* * *
Разумеется, без Хагрида мы с Северусом в Запретный Лес соваться не стали. Правда, Клык не захотел идти с нами: мол, хватит с меня акромантулов, я лучше в хижине останусь. Ночь выдалась морозная и, к счастью, ясная. Луна сияла ярко-ярко. И чудесное покрывало из белого-пребелого снега, которое окутало землю и деревья, тоже сияло. Поэтому даже в Лесу было светло — почти как днём. И почти не страшно… Ну, если идёшь рядом с волшебником, который сможет защитить тебя от кого угодно, и со здоровенным лесничим, у которого пальто с такими карманами, что ты легко туда сможешь спрятаться. Шли мы все молча: Северус и Хагрид были погружены в невесёлые раздумья (как оказалось, наш лесничий знает Гарри Поттера с младенчества и очень его любит), а я всё время мысленно звала Фрону. И вдруг прямо перед нами на лесной тропе появился большущий акромантул… Я, перепугавшись, вцепилась в Северуса, который уже направил на чудовище волшебную палочку. Но Хагрид загородил собой нас обоих — на него-то акромантулы не должны нападать. «Милли, это я! — послышалось вдруг в голове. — Фрона… Разве не узнаёшь?» Фрона… Ну конечно же — прошло больше года. И она выросла… Это только мы, люди, так медленно растём. Я тут же сказала Хагриду и Северусу, что опасности нет. И смело подошла поближе к давней подруге. А она потёрлась о моё пальто огромным волосатым боком. И я, как когда-то, погладила эту густую, грубую чёрную шерсть. Как у большой дворняги… «Северуса узнаёшь?» — спросила я. «Узнаю! — радостно ответила Фрона. — Это он меня вылечил — а то бы я калекой на всю жизнь осталась». И она, осторожно приблизившись к моему родному волшебнику, потёрлась боком об его плотную чёрную мантию. — Помнишь, Северус? — улыбнулась я. — Помню… — одними уголками губ улыбнулся он в ответ. И, протянув руку, ласково провёл пальцами по спине огромного — почти с лошадь — восьминогого существа. Восьминогого благодаря ему… «Фрона, мы к тебе за помощью пришли, — сделав знак Хагриду и Северусу помолчать, мысленно заговорила я. — В ясные лунные ночи где-то здесь, в Лесу, открывается между двумя старыми дубами такая большая светящаяся штуковина… Ты, случайно, её не видела?» «Видела! — живо отозвалась Фрона. — Не так уж и давно… Я тебе могу показать эти два дуба!» Ух, как мы все побежали за Фроной… Хоть у неё и восемь ног — а отставать не отставали. Ну, правда, я не бежала, а сидела на руках у Хагрида, который всё-таки не очень поспевал за моей мохнатой подругой. А вот Северус так припустил, что чуть не обгонял её… Наконец мы увидели впереди яркий-яркий свет, который затмевал даже сияние луны и снега. — Вот оно… — выдохнул Северус. — Хагрид, отвечаешь мне за Милли головой. Я пошёл… Не успел полувеликан и слова в ответ произнести, как мой добрый волшебник уже бесстрашно прыгнул в огромный ярко-серебристый проход между мирами…* * *
Последующие события мне придётся описывать со слов Северуса, так как сама я всё время оставалась с Хагридом. Но он — то есть Северус — потом очень подробно мне всё рассказал. А я попробую передать его рассказ так, чтобы было понятно. Итак, после прыжка в другой мир он очутился на лесной поляне, покрытой сочной зелёной травой и всевозможными цветами. Воздух был прохладный и опьяняюще-свежий. А солнце, которое уже начинало клониться к закату, зажгло бесчисленные крохотные огоньки в капельках воды, которыми была покрыта каждая травинка. Видно, недавно прошёл сильный дождь… В следующий миг Северус заметил на краю поляны поваленное дерево — толстую, старую-престарую сосну, которая, видно, не выдержала натиска бури. Придавленное этим деревом, на земле лежало и тихонько стонало прекрасное, грациозное животное. Лань… Не успел волшебник достать палочку — как вдруг на поляну неспешно вышли люди. То были мужчина и женщина средних лет, несущие вдвоём объёмистую корзину с ягодами. Сначала они заметили Северуса, потом несчастную лань. Мужчина — темноволосый, с добрыми голубыми глазами — бросился к сосне и взялся за неё, пытаясь поднять и передвинуть. Но огромное дерево не хотело поддаваться. А вот магии поддалось. Когда лань благодаря Северусу была освобождена от страшной тяжести сосны, незнакомец опустился на землю и пристально посмотрел на искалеченное животное — как будто стараясь просветить взглядом насквозь. А его спутница — тоненькая, светловолосая и зеленоглазая — запела… Северус потом говорил, что это было самое прекрасное песнопение из всех, которые он когда-либо слышал. А может, дело было не в мелодии, а в голосе этой удивительной женщины. Так или иначе, волшебник почувствовал, как у него прибавляется сил. И на душе становится легко-легко — как будто он снова стал маленьким ребёнком, который не успел ещё узнать, что такое настоящая боль и слёзы. Чудесный голос, подобно чистой-чистой воде, омывал его тело и душу. Уносил прочь всё плохое… А лань тем временем оживала. Из её взгляда уходила боль. И стонать она совсем перестала. Но загадочный незнакомец не отрывал от неё взгляда. А женщина — должно быть, его жена — всё пела и пела. Наконец муж поднял на неё взгляд и подал знак: мол, всё в порядке. И она, замолчав, перевела дух. Северус тогда не сразу всё понял, но потом догадался, что человек этот обладает удивительным даром — видеть живых существ насквозь. То есть он подал жене знак, когда увидел, что её пение полностью исцелило внутренности лани. И вот уже совершенно здоровое животное легко поднялось на ноги. И тут же умчалось в густые заросли… — Пойдёмте со мной, — умоляюще сложил руки Северус, а затем показал на светящийся круг, который уже заметно уменьшился. — Нужна ваша помощь… Меня там не было, но я могу представить его глаза в то мгновение. Сколько было в них отчаяния и мольбы… Такое кто хочешь поймёт без слов. Женщина что-то сказала ему, но, конечно же, на незнакомом языке. И, видя, что странный человек в тёплых чёрных одеждах не понимает её, вопросительно поглядела на мужа. Тот кивнул и, взяв её за руку, шагнул ближе к магическому проходу…* * *
Ещё мгновение — и все они очутились… нет, не в Запретном Лесу. Северус тут же узнал больничную палату, где был совсем недавно. И увидел, что над неподвижным, окружённым множеством проводов и приборов маленьким Гарри склоняются врач и медсестра. — Что вы с ним делаете? — прозвучал вдруг резкий голос Северуса. Медики в недоумении застыли на месте: кто впустил сюда целую толпу людей? — Ему сейчас отключат аппарат искусственного дыхания, — послышался негромкий, усталый женский голос. — Я пришла попрощаться с ним… Только теперь Северус заметил в нескольких шагах от больничной койки Петунью Дурсль — осунувшуюся и постаревшую. — Империо! — мгновенно вытащив волшебную палочку и направив её на врача и медсестру, всё так же резко воскликнул волшебник. — Уйдите из палаты. И никого в неё не впускайте! Медики послушно вышли, не сказав ни слова. — Петунья, можешь остаться, если не будешь нам мешать, — даже не глядя на женщину, процедил сквозь зубы Северус. — Мы попытаемся помочь ему. — Х-хорошо, — отступила ещё на пару шагов назад совершенно сбитая с толку миссис Дурсль. А палату — да и, скорее всего, немалую часть больницы — уже наполнил чистый, сильный, будто сноп яркого белоснежного света или сверкающий прозрачный водопад, голос женщины-целительницы. А её муж встал у мальчика в головах, сосредоточенно вглядываясь в его лицо. Чудесные мелодии — то спокойные, певучие, то быстрые и ликующие — звучали долго. Наверное, целый час… А потом супруг подал целительнице долгожданный для Северуса знак, и в палате воцарилась тишина. Маленький Гарри медленно открыл глаза… — Не двигайся, — попросил его Северус. — Я сейчас… И он, пулей вылетев из палаты, вернулся вместе с врачом и медсестрой, которые всё ещё были под действием Империо. — Отсоедините все приборы, — приказал волшебник. И они тут же послушались. Через несколько минут мальчик был совершенно свободен от ненужных уже проводов, бинтов и всего остального. — С днём рождения, Гарри, — тихонько сказал Северус. — Как ты себя чувствуешь? — Хорошо… А у меня правда день рождения? Ой, животик бурчит… И он, сев в постели, легко встал на ноги. Северус молча протянул к нему руки. И малыш доверчиво подошёл к доброму волшебнику. А тот крепко-крепко, но нежно его обнял. — Теперь я буду заботиться о нём, Петунья, — негромким, но не терпящим возражений голосом сказал Северус. — Надеюсь, мне не придётся и на тебя накладывать Империо? Женщина лишь молча покачала головой. И так же тихо ушла… — Спасибо вам, — низко поклонился спасителям мальчика волшебник и показал на чудесный светящийся круг, который уже сильно уменьшился. — Счастливого пути! Через несколько мгновений гости из другого мира исчезли — будто их и не было здесь никогда. Но того, что они сделали, Северус никогда не забудет. И Гарри, я уверена, тоже. А ещё я уверена, что мы с ним подружимся. Я же похожа на его маму. И хоть не заменю ему её, но смогу стать для него кем-то вроде старшей сестрёнки. Он очень добрый и весёлый, Гарри. Он говорит, что любит Северуса. И меня тоже. И Артемиду полюбил сразу. Хотя кто её может не любить, Артемиду-то…