Дурная кровь

Эта история с троллем многим пошла на пользу. Гарри, Рон и Гермиона начали дружить, Гарри крепче сдружился с Эмбер, да и Гермиона начала с ней общаться. Это была единственная слизеринка, что дружила с гриффиндорцами. Только Рон сомнительно к ней относился. Ещё один плюс — Эмбер помирилась с Драко. Он очень за неё беспокоился, и когда она появилась в гостиной Слизерина, то он сам (!) подошёл к ней и обнял. Она ему рассказала всё, что случилось, но часть с непростительным проклятием решила опустить. Этого ему знать не стоило. Потом к ней подошёл Монтегю, тоже начал обнимать, а потом устроил разбор полётов на тему «Почему не стоит ходить по замку одной, если в школе бродит тролль». И до конца недели она раз пять слышала эту тираду. Сейчас они идут в кабинет к профессору Снейпу. Наверняка будет ругать Эмбер и поучать, как и Монтегю. Когда они подошли к кабинету, Драко трижды постучал. Профессор открыл дверь с суровым и строгим лицом, затем смерил стоящих за порогом и холодно произнёс в своей привычной манере: — Мисс Ле-Фёр, Вы же знаете, что я не люблю непунктуальность. Неужели Вы не могли подойти вовремя? — Прошу прощения, но вы не называли ни времени, ни точной даты, сэр. — Сказала девочка, выше подняв подбородок и стоя ровно, словно натянутая струна. Говорила она, аристократично растягивая слова, тон напоминал тот, которым обращаются к чему-то гадкому и мерзкому. Глаза были полны льда. Затем профессор рассмеялся. Вы можете представить себе то, как смеётся «Гроза Подземелий»? Это кажется чем-то необычным, неестественным, так ведь? «Нет, Северус Снейп не может смеяться! Это же Северус Снейп, а не Кто-то-там-ещё!» — ответите вы, но нет. Даже такой человек, как он, может смеяться. Морщины разгладились, чёрные глаза засияли. Он был счастлив. Эти дети, именно эти дети, что стояли перед ним как провинившиеся, всегда делали его счастливым. Поэтому-то он и не отказывал ни Люциусу, ни чете Ле-Фёр, когда они просили его посидеть с детьми. Хоть он и не особо жаловал детские шалости, но то только в Хогвартсе и только с другими. Не с ними. Они — очень редкие, но исключения из правил. — Молодец! — похвалил он девочку, и та оттаяла прямо на глазах. — На секунду я подумал, что передо мной настоящая чистокровная аристократка, а не ты. — Затем он отошёл, пропуская детей внутрь. — Проходите, я вас не съем. В кабинете горел камин. Он горел только для этих детей, ну и когда Северус болел. А болел он редко, почти никогда, а из-за снадобий — очень непродолжительно. В баночках на полках плавали маринованные ингредиенты для зелий, в стеклянном шкафу было множество ингредиентов, не требующих маринования либо долго хранящихся. Девочка знала довольно много ингредиентов, их названия, и для чего они применяются. Например, косточки абиссинского фигисмаслома добавляют в зелье «Сладкая жизнь», росу лунной полыни — в Андрогиновом зелье, а натёртые наросты растопырника — в «Жидкой удаче». Не зря профессор показывал и рассказывал обо всём этом. — Какой чай? — спросил мужчина. — Чёрный, — мигом ответил блондин, убирая волосы, что так и норовили залезть в глаза. Драко уже сидел на стуле. Сегодня его волосы не были зализаны и зачесаны назад. Эмбер заранее пришла в комнату мальчиков и забрала у него гель-лак. Так что он пошёл со слегка взлохмаченной причёской, и, слава Мерлину, идти недалеко. — Я знаю, что ты такой любишь, — профессор всегда говорил с детьми на «ты», но только когда они были наедине. — Я спрашивал у Эмбер, ведь она пьёт разные сорта и любит попробовать что-то новое, так? — И как Драко не запомнил до сих пор? — закатила глаза девочка, расстегивая пуговицу на мантии. Затем она отложила ту в сторону и следом поправила синюю футболку. — Сегодня… Хмм… Может, ягодный? С сушёной земляникой и листьями смородины! Да, вот такой. — Скоро будет, — Северус улыбнулся. — Когда будет квиддич? — спросил Драко, тоже снимая мантию. — Скорее всего, либо завтра, либо на следующей неделе. — Ответил профессор. — Доходят слухи, что новый ловец Гриффиндора очень ловкий. — Мы же по-любому их разгромим! — с энтузиазмом воскликнул Малфой, кладя себе три ложки сахара. — У Вас есть сладкое, сэр? — спросила Эмбер, заглядывая в бездну чёрных, как ночь, глаз. — Ах, прости, — сказал Северус, доставая палочку. Нижняя дверь полочки открылась, и оттуда на стол полетела хрустальная ваза с конфетами, печеньями, булочками и пирожными. Мягко, без стука, она опустилась на стол. — Всегда хотела спросить — как это Вы колдуете, не произнося ни слова? — Эмбер подняла бровь. — Невербальные заклинания, — ответил Снейп, отпивая небольшой глоток зелёного чая. — Это очень сложный тип заклинаний, которые произносятся не вслух, а про себя. Они сопровождаются более сдержанным взмахом палочки, создают некий «эффект неожиданности». — А мы будем этому учиться? — глаза Драко зажглись энтузиазмом. Хоть этим он сможет победить Поттера. — Это сильно сложно? — подхватила Эмбер. — Вы этому не будете учиться на первом курсе, скажу со стопроцентной точностью, — рассмеялся «Гроза Подземелий». — Вы будете этому учиться на курсе эдак пятом-шестом. И, да, это сложно. Только полная концентрация, ловкость, большая волшебная сила и знания помогут вам добиться хоть какого-то результата. Но чувствую, Эмбер это удастся с первого раза, может, даже в скором времени… — Это ещё почему?! — в унисон удивились дети. У брюнетки сердце упало куда-то в область ниже колена. — Ну как же? — улыбка Северуса стала не такой тёплой, как до этого. Глаза прожигали девочку. — Ты разве не знаешь, Драко? Эмбер у нас начинает изучать тёмную магию. И начала с непростительных проклятий, как я погляжу. В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь потрескиванием камина. — Непростительные проклятия? — непонимающе произнёс блондин, переводя взгляд с декана на подругу. Последняя отложила чашку и недоеденное печенье. — Их очень часто используют Пожиратели Смерти. Проклятия, за которые сажают в Азкабан… — Только если применять на существах, у которых разум равен или выше человеческого! — выпалила брюнетка. — То есть, ты не отрицаешь тот факт, что не только изучала, но и применяла такие проклятия? — победно произнёс Снейп, скорее уточняя, нежели утверждая. Девочка молчала. — Так ты начала изучать тёмную магию раньше меня? И мне не сказала?! — возмущённо воскликнул Малфой. — Это н-не то, что вы подумали! — начала оправдываться Эмбер. — Тогда почему на тролле было применено заклинание Империус? Это непростительное проклятие. — На тролле? — Это не я! — Тогда кто же? — вскинул брови Мастер зелий. — Мисс Грейнджер была в полном шоке от того, что произошло, она навряд ли смогла во время битвы произнести хоть слово. Мистер Поттер держал палочку, покрытую тролльими соплями, значит, он засунул её к нему в нос. Очень и очень сомневаюсь, что мистер Уизли смог бы хоть что-то посильнее, чем Вингардиум Левиоса сотворить, с его-то пустоголовостью. А вот ты… Ты часто проводила время в библиотеке. Замкнулась в себе, стала не такой общительной, как до этого. Подчинила горного тролля, хоть и неправильно, но так сильно и крепко, что от твоего приказа он тут же умер. Остановка сердца у тролля — редкий случай, тем более без причины. Двое пронзительно смотрели на брюнетку. Профессор смотрел с укором и теплом, свойственным любящему отцу. Драко же — с любопытством, непониманием, лёгкой завистью и… страхом? — Простите, — только и смогла произнести девочка, глядя под ноги. — Эмбер! — Драко встал и обнял её. Он не любил, когда она сидит грустная. — Я не виню тебя, но, пожалуйста, оставайся такой же хорошей. Я не представляю тебя злодейкой. — Она ей не станет, — мягко сказал Северус, на устах которого уже играла лёгкая полуулыбка. — По ней видно, что она останется хорошей, если сама того пожелает… И тут неописуемая ярость накрыла её с головой. Она сама не понимает, откуда в ней столько ненависти и злости. Будто… Из ниоткуда появились. Но так ведь не бывает?.. Эмбер покрепче стиснула кофту блондина, прижимая того ближе. Тот не отстранился, только так же крепко прижался к ней. Он посчитал это тёплым жестом, а не желанием отгородить находящихся в кабинете от приступа ярости. Тут злость сменил страх. Эмбер читала про такое, да и пример у неё был вполне себе яркий. Мать. Так выражается безумие. Первый — и самый явный, — признак безумия. Она поспешила закрыть глаза, затем глубоко задышала. Постаралась успокоиться. Потихоньку отпускало. И только Северус увидел безумный блеск в её глазах. Как у Беллатрисы… — Давайте поговорим о чем-нибудь другом? — перевела тему Эмбер, когда блондин её отпустил. А ведь она не давала никаких обещаний…