Of Monsters and Men - Wild Roses
Кажется, я написал свою собственную боль.
Стивен смотрит на нее своим пронзительным магическим взглядом, будто всю жизнь носил красный плащ на плечах и разгадывал загадки вселенской опасности. Опасная – это слово красными огнями мигает в его голове несколько минут. Ванда в джинсах и кофте выглядит почти беззащитной, однако, Стивен читал досье и знает, что эта девочка одним легким движением пальцев может снести храм Нью-Йорка с лица Земли. И это, пожалуй, его немного огорчает. Он знает, что она вроде как соратник, вроде как раньше была «за Альтрона», теперь на стороне «хороших парней» (тех, кто остался, по крайней мере). Но доверять приспешникам Гидры, хоть и бывшим, в его планы не входит. У него на плечах груз невыясненных потерь и ответственность за всех «существ с мистической силой» в его юрисдикции, стоит какому-нибудь божку вступить на территорию Великого и Непобедимого Стрэнджа, он тут же почувствует. Только вот одно дело поймать в ловушку Локи и самодовольно выкинуть его из измерения, зная, что он стопроцентная угроза; или засадить всаднику на огнедышащем коне, который пытается запугать Стрэнджа, парочку колов в голову. И совершенно другое дело смотреть в ее зеленые глаза, пытаясь уловить хоть какие-то вибрации зловещего. Как-то нелегко смотреть в лицо той, кто должен убить его в назначенный час. - Вина. Ванда в отличие от Стивена находится в пространном неведении. Она толком даже не знает, что именно может сделать и поспорила бы над контролем, который ей так рьяно приписывает Стрэндж. Он смотрит в какие-то записи, именуемые «досье на сверхъестественных существ», Ванде не по себе от этого «существ». Абсолютно обезличенное нечто, которое не стоит понятия «человек». - Не понял, - почти искренне удивляется Стрэндж, когда Ванда отвечает на его вопрос: «что является катализатором силы?». Стивен переводит взгляд на строчку, где напротив такого же вопроса указана черточка, означающая, что девочку, которая сидит напротив мага, нужно остерегаться - неизведанные силы самые опасные, аксиома. - И страх, - Ванда склоняет голову вбок и вчитывается в вибрации Стрэнджа, которые он излучает всем свои существом. Она не уверена, что отвечает на его вопрос, скорее читает ему расшифровку его же эмоций. - Ванда, то есть мисс Максимофф, - Стивен поправляет сам себя. - Ванда. - Хорошо. Ванда, я уже объяснял, что веду перепись магических существ и после… - он прочищает горло, - недавних событий стоит отметить, что это особенно важно. - Я понимаю и не сопротивляюсь. Просто должна предупредить Вас, что Вы начнете задавать вопросы о моей силе, откуда, куда, что и насколько сильно. А я сама не знаю. Знаю, что я не то, чтобы контролирую это…, - глаза Ванды загораются алым пламенем, которое через секунду потухает в зелени ее глаз. Стивен недовольно морщится. К опасная добавляется неконтролируемая. Он протягивает к ней дрожащие пальцы, старается не быть осуждающим, она протягивает ему руку в ответ на его немое «доверься мне». Безумная. Ванда оставляет в нем вопросов больше, чем предполагалось. Стивен пытается собрать по кусочкам видение, которое он несколько дней прокручивает в голове, как фрагмент времени, зацикленный в бесконечном потоке. Но вспоминает только лицо Ванды, не беззащитное уязвимое, а пылающее ярким пламенем и та самая разрушительная магия, которая недавно искрилась в его руках, разрывает Стрэнджа пополам. И заглянуть до или после этого момента не удается. Максимова знает, что перед тем, как зайти ее материальному существу, ее всегда опережает страх, который она внушает. Она знает, что эти механизмы починить невозможно, как и трещины в их измерении, из которых мистические существа лезут один за другим, и с которыми Стрэндж так отчаянно борется каждую секунду. Ванда прокручивает в голове это слово «существо», оно такое разъедающее, стирающее всю ее человечность. Ей все тяжелее придумывать оправдания для себя, почему она настолько нестабильна. Сэм выходит на балкон, когда пол в их квартире покрывают алые волны ее волнительного состояния. - Слушай, милая, если ты не забыла, то с нами живет девяностолетний старикан, для которого даже посудомойка кажется роботом-убийцей, так что не могла бы ты…, - Уилсон переводит взгляд на пол. - Я слышал это, - кричит из другой комнаты Баки. - Так и задумывалось! – Сэм улыбается Ванде, пока алый дым растворяется в воздухе. - Прости, - тихо извиняется Ванда. - Как там прошла встреча с этим доктором? - Он убедился, что я не собираюсь взрывать планету, и успокоился. Тренироваться Стивен предлагает с опаской. Держится, однако, самоуверенно, будто для нее честь оказаться рядом с ним. Ощущение страха и отчаяния без остановки доносится от него, Ванда морщится от вкуса безысходности, который он излучает. Он ей не нравится: самодовольный, лишенный понимания и искренности. Он даже не видит ее порой, кажется, наблюдает он исключительно за ее силой, пытаясь то ли сделать сильнее, то ли разрушить остатки разума. Ванде с нематериальными силами сражаться приходится в первый раз, раскалывать пополам голову Таноса в мечтах было куда легче, чем пытаться оттолкнуть золотые лучи, окружающие ее со всех сторон. А потом были щиты и серебряные мечи, пронзающие ее алые кнуты в два счета. Ванда иногда тихонько чертыхается, что свои силы она контролирует не так хорошо, как Стрэндж; он ее бесит. Он почти не напрягается, когда создает в своей голове все эти невероятные строения, чтобы создать лабиринт препятствий для Ведьмы. Ванда изо всех сил старается. Сильная. Он только разочарованно выдыхает и ее это бесит еще больше, что для контроля сил совсем не полезно. Она взрывается, алые искры исходят из всего ее тела и она разбивает магические стены Стрэнджа, а остаточными булыжниками нападает на самого мага, который вовремя обращает кирпичи в огни, подобные тем искрам, исходящим из пальцев Ванды. А потом все это обрушается на пол, и в воздухе парят только Ведьма и Стрэндж. Она спускается первая, отряхивая плащ от пыли. - Как ты это сделал? – она смотрит на остывающие ленты в его пальцах, Ванда чувствует, что это инородная материя, не та, которой владеет она; он словно скопировал ее силу и пришил к своим способностям. Она почти дрожит от злости. - Спокойно. Это лишь имитация. Я пытаюсь понять род твоей магии. - Магии? - Смотри, - он окружает их полупрозрачным куполом с примесью алого. Ванда дотрагивается до разветвленных рек алой жидкости, и они изменяют свою форму, превращаясь в дым, заполняющий пространство шара, а затем становясь твердым графитом, сыпется на землю. - Три агрегатных состояния, - отмечает Стрэндж. — Это что касается физических свойств. Он касается двумя пальцами лба Ванды, выталкивая ее нематериальное существо из материальной оболочки. Наверное, так и ощущается абсолютный ужас: неспособность контролировать собственное тело; она в считанные секунды возвращается обратно, разрывая сферу. - Страх. Знаешь, Гидра использовала запугивание как один из способов контроля сознания. - Я не боюсь, - Ванда светится ярче, она хрипит от нарастающей ярости. «ты просто подопытный кролик, дорогуша». - О, нет, милая, - с едкой ухмылкой отвечает Стрэндж, - бояться нужно тебя, для того ты и создана. И тогда она взрывается. Она почти не ощущает электричества, которое будто в судорогах бьется вокруг ее тела, и продолжает искажать пространство храма, сжимаясь и разжимаясь, алый дым застилает все, оставляя лишь Стрэнджа в поле видимости; если бы хотела, то она давно бы добралась до него, но он проводит рукой перед своим лицом и дым обращается в лепестки роз, они падают на пол, а затем и Ванда приземляется на них. Он протягивает ей руку, в этот раз, кажется, не из страха, а из чистоты намерений; такую же трясущуюся с безобразными шрамами, на лице вместо дурацкой самодовольной улыбки – искренняя, почти добрая. - Пора бы тебе перестать злиться. Злость рождает страх, и наоборот. Гидра обернула в свою сторону твои силы. Но ты должна взять ее под контроль. Я помогу. Они едят китайскую еду в ресторане за углом. Ванде кажется, что он выглядит измученным в своем темно-синем растянутом свитере, у него серые круги под глазами, он слегка психует, когда не может словить кусочек курицы палочками, потому что трясущимися руками это не так уж и легко сделать. Она изо всех сил старается не смеяться над ним, но выходит плохо и ему, пожалуй, приятно видеть ее улыбку больше, чем разъяренные полыхающие глаза. Ванда почти проникается его компанией и вечными попытками преодолеть его магические штуки своими, а потом сидеть с ним на лестнице храма и есть сэндвичи с ветчиной. Он показывает ей разные книги, которые она с интересом читает, хотя не решается сказать Стрэнджу, что до конца она во все эти пространственно-временные опасности не совсем верит. Да и для овладения собственной магией заклинания не помогут, но в качестве мантры для стабилизации силы эти непонятные закорючки вполне пригодны. Со Стрэнджем она впервые чувствует себя чем-то большим, чем просто "существо", чем просто "средство массового запугивания"; с пониманием метафорической силы, которая является то ли силой то ли проклятием, она чувствует себя почти полноценной. А потом он приплетает ее к борьбе с теми самыми «мистическими существами из червоточин» и становится привычным быть с ним одной командой; Сэм ревниво вздыхает, когда она сообщает, что поживет немного в храме. // Всадник на огнедышащем коне посещает храм спустя несколько лет. Он обходит все ловушки, умело расставленные Стивеном, усиленные алыми искрами Ванды, для устрашения незваных гостей; всадник тушит ядовитые шипы, пропитанные галлюциногеном. Невозможно вселить страх в того, кто является материальным выражением всего того ужасного, что было создано разумом человека. Ванда сбрасывает его с лошади, и делает шаг назад, когда под черным капюшоном видит Пьетро. Он смотрит на нее детскими глазами, жалостливо протягивает руки и проваливается под землю. - Пьетро! Девушка бросается к брату, но понимает, что повязла в зыбучих песках. - Помоги, - Вижен на последнем издыхании выдыхает слова помощи и растворяется практически перед ее лицом. Она кричит. Стивен обхватывает всадника золотистыми кнутами, тогда видения Ванды пропадают, она растеряно смотрит на Стрэнджа; он, кажется, совсем не удивлен. - Доктор Стрэндж, - голос всадника доносится со всех сторон. - Господин Кошмар, - глумливо обращается к нему Стивен. Всадник вырывается из сетей и направляется к Стрэнджу, когда Ванда пропускает через себя электрические разряды и разбивает нематериальную форму всадника, пепел от его тела оседает на перилах. Стивен уголком губ улыбается и кивком благодарит Ванду за помощь, но она успевает поймать одно единственное видение, которое оставляет после себя Кошмар. Ее собственное лицо, окруженное алыми молниями и кровь Стивена на ее руках. Они садятся на крыльцо. - Значит, ты хотел контролировать меня, чтобы я не убила тебя? - Не совсем, - смущается Стрэндж. - То есть я твой самый страшный кошмар? - улыбается Ванда. - Конечно, люди, которые всерьез любят паприкаш – страшные люди. Они смеются. Прекрасная. И, пожалуй, Стивен рад тому внезапному видению, которое он пометил как свое будущее, оказавшееся в итоге лишь иллюзорной реальностью, которую наслал Кошмар. Стивену с ней хорошо. Лучше, чем одному, уж точно; и вот они странные, никем непонятые, сильнейшие люди на планете, сидят на крыльце магического храма и смотрят на расшитое звездами небо Нью-Йорка.