Снегопад за окном

Сяо Синчэнь слегка поморщился во сне, его ресницы затрепетали, а сам он вытянулся из-под тёплого одеяла от макушки до самой талии, так что теперь его невольно обнажившаяся кожа встретила собой прохладный воздух. За зашторенными окнами крупными хлопьями шёл снег, а в комнату сквозь светло-голубые занавески пробивались солнечные лучи. На самом деле солнце грело совершенно обманчиво — погода стояла удивительно холодной, причем настолько, что накануне пришлось доставать толстое одеяло из шкафа. Сяо Синчэнь сделал это не столько для себя, сколько для Сюэ Яна — вдруг этот ребёнок случайно простынет, подцепит болезнь, начнёт плохо себя чувствовать или попросту замёрзнет! С таким крепким иммунитетом и закалкой этого, разумеется, не произойдёт, но у юноши внезапно оказался лишний повод перед сном не одеваться, аргументируемый тем, что одеяло их будет согревать достаточно. А после ночных ласк Сюэ Ян не дал одеться даже Синчэню, сразу же обняв его и прижав под одеялом к себе. Вместе им было действительно тепло, даже жарко, но Яну все равно не хотелось отпускать молодого человека ни на секунду. Так и сейчас, купаясь в утреннем свете солнца, Сюэ Ян придвинулся ближе и легонько опустил Синчэня головой на своё плечо. Он приподнял одеяло, чтобы укрыть им худые острые плечи, и мягко поцеловал в висок, даря этим поцелуем своё нежное чувство привязанности. Сюэ Ян никогда и ни на кого не смотрел такими глазами — влюблёнными, ласковыми, преданными до смерти. Сюэ Ян вообще никогда не сможет смотреть так на кого-то помимо Сяо Синчэня, и они оба это понимают; для них эта любовь стала практически смыслом жизни, поодиночке они почти что мертвы. — А-Ян… — Синчэнь тихо бормочет под нос, не просыпаясь, но льнет ближе, точно слепой котёнок к источнику тепла. Чэнмэй лениво улыбается — разумеется, он знает, своё значение в жизни Синчэня, но каждый раз понимание этого неиронично льстит. — Я здесь. — Сюэ Ян проводит пальцами по безупречному лицу, убирая с него растрепавшиеся пряди волос, и нежно поглаживает щеку костяшками. — Я рядом, даочжан. Сяо Синчэнь умиротворенно улыбается, не открывая глаз, и продолжает размеренно дышать, лёжа на своём мужчине. Он крепко спит, вымотанный вчера их долгим свиданием и походом в парк аттракционов, куда Сюэ Ян его совершенно непредвиденно затащил, пока сам Ян украдкой наблюдает за его прекрасным неподвижным лицом. Этот момент хочется запечатлеть навечно в голове, как и удержать Синчэня в подобной близости ещё хотя бы на сутки. Сюэ Ян вновь раздумывает, как глубоко потонул в этих чувствах — его безграничная любовь почти приносит ему такую же бесконечную боль в виде страха её потерять. Но рядом с Синчэнем об этом думать не хочется. Синчэня хочется просто оберегать. Проходит полчаса, прежде чем Сяо Синчэнь начинает шевелиться, словно собираясь проснуться, но этого не происходит — наоборот, он, кажется, видит какой-то долгий и впечатляющий сон. Сюэ Ян лежит на месте, заинтересованно слушая, как Синчэнь тяжело вздыхает, а затем на удивление громко, но коротко стонет: — С-Сюэ… Ян… Если бы Чэнмэй был псом, его уши бы сейчас резко навострились. — Постой, не так… сразу… ох… — Сяо Синчэнь несильно сжимает пальцы на руке Сюэ Яна, которую обнимает, и немного краснеет. Тонкие брови дёргаются вверх, а затем хмуро опускаются к переносице, прежде чем он начинает неспокойно дышать. Сюэ Ян на мгновение напрягается, вслушиваясь. — Н-не… А… А-Ян… — Сяо Синчэнь по-странному весь сжимается, неосознанно реагируя на необычный сон слишком эмоционально, и это заставляет Чэнмэя всерьёз задуматься: что же такое снится Синчэню, что он зовёт его в подобной манере? — Сяо Синчэнь? — Сюэ Ян мягко шепчет в ухо, обнимая его за талию, и явственно ощущает ладонью, как по чужому телу проходит волна дрожи. Синчэнь почти прогибается дугой, прижавшись ещё ближе. Сюэ Ян зовёт вновь. И Сяо Синчэнь наконец отвечает, едва заметно вздрагивая: — А-Ян! А затем неожиданно распахивает глаза. Его щеки становятся красными, а взгляд расфокусированно смотрит перед собой, будто мужчина в растерянности, возможно, ещё даже до конца не отошел от сна. Его голос охрип, из-за чего приходится прокашляться, прежде чем обратить наконец внимание на Сюэ Яна. Тот в своей манере ухмыльнулся и уже успел принять сидячее положение следом, перехватывая Синчэня рукой поперёк живота и устраивая подбородок на плече. — Сяо Синчэнь, что тебе снилось? — Он мурчит словно кот, и его изумрудные глаза хитро блестят. Синчэнь заливается краской ещё сильнее, невольно отворачивая голову и пряча глаза. Ему стыдно, очень и очень, хочется просто провалиться сквозь землю и не вспоминать об этом больше никогда. — Который час? — Мягкий тон почти не изменился — только звучит глухо. Сюэ Ян не может увидеть выражения его лица, скрывшегося за пеленой длинных волос, но зато всё слышит. Этого хватает сполна. Он вновь ухмыляется. — Почти обеденное время. Ты спал непривычно долго сегодня, даочжан. — Хватит так меня звать, мы сейчас не в том мире, — Сяо Синчэнь судорожно вздыхает, прикрыв веки. Его ресницы трепещут, пока он приводит мысли в порядок, но расслабиться ему не дают — Чэнмэй намеренно спускает ладонь с торса на пах. Который будто горит огнём. О боже. — Всё-таки тебе снился хороший сон, я прав? — Словно какой-то демон, продолжает Сюэ Ян гнуть своё, горячо и похабно шепча. Его губы касаются залившегося краской уха Синчэня, и второй невольно стискивает в пальцах одеяло, чудом не вздрогнув. — Скорее всего… Нужно вставать, Сюэ Ян, — Синчэнь накрывает сильную ладонь своей, и его изящные тонкие пальцы, почти как у музыканта, мягко пытаются её от себя отстранить. Сюэ Чэнмэй упрямо усиливает хватку. Острые зубы собственнически впиваются клыками в кожу белее снега, и та мигом становится розовой — на ней отпечатком лежат теперь следы зубов, пульсируя от боли. Ян не стал кусать сильно, но вышло довольно ощутимо, даже отрезвляюще, так что Сяо Синчэнь тяжело и рвано выдохнул, осознавая происходящее во всей красе. Если он ничего не предпримет, то из постели они в ближайшие несколько часов явно не вылезут. — Почему у тебя стоит, даочжан? — Бесстыже отвечает Сюэ Ян, дразня налитый кровью член большим пальцем. Он ласково, но настойчиво массирует головку, и эти быстрые круговые движения сводят Синчэня с ума. Он ёжится, крепче хватая Яна за предплечье. — Это естественно, Сюэ Ян. Я же мужчина, — голова идёт кругом, но Синчэнь находит в себе силы ответить — его тон, на удивление, получается спокойным. Внутри он, правда, совершенно не спокоен. Когда у него до этого вообще так стояло?! Почему именно сегодня? Почему… сейчас, когда Сюэ Ян рядом? Это просто невыносимо. — В твоём случае это большая редкость. Я думал, с тобой такого не случается, — Сюэ Ян снова мурлычет и убирает волосы мужа за плечо, предоставляя себе второе, полностью сейчас обнаженное. Синчэнь жмурится, прерывисто дыша и как-то умудряясь до сих пор держать спину прямой. — Сюэ Ян… — Во сне ты звал меня А-Ян, — недовольно, даже как-то обиженно говорит Чэнмэй, пока его губы без стеснения целуют скулу, шею, плечи. Они влажные и движутся неспешно, а рука вокруг члена будто подстраивается под этот медленный темп — Сюэ Ян удивительно терпеливо водит ладонью снизу вверх, не срываясь на бешеную скорость, как обычно. Это чувствуется точно пытка. Синчэнь не уверен, насколько его может хватить. Ему ведь и так слишком стыдно! Он почти задыхается от возмущения, пристыженности, желания двинуть бёдрами и получить больше ласки. Эти потаенные чувства сбивают его с порядочных мыслей, и все, что ему остаётся — это нежно и вкрадчиво попросить: — А-Ян, пожалуйста, отпусти. — Когда ты просишь отпустить — это всегда означает абсолютно обратное. Почему бы не начать изъявлять свои потребности напрямую? Чёрт возьми, как можно быть таким. Проницательным. Прямолинейным. Сексуальным. Сяо Синчэнь сглатывает. Сюэ Ян же продолжает: — Я знаю тебя как свои девять пальцев, — в этой жизни как десять, в чем мне повезло, но не суть, — и твои мысли для меня как на ладони. Глупо с твоей стороны до сих пор пытаться утаить что-то столь очевидное, — Сюэ Ян вжимается носом в шею, глубоко, почти жадно вдыхает родной запах, и это слегка щекочет Синчэню кожу. Он завороженно склоняет голову вбок, не открывая глаз, и мимолетно облизывает пересохшие губы. Рука на его члене не перестаёт двигаться, и мужчине уже не хочется ничего — разве что раствориться в этом моменте и позволить Сюэ Яну взять над собой верх. — Мне… снилось, как ты… Ах… — Сяо Синчэнь прикусил язык, когда пальцы Чэнмэя сжали и без того напряженные яйца, перекатывая их в руке и потирая. — В общем, то, о чем ты говорил ночью. — Синчэнь бросил размытый взгляд себе между ног, и от столь развратной картины чуть не погиб прямо на месте. Сюэ Ян далеко не впервые мастурбирует ему, но каждый раз для Синчэня как первый. Эти ласки, безусловно, приятны, и ему очень нравится — да так сильно, что он сам готов умолять позволить ему кончить, но, конечно же, никогда до подобной дерзости не опустится. Наверное. — Ты имеешь в виду моё предложение заняться любовью на чертовом колесе? — Сюэ Ян удивленно моргнул, поднимая взгляд на алые щеки, и смущенный выдох Сяо Синчэня послужил ему более чем понятным ответом. Что ж, значит… — Даочжан с виду такой невинный, — хихикает Сюэ Ян, растягивая губы в широкой ухмылке, так, что ясно обнажаются острые зубы. — А на самом деле втайне мечтает о том, чтобы я взял его в людном месте. Скажи, насколько хорошо я удовлетворил тебя? — Ты нарочно издеваешься надо мной? Я не хочу это обсуждать, — негромко ворчит Сяо Синчэнь, все его тело пылает в возбуждении, а лоб покрывается испариной. Его пах уже настолько горячий, что ещё несколько мгновений, и он наконец… Сюэ Ян крепко обхватил член у основания, останавливаясь, и мужчина едва не заскулил от негодования: что этот человек вообще творит? Только не сейчас! — Знаешь, даочжан, — Сюэ Чэнмэй второй рукой дразняще гладит бедро Синчэня, трогая также его внутреннюю сторону, чем вынуждает кожу покрыться мурашками, и Синчэню кажется, что ещё секунда — и он просто потеряет сознание от своей гиперчувствительности. — Твои изящные черты лица становятся ещё мягче, когда ты кончаешь, а твой голос во время стонов так очаровательно ломается, что переходит в задушенные хрипы. И мне это очень нравится. Нравится наблюдать за изменениями, которые происходят благодаря моим действиям. Нравится твоя открытость, когда мы уединяемся. Поэтому тебе не нужно стесняться. — Он мягко взял Синчэня за подбородок, поворачивая лицом к себе, и любяще улыбнулся прямо в губы. — Позволь мне в полной мере насладиться тем, как тебе хорошо. Позволь мне… — Хорошо, — Сяо Синчэнь нервно пробормотал, крепче прижимая свою ладонь к его, по-прежнему сжимающей стоящий и изнывающий член. Разум затуманило предвкушающее желание дойти до оргазма, и сладкие речи Сюэ Яна лишь больше все усугубили. У мужчины просто не осталось сил противиться самому себе. — Хорошо, помоги мне. Сюэ Чэнмэй радостно улыбнулся — почти что до ушей — и в один миг опрокинул Синчэня на спину. Тот, задохнувшись от смущения, прикрыл лицо рукой, чтобы не видеть победного выражения Сюэ Яна, который сразу же с явным удовольствием склонился над его паховой областью. Длинные густые волосы мягко упали на худые бедра, но Ян быстро перекинул их назад, чтобы не мешались, и резко, без предупреждений или ожиданий, вобрал в рот сочащуюся смазкой головку. Синчэнь и без этого чувствовал себя на пределе, а теперь и вовсе чуть не лишился духа, вздрагивая и импульсивно дергая ногами. Рот Сюэ Яна всегда был горячим и принимал член даочжана с таким рвением, будто был создан, чтобы ему сосать. Непонятно даже, кому из мужчин происходящее сейчас понравилось больше — Сяо Синчэнь изо всех сил держится, подавляя в себе стоны, а Сюэ Ян, напротив, издаёт громкие довольные звуки, проталкивая возбужденный член до самой стенки горла. У него совсем нет рвотного рефлекса, и он готов часами нежно водить языком вокруг головки, настойчиво вжиматься его кончиком в уретру и широко лизать член полностью от самого низа доверху, доводя тем самым даочжана до исступления. Сяо Синчэнь сбито дышит, практически извиваясь на кровати, натягивает под пальцами простыни и слегка дергается, но его бедра крепко удерживают на месте властные руки. Ему кажется, что это просто невозможно — уметь настолько искусно управлять частями своего тела, соблазнять и хитрить, заставлять его терять остатки самообладания во время любых сексуальных практик. Он весь на взводе, и это результат обычных ласк пальцами и языком; страшно вспомнить, какой фееричный оргазм он чувствует после секса с проникновением. И это даже не зависит от того, кто из них выступает в роли принимающего, итог один и тот же: Сяо Синчэнь, весь будто один большой комок чувствительности, кончает первым. Наверное, Сюэ Ян, если постарается, может вынудить его кончить даже с помощью обычного глубокого поцелуя. Рука даочжана в какой-то момент легла на голову Сюэ Яна, чтобы успеть вовремя оттащить, но тот упрямо задержался ртом на члене, нарочно выжидая, когда же сможет прочувствовать и взбудораженно ощутить, как беспомощно Сяо Синчэнь шевельнется, издаст короткий, но полный удовольствия стон, и наконец изольётся внутрь. От одной мысли об этом рот Сюэ Яна наполнился слюной, а сам он несдержанно прорычал, втягивая щеки и насаживаясь с большим усердием. Сяо Синчэнь закусил губу, кое-как найдя в себе силы открыть глаза и посмотреть на Чэнмэя. Голос охрип, став ниже: — А-Ян, я сейчас… — Пальцы Синчэня дрогнули, когда он обессилено попытался отодвинуться, но Сюэ Ян просто не позволил. Его юркий язык закружил быстрее, и мужчина не успел более предпринять ни одной попытки — его спина изогнулась дугой, а руки неосознанно уперлись в крепкие плечи, когда тело содрогнулось в волне оргазма. Он не сдержал протяжное «ах», и его бедра в резком импульсе на пару секунд сжались вокруг ужасно довольного лица Сюэ Яна. Тот с радостью проглотил всё до капли и почти решился на шутку о том, что был бы рад умереть в подобной позе, неловко задушенный этими крепкими бёдрами, но Синчэню лучше не напоминать о вещах, связанных со смертью — это его расстроит. Поэтому Сюэ Ян просто выждал момент, когда Сяо Синчэня перестанет прошибать одной волной удовольствия за другой, и лишь после этого самодовольно ухмыльнулся; его зеленые глаза, полные любви и благоговения, встретились с по-приятному уставшими глазами Синчэня. Тот просто смотрел на него, не мигая, а затем лениво протянул руку и обнял, начиная неспешно и любовно гладить по волосам. Чэнмэй даже не понял, как оказался в его объятиях, дыша теперь в шею и наслаждаясь нежными поглаживаниями головы. Что-то непроизвольно заставляло его выпрашивать больше ласковых прикосновений, и согретый его руками Сяо Синчэнь, к счастью, на них не скупился. Снегопад за окном никак не утихал.