Болен

      Камелия. Красивый цветок. Лепестки ровные, округлые или остроконечные, стоят идеальными рядками, словно защищая ещё не раскрывшийся центр. Самое оно для перфекциониста. Нежные оттенки добавляют красоты в бутон. От белоснежно-белого до малинового. Такую красоту грех не оценить. Но Хиро уже задолбался видеть её. Нет, что вы! Не подумайте, что ему этот цветок кажется отвратительным или что-то типа того. Он не любит его по одной (не) простой причине, что именно он отравляет его лёгкие.       Ханахаки — необычная болезнь. Она поражает далеко не всех, поэтому её случаи не так часты. Её причина — безответная любовь. А дальше уже какой-то символизм идёт: внутри человека, больного ханахаки, начинают расти цветы. Буквально. Причём, не только василёчки там, или одуванчики. Нет блин! Там растут любимые цветы того, кого любит больной. Это могут быть даже, чёрт побери, кактусы! Кактусы, народ! Сначала по лёгким ползут корни. Чувствуется тяжесть в груди, временами тянущая боль. Ничего особо страшного. Но это только корни. Примерно через месяц начинают прорастать побеги. Они впиваются в органы, вьются вокруг лёгких и трахеи. Начинаются острые боли во всём теле. Но всё ещё терпимо. А потом выходим на финишную прямую: растения начинают цвести. Бутоны распускаются за считанные дни, врастаясь в плоть, разрывая её. Лёгкие превращаются в сад. Человек начинает кашлять сначала лепестками, потом кровью с лепестками, а потом целыми цветками. На своём пути они царапают горло и нёба, заставляя страдать. И вот уже видна линия финиша. Точка невозврата. Человек начинает часто терять сознание, ежеминутно отхаркивая растительность, цветки уже прорастают сквозь кожу, иногда даже растут изо рта. Всё тело, преимущественно плечи, грудь и шея, превращаются в палисадник. А потом человек умирает от отказа внутренних органов, или же задыхаясь, а может два в одном.       И самая засада в том, что лекарства не существует. Ну, естественно если тебе не ответили взаимностью. Ведь только взаимная любовь способна излечить. А если тебе отказали, считай, ты уже покойник.       И вот, узнав всё выше сказанное, Хиро просто впал в отчаяние. Ладно бы он девушку полюбил, Гого там, или Хани, или ещё кого. Но нет! У Хамад видимо всегда всё через одно место, потому что он умудрился влюбиться в старшего брата! Зашибись, не правда ли? А самое плохое в том, что у Тадаши блин девушка! Девушка, мать её! И как после такого в отчаяние не впасть? Ему уже пятнадцать, он успешный ученик в СФИТе, юный гений с классными друзьями и лучшей семьёй на свете. Так нет блин, помимо чуть ли не случившейся потери брата, на тебе смертельную болезнь! Давись цветочками, внучок!       Закрыв глаза, младший Хамада плюхнулся на кровать, раскинув руки в стороны. И что ему теперь делать? Как поступить? Он не хочет терять хорошие отношения с братом. Не хочет всё испортить и быть презираемым до конца своих не долгих дней. Лучше уж помереть, но знать, что ты кому-то дорог.       Вдруг глотку пронзила боль. Хиро схватил горло рукой, инстинктивно сжимая его, в то время как другую прижал ко рту, отхаркивая в неё кровь, перемешанную с цветками. Хамада вскочил с кровати и побежал в ванную, стараясь хоть немного задержать кашель. Подбежав к раковине, откашлявшись и посмотрев в зеркало, он понял, что не очень-то у него и вышло. Кровяные брызги попали на футболку, и несколько капель с лепестками остались на белой плитке, растекаясь бордовыми кляксами. Надо убрать, пока не вернулись брат с тётей. Иначе они начнут выпрашивать, кто этому вина. А он не хочет отвечать. Не хочет скрывать. Не хочет говорить. Он вообще ничего не хочет. Он хочет покоя. Хочет всего лишь один раз коснуться чужих губ ночью, а потом уйти. Просто раствориться где-нибудь во тьме, чтобы никто не слышал его криков, а наутро они нашли его остывшее тело. Вот чего бы желал младший Хамада. Это его единственное относительно исполнимое желание. Он конечно не хочет заставлять своих друзей, тётю и брата страдать, но иного выхода нет. Внутри него разросся кустарник, он уже пророс в его лёгкие и шею насквозь. Хиро знает, что ему осталось не больше месяца. Скоро цветы пустят корни в сердце и трахею, и тогда он умрёт.       Футболка падает в корзину для белья, салфетки окрашиваются в алый. Теперь пол чистый, а футболка скоро тоже станет чистой. Отлично. Надо бы поискать новую. Хиро вышел из ванной и пошёл по направлению к тумбочке с одеждой. Кинув мимолётный взгляд в настенное зеркало, он остановился и ужаснулся: цветы уже виднеются сквозь кожу, а пару листиков с нераскрывшимися бутонами уже полностью вылезли наружу. Кошмар. Никто не должен этого видеть. Хиро побыстрее подбежал к тумбочке и начал в ней рыться в поисках верхней одежды. Слишком увлёкшись поисками, он не заметил как на первом этаже брякнул колокольчик. Вскоре на лестнице послышались тихие шаги. Оглянувшись, Хиро увидел, как на пороге выходит тень. Схватив первую попавшуюся на глаза футболку, он надел её буквально за секунду до того, как в комнату зашёл Тадаши. Усталый вид выдавал долгую работу без продыха, поэтому Хиро лишь улыбнулся и дал брату подготовленный накануне горячий чаёк. Тадаши улыбнулся в ответ и, положив сумку на пол, взял чашку из рук младшего.       — Как в СФИТе?       — Да по старому. Гарри снова устроил небольшой пожар в аудитории, а Сэмми пыталась усмирить очередное своё творение. Хех… видел бы ты, какое лицо было у преподавателя!       — Бьюсь об заклад, что он постоянно протирал лоб своим беленьким платочком!       — Абсолютно верно!       Братья дружно рассмеялись. Младший Хамада скучает по институту. Да-да. Он всё-таки поступил туда. Правда недавно ему пришлось перейти на домашнее обучение. Лепестки начали сильно мешать, а если бы его хватил приступ во время лекции, то всё стало бы слишком очевидным. Поэтому он временно попросился на «больничный». Брат сначала очень сильно беспокоился, хотел даже в больницу его отправить на осмотр, но потом Хиро всё же смог его переубедить, говоря тому, что это просто-напросто простуда. Чтож, в своё время и от простуды умирали.       Вдруг Хиро почувствовал, как где-то внутри лёгких начинаются спазмы. Скоро снова будет приступ. Ему нужно в ванную. Срочно. Иначе всё пойдёт крахом.       Младший Хамада начал незаметно приближаться к ванной, стараясь не вызывать подозрений, и глупо улыбаясь брату.       — Я, это. Отойду ненадолго, ладно?       — Да, конечно. Только… мелкий. — Хиро вопросительно изогнул бровь — футболка-то моя.       Густо покраснев и только сейчас ощутив себя словно в мешке, младший Хамада подскочил к тумбочке и быстро достал первую попавшуюся свою футболку.       — Будешь снимать, или поверх наденешь? — со смешком спросил Тадаши.       — Я… я там сниму.       — Ну как хочешь.       Хиро скрылся в ванной. Тадаши же нахмурился, сверля взглядом только что закрывшуюся дверь. Перед глазами всё ещё стоял росток на шее брата.

***

      Ночь. Прохладная пора. Разноцветные огни пляшут на стёклах, шумят машины, слышатся голоса людей, музыка с концертов и из магазинов. Только на окраинах относительно тихо. Кафе Лакки Кэт как раз там. Поэтому лежа на постели, Тадаши смотрел в потолок в полной тишине, разрываемой только дыханием Хиро и его самого. Он никак не мог уснуть, хотя на часах уже три часа ночи. Рой надоедливых мыслей лез в голову, выворачивая душу на изнанку, заставляя из раза в раз вспоминать недавний случай. Хиро стал вести себя подозрительно, когда ушёл на больничный. Если не раньше. С ним что-то не так. Но что? Предположительный ответ на этот вопрос он получил как раз сегодня вечером. Но надо узнать наверняка.       Тадаши тихо встал с постели. Бесшумно ступая по деревянному полу, Хамада подошёл к постели брата. Тот мирно посапывал в своём коконе из одеяла. Медленно сев на его кровать, Тадаши аккуратно отодвинул кусочек одеяла. Блин, футболка! Он повернул брата к себе и случайно коснувшись его шеи, вздрогнул. Гладкая, словно шёлк. Хиро немного нахмурился от чужого прикосновения, но глаза не открыл. Тадаши ненадолго перестал дышать, немигающе смотря на него. Потом он коснулся шеи снова. Сначала неуверенно, самыми кончиками пальцев, потом уже всей ладонью гладил её, переходя с затылка на ключицы и обратно. Разум стал наполнятся туманом, а здравый рассудок уже упаковывал вещички. Вторая рука решила действовать самостоятельно, поэтому где-то через пару секунд одеяло было на уровне живота, хотя раньше было по подбородок. Младший Хамада начал хмурится ещё больше, чуть выгибаясь чувствуя холодную руку и недовольно вздохнув. Тадаши проигнорировал эти действия, хоть и поставил на заметочку, что Хиро милый, когда недоволен. Но на следующую секунду его словно облило ледяной водой. Он резко оттянул футболку и увидел… увидел то, чего не хотел бы. Плечи были покрыты корнями и листьями, а кое-где начали цвести бутоны. Тадаши, широко раскрыв глаза, сглотнул. В горле пересохло, а руки задрожали. Нет, нет, нет, нет! Он должен убедиться, что это не сон. Вдруг он просто заснул в мыслях, и теперь видит кошмар с подтверждениями своих опасений? Тадаши коснулся небольшого бутона на плече. Хиро моментально проснулся и вцепился в одеяло рукой, сжав челюсти. Через пару секунд боль прошла, и он шокировано посмотрел на брата. Так они просидели секунд десять, пока в головы не поселилось осознание всего происходящего. Младший Хамада соскочил с кровати и отбежал на пару метров, кутаясь в одеяло в попытке скрыть тело. Хоть он и знал, что это бесполезно. Тадаши же не веря смотрел на него, всё также сидя на постели. Воцарилось напряжённое молчание. Вдруг, Хиро сипло прошептал:       — Зачем?       — Хиро…       — Зачем? Даши, зачем ты посмотрел?! — на глаза начали наворачиваться слёзы.       — Хиро… позволь… позволь мне помочь! Расскажи мне. Пожалуйста. Я всё пойму. Я помогу чем смогу!       — Нет, Даши… здесь ты не сможешь мне помочь…       — Почему?       — Потому что если ты узнаешь, то отвернёшься… — послышались всхлипы. Хиро опустил голову и зажмурился. Тадаши тихо встал с постели и подошёл. — потому что если узнаешь, то станешь презирать…       — Я никогда бы стал-       — Это другой случай, Даши! — младший Хамада посмотрел тому в глаза. Тадаши увидел в них отчаяние. Боль.       Он попытался обнять его, но Хиро развернулся и убежал по лестнице вниз, толкнув того на пол. Через секунду послышался хлопок входной двери.       — Вот чёрт! Хиро! — Тадаши вскочил с пола и побежал вслед за братом. На улице было холодно, поэтому в одной пижаме кожу сразу накрыла волна мурашек. Хамада огляделся по сторонам и увидел свежий след на свежевыпавшем снегу. Отпечатки босых ног уходили куда-то в лесопарк… который переходил в обычный лес. Да, необычно, что рядом с таким городом растёт лес, но факт остаётся фактом. Тадаши побежал по следу, не понимая, почему Хиро так себя повёл. Почему ничего не рассказал? Почему отказался говорить? Неужели…

***

      Дыхание уже сбилось, ноги казались ватными, кровь уже текла по подбородку, но Хиро продолжал бежать вперёд. Цветы словно взбесились: они росли за считанные секунды, прорастая сквозь кожу на руках, цветя на шее и груди, начиная рвать футболку. Хамада пытался сдирать их, но они росли и росли, как сорняки на огороде. Бутоны будто высасывали из него силы, и вскоре Хиро просто напросто упал, будучи неспособным даже стоять. Дышать становилось трудно, кровь очень быстро быстро наполняла рот, а лепестки резали глотку. Боль, боль, боль, боль. Всё, что он сейчас чувствует, это лишь боль. Всё, что он видит, это лишь мрак. Всё, что он слышит, это лишь кровь в ушах. Всё, о чём он думает, лишь о том, что это уже конец. Что вот оно. Последнее, что будет в его не такой уж и унылой жизни.       Мысли потихоньку угасали, и Хиро уже смирился со своей участью, давая цветам полностью распуститься на шее. Пусть. Уже не важно.       Вдруг сквозь шум крови раздался хруст снега. Хиро открыл глаза и увидел, как знакомый силуэт подбежал к нему. Почувствовал, как он берёт его на руки и крепко сжимает в кольце рук, гладя по голове, что-то шепча. Он напряг слух, и услышал, как знакомый… нет. Родной, любимый голос зовёт его по имени, шепча, что всё будет в порядке. Прося, чтобы тот что-нибудь сказал. Нет, он не просил… он молил об этом. Хиро чуть напряг зрение. Силуэт стал чётче, и ему удалось разглядеть в нём Тадаши, глаза которого подозрительно блестели.       Хиро собрал все оставшиеся силы в кулак. Он поднял руку, которую уже полностью покрыли цветы, и коснулся щеки брата. Тот посмотрел ему в глаза и перехватил его руку, прижимая к себе. Хиро слабо улыбнулся и прошептал:       — Это был ты…       — Что?       — Это был ты, Даши. Я тебя люблю. — по щеке скатилась слеза… чужая слеза. Старший Хамада улыбнулся сквозь потёкшие слёзы и резко наклонился.       Хиро впервые за долгое время почувствовал что-то, кроме вкуса крови во рту. Он неумело ответил, отчаянно цепляясь за жизнь слабеющими руками. Цветы почувствовали взаимную любовь, и отступили, даря хозяину тепло. Но…       Было слишком поздно.       Старший Хамада отстранился, выдохнув. Хиро же не повторил эти действия… потому что больше не дышал. Тадаши зажмурил глаза и завыл в голос, прижавшись к чужому лбу своим. Слёзы потекли нескончаемым потоком, как бы он не пытался их остановить. Хамада открыл заплаканные глаза и громко всхлипнув, провёл рукой по чужому лицу, опуская веки, закрыв остекленевшие глаза.       Крик сам вырвался из груди. На весь лес ни души, но казалось, что кричали тысячи людей. Тадаши обнял брата. Крепко-крепко, словно бы тому было холодно. Правда лишь в том, что теперь он сам холодный. Сквозь рыдания Хамада только и смог сказать:       — Я тоже! Я тоже тебя люблю, Хиро! — казалось бы… такие слова говорят, наполняя их счастьем… сейчас же из них сочилась горечь. Сожаление. Вина. Скорбь.       С тех пор Тадаши терпеть не мог запах камелии.

***

      — Ну что… Снова привет. Знаю, давно я не заходил. Скучал? Надеюсь, что нет. У меня подарок. — Тадаши сел и положил перед собой белый пакетик. Потом он поочередно вытащил оттуда сначала мешочек с мишками Гамми, потом обёрнутую в праздничную упаковку шоколадку и книжку. Тадаши аккуратно расставил перед надгробием подарки, и улыбаясь сквозь слёзы, сказал — с Днём Рождения, Хиро!       — Хех… Знаешь, у меня есть ещё один подарок. Самый лучший.       Хамада нездорово рассмеялся и поднёс руку ко рту, заливаясь кашлем. Снег украсили несколько алых капель. Он положил ладонь на холодный мрамор и погладил высеченное на нём имя.       Потом Тадаши просто облокотился спиной о него. Сел, и не шевелясь, ждал. На руках начали появляться те же бутоны.       Вскоре рядом появилось новое надгробие.

***

      Камелия — действительно красивый цветок. Его бутоны могут смело поконкурировать с розами. Но знаете… Этот цветок прекрасен ещё и тем, что он — символ верности и любви даже после смерти хозяина.       Между двумя надгробиями выросла красивая камелия.