В голове

Джен
G
Завершён
53
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
53 Нравится 0 Отзывы 5 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Чужие мысли преследовали Чарльза с самого детства, так что он уже почти забыл, как это – когда тихо. Несмолкающие голоса, чужие чувства и проблемы, удушающие, намертво прибивающие к полу эмоции – вот, что было в голове Чарльза помимо его собственных, едва слышных мыслей.       Это было больно. Чертовски, уничтожающе больно, но Чарльз, кажется, понял это не так давно. Он привык к боли, привык к бубнящему в мыслях радио, отодвинул это на задний план и натянул на лицо маску жизнерадостного, обыкновенного человека. Что ж, пожалуй, только Рейвен видела его грандиозную ложь, но у нее хватало своих проблем и комплексов, чтобы не вникать в надуманные по ее мнению переживания.       О, они оба совершенно эгоистично считали чужие проблемы не стоящими внимания, и потому оба никак не могли найти необходимую до сдавливающих дыхание судорог поддержку.       Чарльз не считал себя кем-то особенным, он скорее верил, что совершенно лишний, ничтожный маленький человек, не способный помочь даже самому себе, но с головой окунувшийся в чужие проблемы и переживания. Чарльз считал себя бесполезным, считал собственную мутацию бесполезной. Чарльз предпочел бы не слышать вовсе, чем ощущать у себя в голове непрекращающийся поток чужих мыслей.       Именно поэтому он жаждал создать школу для мутантов. Не столько для того, чтобы помогать им, сколько для того, чтобы помогли ему самому.       Эрик Леншерр свалился на него, точно снег на голову в середине лета. Он казался закрытым и колючим, но он был именно тем, кто мог помочь Чарльзу. Эрику тоже было больно. От мутации, от отпечатавшегося на веках прошлого, от преследующих его кошмаров. Эрик признавал свою боль, не натягивал на лицо осточертевшую маску и шел вперед, преследуя собственные идеалы и не слушая никого. Чарльз в глубине души хотел, чтобы Эрик однажды послушал его.       Чарльз упивался общением с ним, с едва знакомым опасным мутантом, потому что он был такой же, но совершенно другой. Сломленный, погребенный под завалом собственных чувств, Эрик тем не менее смотрел прямо, а в его холодных глазах отражалось будущее, а не прошлое.       И даже когда Чарльз из-за него лишился способности ходить, Эрик продолжал смотреть на него жестко и насмешливо, словно ничего, совсем ни черта не изменилось. Чарльз был ему благодарен, потому что застывшая в собственном отражении жалость разъедала внутренности похлеще кислоты.       Эрик ушел, собрал собственную команду. Чарльз долго считал, что он бросил его, смеялся от кривившего его собственное лицо выражения обиды и топил захлестнувшие с новой силой чужие мысли в алкоголе. Не то чтобы помогало, но так Чарльз мог хотя бы на время поверить, что все это – он сам, а не поселившиеся в его голове чертовы незнакомцы.       Отказавшие ноги казались бесполезными отростками, Чарльз злился на самого себя и на всех вокруг, и только на Эрика он в самом деле не мог разозлиться по-настоящему. Потому что это чертов Эрик Леншерр, человек, до которого Чарльзу никогда не дотянуться.       Чарльз даже вытащил его из тюрьмы, а потом долго выслушивал саркастичные замечания и тихие, запрятанные в мыслях слова благодарности. Эрик был нужен Чарльзу, нужен как воздух, но вот в обратную сторону это не работало. Эрику нужно было все, что угодно, кроме Чарльза, но последнему хватало хотя бы того, что он больше не оставлял его наедине с самим собой.       Когда Америка вмешалась в войну во Вьетнаме, они остались одни. Хотя, конечно, был еще Хэнк, но он закрылся в лаборатории, почти поселился там и шастал по особняку подобно бестелесному призраку. Когда военные пришли за Эриком, Чарльз просто не смог отпустить его. Не смог снова позволить ему бросить себя, а потому запудрил мозги каждому, кто хотя бы знал о его существовании. Чарльзу никогда не было так просто копаться в чьих-то мыслях.       А потом голоса усилились, ворвались в его мозг с удвоенной громкостью, затопили чужими эмоциями. Чарльз словно сам был на войне, убивал и видел тысячи смертей, окунулся в страх и крики, а боль, кажется, стала его ежедневным спутником. Именно поэтому, когда Хэнк сказал, что вывел сыворотку, способную поставить его на ноги, Чарльз не задумывался ни на мгновение. Потому что единственным побочным эффектом могло быть то, что он перестанет слышать чужие мысли. Пусть даже это была крохотная возможность, Чарльз был согласен, просто чтобы хоть ненадолго ощутить тишину вместо разрывающих череп галдящих звуков.       - Нет, – только и сказал Эрик, едва заслышав о побочных эффектах.       Его на самом деле никто не спрашивал, потому что Чарльз был уже почти готов послать его к черту. Потому что Эрик был везде, и это сводило Чарльза с ума не хуже инвалидности и шума в голове.       - Это не тебе решать, – отмахнулся Чарльз, рывком подкатывая кресло к застывшему Хэнку.       Голоса в его голове взорвались жужжащим роем, и Чарльз поморщился. Хэнк набрал сыворотку в шприц, и Чарльз уже протянул руку, когда Эрик выбил его резким движением.       - Не мне решать? – рыкнул Эрик, опираясь ладонями о подлокотники и нависая над Чарльзом. – Тогда какого черта я здесь, словно твоя цепная собака, когда тысячи таких как мы прямо сейчас умирают на чужой войне?! Хочешь, чтобы я сидел рядом, смотрел на тебя преданными глазами и молчал в тряпочку?       - Я не… – Чарльз потер лоб, прикрывая глаза ладонью, – я слышу их, понимаешь? Каждую мысль, каждую смерть, о которой ты говоришь, я слышу их все. Все, что творится в этом мире, проходит через мою голову, и это чертовски сводит с ума. И я не хочу знать, что та дама приготовит сегодня на ужин, и кто с кем переспал по пьяни.       - Слышишь? – переспросил Эрик, точно не услышал добрую половину монолога Чарльза. – Говоришь, ты слышишь их всех? Так какого черта мы с тобой сидим здесь вместо того, чтобы делать хоть что-нибудь. Какого черта ты просто слушаешь и ничего не делаешь?       - Но я не хочу! – Чарльз попытался откатиться, но Эрик крепко держал кресло на месте. – Я не хочу их слышать, понимаешь?! Я не хочу знать чужие мысли, я не хочу, чтобы в моей голове был кто-то кроме меня самого!       - Ты ведешь себя как истеричка, Чарльз. Ты…       - Да, я веду себя как чертова истеричка! – Чарльз попытался оттолкнуть Эрика, но его рука бессильно соскользнула и так и застыла на ладони Леншерра. – Потому что это, знаешь ли, больно. Моя мать едва не сдала меня в психушку, когда узнала, что я слышу голоса. Потому что их чертовски много, и все они говорят одновременно. Потому что я уже даже не могу отличить свои собственные мысли от чертова потока чужого сознания в своей голове. Да, Эрик, я веду себя как истеричка, и я не хочу слышать ничего, кроме себя в своей голове.       - Так слушай меня, – Эрик ухмыльнулся, словно только что сказал прописную истину.       Чарльз посмотрел на него и покачал головой. Как он может слушать Эрика, если тот только что пропустил мимо ушей все его слова? Как он может…       - Что?       Эрик сверкнул глазами и выпрямился, отпуская подлокотники кресла. Чарльз с сожалением заметил, что его рука соскользнула с теплой кожи и безвольно повисла в воздухе.       - Слушай меня, Чарльз, – Эрик подобрал шприц и раздробил его пальцами, – поселись у меня в голове, слушай только мои мысли, ты же итак это обычно делаешь. Я даже согласен стать твоей ручной собачкой, но я не позволю тебе отказаться от самого себя.       - Я не собираюсь этого делать, – Чарльз прикрыл глаза всего на мгновение, напрочь отрезая себя от мыслей Эрика, – просто дай мне вколоть эту чертову сыворотку и вали на все четыре стороны.       - Теперь ты прогоняешь меня? – Эрик заговорил нарочито обиженно, и Чарльз вздрогнул, когда горячие ладони коснулись его запястий. – А вдруг мне нравится быть твоей собачкой?       Чарльз распахнул глаза, сталкиваясь с насмешливым взглядом. Ну конечно, Эрик не может говорить серьезно, кто в здравом уме скажет такое? Но Эрик продолжал сверлить его взглядом, точно ждал чего-то, и в конце концов вздохнул и приложил палец к собственному виску:       - Просто посмотри, Чарльз.       И Чарльз посмотрел. Волна эмоций захлестнула его с головой, он раскрыл рот, точно выброшенная на берег рыба, и неожиданно для себя расхохотался. Все оказалось чертовски, до умалишения просто, Эрик смотрел на него устало и по-прежнему чуточку насмешливо, и Чарльзу не оставалось ничего, кроме как согласиться с ним. Что ж, впервые перспектива слышать чужие мысли казалась Чарльзу не пыткой, а грандиозной, умопомрачительной возможностью.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.