Обещания

— Давай выберем место, — говорит Куина; на ее лице бесстрастная задумчивость, она и правда всерьез размышляет об этом — о том, где им провести последний бой. Все шло к этому очень давно, и теперь, когда у них не осталось соперников, они должны сдержать свое обещание. Зоро знает, что очень скоро станет лжецом. — Я не буду сражаться с тобой. Он уже стал им. Куина поворачивается к нему, ее темные глаза буравят его с злостью, умноженной на горечь предательства; любой другой, наверное, не устоял бы под таким взглядом. — Что это значит — ты не будешь сражаться со мной? — повторяет она. — Как это понимать? — Ее пальцы сжимаются на рукоятке меча, и кажется, будто она готова снести голову Зоро прямо сейчас — за этот обман длиною в жизнь. Но она, конечно же, этого не сделает, потому что всегда сражается в честной дуэли. Дуэли, которую Зоро всегда проигрывал — но это было давно. Они не сражались уже много лет. Теперь все может сложиться совсем иначе — и именно это они должны выяснить, они пообещать выяснить это еще раз и навсегда, когда останутся одни. — Ты прекрасно знаешь, что наши силы почти равны. Это значит, что наше сражение не будет таким же коротким, как в детстве. Оно будет очень длинным и, скорее всего, закончится чьей-то смертью. Куина, кажется, ничуть не удивлена этим заявлением, и больше того, — оно ничуть не пугает ее. — Вероятно, ты прав. Что с того? Боишься, что я проткну твое сердце? Зоро хочет сказать, что это давно случилось. — Нет, боюсь, что я смогу покалечить тебя, — он видит, как Куина безотчетно поднимает руку, чтобы скрыть свою оформившуюся грудь, туго перетянутую под рубашкой мужского покроя, касается своих коротко подрезанных — как у юноши — волос. Ничто не может скрыть ее прелесть. Ее глаза сверкают еще яростнее: — Думаешь, ты стал так силен? Я докажу тебе, что ничего не изменилось с тех пор, как ты не мог и минуты продержаться против меня!.. Зоро качает головой. — Нет, я не считаю, что смогу легко тебя победить. Но теперь я допускаю, что у меня есть шанс. — Куина молчит. — И также я знаю, что, если мы начнем, я не смогу остановиться на полпути. Я не могу этого допустить, и поэтому я отказываюсь начинать. Куина продолжает молчать. Зоро знает, что она согласна с ним — согласна с тем, что теперь у него есть шанс победить; но она не согласна со всем остальным, и это почти печально. — Обманщик, — холодно бросает она, но весь ее запал уже пропадает без остатка, оставляя только разочарование. — Лжец. Зоро делает шаг вперед, теперь они стоят почти вплотную, и изгибы ее тела, черты ее лица выдают ее сильнее; Куина знает это и всегда избегает того, чтобы кто-то подходил к ней слишком близко, даже Зоро, но сейчас она не отступает. — Да, я тебя обманул, — говорит он, — когда обещал, что для меня никогда не будет разницы, женщина ты или нет. Прости, но теперь мне не все равно, что ты женщина. Я ничего не могу поделать со своим обманом. — Теперь я так и не узнаю, кто из нас лучший мечник в мире, — Куина не сопротивляется, даже когда Зоро обнимает ее за талию. Ее талия заметно уже бедер. С этим она тоже ничего не может поделать. Зоро не отвечает ей, что тоже очень хотел бы это знать, но есть вещи, которые — неожиданно и незаметно — вдруг стали важнее. — Давай будем лучшими вместе, — предлагает он; это звучит так наивно, и он прошлый категорически бы с этим не согласился, он осмеял бы любого, кто попросил бы ему разделить звание лучшего, но прошли годы, и он сам предлагает это, и Куина не пытается его осмеять. Почему-то ей совсем не смешно.