***
— Но я не знаю как отреагирует Лера на то, что ты... ну, парень, — Корнилов аккуратно поправлял мои волосы, стараясь не доставить боли. — Думаю, мне удастся ей понравится,— улыбнулся я, тихо шикнув от боли в виске. — Мне же не придётся переодеваться в девушку?! — вдруг я резко подумал о недавних словах Дани. Если журналисты думают, что я девушка, значит при выходе на улицу мне придётся быть женщиной, не так ли? — Я бы предложил тебе вообще никуда не ходить, но ты слишком любишь свою работу, поэтому, некоторое время тебе придётся постараться быть девушкой, — усмехнулся Корнилов, поцеловав меня в лоб. — Нет, я не согласен! Ты хоть подумал что обо мне в школе скажут? Учитель литературы ходит по улице в образе девушки? Меня же со школы выгонят на раз-два! — возмутился я, поднявшись и сев рядом с Даней. — Тебя не уволят. Я смогу договориться о том, что мы устроим тебя "новой учительницей" в школу, на временную замену тебе, —Корнилов взял меня за руку, пытаясь всё объяснить. — Ты пойми... это очень важно для меня. Кашин и так знает кто ты, наверняка уже бывал в твоём доме. Но если он растреплет это всё, моя карьера полетит в пизду, понимаешь? Любой мой враг узнает о тебе, узнает куда ты ходишь, когда спишь, как часто дышишь. И с удовольствием оборвёт твою жизнь, подорвав мой авторитет. Поэтому, наперевес словам Данилы, мы должны дать другую историю. Когда все вычислят всё о тебе, как о девушке, мы вновь сменим образ и твою "историю". — Хочешь сказать, это всё ради моей защиты? — усмехнулся я, слегка касаясь ладонью укуса Кашина. — Именно. Поэтому, пожалуйста, тебе придётся потерпеть, — мягко улыбнулся Даня, как только машина остановилась. Корнилов накинул на меня пиджак вновь и вывел из машины, заводя в дом, где я наконец смог спокойно лечь, усмиряя головную боль. Даня вызвал врача, осмотрев меня, он заявил, что это просто серьёзный ушиб, а не сотрясение. Доктор советовал побольше спать и не давать физических нагрузок ближайшие пару дней. Корнилов раздал всем указания, кто-то готовил ужин, кто-то прибирал в комнатах, а сам Даниил лёг на кровать рядом со мной, что невольно заставило меня вздрогнуть. — Извини, я не хотел тебя пугать, — улыбнулся он, убирая мои волосы с сонных глаз. — Ничего. Просто... неожиданно, вот и всё, — выдохнул я. На самом деле, я отчего-то действительно боялся. Боялся жить так и дальше. Я ведь был не в состоянии постоять за себя, я не знал ничего о врагах Дани, да и о деле Корнилова толком ничего не ведал. И парень, словно заметив это, прижал меня к себе, пряча в объятиях. — Тебе не стоит бояться. Где бы ты не был, я тебя найду. Чего бы мне это не стоило, — Даня вовлёк меня в поцелуй, мягко улыбнувшись. — Прости... — вдруг начал извиняться я. — Если бы я мог постоять за себя, всё бы могло сложиться иначе. Если бы я не пошёл с тобой в этот день, возможно, ничего этого бы не произошло, — я понимаю, что в какой-то момент из моих глаз начинают течь слёзы. — Всё вовсе не так. Если бы тебя не было со мной, я бы не купил то мороженое и не отдал бы его тебе, а ты бы не предложил мне его попробовать. Пуля не попала в меня только из-за того, что я наклонился откусить твоего мороженого. Ты буквально спас меня сегодня, а я просто ответил тебе тем же, — Корнилов изо всех сил пытался меня утешить и, сказать честно, у него это получалось. Вскоре плакать я перестал. — Если тебя действительно волнует то, что ты не можешь постоять за себя, я могу обучить тебя самообороне. В ближайшее время. Как только тебе станет лучше. Что скажешь? — Ты правда меня научишь? — мой голос буквально ожил от радости. — Да. Не думаю, что это будет сложно, — усмехнулся Даня, целуя меня в макушку. Послышался стук в дверь комнаты и внутрь вошёл Шмальц. — Простите, что прерываю, но на парковку прибыл автомобиль с Вашей сестрой, босс, — объявил Денис, заставляя Даню подскочить со словами "как? Уже?!" — Я могу пойти с тобой? — спросил я, поднимаясь на ноги. — Да, конечно. Тем более, уже пора пройти на ужин. Ты ведь голоден? — по голосу и бегающим зрачкам было понятно, что Корнилов волнуется. Тогда мне было жутко интересно, от чего же он так побаивается своей родной сестры? Тем более, выглядела на видео она мягкой и хрупкой. Даня открыл дверь и впусти высокую девушку в дом, обнимая её. — Привет, братишка, — улыбнулась та, отстранившись. — У тебя новая прислуга? — девушка взглянула на меня и слегка вздёрнула уголок губ. — Нет... он не прислуга, — Даня пытался подобрать слова. — Я его парень, — сократил время беседы я, вступив в их диалог. — Ты же знаешь что это значит? — девушка обратилась к брату. — Тебе нельзя ни к кому привязываться! Это он был сегодня с тобой в новостях? — Лер, я впервые что-то чувствую с очень давних времён. Неужели так плохо то, что я хочу быть обычным человеком? — возмутился Даня, взяв девушку за руку. — Но ты не обычный человек, Корнилов! Каждая твоя эмоция — проявление слабости, которую тебе показывать нельзя, а теперь по всем каналам крутят то, что у тебя появилась девушка, ради которой ты самолично явился на опирацию! Ты хоть знаешь что это за собой повлечёт?! Я теряла близких, Даня! И ты их терял! Мы — всё, что осталось от нашей семьи! Если ты не можешь этого сделать, я сделаю. Потом будет больнее, — Лера одним движением достала пистолет и направила на меня, глубоко вдохнув. — Пожалуйста... — перед пистолетом встал Даня, загораживая меня. — Я прошу тебя. Дай мне шанс хоть недолго побыть самим собой. — Никто не имеет права решать кому жить, а кому нет. В особенности ты! — я вышел из-за спины Корнилова и начал разговор с его сестрой. — Испытывать эмоции — совершенно нормально, в этом нет ничего зазорного. У всех есть слабые места, потому что никто не идеален! Я знаю, что вы с Даней потеряли отца, это была большая потеря, но разве не лучше защищать то, что любишь, чем скрывать то, что любишь ото всех. Человек без эмоций и чувств — не человек вовсе, а просто мешок с костями, — я заметил на пальце Леры кольцо, тонкое, но заметное. —Ты ведь тоже кого-то любишь. Это парень? — Заткнись! Ты ничего не понимаешь! — девушка замешкалась, опустив пистолет, который в ту же секунду забрал Даня. — Да. Я не понимаю того, как можно пытаться скрыть то, что буквально распирает тебя изнутри, то, о чём хочется кричать всему миру вокруг? Мы все одного вида. Мы люди и ничего более. Нас многое объединяет, несмотря на то, что мы все разные. Нам свойственно испытывать моральную боль, мы бываем в депрессиях, плачем и смеёмся... мы любим и ненавидим. И в этом нет ничего плохого. Это не слабость. Это то, что помогает желать двигаться дальше, развиваться, а не стоять на месте. Любовь — это то, что строит человека заново, когда весь окружающий мир пытается его сломать. Любовь — то, что позволяет жить дальше, не жалея о прошлом. — я буквально не мог остановиться, пока не увидел на глазах Леры слёзы. — Ты ведь тоже настоящая. Ты человек, девушка: сентиментальная, нежная, хрупкая... Хоть и пытаешься казаться другой.***
— Как сейчас помню эти слова, — воскликнула Лера, сидящая напротив. — Ты с первой минуты знакомства поразил меня своей правдивостью... тем, что ты реально настоящий. — Да, слушая это, я чуть тогда не прослезился, — усмехнулся Даня сбоку от меня и взял меня за руку. — А вот и десерт, — Корнилов подвинул тарелку, поставленную на стол поближе к себе и улыбнулся. — Хорошо. Сначала десерт, а затем я продолжу историю. Хотя, последние события были буквально несколько минут назад, — усмехнулся я, поправляя чёлку.