Проснувшись, Аннет обнаружила, что Пятый, согнувшись в три погибели, сидит за столом и что-то очень быстро пишет в своём блокноте. От растрёпанного мальчишки не осталось и следа, сейчас он серьёзен, волосы расчёсаны, одежда выглажена, впрочем, как и всегда.
— Доброе утро. Или день… — девушка сползла с кровати и, потягиваясь, подошла к Пятому. — Не горбись так, спину испортишь, — её ладони легли на его плечи и чуть потянули наверх, выпрямляя.
— Не отвлекай, будь добра, — бросил мальчик, не отрываясь от записей.
Аннет пожала плечами и пошла на кухню. Девушка включила радиоприёмник, и помещение наполнили звуки голоса Пола МакКартни, поющего о вчерашнем дне. Восьмая довольно хмыкнула и принялась обыскивать комнату на предмет готовой еды, так как сама совершенно не умела готовить. Поиски успехом не увенчались, поэтому Аннет, подпевая радио, достала две чашки и включила чайник, заставив одну из длинных косичек подать ей упаковку с чаем и банку дорогого кофе, которой, она могла поклясться, раньше здесь не было.
— Эх, Пятый, не на то ты отцовские заначки тратишь, ой, не туда, — пробормотала Восьмая, насыпая в одну из кружек две чайных ложки кофе, а в другую кидая пакетик зелёного чая.
Заливая в чай кипяток, Восьмая вдруг услышала за своей спиной спокойный голос:
— Привет, Энни, может, тебе помочь? — Ваня, успев быстро подскочить, удержала горячий чайник, который сестра только взяла в руки, от бесславного падения.
— Спасибо, — поблагодарила Аннет, посасывая кончик обожжённого пальца. — Что ты здесь делаешь? Предупреждаю, если скажешь, что пришла приготовить мне покушать, то не поверю, — девушка села за стол, отхлёбывая обжигающий напиток.
— Если честно, меня позвал Лютер. Сказал, что сегодня он устроит семейный совет, — Седьмая положила два куска белого хлеба в тостер и полезла в холодильник. — Тебе с джемом или шоколадной пастой? — спросила она.
— С джемом, — ответила рыжеволосая.
С Ваней они были очень дружны. Она была настоящей старшей сестрой, с которой можно было поговорить обо всём и не бояться, что о том, что именно ты вчера взяла помаду Элиссон для Клауса, узнает весь дом, Седьмую недооценивали все, кроме Пятого и Восьмой. Эти двое, сколько себя помнят, твердят, что отсутствие способностей не лишает её права на нормальную жизнь. Именно Ваня, когда Аннет перестала выходить из комнаты после смерти Бена, уговорив Клауса помочь ей, вытягивала сестру из депрессии, хотя девочка в период её первых попыток дважды чуть не ударила её об стены комнаты с воплями:
— Да не нужна мне твоя помощь! Не маленькая, не надо опекать меня, слышишь?!
Седьмая не обращала на это внимание и не опускала руки. И никогда не сдавалась. Её упорство и терпеливость помогли вывести Аннет из апатии, вернув в привычный ритм жизни.
— Спасибо, Вань, — Аннет с наслаждением впилась зубами в тост. — Ну, а у тебя как дела вообще? Чем ты занимаешься?
— Я даю уроки игры на скрипке на дому, — девушка села напротив, поставив под голову кулаки.
— И как? Прибыльный бизнес? — поинтересовалась Восьмая.
— На жизнь хватает, — улыбнулась Ваня, — да и, знаешь, ещё остались деньги с моей книги, — при этих словах её улыбка поугасла.
— Я читала. Выставлять напоказ даже часть поднаготной нашей семьи было неправильно. Например, не всем было обязательно знать о попытках суицида Клауса или моей апатии и панических атаках… Но я не в обиде, — поспешно добавила номер восемь. — Я помню, что ты очень помогаешь мне, и я люблю тебя, но и других тоже можно понять. Не стоит принимать близко к сердцу всё, что тебе скажут, помни это, — Аннет снова отхлебнула из чашки.
— Я понимаю, — Седьмая опустила глаза.
— Так, не будем о грустном, — быстро перевела тему Восьмая, понимая, что этот разговор не закончится ничем хорошим. — Лучше расскажи, что у тебя с личной жизнью? — девушка довольно отметила, что щёки сестры покраснели.
— Твоя фантастическая бестактность не доведёт тебя до добра, Энни. Прямолинейность — это иногда такая твоя проблема, — поучающе заметила Ваня, но, столкнулвшись с бессовестно любопытным взглядом, сдалась. — Ну, вчера ко мне приходил заниматься взрослый парень. Где-то моего возраста, может, чуть старше. Обычно я занималась только с маленькими детьми, но не отказала ему. Знаешь, если он будет стараться, то, может, что-то и получится. Он немного застенчив, но невероятно любезен. Выпиливает фигурки из дерева…
— Интересно, — протянула Аннет.
— Он предложил заглянуть к нему в мастерскую, если у меня будет минутка, — Седьмая выглядела невероятно счастливой.
— Здорово, я очень рада за тебя, — Восьмая встала из-за стола и подошла к раковине, — но тебе не кажется странным, что он пригласил тебя, даже не узнав поближе, — она снова включила чайник и полезла в холодильник за молоком. — Я бы не доверилась ему, но ты же уже
взрослая, — она акцентировала внимание на этом слове, — поэтому вольна поступать, как посчитаешь нужным.
— Тебе передаётся паранойя Пятого, — улыбнулась Ваня.
— Ничего подобного, я просто переживаю за тебя, — Аннет уже держала в руках дымящуюся кружку с ароматным кофе. — Ладно, я пойду Пятому его кофе отнесу, а то он без него сам не свой, да и волосы не помешало бы переплести… Рада была поболтать, — уже от двери сказала девушка и вышла, махнув длинной косой на прощание.
***
Кружка кофе с тихим стуком была поставлена на стол рядом с Пятым, который даже не изменил позы.
— Что это? — удивлённо приподнял густые брови мальчик.
— Попытка обратить на себя внимание, — Аннет заставила пряди распускаться из кос.
— Ты хочешь сказать, что я тебя игнорирую?! — номер пять резко вскочил со стула и подошёл к сестре, поправлявшей чуть помятую рубашку.
— Может, хочу! — она скрестила руки на груди. — Я понимаю, что конец света на носу, но я могла бы помочь, — она, помедлив, добавила, — мы
все могли бы…
Он стоял молча, буравя её холодными глазами.
— Я же люблю тебя, идиот! — взорвалась девушка. — А ты таскаешься непонятно где, часами что-то пишешь… Да, чёрт возьми, ты о грядущем апокалипсисе только мне и рассказал! Нельзя скрывать это от остальных! — в её глазах сверкал гнев, а распущенные волосы угрожающе извивались за спиной, что показывало, что сестра близка к срыву.
— Ты закончила? — мальчик глянул на неё. — Во-первых, я не хочу, чтобы ты пострадала…
— Меня похитили неизвестные люди, которым нужен был
Ты, — Аннет в упор посмотрела на брата. — Странно, что ты не заметил.
— Что, прости?! — в его взгляде промелькнуло смятение. — Как они выглядели? Они сделали тебе больно?
— Тебе о чём-то говорят имена «Хейзел» и «Ча-Ча»?
— Говорят, что мы в дерьме, — резко выдохнул Пятый.
— Значит так, сегодня ты всем всё расскажешь. Лютер хочет устроить семейное собрание, и ты придёшь на него, ясно?! — она выглядела грозно, и Пять, знавший о её силе, решил не спорить.
— Ладно. Кстати, я хотел тебя пригласить…
— На свидание? —
с надеждой поинтересовалась Аннет.
— Не перебивай, сколько раз просил! Скорее, это будет миссия, мне нужно провернуть одно дельце, а твои способности будут как нельзя кстати. Но, если хочешь, можем потом поесть мороженого в кафе.
— Серьёзно?! — от обиды не осталось и следа.
— Конечно, — мальчик подошёл ближе и тихо сказал: — Я говорил, что очень скучал по тебе, Эн. Я боюсь за тебя, боюсь потерять тебя снова. Поверь, я не перенесу, если допущу, что вы все погибните… Опять…
Они крепко обнялись. Аннет, на мгновение отстранившись, легко поцеловала его в щёку и снова прильнула к брату, не желая отпускать его ни на секунду, не желая ни с кем им делиться…
Тут дверь комнаты резко распахнулась, момент был разрушен. Клаус, вошёл и сел на кровать, схватившись руками за голову.
— Там были не деньги, — только и сказал Четвёртый.
Восьмая сначала ничего не поняла, но потом растерянность в серых глазах сменилась страхом. Девушка подошла к брату и села рядом.
— Что случилось, Клау? — Аннет слегка приподняла его голову и заглянула в глаза.
Пустые, полные боли и ужаса зелёные глаза.
— О чём это вы? — Пятый ревниво покосился на брата и сестру.
— Он украл у Хейзела и Ча-Чи непонятный чёрный чемодан. Он надеялся найти там деньги, но, похоже, нашёл что-то похуже… — девушка обеспокоенно посмотрела на номера пять, гладя Клауса по голове.
— Сначала была вспышка, а потом… Это было ужасно… Я-я не мог ничего сделать! Я потерял его… Потерял! — Четвёртый чуть не взвыл, уткнувшись в пиджак Восьмой.
— Тише-тише, не плачь, Клау. Что это было? — пыталась утешить парня Аннет.
— Война. Вьетнам, — Клаус пустыми глазами посмотрел на девушку и внезапно крепко обнял её, продолжая судорожно вздыхать.
— Господи, Клау… — только и смогла выдавить из себя рыжеволосая.
Тут Пятый словно вышел из оцепенения. Он резко оторвал Клауса от сестры и начал трясти его за плечи, попутно громко и грозно говоря:
— Где чемодан?! Говори! Это чертовски важно!
— Ты что делаешь?! — вскрикнула девушка, расцепляя братьев. — Он же напуган!
— Ты ничего не понимаешь, Эн, — отмахнулся номер пять. — Где чемодан, Клаус?!
Пряди Аннет взвились вверх, готовые разнимать недо-драку.
— Я его разбил, — изо рта Четвёртого вырвался нервный смешок.
— Ты
что сделал?! — заорал мальчик.
— Разбил об асфальт перед остановкой! — ещё истеричнее засмеялся Клаус. — Он принёс слишком много боли.
— Идиот! Эта вещь могла всё исправить! — мальчик с кулаками кинулся на брата, но волосы Аннет остановили его, обвившись вокруг тела мальчишки.
— А ну остыли оба! — закричала всегда спокойная Аннет, и братья удивлённо посмотрели на неё, Пятый даже перестал вырываться из цепкой хватки прядей. — Через 15 минут мы все встречаемся в гостиной, слушаем, что скажет Лютер, а потом рассказываем о грядущем апокалипсисе, ясно?! И не дай Боже я не увижу тебя, номер пять, там, — она чуть понизила голос.
— Я же сказал, что приду. А сейчас, будь добра, отпусти, — прохрипел мальчик, которому пряди слишком сильно сдавили рёбра.
— Погоди,
апокалипсис? — Клаус недоумевающе посмотрел на Восьмую.
— Всё потом, — отмахнулась девушка и, отпустив Пятого, быстрым шагом удалилась из комнаты.
***
Лютер мерил шагами гостиную. Диего, закинув ногу на ногу, сидел в кресле. Ваня скромно устроилась в уголке дивана рядом с Элиссон, а Клаус обосновался около бара, нервно покуривая сигарету. Аннет, зацепившись волосами за столбики перил и соорудив себе подобие качели, слегка раскачивалась. Царила тишина, неприятная, вязкая.
— Эй, малая, где Пятый? — нарушил молчание Диего. — И хватит раскачиваться, а то перила обломаешь.
— Сейчас придёт, — ответила девушка, даже не подумав остановиться.
В этот момент мальчик появился посреди гостиной, окинув взглядом семью, он подошёл к бару, сел на один из высоких стульев и заговорил:
— Сразу к делу. Через неделю, если, конечно, ничего не предпринять, наступит конец света. Вопросы есть?
— Очень информативно, — закатили глаза все.
— Может, скажешь хотя бы то, что примерно нас ждёт? — спросила Элиссон.
Пятый вздохнул, на миг исчез, вернулся с чашкой кофе из своей комнаты и пересказал семье всё то, что уже рассказал Восьмой.
— То есть, единственная зацепка — глаз. И то, ты не знаешь, кому он принадлежит, — поднял брови Лютер.
— И, если ничего не выйдет, мы все сдохнем… — горько усмехнулся Клаус.
— Ты даже не попросил у нас совета или помощи, — тихо добавила Ваня.
— Вы понятия не имеете, через что я прошёл! Не хочу вас в это втягивать, — огрызнулся мальчик.
— Я вообще четыре года на Луне пробыл, — при этих словах Лютера вся семья, включая Бена, дружно вздохнула. — Я много чего видел, какой-то апокалипсис меня не испугает.
— Тогда ты неисправимый придурок, — фыркнул Пятый.
— Не ругайтесь, — Аннет слезла с «качелей» и предупреждающе помахала прядью. — В тот раз мы не были предупреждены, с нами не было Пятого, мы все были порознь. В этот раз всё будет иначе.
— Но он даже от помощи отказывается! — воскликнул Клаус. — Ты же у нас самый
взрослый, — саркастично протянул он.
Пятый проигнорировал этот выпад, лишь снова повторив:
— Вопросы есть?
— Да, — откликнулась Аннет. — Кто были те люди, которые вломились в наш дом и похитили меня и Клауса?
— Раз тебе действительно так это нужно, то они работают на моего бывшего босса. Они убийцы. Жестокие, хладнокровные, профессиональные. Они добиваются всего, чего хотят. Если понадобится, они будут долго и мучительно пытать тебя, могут срезать всю кожу или медленно, по кусочку, отрезать твою плоть… Они ни перед чем не остановятся.
С каждым словом Пятого Аннет бледнела всё сильнее. Взвившиеся было пряди упали на пол, мозг услужливо нарисовал картинку того, что случилось бы с ней и Клаусом, если бы они не сбежали. Девушка осела на диван, бледная, как полотно. Пятый, почуяв неладное, переместился к сестре и, взяв её за руки, тихо сказал:
— Эй, Эн. Всё нормально, мы рядом, с тобой ничего не случится.
— Нас могли убить… До меня только сейчас это дошло… Всю мою жизнь мы подвергаем себя смертельной опасности, но я осознала это только сейчас, — её медленно захлёстывала взявшаяся из ничего волна липкой паники, руки затряслись, а зрачки забегали по гостиной.
— Тихо, пойдём, Эн. Всё будет хорошо, просто пойдём, — Пятый очень осторожно поднял сестру с дивана и повёл наверх в комнату.
Братья и сёстры проводили их взглядом, не издавая ни звука. Панические атаки появились у восьмой в возрасте семи лет. Из-за чересчур тяжёлых тренировок, огромного количества запретов и жестоких наказаний психика девочки не выдержала и надломилась. Аннет легко впадала в панику, была до ужаса эмоциональна и всячески отрицала наличие у неё каких-то проблем. Со временем девушка стала лучше держать себя в руках, но после возвращения брата ей с каждым днём давалось это всё тяжелее.
— И что мы будем делать? — спросил Лютер.
У Диего на поясе запищала рация, мужской голос произнёс:
— Внимание всем постам, найден труп в складских помещениях на окраине города, — сквозь пелену помех был продиктован адрес, и Второй, не говоря ни слова, выскочил из комнаты.
— Минус один, — усмехнулся Клаус.
— Не смешно, — буркнул Лютер.
— Послушай, Лют, — Ваня поднялась с дивана, — у меня через полчаса репетиция в театре. Знаешь, я не хочу опоздать.
— Даже ты?
— У тебя нет никакого плана, Лютер, — пожала плечами девушка. — При всей моей
обыкновенности, я могу это понять. Пока мы просто впустую потратим драгоценное время, — она покинула гостиную.
Клаус ушёл на второй этаж, сославшись на то, что им с Беном очень нужно увидеть Аннет, которая, находясь в состоянии паники, опасна для окружающих. Тот факт, что с ней сейчас Пятый, Четвёртый проигнорировал.
— Послушай, Лютер, — Элиссон встала и двинулась к выходу.
— И ты, Элис? — Первый заметно погрустнел.
— Лютер, я должна позвонить Патрику, чтобы убедиться, что у них всё хорошо, — отрезала девушка. — Тебе не понять этого. Прости, Лют.
Она вышла из комнаты, оставив номера один в одиночестве.
