beer and ice cream

Юбин ходит в прачечную стабильно по воскресеньям — удобно, знаете ли, перед рабочей неделей получить чистое бельё; а ещё, совсем нечем бывает заняться скучными вечерами. Не то чтобы Юбин было много надо — совсем нет — телевизора в маленькой однушке вполне себе хватает, чтобы не выпадать из человеческой жизни. Бестолковый бубнёж только выбивает из колеи временами — в новостях говорят что-то о новом убийстве в близлежащем районе, когда Юбин достаёт из пустующей морозилки скудную баночку мороженого. Потом оглядывается на часы и откладывает баночку в сторону — до закрытия остался ровно час, можно и сходить постирать полотенца и толстовку. Юбин запихивает ногой в одну из стиралок старое полотенце; потом ещё одно; сверху свою любимую толстовку и хлопает дверцей. Редкие посетители оглядываются на молодую девушку — та в ответ только щёлкает жвачкой и убирает прядь коротких волос за ухо. Выставляет температуру и обороты, а потом техника оповещает неприятным писком аккурат перед запуском — Юбин шумно вздыхает, когда не видит пены за стеклом. Она рыщет по карманам и находит в джинсах отложенную на порошок мелочь, а потом грустно смотрит на автомат для приёма монет. Да в топку всё это вообще. Она лёгким движением запрыгивает на машинку и оглядывается — ноги в дешёвых кедах в очаровательный цветочек постукивают по прочному стеклу от нечего делать. У Юбин всегда так — заранее сделанная или вовсе не домашка на выпускном курсе универа; понимающие родители, которые помогают оплачивать тесную однушку и не лезут в чужую жизнь; бубнящий телевизор с новостями и холодильник с пивом и мороженым. Настолько банально и легко, что скрипят зубы. Вообще-то, Юбин никому не скажет, что на самом деле она та ещё неудачница. Сосед из дома напротив обливает водой из лужи, когда Юбин стоит на остановке утром прошлой пятницы — так происходит всегда после дождя, но уже даже не обидно, милейший дяденька ведь всегда извиняется; потом на пешеходном светофоре загорается красный, стоит только Юбин наступить на прочерченную зебру — так происходит всегда, буквально каждый день. Когда Юбин выходит после занятий на универское крыльцо и немного потягивается — солнце ошпаривает своими лучами бледноватую кожу, а на Ли чёрная мужская толстовка, размера на два больше нужного. Она досчитывает до девяти и вздыхает глубоко; закатывает рукава и поправляет лямку рюкзака — в карманах нет мелочи на проезд в автобусе, так что приходится топать домой пешком под палящим солнцем. А сейчас Юбин просто сидит на скачущей стиралке в конце долгожданных выходных; уставшая перед новой рабочей неделей, но не имеющая ни к чему претензий. С вероятностью в девяносто девять процентов она завтра пропустит пары и не будет мучиться угрызениями совести. У Юбин вообще мировоззрение похуистичное и внешний вид частенько кричит о схожести с парнем. Так ей говорят. Пятка кеда звучно ударяется о стекло стирающей машинки, когда в нос ударяет знакомый парфюм. — Онни! Гахён одна из многих второкурсниц, что хором здороваются с Юбин, когда та проходит мимо в перерывах между парами — это ведь совсем не тайна, что Юбин популярна среди обоих полов. Правда, видимо, тайна для самой Юбин или же она добровольно не обращает внимания на чужие взгляды. На Гахён, правда, посматривает иногда, но чисто из интереса. Гахён в ответ улыбается мило-мило — чудеснейший ребёнок. — Онни, ты почему тут? Гахён руками в стиралку упирается, заставляя Юбин поджать ноги к себе и слабо улыбнуться — вне универа встречаться всегда так странно. Даже когда Гахён сама навязывается в гости на мороженое. — Бельё постирать пришла. А что, в общежитии сломалась стиралка? Гахён кивает, а потом запрыгивает рядом и усаживается удобнее. Джинсовые шорты совсем немного задираются — Юбин ловит себя на мысли, что смотрит куда-то не туда — а потом поднимает взгляд выше. На Гахён красивая рубашка в такой же светлый цветочек, что и кеды у Юбин — миленько, простенько, замечательно. Они обмениваются улыбками, а потом Юбин отворачивается в сторону входа. На улице снова пасмурно и наверняка светофоры чаще горят красным, чем зелёным; дома пустующий холодильник с банкой пива и каким-то контейнером с едой от мамы. А в морозилке всё то же недоеденное мороженое. Юбин передёргивает плечами. — Мороженое будешь? Гахён улыбается так лучезарно для Юбин. — Лучше пива. В магазине во дворе дома чипсы стоят баснословных денег, но вдвоём наскрести получается; Юбин расплачивается и грустно смотрит на стэнд с сигаретами позади кассира — мне бы мальборо с двумя кнопками — а с Вас ещё половина стоимости чипсов. Гахён смеётся тихонько и хватает пробитые чипсы, первой выходя на тихую улицу. Кассир кладёт пачку сигарет перед Юбин и подмигивает. — Занесёшь завтра, нуна? — Конечно, Джинён-а. Юбин прячет сигареты в карман толстовки и выбегает следом. Почему-то с Гахён удача совсем немного оказывается на стороне Юбин. Дома у Юбин темно и тепло — Гахён успевает пошутить про пригодную среду обитания для какой-нибудь кошки; Юбин только отмахивается. Разувается на ходу и бегом на кухню — из холодильника последняя банка пива разливается на два небольших стакана, а пачка чипсов высыпается в большую миску. Гахён по-хозяйски усаживается на краю кровати. — У тебя слишком американизированные замашки. Юбин привычно жмёт плечами. — Я так всегда жила, не жаловалась, знаешь ли. Через полчаса скудных разговоров ни о чём и привычной новостной бубнёжки из телевизора, Юбин находит Гахён нависающей над собой и просяще выгибающуюся от каждого прикосновения. Младшая с искренним рвением дёргает заевшую молнию на собственных шортах и облизывает губы; Юбин приподнимается на локтях и губами проходится по порозовевшей скуле — сдерживает улыбку как может от чужого смущения. Гахён выдыхает шумно, когда прохладные пальцы старшей скользят под бельё, и подаётся вперёд. Руками — в изголовье кровати, пока Юбин поглаживает чувствительные места настолько осторожно, что даже собственная рука может показаться грубой. Гахён ломает. — Онни... Юбин только выдыхает тихо; ей бы спросить, всё ли в порядке; возможно, извиниться за несознательное совращение не_малолетних красивых студенток, но у Гахён припухшие губы отдают горечью пива и солёностью чипсов, а это для Юбин кажется чем-то больше, чем просто невероятным. Они меняются местами и Юбин устраивается удобно меж бёдер младшей; Ли ловит себя на мысли, что они действительно восхитительные — шорты и бельё летят куда-то на край кровати. Они целуются мягко — Гахён оттягивает нижнюю губу Юбин, но тут же отпускает и по-новой целует; Юбин кажется, что столько нежности не может храниться в таком маленьком человечке — ну, разве что в бёдрах. Юбин кусается тоже мягко, а потом позволяет стянуть с себя излюбленную серую толстовку; пальцами меж чужих стройных ног совсем осторожно и мягко; лениво и неторопливо. Мир окрашивается в совершенно иные цвета, когда Гахён с красивым стоном сжимается вокруг пальцев Юбин. У Ли старшей приятно тянет внизу живота от открывшегося зрелища; свободной рукой только осторожно убирает прилипшие к щекам тёмные прядки волос. Гахён распластывается по подушке и сбито дышит. Забранные из прачечной постиранные одной лишь водой полотенца и толстовка остаются досыхать на вешалке в прихожей, пока Гахён, едва ли отдышавшись, вновь подминает Юбин под себя.