Куколка с секретом

Хэнк ступает по кафелю давно опустевшей женской душевой, невольно отмечая, что его старая обувь едва слышно поскрипывает при каждом шаге, и не важно, насколько тихим он пытается быть — она услышит этот скрип. Может быть, она уже знает о его присутствии и готовится напасть. Хэнк сжимает пистолет в руках, осторожно осматривает помещение, обращая внимание на каждый отблеск, каждую несостыковку на периферии зрения. Он не доверяет даже шкафчикам; кто знает, а вдруг строение тела позволяет ей прятаться даже в таких узких местах? — Я тебя знаю, — слышит он ее голос. — Ты коп, о котором рассказывал Коннор. — Выходи, Норт, — отвечает Хэнк, направляя пистолет в сторону потенциального источника звука. — Я пришел один. Я хочу просто поговорить. — И поэтому ты пришел сюда с оружием в руках? — Я был в тот день в отеле “Сомерсет”. Не хочу ошпариться, знаешь ли. — Справедливо. Она выходит из-за стройного ряда шкафчиков и примирительно поднимает руки вверх, но ближе не подходит. На ее губах играет издевательская усмешка, а на теле нет абсолютно никакой одежды. — Ты в женской душевой, коп, — говорит она в свое оправдание на немой вопрос. — Чего ты ждал? Оправдание шито белыми нитками — ни одному андроиду, даже гиноидам из клуба “Эдем”, не нужно принимать душ, потому что инженеры предусмотрительно установили разнообразные системы самоочищения в их изящные механические тела. Они оба знают, что Норт просто использует свою наготу как еще одно потенциальное оружие. Хэнк прекрасно осведомлен, что она может убить его, если очень захочет, и последнее, что он увидит в своей жизни — это две идеальные мягкие груди с задорно торчащими сосками. — Я лейтенант Хэнк Андерсон из полиции Детройта, — представляется он. — Расследую преступления андроидов. — Норт, девиант, серийная убийца, — с издевкой отвечает она. — Бывшая советница Маркуса. — Он знает? Норт только горько усмехается. — Маркус слишком занят пресмыканием перед людьми, чтобы помнить о моем существовании. — Ревнуешь? — он прощупывает границы дозволенного, и она достаточно быстро их устанавливает. — Я могу убить тебя, — Норт угрожающе наклоняет голову набок. — Не испытывай мое терпение. — Можешь попытаться, — он все еще держит ее на мушке. — Промахнешься, — коротко предупреждает Норт. — Уверена? — Скажем так, Маркус научил меня одному приему... — И теперь ты умеешь просчитывать вероятность событий, — закончил за нее Хэнк. — Я догадался, когда изучал твое последнее убийство. — Да-да, умный человечек разгадал мой маленький девичий секрет, — Норт усмехается. — Так чего ты хочешь? Почему пришел один? Где Коннор? — Я хочу тебе помочь. У меня, правда, нет желания ввязывать в это своего напарника, веришь или нет. Его блоки памяти все еще подлежат ежемесячным проверкам. Она удивленно приподнимает брови. — Ты? Помочь? Мне? Ты вообще в курсе, сколько людей я убила? — Семь. В разных штатах. В течение года, — спокойно отвечает Хэнк. — Правда, все они были теми еще ублюдками. — Значит, мое хобби тебя не сильно смущает. Впрочем, мне не нужна твоя помощь, лейтенант. Спасибо за предложение. Она игриво накручивает прядь волос на палец и изображает из себя наивную дурочку, но в глазах ее Хэнк видит смерть. Норт — воплощенная эротическая мечта почти любого мужчины, которая может подарить тебе лучшие воспоминания в жизни, может убить самым ужасным способом из возможных, а может совместить и то, и другое. Последнюю свою жертву Норт убила, выпустив в свою имитацию вагины литр кипящей воды, пока внутри нее все еще находился член этого несчастного. Он умер даже не от ожогов третьей степени и не от того, что она неплохо его придушила, а от болевого шока. Как там назвал ее Гэвин? “Куколка с секретом”? Хэнка подмывает спросить, где она держала этот литр и как долго ей пришлось искусственно перегревать свои компоненты, чтобы сохранить ее в необходимом состоянии, но сейчас не время. — У тебя на хвосте ФБР. Как думаешь, сколько им потребуется, чтобы тебя найти, если у меня, старого алкоголика в завязке, на это ушло меньше недели? Может быть, они уже едут сюда. Норт больше не улыбается, хотя все еще сохраняет издевательский тон: — Что с того? Я просто убью их всех. — Все не так просто. Если политиканы и СМИ узнают, что за убийствами стоишь ты, Норт, они повесят всех собак на Маркуса, и наш хлипкий мир развалится за один день. — И что с того? — сухо повторяет она. Лицо ее становится похожим на маску — такое бывает иногда у андроидов, когда им особенно тяжело воспринимать информацию. Она знает “что с того”, но он объясняет все равно. — Они снова построят утилизаторы. И ты станешь причиной прекращения существования сотен тысяч андроидов, которых пыталась защитить. Я не могу позволить тебе опосредованно совершить геноцид. Норт мрачнеет с каждым следующим словом. Она едва заметно подгибает колени и меняет позу, теряя всякое сходство с выбранным изначально соблазнительным образом. Норт явно прокручивает в голове сценарии, где она пытается убежать, как и те, где она пытается убить его первой. Хэнк делает вдох и убирает пистолет в кобуру, после чего отстегивает ее совсем и отбрасывает на пол подальше от себя и от нее. Он не одобряет того, что она делала. Да, Норт убивала ублюдков. Да, часть из них действительно разыскивалась за разнообразные преступления от продажи наркотиков до изнасилования. Да, все они совершали преступления против андроидов и не были обвинены из-за отсутствия соответствующего законодательства на тот период времени. Он не одобряет ее поступков, но готов рискнуть, чтобы помочь ей. Хэнк надеется, что она разглядит искренность в его действиях и сделает правильное решение. В противном случае он уже труп. Хэнк закрывает глаза и делает глубокий вдох. Когда он открывает их снова, Норт уже рядом, куда ближе, чем ему бы хотелось. Хэнк некстати вспоминает о всех семи жертвах Норт и думает о том, какую смерть она выберет или уже выбрала для него. Или?..