Хватит свистеть

Акутагава любил сидеть в квартире у Ацуши. Здесь всегда было тихо и, что странно, по скудным представлениям мафиози, уютно. Не нужно напрягать расемон, боясь пули в спину, так сказать. А шебушной Накаджима наперебой каждый раз предлагал печенье или сыр, подмечая, что Дазай не смог вылить на них яд в этот раз. Такое подкупало, и Рюноске, с горем пополам, всегда соглашался. О чем они говорили? О чем вообще могут говорить недо-друзья, недо-противники? Ну, о том же Дазае, чтоб его. О его попытках суицида, насколько они банальны и смешны. О том, как кто из них выполняет работу… Ну, этого хватает всего на час, а потом Ацуши настырно раскрывает рот и выпаливает: — Рюноске, а ты любишь… Орехи, волков, чай с молоком и так до бесконечности. «Любишь» сменяется на «нравится», «чтобы ты выбрал…». Это жутко бесит Акутагаву, который любит помолчать, и, когда надоедает, Рю уходит. И всегда возвращается через день или два, когда получится. Это как эмоциональная разрядка, сброс десяти процентов негатива, а взамен приобретение тонны позитивных флюидов Накаджимы. Если очень, ну просто очень хорошо присмотреться, то можно заметить, как они летают вокруг тигра и оседают на всем вокруг. Скоро Акутагаве понадобятся очки, ибо он ощущает, как невыносимо щиплет в глазах в компании этого парня.

***

Акутагава торопился. Настолько, что не счёл нужным тратить время на спрыг на землю, чтобы войти, как нормальный человек, через дверь. Ацуши всегда просил его так делать. В этот раз Рюноске раскраснелся от быстрого бега. Четкий рывок и вот черная фигура уже присела на жалкое подобие балкона. Черный плащ развевался за спиной, преображаясь в смертоносные ленты расемона. — Тигр, — грозно, с явным переживанием, рыкнул Акутагава и спустился на пол. Он плавно и грациозно просочился в маленькую квартиру и ленты поползли по полу. Они обогнули контуры скудной мебели, разбросанных вещей и потянулись вдоль стен. Рюноске был весь в напряжении. Он держал руки в карманах и сжимал ладони в кулаки. Бесшумно он прошел мелкую кухню и гостиную, оказавшись в спальне. Ленты надежно опутали тело Ацуши, преобразившись в защитный кокон. — А-Акутагава! А-ну отпусти меня! — тут же потребовал Ацуши, притопнув ногой. — Что ты себе позволяешь?! — Ты… Звал меня, — спокойно ответил Акутагава, даже не думая убирать кокон с тела тигра. — Ты был в опасности? — Что?.. Да не звал же я тебя, — Накаджима тяжело вздохнул, понимая, что у Рю что-то перемкнуло в голове. Возможно, он убил за раз слишком много людей, переработал, так сказать и ему что-то послышалось, почудилось. — Давай ты меня отпустишь и мы сядем, все обсудим? Акутагава промолчал, но ленты сползли с тела тигра и вернулись в плащ мафиози. Накаджима потер затекшие плечи и поясницу. С Рюноске никогда не бывает легко.

***

Они сели в гостиной, за низкий столик. Рю снял плащ и тот ровной стопкой лежал рядом с ним. Перед Акутагавой дымилась чашка горячего чая, а напротив сидел тигр и неловко сжимал руки на коленках. Они оба молчали и не знали, что сейчас вообще происходит. — Ты был на задании в другом конце города, — все же выпалил Ацуши, подняв взгляд на собеседника. — Почему ты подумал, что я в опасности? Смешной казалась сама формулировка. Ацуши умел и мог сам за себя постоять. — Я шел в твою квартиру, — Рю даже не притронулся к чашке. — По крышам, — уточнил тигр. — И за два дома услышал странный звук. Будто код, тайный язык, в котором слышалось «помогите», — Акутагава, уверенный в своих словах, даже поднял руку, которую обвили две толстые ленты расемона с его плаща. — И звук был из этого дома. Но тут пока лишь ты, так что вывод очевиден. — Но я же просто убирался! — тигр закрыл глаза ладонью. — Стоп, код? Может это было так… Ацуши выпрямил спину и сложил губы трубочкой. Лицо Рюноске вытянулось от удивления, когда он услышал похожий звук, который привел его сюда. Парнишка свистел замысловато, расслаблял и напрягал губы, покачивал головой из стороны в сторону, прикрыв яркие глаза. А Рю продолжал выпадать из реальности. Эти простые звуки роились в его голове, и все еще были похожи на клич о помощи. Клич, который может распознать только он. Похоже, у хозяина расемона не все нормально с восприятием звуков. Ладонь самовольно сжималась в кулак от тупой злости на самого себя. И на Накаджиму. Он не понимал… Просто не понимал, почему свист у этого светлого идиота такой! Тигр продолжал насвистывать свою мелодию и, наклонившись, положил ладонь на сжатый кулак Акутагавы. — Со мной все хорошо было, убедился? — он улыбнулся и сжал кулак своей ладонью, заставляя смотреть на себя. Слушать только себя. А Рюноске нахмурился, сильнее грозовой тучи. Он выдернул свою руку из-под ладони тигра и поднялся. Плащ резким движением был наброшен на плечи. Ацуши мотал головой, пытался схватить Рю за локти, за пояс, за бедра и лодыжки, пока тот двигался в сторону балкона. Он не чувствовал себя виноватым, но извинялся, надеясь, что это сгладит тот конфуз, что между ними вышел. Потому тигр и не смог увернулся, когда цепкие бледные пальцы схватили его за подбородок и притянули к себе. Акутагава прошептал в самые губы Ацуши лишь одно: — Хватит свистеть, — темные глаза серьезно смотрели в светлые. Тигр завис на мгновение и осторожно кивнул головой. Хватка пропала, как и фигура в черном с балкона. Ацуши сидел на коленях и краснел безбожно, пытаясь удержать наползающую на лицо улыбку. Рюноске бежал по крышам, прикрывая ладонью пылающие скулы.

***

Рюноске стоял рядом с Накахарой, когда знакомый свист раздался из-за спины Дазая. Светлая голова тигра широко улыбалась, а темная мафиози — все больше хмурилась. Акутагава отчетливо хотел заткнуть этот рот, чтобы забыть о своем позоре.