Русская рулетка

      - Ты сейчас серьезно? - Обтянутая бежевыми брюками нога нервно сменила положение.       - Абсолютно, - Сидевший напротив Достоевский с улыбкой смотрел в карие глаза.       - Это просто... - рука сама потянулась к револьверу. Осаму играючи покрутил его в пальцах, - странно.       - Так идет? - Казалось, он заключал сделку с демоном.       - Русская рулетка, значит, - Взгляд зецепился за барабан. Интересно. Стоило чуть дернуть на себя, и он с тихим щелчком отделился от корпуса.       Заряжен.       Один патрон.       - Я правильно понимаю, - старинная игрушка опустилась на место, - тот, кто выживет, получит свободу действий. Ведь другой просто не сможет помешать. Дазая почему-то потянуло рассмеяться, но он сдержался.       - Как видишь, правила просты, - по серебристой гравировке заскользил длинный палец. Обводя узоры, являя взгляду обкусанный ноготь. Как-то неприятно смотреть на такие неопрятные ногти на таких красивых руках. И это музыкант!*       - А знаешь, что! - Дазай подхватил оружие и крутанул барабан, - Я согласен.       - Кто начнет первым? - Улыбка не сходила с красивого лица, а тон стал серьезным, каким-то холодным.       - Твоя идея, - Револьвер легко и быстро развернулся в ловких руках, Осаму, держа за дуло, протяную ви-за-ви деревянную рукоятку.       - Как угодно.       В фиолетовых глазах не мелькнуло ни тени сомнения, когда холодный металл коснулся виска. Лишь перед самым выстрелом веки сомкнулись немного дольше.       В мертвой тишине едва слышная осечка казалась слишком громкой.       - Твой черед, - Дазай с нескрываемым интересом глядел на еще более побледневшее лицо. Но глаза улыбались. И почти белые губы дрогнули им в ответ.       - Надеюсь, мне повезет, - он лукаво улыбнулся. На что сейчас надеялся этот самоубийца?       Щелчок.       - Удача решила поиграть с нами? - Едва тронувшая щеки и губы краска вновь отхлынула от головы, когда вышла новая осечка.       - Наверное, ей интереснее с теми, кто знает цену жизни и при этом летит на всех порах в адское пламя, - юноша опустил пистолет на стол, - чем с тем, кто боится каждого нового шага, нового собственного слова.**       - Знакомая фраза, - палец коснулся бледных губ, - Чья она?       - Где-то вычитал. Уже не помню.       Осаму подвинул игрушку по столу.       - Так не терпится добраться до своего хода? - Фёдор обхватил рукоять и, подперев рукой щеку, покрутил ее перед лицом. - Красивая вещица, не находишь?       - Прекрасная. Крути барабан, мне не терпится взять ее в руки.       Не думая, Фёдор провел по рулетке пальцем и вновь приставил к виску.       Интересно, когда госпожа удача найдет их скучными для своей компании и перестанет играть с ними в игры, от которых кровь в жилах превращается в жидкий азот, а под кожей проносятся сотни иголочек?       - Оцени ее поближе, - белая, словно мрамор кисть протянула увесистую рулетку. Черт, иногда кажется, что такие тощенькие ручки должны просто-напросто сломаться под ее весом.       - Век бы на нее любоваться, - съязвил Дазай, крутанув барабан. Да где эта чертова пуля, мать ее?!       - Любуйся. Времени у нас еще много, - интересно, а сам Достоевский насколько дорожит своей шкурой?..       - Федя, Федя, Федя! - что-то радостно кричащее и стремительно несущееся к своему "Феде" влетело в комнату.       - Тебя какие черти сюда принесли, Гоголь! - Достоевский со злостью поднялся из-за стола.       - Я только что вернулся! Ты мне не рад? - Мотнув светлой косичкой, молодой парень в клоунских одеждах навалился на Достоевского, - Мы не виделись целую неделю!       - Это срок, Фе-едя, - Дазай с улыбкой смотрел на них, подперев подбородок рукой.       - Коль, ты вообще-то мешаешь. Я, - выбравшийся из цепких объятий Фёдор замучено тер переносицу, - как видишь, занят.       - О! Переговоры с агентством, так! - Этого клоуна, наверно, ничего не смутит, - Ладно-ладно, ухожу.       Он стремительно направился к двери. Но открыв ее, остановился и, обернувшись, подмигнул своему другу:       - Кстати, тебе весточка от Смерти Небожителей. Она там, на столе, в письме.       - Коль, ты идиот, - Достоевский быстрым шагом двинулся из комнаты. - Дазай, если ты не возражаешь, я сначала прочитаю письмо.       - Не возражаю.       Стоило двери закрыться, детектив тотчас же подскочил с места и направился по коридору вслед за Достоевским.       Фёдор стоял в соседней комнате у невысокого журнального столика. На черном дереве лежал распечатанный конверт белой бумаги и пара мелко исписанных листов.       Чуть скрипнула дверь, заставив хозяина обернуться.       - А там подождать не мог? - холодным голосом поинтересовался Фёдор, переворачивая письма. Судя по виду получателя, явно с плохими новостями.       Осаму успел лишь раскрыть рот, когда грохнул выстрел. Побледневший Фёдор кинулся обратно, на ходу схватив онемевшего Осаму за руку и потащив за собой.

НЕУЖЕЛИ ЭТА ГРЕБАННАЯ ПУЛЯ БЫЛА МОЯ?!

      Распахнув дверь, Достоевский сначала замер на пороге, ожидая увидеть что угодно, хоть мозги на стене (хотя у этого придурка их нет), хоть кровоточащее тело, но шумно и облегченно выдохнул, взглянув на обалдевшего не меньше их самих Николая. Тот непонимающе прожигал глазками стену, вернее дыру в ней.       - Твою мать, Николай Гоголь, - едва не вскрикнул Достоевский, шагая к своему незадачливому другу; грубо выхватил еще теплое оружие и треснул по руке, - Ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО идиот, клоун чертов!       - Да я же, - тихо заговорил парень, поворачиваясь к ним лицом, - не знал, что, - глаза смотрели то на бледного детектива, то на еще более бледного Достоевского, - он заряжен.       Замолчав на секунду, он вскричал:       - А какого черта у тебя был заряженный пистолет, Федя!       - Потом объясню, - рука коснулась закрытых глаз, - Хорошо, что хоть к голове не приставил.       - Так я, - юноша втянул голову в плечи и глупо хихикнул, - хотел.       Звонкая пощечина, казалось, отскочила от стен громче звука выстрела.       - Знаешь, Достоевский, - подал голос Осаму, все еще стоящий в дверном проеме, - Я думаю, давать тебе возможность действовать без моего вмешательства - полный идиотизм.       - Да, - протянул тот в ответ, - кто же еще, кроме тебя, будет капать мне на нервы на каждом моем шагу.       Кивнув в знак прощания, Дазай удалился, оставив парней наедине.       Уходя, до него долетело злобное шипение Фёдора:       - Ты меня до смерти доведешь своими выходками!