Burn them all

      Свет, падающий от горящей в комнате лампы и небольшого камина — единственного источника тепла, вовсе не играет в светлых волосах сидящей напротив Джона девушки. Она смотрит на него пронзительным взглядом, полным обиды, отчаяния и смятения; кажется, что в любой момент из серых глаз брызнут слезы. Губы формируют лишь одну прямую линию, а мороз северной земли вовсе не трогает бледные девичьи щеки.       Мужчина в своем кресле не двигается, будто он на охоте, и любое лишнее движение может спугнуть желанную добычу. Непонятно даже, кто напряжен больше — он или его подруга. Джон усмехается своим мыслям о том, что даже в теплых платьях и мехах фигура напротив представляется ему крошечной и уязвимой. — Север никогда бы не стал для тебя домом, Моя Королева. — Ты обещал мне, Джон. Ты обещал мне Семь Королевств.       Нередко мужчина задумывался, почему девушка в его виденьях не меняется. Пока его годы берут свое, и черные волосы давно сменили цвет на серый, левый глаз с каждым проходящим днем видит все хуже, кожа покрылась морщинами и стала дряблой, руки уже не держат Длинный Коготь так же прямо, как в годы его решающих и главных сражений, она всегда остается неизменной. Такой же, какой он видел ее в последний раз. — Ты дважды предал меня. — Я не хотел этого.       Джон и правда не хотел ничего того, что с ним произошло. Им всегда руководило понятие чести и достоинства. Будучи Братом Ночного Дозора, Лордом-Командующим, Королем Севера, он делал то, что, как ему казалось, было правильно, то, что было достойно. Оборачиваясь потом на прожитые годы, он не стыдился бы своих решений. Но почему тогда его последняя жертва до сих пор не оставляет его в покое? Он совершил большую ошибку. — Безумие и величие — это две стороны одной монеты. Каждый раз, когда рождается новый Таргариен, боги подбрасывают монету, и весь мир, затаив дыхание, следит, какой стороной она ляжет. Я стала безумием в глазах людей, а ты был величием, Джон. Где все закончилось? — На Краю Света.       Джейме Ланнистер был прощен Робертом Баратеоном за убийство безумного Короля, Эйриса Таргариена, и остался при дворе служить в Королевской Гвардии. Конечно, не мало важно то, что его сестрица вышла замуж за новоиспеченного короля, а тому необходимо было заручиться поддержкой одного из влиятельных домов Вестероса. Джон же с его известным именем, близкими родственниками не просто во дворце, а на троне за убийство безумной Королевы коротал остаток своих дней в ледяных просторах Севера. — Я просила тебя промолчать. Я хотела быть с тобой, я поехала ради тебя на Север, жертвовала своими людьми, отказалась на время от своих собственных желаний, Джон, но ты все разрушил. — Я знаю.       Будь у него шанс изменить свою судьбу с самого начала теперь, когда он знает свое настоящее имя, он точно не допустил бы тех глупых ошибок, которые привели его сюда после всего того, что он сделал для всех людей. Не допустил бы того, что сейчас произошло с Шестью Королевствами с Браном Старком на троне и Независимым Севером с Сансой.       Но где начать? Джон прекрасно знал, что в своем младенчестве он мало, что мог бы изменить в ходе истории Семи Королевств. Знай в три года или шесть лет он свое истинное имя, он бы все равно рос бастардом в Винтерфелле под ненавистным взором Кейтилин. Следующим важным шагом в его жизни был Ночной Дозор, где, скорее всего, все и началось.       Каждый раз, когда девушка появляется перед или рядом с ним, Джон не мог не задуматься, что она преследует его не просто так. Он не помнит, когда она появилась впервые и как он отреагировал на призрак своей возлюбленной, но с тех пор их встречи проводятся все чаще и чаще. Возможно, это потому что мужчине становится тяжелее с каждым разом оставлять свои покои, поэтому светловолосая не прочь составить ему компанию и погреться у теплого очага.       У него, одного из законных наследников Железного Трона, были все основания задержаться в столице и потребовать хоть какой-то справедливости в свою честь. Он не хотел быть королем, да и сейчас не жалеет о том, что отказался от предлагаемой ему судьбой роли. Направляясь на Стену после убийства Дени, он надеялся, что в конце концов обретет покой там, где принял нож в сердце.       После восстановления Стены свободного времени было предостаточно, чтобы обдумать и взвесить все, произошедшее за последнее десятилетие. Не раз Джон действительно не мог понять, почему вся его семья, не последние люди в стране, отказались от него, просто напросто использовали и потом предпочли забыть. — Потому что в их глазах ты всегда будешь бастардом, моя любовь. Незаконнорожденным сыном, с которым им приходилось расти вместе, но никогда не считаться. — Но я не бастард. — Если ты не бастард, значит — ты угроза.       Бледно-розовые губы девушки формируют некое подобие улыбки, а по щеке скатывается одинокая слеза. Сейчас она как и всегда была более реальна, чем те люди, которые его окружают. Ведь воспоминания приносят гораздо больше радости, когда предвкушаешь неминуемую смерть. — Ты никогда не задумывался, почему я здесь? — Почему? — Потому что мы сломаем колесо вместе.       Ее голос становится тише, дорожка крови бежит из носа девушки, глаза наполняются стеклянными слезами, а Джон обессилено тянет к ней свою загрубевшую ладонь. В очередной раз она исчезает, оставляя мужчину одного в небольшом помещении, где единственным источником тепла является камин. — Вместе, Дени.       Джону едва ли хватает сил на последний вздох.