_my desire_

      Холод. Отчаяние. Дрожь, будто стая мурашек, пробежалась по всему хрупкому телу. Воздух впервые был таким удушающим, так как пропитан он отвратным запахом самой сырости и гнили. Хотя, что можно ожидать от простой темницы, что был подобен подвалу, такого же загнивающего.       Пытаешься уже который раз сдвинуться с места и освободиться, но тщетно: руки натёрла толстая верёвка; ноги, что были изувечены до неузнаваемости, были в плену стальных оков. Было ли тебе страшно? Ни капли...       Темнота, что была подобна твоей души, колола красные от слёз глаза.       — Хах...       С дрожащих уст вырвался смешок. Да, помимо боли с ним смешалась горечь и нескрываемая обида от предательства любимого человека. Но тоненькая нить доверия к нему так и продолжала крепчать, а не рваться. Какая странная это штука под названием — любовь.       Что-то проявляется во тьме неожиданно, но уверенно. А звуки шагов были кристально слышны. Этот топот чьих то ног ты узнаешь из тысячи: торопливый, но в тоже время очень твёрдый. Да, это он.       — Надо было избавиться от тебя, пока была такая возможность.       Сухой, из-за длительного отсутствия хоть капли воды, и чуть хрипловатый, женский голосок раздался в кошмарном помещении. Хоть не видно и не слышно поблизости никого, нутром чувствуешь чей-то вздрог. Задела его.       — Но...я не осмелилась...потеряла контроль над собой и...       На холодных, нежных щеках расстелились, словно одеяло, чьи-то ладони, от чего сердце твоё понеслось вскачь. Но несмотря на это, губы женские лишь на секунду снова тронулись:       — И влюбилась...       Слёзы новыми ручьями потекли по мужским рукам, что мягко и ласково сжимали пунцовые щёчки супруги. Дыхание давно сбилось, а сердце, что неустанно барабанит в груди болезненно, потеряло ритм.       Тёплое прикосновение на твоём лбу говорило о многом, но всё равно на душе болезненно скреблись кошки.       — Тоже самое произошло это чудо и со мной.       Вместо тепла от его слов, веяло отчаянным холодом. Голос мужской дрожал, словно листья под каплями осеннего дождя.       — Я так долго скрывал свою истинную сущность и казалось, что всё шло по плану, но что-то вдруг мне помешало.       Затем после горьких слов последовал и горький смешок:       — Даже не знаю, к счастью это, или к большой беде...       — Больше склоняюсь на второе, Тачихара.       Смеётесь, так же, как и раньше: беззаботно и легко. Да, незабываемые моменты, будто плёночными кадрами пробегались перед мутными из-за новой волной слёз, глазами. Теплота его рук давно оставила след на нежной коже, постепенно остывая. Но тихое хихиканье обоих персон продолжал извиваться в густой темноте. Твой смех — счастливый. А его же — отчаянный.       Что-то холодное и металлическое прижалось к женскому лбу, снова заставляя мурашек пробежать по всему телу. Нет, не из-за страха точно.       — Ты сама сделала выбор.       Голос супруга дрогнулся под капелькой сомнения, но этот мужчина всегда был настойчив. Поэтому, он только крепче сжал оружие, пытаясь развеять свой же нахлынувший на него страх.       — Хоть ты и знала, что ты была лишь моим прикрытием, и ни разу против меня не шла, но всё же это ничего не меняет, несмотря на то, что я ценю это в тебе, дорогая.       Очи твои невольно сомкнулись от внезапной яркой вспышки света от карманного фонарика. Настолько привыкла к темноте, что этот долгожданный тобой свет, был слишком ослепляющий. Всё начинает постепенно проясняться перед глазами, и первое, что видишь помимо холодного ствола, это униформа "ищеек" на высокой фигуре. Ах, как же хотелось разорвать её в клочья, но руки завязаны крепко, так что увы.       — Зря мы затеяли эту...женитьбу. Было бы проще, если бы нас не связывали эти брачные узы.       Всё тело хрупкое, казалось , онемело от долгого засиживания на ледяном полу, но взгляд твой до сих пор был направлен на "врага", будто запоминая каждую частичку его расстроенного лица. Эти родные, лицевые черты ни за что не вычеркнешь из своей памяти. Никогда и ни за что.       — Ты права, но я не жалею, что надел на твой прекрасный пальчик, обручальное кольцо.       Улыбка лёгкая прояснилась на твоём личике от теплоты этих довольно значимых для тебя, слов.       — Но в мои обязанности входит выполнять поручения главнокомандующего ищеек.       Ясное дело, что приказом было устранить помеху, то есть тебя, так как ты хорошо постаралась для разрушения планов врагов. Но будучи мафиози, мешаться по ногами супруга, было твоей любимой задачей. Всегда и везде.       — Прежде чем спустишь курок, не мог бы ты исполнить моё последнее желание?       В помещении стоит тишина, мёртвая, но приятная. Звук заряжающего ствола вдруг замолкнул на мгновение. Тачихара был в замешательстве, вдруг, ты что-то затеяла против него. Поэтому, уловив его недоверчивый взгляд, спешишь успокоить:       — Я хотела обрадовать тебя одним маленьким подарком, что прячется в моем кармане брюк.       Сомнения в его глазах никуда не делись, и сильнее сжал пистолет, будто боясь, что выскользнет из рук.       — Ничего страшного в нём нет. Поверь мне, Тачи.       Вздох был очень глубоким с его стороны, но на удивление, эспер доверился своей немного обрадовавшейся супруге, что указала ему нужный карман.       Подсвечивая фонариком на взятый предмет, Тачихара на всякий случай отстранённо и осторожно рассматривал эту тоненькую вещь, что была похожа на...градусник?       — Что...это?       Взгляд его такой родной, метнулись в твою сторону с частичкой непонимания, на что твоя молодая особа лишь пожала плечами и мягко посмеялась:       — Обычный тестик.       Вместо твёрдости в голосе, прозвучала сама боль от увиденного осознания в глазах любимого. Сильнее поджимаешь губы, дабы самой не заплакать от его уже мокрого лица.       — Оказывается и мужчины способны плакать, я удивлена.       По его щекам не переставали градом течь слёзы. Руки мужские задрожали и чуть не уронили оружие, что готово в любой момент выстрелить, если не так задеть.       — Зачем ты это сделала? Зачем ты показала мне это именно сейчас?       Его внезапное появление прямо перед твоим лицом заставило от неожиданности откинутся назад, но рука его сильная крепче сжала твоё раненное плечо. Пальцы его всё грубее вколачивались в нежную кожу, где давно остыли кровавые следы. Вцепляешься зубами за нижнюю губу, прокусывая от боли. Вторая его рука всё ещё держала холодный предмет, прижимая его теперь к твоему разбитому, левому виску.       — Как давно?       Выразительно всматривался в твои заплаканные очи, будто в них искал ответы. И дрожа немного, прижимался своим мокрым от пота лбом к твоему.       — Узнала об этом за день до этого проклятого дня, когда ты решил предать нас...предать меня!       Чуть повышенный тон в твоём голосе ничуть не пугает супруга, а лишь успокаивает. Тяжело дышать и смотреть на друг друга, особенно видеть одни одинокие слёзы на ваших щеках, что медленно скатывались к подбородку и падали на сырую землю. Но тёплое и такое желанное прикосновение мужских губ к твоим так легко развеяло всю боль, что сжимала своим крепким объятием твою раненную душу. Нежный, любящий поцелуй и ствол к виску дарил одновременно разные эмоции, которые отражались в женских очах.       — Я не могу убить тебя. Я ещё с самого начала не мог лишить тебя жизни, поэтому...       Тачихара внезапно достаёт со своего внутреннего кармана пару чуть ржавых ключей и прячет их в карманы твоей разорванной рубашки. Затем снова целует, попутно отрезая ножом верёвку и смотрит в твои глаза, в которых читалось лёгкое недоумение.       — Это ключи от потайной комнаты моего старого дома о котором я тебе рассказывал. Я незаметно проведу тебя туда и ты должна ненадолго затаиться там, пока вся это проблема не разрешится. Поняла меня?       В знак согласия, ты лишь кивнула коротко с благодарностью улыбнувшись.       — Я обещаю, что оберегу вас от всякого вреда.       Мужская рука нежно поглаживала твой ещё плоский животик, в котором начинает зарождаться новая жизнь. А пока наслаждайся сладкими поцелуями своего любимого спасителя.