Endgame

Когда они попали на эту богом забытую планету, Наташа уже знала, что кто-то из них не вернется. Просто дурацкое женское предчувствие, которое никогда не подводит. Они поднимались по заснеженным скалам, старались шутить, чтобы подбодрить друг друга, но в воздухе висела такая гнетущая тишина, что никаким разговором нельзя было ее перекричать. Когда Хранитель Камня поставил их перед жутким фактом, у Наташи, пожалуй, впервые в жизни опустились руки. Ситуация отвратительная — надо пожертвовать кем-то из них, чтобы получить идиотский осколок Бесконечности. И выхода нет никакого. Как странно, они с Клинтом всегда выходили сухими из воды, а тут вот уткнулись носом в стену, которую не обойти, не перепрыгнуть, не подкопать. Они долго перематывали в голове одни и те же факты, эмоции и моменты. — Может, он головы нам морочит? — предположил Клинт, сам не веря в свои слова. — Танос пришел сюда с Гаморой, а вернулся один. Это не совпадение. — Осталось решить, кто из нас двоих… Это было ужасно, нечестно, подло до дрожи в коленках. Она смотрела на него, видя в его глазах отражение всего, что чувствовала сама. Прижалась лбом к его лбу. Наташа уже все решила. Нужно лишь сказать ему. И тут Бартон поступил, как она совсем не планировала. Повалил ее, хотел обмануть. Но разве можно обмануть русскую лису? Нет, он не расстроит еще раз свою семью, у него есть, за что бороться. А у нее это осталось в прошлом. Она почти добежала до края, когда чертов выстрел отбросил ее в сторону. Она лежит на снегу, таком давно забытом явлении, и видит, как Соколиный глаз птицей взлетает над пустотой, чтобы упасть. Наташа прыгает за ним, по пути выпуская свой единственный экземпляр — часть стрелы Клинта, цепкий крючок. Они повисают над бездной. Бартон чертыхается, а она улыбается в ответ. Ты должен понять, должен отпустить, это мой выбор. Клинт сопротивляется, не хочет принимать ее мнение, ведет себя как эгоист. Наташе обидно, страшно жалко, что он не понимает, она все решила. Он держит ее, и Наташина уверенность пошатывается. Это страшно пугает, и бывшая русская толкается от стены, разрывая пальцы. А губы шепчут: «Так правильно». Падать не страшно. Страшно то, что ждет в конце. Спина касается холодной поверхности, и Наташа вдруг видит мать, и сестру. Потом друзей из полка, все хорошее, что было во в ее жизни. И, конечно же, она видит Клинта. Помнит его крепкую ладонь, плечо, которое он всегда готов был подставить. Наташа не помнит Красной Комнаты, не помнит боль, не помнит разрывающее сердце чувство, когда она узнала, что у Бартона есть семья. Она помнит лишь свет в конце туннеля, который ей обещали, и видит лучи чужого солнца, поднимающегося над горизонтом перед наступлением темноты.