Выходной день «Поход в театр»

      Обычно выходной день в доме британского актера Алана Рикмана и его верной спутницы жизни Риммы начинался с уютных посиделок у камина с чашкой кофе, а если английская непредсказуемая погода все же позволяла насладиться свежим утренним воздухом, то супруги предпочитали завтракать на маленьком милом балкончике, который украшали различные цветы и декоративные растения.       Но сегодня выходное утро субботы значительно отличалось от всех остальных, и началось оно не с приятного сладкого пробуждения, не с чашки кофе, которую Римма иногда приносила прямо в постель, а с громкого детского голоса, раздавшегося прямо над ухом крепко спящего и ничего не подозревавшего мистера Рикмана. — Дядя Алан! — громко воскликнула девочка лет шести. Ее темно-каштановые кудряшки забавно рассыпались по хрупким плечам, карие глазки задорно блестели, а губы капризно искривились, когда дядя недовольно поморщился и, что-то невнятно пробурчав о невоспитанных детях, накрыл голову подушкой. — Ну, дядя Алан! — девочка одернула рукава пижамной розовой рубашки с милыми серыми зайчиками и, недолго думая, шустро запрыгнула на кровать. — Дядя Алан, просыпайся! Ну, сколько можно спать?! — возмущалась девочка, оседлав спину Алана. — Тетя Римма давно приготовила завтрак, а ты все спишь. Уже девять часов! Мы же опоздаем в театр! — последнее предложение, по мнению девочки, должно было подействовать на дядю лучше всякого будильника, и он должен был немедленно подняться, но вместо этого он резко перевернулся, сбрасывая бессовестную девчонку со спины, и принялся ее щекотать. — Ах ты, маленькая негодница! — мужчина нещадно щекотал девочку, пока она не начала повизгивать и смеяться на всю комнату. — Дядя Алан! — сквозь смех закричала девочка. — Хватит… Пожалуйста! Прекрати! — Просишь пощады, после того как разбудила меня самым ужасным способом? — Алан сделал вид, что задумался. — Я больше не буду! — малышка поймала момент и вывернулась из крепких рук дяди, который показательно грозно нахмурил брови. Теперь на ее голове образовалось самое настоящее гнездо из спутанных коричневых кудряшек, от чего она стала выглядеть еще милее, и Алан больше не смог удерживать строгое выражение и улыбнулся. — Бесенок, — мягко произнес он. — Иди переоденься, Джейн, и пойдем завтракать. — Но сегодня же суббота! — удивилась она. — И что это значит? — Алан, наконец, поднялся из теплого плена большого одеяла и подошел к Джейн. — Мама разрешает мне быть в пижаме по субботам, — сообщила Джейн. — И с такой прической? — Алан указал на лохматую шапку волос. — Ну, дядя Алан, если мы начнем сейчас их расчесывать, то тетя Римма дождется нас только к ужину, — серьезно заметила Джейн. — И вообще это ты виноват!       Алан хмыкнул и покачал головой. Эта девчонка вертит им как хочет. — Хорошо, можешь спуститься в столовую прямо так, — махнул он рукой на маленькую негодницу. — Только сходи надень тапочки, а я пока приведу себя в порядок.       Постоянные съемки, светские мероприятия и гастроли занимали у Алана много времени, и те исключительные дни, когда у него был выходной, он всегда старался проводить с семьей и племянниками. И в этот раз его маленькая племянница Джейн осталась на ночь, чтобы сегодня провести день с любимым дядей, который любил и баловал ее безмерно. Каждый раз Алан придумывал что-то новое и познавательное: водил в кино, на интересные детские выставки, просто по магазинам, где Джейн обязательно получала новую игрушку или книгу, гулял в парке и катал на аттракционах. Баловал посещением Макдональдса, хотя ее отец придерживался мнения, что подобное заведение портит аппетит ребенка и делает его капризным и избалованным.       Но сегодня выходной день отличался от обычного для маленькой Джейн, так как дядя впервые отведет ее в театр на спектакль «Спящая красавица». Это было так волнительно, так ожидаемо, что девочка первый раз так бесцеремонно растормошила дядю. Она и раньше могла себе позволить некоторые вольности с дядей Аланом, за которые отец бы непременно отругал, но с дядей все было по-другому, и Джейн без угрызения совести этим пользовалась. Но все же в доме дяди существовало несколько границ, за нарушение которых он мог отругать, пристыдить и даже наказать. Например, она всегда должна слушаться его и тетю Римму, не подвергать свою жизнь опасности и стараться не разбить и не сломать что-то очень ценное. Правило насчет опасности появилось после того, как Джейн вопреки запрету не играть на «цветочном балкончике» все же ослушалась и затеяла там одну ей известную игру, пока дядя Алан готовил сэндвичи, и чуть не упала с лестницы, что вела на первый этаж. Ухватившись за перила, девочка удержала равновесие, но несколько горшков с любимыми розами тети Риммы слетели с полок и разбились об кафельную плитку. Дядя Алан тогда рассердился и прочитал долгую лекцию о важности слушаться взрослых, после чего строго пригрозил, что если подобное повторится, ему придется ее наказать.       Джейн решила не испытывать терпение любимого дяди и больше никогда не играла на том балкончике, а если затевала какую-нибудь шумную игру, то обязательно спрашивала разрешение. — Доброе утро, — пожелала Римма входящему в столовую Алану. — А где Джейн? — Доброе утро, дорогая. Пошла надевать тапочки, — Алан зевнул, усаживаясь за стол, и с благодарностью принял чашку черного кофе из рук супруги. — Во сколько начало спектакля? — поинтересовалась Римма, ставя на стол тарелку с овсяной кашей и несколько тостов с маслом. — В пять, — ответил Алан. — А чем вы планируете заниматься до вечера? — Дядя Алан обещал посмотреть со мной мультик, а потом погулять и обязательно зайти в кафе «Баскин Роббинс», — в столовую вошла Джейн в пушистых розовых тапочках с мордой усатого зайца. Девочка собрала волосы в высокий хвост, отчего стала похожа на маленькую луковичку. Алан и Римма, улыбаясь, переглянулись. — Садись, а то каша остынет, — женщина поставила возле тарелки с овсянкой кружку с какао, а посередине стола — кувшин с теплым молоком. — Овсянка? — недовольно протянула Джейн. — Дядя Алан, а можно… — Нет, — покачал головой Алан. — Ты съешь кашу и получишь два шарика мороженого, если ты не съешь кашу, то… — мужчина развел руками. — Это шантаж, — девочка тяжело вздохнула и с обреченным видом засунула первую ложку каши в рот.       Алан с трудом подавлял улыбку, наблюдая, как племянница мучает несчастную кашу. Наконец, последняя ложка, и девочка потянулась к какао. Коричневые усы, оставленные под самым носом, составили идеальную композицию с растрепанной прической и розовой пижамой с зайчиками. — Вытри губы, дитя, — Римма протянула Джейн салфетку. — Тебе помочь расчесаться? — Да, спасибо. Тетя Римма, а ты можешь заплести мне две косички, только вот отсюда? — девочка указала на макушку. — Я попробую, — ласково улыбнулась женщина. — Пойдем, — она взяла Джейн за руку и вывела из-за стола. Алан проводил их взглядом, думая, что из Риммы вышла бы замечательная мать.       За окном накрапывал мелкий дождь, а серое небо надежно захватило Лондон в свои грустные объятия. Одним словом, обычная погода для середины сентября. Но в большой гостиной дома Алана стояла своя погода: играла музыка, и Клод Фролло пел свою арию, признаваясь прекрасной Эсмеральде в любви. На диване уютно устроился Алан, а на его левой руке полулежала Джейн и с интересом смотрела мультик «Горбун из Нотр Дама». С кухни периодически доносились позвякивания — это Римма готовила яблочный пирог. Выходная идиллия.       «Какой он противный», «просто ужасный», «но его голос похож на твой, дядя» — периодически комментировала девочка, а Алан лишь улыбался и пояснял некоторые моменты. — Дождик идет, — печально заметила Джейн, когда закончился мультик. — Значит, мы не пойдем в кафе? — Конечно, гулять в дождь не самая лучшая идея, — ответил Алан, смотря на окно. — Но мы можем поесть мороженого после спектакля. Как тебе такая мысль? — Отлично! — Джейн радостно улыбнулась и быстро обняла дядю. — А как там будет? Как в школьном спектакле на Рождество? — Почти, — кивнул Алан. — Только в школьном спектакле играют дети, а здесь будут играть взрослые актеры, и зал в настоящем театре намного больше и красивее. Потерпи немного, скоро сама все увидишь. — А когда мне можно будет посмотреть, как ты играешь? — Всему свое время, — улыбнулся дядя Рикман. — Давай, идем, посмотрим, что там приготовила твоя тетя.       Девочка спрыгнула с дивана и вприпрыжку побежала в сторону кухни.       В четыре часа Алан и Джейн сели в такси и отправились на прекрасное представление. Джейн надела красивое алое платьице и коричневое пальто. Из-под красного берета спускались две косы, завязанные ленточками под цвет платья, а на ногах блестели черные лакированные туфли. — Дядя Алан, я хорошо выгляжу? — сидя на заднем сиденье, серьезно спросила Джейн. — Ты настоящая красавица, — улыбнулся Алан. — Смотри, мы почти приехали, — указал он в окно на высокое красивое здание, что виднелось вдали.       Такси остановилось, и девочка, сгорая от нетерпения, выскочила из машины. Осталось перейти через площадь — и вот он. Настоящий театр! — Какой он огромный и высокий! — поднимаясь по ступенькам к входу, произнесла Джейн. Старое здание украшали массивные толстые колонны, вверху на них — барельефы и лепка. Большая афиша с репертуаром висела по обеим сторонам от входа. — А вот и наш спектакль! — Джейн указала на афишу, где принц склонился у гроба прекрасной спящей красавицы.       Алан улыбнулся и открыл дверь, пропуская племянницу вперед.       В вестибюле театра на стенах висели большие фотографии с эпизодами из разных спектаклей. — Дядя Алан, смотри! — воскликнула Джейн, указывая на фотографию, где черноволосая красавица держала в руке красное яблоко. — Это же Белоснежка и семь гномов! А мы сходим и на него? — Обязательно, — кивнул Алан.       Сдав одежду и оставшись, как и все зрители, в праздничных нарядах: Джейн — в красном бархатном платье, а Алан — в обычном строгом черном костюме, они прошли дальше.       Ослепительное убранство театра очень впечатлило Джейн: хрустальная многоэтажная люстра, огромное количество светильников, бархатистый тяжелый занавес на сцене, обтянутые алым бархатом кресла. Все это было так красиво, что Джейн показалось, будто она очутилась в самой настоящей сказке, а это место похоже на зал волшебного замка. Заняв свое место в партере, девочка с нетерпением стала смотреть на сцену, стараясь хоть что-то рассмотреть за плотным занавесом. — Дядя Алан, а что там? — Джейн развернулась и указала на другие этажи зала. — За партером находится амфитеатр, — ответил Алан. — Еще выше — ярусы, а справа и слева — ложа.       Постепенно зал заполнился зрителями, и раздался звонок, потом еще один. Джейн нетерпеливо елозила в кресле, пока Алан не сделал ей замечание, что в театре нужно вести себя тихо, чтобы не мешать другим наслаждаться спектаклем.       И вот, наконец, свет постепенно гаснет, затихают негромкие разговоры, и в душе маленькой девочки нарастает какое-то тревожно-радостное ожидание. Занавес открывается, на сцене появляются артисты, и начинается первое действие…       Джейн завороженно смотрела на сцену, и ей казалось, что кроме того, что там происходит, не существует уже ничего… Вместе с любимыми персонажами она смеялась, грустила, радовалась и сомневалась… Она находилась в другом мире, в другой волшебной реальности под названием театр.       Алан периодически смотрел на свою маленькую девочку и довольно улыбался. — Это было потрясающе! — уже укладываясь спать, в сотый раз произнесла Джейн. — Дядя Алан, а мы сходим в следующий выходной на Белоснежку и семь гномов? Пожалуйста! — Сходим, если ты будешь хорошо себя вести и больше не будешь вырывать руку, когда мы переходим дорогу, — строго ответил Алан, поправляя одеяло. — Не буду. Прости, — поспешно кивнула Джейн. — Я просто засмотрелась. — Кто-то просто очень хотел мороженого. Сластена. — Обещаю, я всегда буду держаться за твою руку. — Хорошо, — поцеловал он ее в щеку. — Засыпай. Мама заберет тебя рано утром. — А ты почитаешь мне? — Конечно…