Если ты останешься.

На улице стоял конец июля, вечера здесь были прохладными, поэтому Т/И посильнее закуталась в свою серую шаль и поспешила на задний двор. Ветер подхватывал белые простыни, создавая из них снежные паруса, пытаясь унести с собой далеко отсюда. Прерывая все попытки ветра, Т/И начала снимать сухое бельё и складывать его в огромную корзину, больно упирающуюся ей в бок. Здесь, стоя среди невесомых облаков ткани, она могла представить, что свободна, что не существует никаких забот. Была бы её воля, Т/И уехала бы отсюда далеко-далеко, но, увы, тяжёлая болезнь матери отрезала ей все крылья. Лечебные травы, что любезно предоставлял ей местный лекарь, стоили весьма немало, что для большой семьи было просто неподъёмным грузом. Её браться и сёстры, как оказалось, родились людьми очень творческими, зарабатывали лишь выступлениями, продажами картин, а это не приносило постоянного дохода. У некоторых из них уже были собственные дети, поэтому вся забота о родителе легла на хрупкие плечи шестнадцатилетней Т/И. Её наняли служанкой год назад, работа была тяжёлой, но для заветного мешочка с золотом можно было потерпеть не только это. Все сбережения девушка отправляла матери с придворным гонцом, ежедневно доставляющим письма хозяину замка, на что в замен тот просил петь ему в собственных покоях перед сном. Да, у Т/И тоже был талант, но в отличие от своих беззаботных родственниках она помнила об ответственности. Собрав все освободившиеся прищепки, девушка направилась в сторону каменного замка, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться о камни. Мимо пробегали весёлые дети, игравшие с дворовыми собаками, что были вовсе не злыми, как думали многие. Жизнь здесь была несладкой, ничего не доставалось просто так даже людям, что говорить о бедных животных. Но в то время, как человеческое сердце бы уже давно зачерствело, собаки продолжали любить и доверять. Их преданность напомнила Т/И одного человека, с которым она росла с самого детства, и что ни разу не предавал её. Непроизвольно её губы растянулись в весёлой улыбке, а ноги понесли в уже известном направлении.

***

—Хосок~и!–раздался женский голос в тёмном амбаре. Юноша, услышав своё имя, заправил непослушные волосы за ухо и развернулся в сторону деревянных ворот, пропускающих свет предзакатного солнца. Вот он, человек, который так необходим после тяжёлого дня. —Т/И, почему так долго? Знаешь, как я устал тут один разгребать эти завалы сена? Ты же поможешь мне?–хитро улыбнулся Чон, подходя к небольшой женской фигурке. —Заставишь девушку заниматься своей работой? Где твои манеры, джентльмен?!–воскликнула Т/И, смешно упирая руки в бока. —Мои манеры тут же найдутся, если ты покормишь меня,–глаза парня просто лучились невинностью и честностью, из-за чего девушка едва сумела подавить смех. —Ладно, уговорил!–засунув руку в пышные полы платья, Т/И достала оттуда булочку черного хлеба с кунжутом и красное яблоко. Чон сразу же выхватил продукты из чужих ладоней и налетел на ужин с проворностью дикой кошки, увидевшей мясо. Ким с неким восхищением смотрела, как яблоко в три укуса пропадает за щеками голодного парня, что со стороны могло показаться весьма странным. —Ты чё, тоже голодная?–подозрительно посмотрел Хосок на Т/И, не так поняв обращённый на него взгляд, и протянул половину чёрной булочки. —Нет, спасибо, я уже кушала,–убедительно сказала Т/И, но урчание, похожее на стон кита, вырвавшееся из её желудка, решило доказать обратное. —Врунишка, ешь давай,–цокнул Хосок и всунул остаток булочки в руки Ким, несмотря на протесты девушки. —Ты должна быть здоровой девушкой, чтобы тебя отсюда забрал какой-нибудь богатый граф и увёз к себе в замок. А если ты, –ткнул костяшкой пальца лоб Т/И, —не будешь хорошо питаться, то и здоровой не будешь. Почему я должен объяснять тебе элементарные вещи? Откусывая кусочек от булочки, Ким тяжело вздохнула. —Счастье не в богатстве, Хоби. Счастье в здоровье близких и в возможности самому выбирать свою судьбу, тебе ли не знать? —Но если ты имеешь деньги, то волен делать всё что угодно, а это равносильно свободе, –возразил брюнет, откидываясь на огромный стог сена. —Богатство это ещё и большая ответственность. Хотя, мне-то откуда знать, –тоже последовала примеру Чона Т/И и откинулась на сено. —Всё наладится. Не переживай так из-за матери. Тем более, она же просила передать, что ей уже лучше, что твои травы и вправду помогают. Значит, что ты здесь не напрасно,–произнёс Хосок, повернув голову к лицу девушки. —Да, наверное... Но идиллию прервал звук отворяемых ворот амбара, после чего на друзей упала большая тень. У входа стояла главная смотрительница прислуг. Судя по её недовольному лицу, она была очень зла на ребят, что не предвещало ничего хорошего. —Опять ты тут! Сколько можно тебя искать! После того, как ты мило оставила корзину с бельём прямо в входа в прачечную, никто вообще тебя не видел! И чем вы тут вдвоем занимаетесь? Шуры-муры будете крутить в другом месте, за пределами этого замка, а это легко можно устроить,–сказав это, смотрительница развернулась и молча вышла, что означало немедленно следовать за ней. Т/И напоследок улыбнулась лучшему другу и специально оставила надкушенную булочку на стоге, чтобы потом Чон её доел. Это юноше приходится работать в два раза тяжелее её, поэтому и сил ему тоже нужно больше. На небе уже сияли миллиарды звёзд, во главе которых стоял тонкий месяц и слабо освещал тропку до замка. Ким и не думала, что так засиделась, поэтому и не спешила возвращаться. Высокие травы игрались с собственными тенями, путая Т/И, и скрывая ямки и камни от её глаз, поэтому девушка часто спотыкалась и ойкала. —Растяпа такая, как ты вообще здесь работаешь,–бормотала впереди идущая женщина, не оглядываясь на спутницу. Наверное, её хватилась соседка по комнате, не обнаружив Т/И в кровати. Кому ещё она могла понадобиться в этом замке, если всё это время была с единственным человеком, кто действительно за неё переживал? —Немедленно иди к хозяину, ты ему зачем-то понадобилась,–вновь подала голос смотрительница, когда они зашли в замок, и Чон уже собиралась пойти в свою комнату. —Простите?–не послышалось ли ей? —Марш к хозяину говорю, глухая что ли? Т/И решила больше не испытывать судьбу и терпение женщины, потому что первое напрямую зависело от второго, и поспешила к входу в башню. Комнату хозяина отделяла от всего остального замка длинная винтовая лестница, восхождение по которой оказалось испытанием не из лёгких. Плюс подниматься мешали подгибающиеся колени. Что она натворила? С хозяином могли общаться только его личные слуги и смотрительница, которая, по сути, была здесь за хозяйку и смотрела за всем хозяйством. Слухи говорили, что сам хозяин ещё молод и что до сих пор ни разу не женился, что было весьма странным для такого богатого человека. Другие слухи говорили, что всё это из-за его огромного шрама, рассекающего всё лицо. Но, как говорится, слухам верить–себе дороже, поэтому Ким просто старалась не думать обо всём этом, тем более когда поводов для размышлений и вовсе не было. Преодолев, наконец, лестницу, Т/И нерешительно остановилась у массивных деревянных ворот и тихо постучала. Кажется, её ждали, потому что ответили мгновенно: —Войдите. Потянув за круглую кованую ручку, девушка приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы прошмыгнуть внутрь тёмного помещения, освещённого лишь огоньками двух свечей возле широкой кровати с балдахином. Комната была просто огромной, на стенах висели дорогие гобелены невероятных размеров, на полу лежала шкура бурого медведя, мебель была обита бархатом и украшена разными подушками, некоторые из них валялись на полу, в совершенно неожиданных местах. Будто это не были вещи, стоящие месяц усилий одного простого человека. —Почему так долго,–раздался глубокий голос откуда-то из недр комнаты, но хозяина так и не было видно в этой темноте. Т/И не решалась поднять глаза и полностью осмотреть спальню, потому что это считалось бы неуважительно с её стороны, а рисковать из-за любопытства Ким совершенно не собиралась. —Извините, я была занята, поэтому забыла про время и не заметила, что уже столь поздний час,–начала оправдываться девушка, ещё сильней сцепив перед собой руки. —Значит, ты была занята. И чем же ты была занята, оставшись наедине с этим мальчишкой?–были явно слышны нотки гнева, что совершенно удивило Т/И. Наконец, из тьмы совсем рядом выскользнула мужская фигура, как оказалось, хозяин всё это время рассматривал служанку. Мужчина приближался всё ближе, заставляя девушку потихоньку отступать к двери. И наконец, когда спина Ким упёрлась в твёрдое дерево, Чон наклонился к уху девушки, опаляя горячим дыханием чувствительную кожу, и прошептал: —Ответь мне, Т/И. Ким будто током ударило. Сейчас она чувствовала себя кроликом, загнанным в ловушку опасным хищником, и понимающим, что шанса спастись уже нет. Почему хозяина интересует её жизнь, почему его интересует она? —Я не понимаю, почему вас это интересует, хозяин,–пискнула Т/И, сильнее вжимаясь в закрытые двери. —Чонгук. Называй меня Чонгуком,–отстранился парень, всё ещё неотрывно глядя на женское лицо.—И всё, что связано с тобой, меня интересует. Т/И наконец вдохнула, даже не заметила, как задержала дыхание. Чонгук вызывал в ней непонятные чувства, которые, казалось, разорвут сейчас часто бьющееся сердечко девушки. Очень хотелось убежать от этого, но, увы, она не смеет уйти отсюда, пока этого не пожелает хозяин. —Это, всё? Я могу идти?–заикаясь, произнесла Ким, борясь с неожиданной слабостью. —Конечно нет. Ты поможешь принять мне ванну.