Ночью

Время мелкими шажками близится к ночи, на улице ещё искрится на сугробах закатное солнце. Зимние вечера. Парень с грустным лицом сидит дома, под двумя одеялами и пледом, пьёт горяченный чай, но теплее ему не становится. Вроде бы, дома никого нет, но всё равно кажется, будто глазастые стены осуждают малейшее движение, он боится лишний раз пошевелиться. В глубине души он знает, что никому нет дела до него, никто не будет следить, но тревожное состояние не даёт лишний раз прикрыть глаза. Стэн больше не хочет находиться здесь ни минуты, но на улице дикий мороз. Зимние каникулы особенно хороши, ведь не приходится ранним утром, в самый холод, выходить из дома только умывшись, а потом мёрзнуть на остановке. Стэн не выходит из дома уже три дня, как уехали родители. Ночью он понял, что больше не хочет жить. Ночью он пил больше виски, чем обычно. Взял антигистаминные таблетки из шкафчика в ванной. Принял лекарство от меланхолии. Лёг на кровать, закрыл глаза. Утром он проснулся весь облёванный. Звонок, мелодия напоминает о прошлом, поэтому Стэн сразу же нажимает на зелёную трубку. — Мама? Алло, да, — голос матери перебивается шумом, — Хорошо, жду. Да, давай. Это был не Кайл. Стало вдруг очень обидно, ведь никто так и не позвонил проведать его. В мыслях сразу бардак, красные, даже багровые синяки под глазами давали знать о только высохших слезах. Родители скоро вернутся, спросят, что случилось. А, на самом деле, не случилось ничего. Просто тараканы в голове Стэна решили замутить огромную вечеринку. Отец привезёт антидепрессанты, которые прописал очередной «психотерапевт». Может, это не просто совпадение, а шанс, данный свыше. Приготовить новую смесь и наконец-то потеряться. Мать будет плакать, но у неё пройдет ПМС и всё встанет на свои места, так думал парень. По сути, всё шло к этому. Уставшая голова склоняется над телефоном. Стэн смотрит на чёрный экран. Все, наверное, онлайн. «Очень приятно было проводить с вами время, пацаны, спасибо за поддержку, ебать». Последнее, что написал позавчера Стэн в твиттере, когда Картман публично окрестил все твиты Марша «нытьём обиженки», а Кайл поставил заключительный диагноз: «йоу, чел, сходи к врачу, у тебя дефицит внимания на лицо :)». Ни то, чтобы это было не похоже на Кайла. Не верилось, что Брофловски написал это Стэну. А Картман лайкнул этот ответ, последнее время они стали проводить больше времени вместе. Вместе, всмысле, без Стэна. Возможно, раньше парень в голубой шапке и хотел больше внимания к своей личности, делал посты с грустной музыкой, ныл в конфах о том, как всё достало, потому что мама не купила ведро крылышек. Но теперь ему нужно одно — умереть этой ночью. И не важно, от чего. Желательно, без лишних мучений и шума. Навязчивое желание уйти из жизни появилось только вчера, но времени взвешивать решение нет, он думает, что так будет лучше. Дверной звонок разгоняет вновь нагрянувшие депрессивные мысли. Парень медленно ставит чай на стол, высовывает из своего «кокона» одну ногу, потом другую, нащупывает на полу тапки. Звонок начинает звучать чаще, будто кто-то непрерывно бьёт по кнопке. Стэн идёт вперёд и думает о грядущем. Это Кайл, однозначно. Его лучший друг, который пришёл помочь, который сделал так много для него, как никто другой. Стэн всегда верил в их крепкую дружбу. На ум приходят наброски фраз, что будут звучать в их долгой, душевной беседе. Теперь звонок сопровождается громким и частым стуком в дверь. Всё сильнее и сильнее. Кому-то не терпится зайти. Мальчик опускает ручку двери, впуская незванного гостя. Вместо ожидаемой зелёной шапки, Стэн видит жёлтые, мокрые от растаявших снежинок волосы. Он даже не узнаёт лицо друга, не часто удаётся видеть его без верхней одежды, что закрывает всё, кроме светлых глаз. Молчание, словно время застыло, дав Стэну возможность обдумать произошедшее, принять факт, что к нему пришёл не Брофловски. Он ждал Кайла. Сам того не желая признавать, больше, чем Кенни, парень хотел видеть Венди Тестабургер на своём пороге. О которой так давно забыл. Но до сих пор думает. Именно эти отношения дали Стэну понять, что он не создан для любви. После расставания он долго пытался отвлечься, но понял, что Тестабургер была первой, лучшей и последней. Год назад единственное, что посеяло зерно сомнения в голове Стэна — пьянка у замёрзшей реки. Тогда, найдя общую тему, два мальчика отделились от компании и продолжали разговор в отдалении. Подбадривая кровь алкоголем, Марш чувствовал стеснение, казалось, что его притягивает к собеседнику, он боялся придвинуться ближе, потому что к горлу подступал ком, живот начинало крутить. Теперь этот собеседник перед ним, стоит весь бледный, но с розовым носом и щеками. — Стэн! — пришелец буквально вваливается в дом, — Ты совсем с ума сошёл? Напуганному собственными мыслями парню нечего ответить, ведь он знает: да, сошёл. Вместо «Привет» почти вырывается «Че тебе надо?». — Кенни? Стэн разглядывает лицо друга, тот печально улыбается, глаза широко открыты. Он рад видеть друга живым, но не рад, что друг больше похож на мертвеца. Волосы МакКормика упали назад, он в одной футболке. Спешил. — Стэн, закрой дверь, пожалуйста, — Кенни делает несколько тяжёлых вдохов, валится на бок, но вовремя хватается за предложенную руку Стэна, — Спасибо, спасибо, щас отдышусь. — Че-ел, ты как? — Стэн держит гостя под руку, всё его тело ледяное. — Как я, серьёзно? Ты чё, еблан? — МакКормик отпрянул и оскалился, — Ты себя видел в зеркало вообще, Стэн? Марша смутило предъявление в его сторону, чувство стыда перед Кенни, большая ненависть к себе. Ещё один повод откинуться. — Подожди. Стой, ты почему пришёл вообще? Кайл попросил? Стэн знал, что это не так, ведь с Кенни всё по-другому. Никогда не знаешь, чего от него ожидать, но этот человек будет стоять внизу с раскинутыми руками, когда будешь готов прыгать. Не ожидая такого, МакКормик опешил. Он не заслужил таких слов в свою сторону, ведь единственное, почему он пришёл — узнать, в чем дело, и, по возможности, помочь. Его глаза бегают, периодически застывают на лице друга. Радость сменилась на безразличие. — Стэн, сегодня утром мне дали комп, я хотел скинуть тебе паблос с поревом, но ты не был в сети два, блядь, дня. Я не могу позвонить, не могу узнать, что с тобой. Кайл уехал, не отвечает. Я подумал, что-то случилось, — Глаз мальчика задёргался, он закрыл ладонями холодное лицо и сильно потёр, — И вот, минут пять назад прочекал ваш срач в твиттере. Судя по этому, тебе плохо. — Нет. Всё нормально, можешь съёбывать, — Глаза Стэна смотрели в пустоту, словно он вообще ничего из речи друга не слышал. — То есть, я могу валить, да? — раздражение в хриплом голосе нарастало. — Именно. Пока. — Стэн не хотел этого. Именно сейчас ему нужно было высказаться, как никогда, но он чувствует опасность. Он не знает Кенни так хорошо, не может сказать ему лишнего. Считает, что столько лет общения не дали нужного результата. Кенни вцепился в дверную ручку. — Мне уходить, серьёзно? — сорвался на крик, — Стэн, в рот тебя трахать, Марш, какой же ты еблан! Ты заперся в сраной квартире, запостил пару слезливых твитов и не заходишь, сука, даже в свои сраные сообщения. Я думал, что в тебе проснётся совесть, но ты, конченый, сука, хуй, решил здесь всю жизнь просидеть? Я прибежал с благими намерениями помочь тебе, пидорасу, ты просишь меня съебать? Парень хотел продолжить свою гневную тираду, но остановился, увидев слёзы на тёмных синяках под светло-голубыми глазами. Стэн Марш плачет перед ним, совсем без эмоций, опустошённый и убитый во всех смыслах. Кенни никогда не думал, что обнимет Стэна в таких обстоятельствах. Медленно подступая, он кладёт левую руку на темя больного, аккуратно опускает к своему плечу. Белая футболка впитала несколько жалких слезинок. Вдруг стало тяжело. Физически, морально. Стало и стыдно, и радостно, и стыдно за радость. Кенни не любил депрессивное состояние, всегда отвлекался, когда чувствовал накатывающую тоску. Всегда счастлив, несмотря на свои проблемы, но не можешь терпеть, когда страдают другие. И так всегда. Это не показатель хорошего человека, скорее, неприятный жизненный опыт, сложившийся в цельную картину. Кенни никогда не мог понять Стэна. Ведь, кажется, что все хорошо, он улыбается, глядя в глаза, обнажает свои ровные зубы в счастливой ухмылке, а спустя несколько дней кричит бухой у школы, бьёт кулаками снег. МакКормик понимает, что друг не помнит его смертей, забывает, что было до них, а между ними было много разговоров, которые были бы сейчас кстати. Кенни чувствует, что скоро умрёт, как обычно. Но он не хочет оставлять Стэна сегодня, завтра, неделю, пока его состояние не станет стабильным. — Чувак, может, выйдем на улицу? Стэн поднимает голову и смотрит другу в глаза, он не выглядит заплаканным, выражение лица суровое, напряжённое. После тяжёлого вздоха, Марш смотрит на снегопад за окном. Кенни нельзя выходить туда в одной футболке, это глупо. — Только если возьмёшь мою куртку, — Стэн начал стягивать верхнюю одежду, — Я натяну батину, ты в ней утонешь. — Хорошо, спасибо огромное.