потух, как свеча на окне, и смотреть на всё это страшнее атомной войны. Куноити вздыхает и ласково проводит костяшками по руке Донателло, скользя по зелёной прохладной коже. Настигнув широкую ладонь, школьница старается скрестить пальцы, образуя замок, дабы вновь увидеть полюбившуюся щербатую улыбку. Подобное действо вгоняет ниндзя в ещё большую степень смущения, отчего щёки ниндзя приобретают пунцовый оттенок. Молчание убивает и в то же время даёт собраться с мыслями. Хамато легонько вздрагивает от прикосновения и вскоре осмеливается поднять глаза на объект своих душевных терзаний, чувствуя, как сухой ком не даёт возможности заговорить. Благо, Эйприл берёт на себя инициативу начать разговор первой: — Ответь мне, Донни… — и снова мимолётная пауза, на этот раз смутившая и саму гостью, — Это всё из-за меня? Ведь так? — Я… — после случившегося, вопрос становится решающим, и на этот раз учёный не желает ускользать от ответа. Нет больше смысла лукавить и поджимать хвост, когда сердце не в силах терпеть. Что бы ни случилось, он сознается. Пускай отвергнет. Возненавидит. Посчитает глупым ребёнком. Уже неважно, — Я давно хотел сказать тебе одну вещь. Ещё тогда… На ферме… В тот день я понял, что Донни для Эйприл — это как Бигфут для Донни. Ты человек, а я всего лишь мутант, который и рядом с тобой не встанет. Эйприл… С нашей первой встречи, после всего пережитого в городе и за его пределами, я… испытываю к тебе сильные чувства. Ты перевернула мою жизнь, и с каждым днём эти чувства крепли. Когда тебя нет рядом, я ничего не хочу. И даже сейчас я не перестаю думать о тебе… По всей видимости, это люди и называют любовью. О’Нил перестаёт дышать, заискивающе поглядывая на раскрасневшегося друга. Такой беззащитный и напуганный, будто сейчас пролетают последние минуты его жизни. Признание колом вонзается в сердце, обескуражив хрупкую девушку и сковав тело, точно цепи Зевса. Мурашки стаей бегут по коже. Он сказал это, сумел раскрепостить свои чувства. Куноити действительно испытывает привязанность к умнику, но результат её раздумий не приводит к любви. С этим искренним чувством не стоит тягаться, к тому же судьба сама расставляет все точки над «и». Эйприл знает его, как никто другой. Чувствует. Кричит его имя, очередной раз попадая в ловушку. Весь мир изменился со дня встречи с мутантами, и эти приключения дали вкусить цену истинной дружбы. Он то необходимое, что греет и создаёт безопасность. Кусочек пазла в её странной, лишённой бывалых красок, удивительной жизни. Болезненно улыбнувшись, девушка утыкается носом в шею учёного, скрестив руки на холодном карапаксе: — Прости меня, Донателло. Прости… — объятия крепчают, когда девичий стан обхватывают мужские руки, — Мне жаль, что ты вытерпел всё это. Но я… Я… — голос дрожит и становится едва уловимым от страха, — Я не смогу дать тебе то, что ты хочешь. Не смогу, слышишь? — Эйприл, я… — Послушай. Всё это время я была счастлива. Счастлива от того, что ты рядом. Умник с осторожностью поглаживает спину, ощутив лёгкую вибрацию от сказанных слов. Родные трели доносятся до слуха черепахи, и на сердце так уютно, точно в загородном доме у камина. Моменты соприкосновений на крыльце под звёздами. Спарринг. Поддержка, сравнимая с живительной водой во время засухи. Голубоглазая даже не думает отрываться, намертво приклеившись к пластрону мастера бо: — Ты смог показать мне, что из любой ситуации всегда найдётся выход. Донни, больше всего на свете я боюсь сделать что-то не так. Боюсь обидеть тебя и упасть в твоих глазах. Прости меня за терзания, Донни. Я очень хочу всё исправить, — взгляды встречаются, будто считывая информацию из самых потайных уголков души, — Я не буду лгать тебе о своих чувствах и подавать надежды. Пойми меня правильно, прошу. Мы с тобой не сможем создать семью. — Да. Ты права, — мутант не признаёт реальность, надеясь, что вся история лишь страшный сон. Ладони потеют от волнения. — Знаешь, этот факт не даёт мне повода разлюбить тебя, как близкого друга, — О’Нил нежно обхватывает рьяные щёки подростка, дабы тот не сводил глаз с её лица, — Ты стал для меня отдельной Вселенной, и я не перестану восхищаться таким солнечным и работящим ниндзя, как ты. Вернись же к нам, Донни. Ребята с сенсеем скучают и ждут, когда их брат наконец-то очнётся. Куда подевался тот Донни, которого мы все так любим? — Прости, Эйприл, — Хамато болезненно приподнимает уголки губ, в какой-то момент смущённо хихикнув, — Я не должен был давить на тебя. Это твоя жизнь, и ты вправе выбирать сама, чего хочешь. И я… я не могу потерять нашу дружбу. — Я тоже, — улыбка девчушки озаряет мрачное помещение, пока руки начинают сплетаться, даря непередаваемое чувство. — В таком случае… — Ди чуть сжимает кисть, понимая, что его горячо любимая шиншилла больше не исчезнет. Более того, от этой красотки просто так не отделаться, коль пришла, вытащит из темноты, как миленького, — Давай начнём всё с начала. Т-ты ведь не против общаться с таким идиотом, как я? — Возможно. Если ты будешь не против общаться с такой занозой, как я. Дружный смех отскакивает от стен лаборатории, создавая лёгкость и бывалую беззаботность. Может, этот день и не стал одним из чудесных, но именно он положил начало чему-то великому, навсегда оставив след в сердцах наших героев.