На грани любви

- Принцесса Николетта Астрийская! – раздался звонкий голос, и огромные двери из красного дерева распахнулись, впуская в тронный зал особу королевских кровей. Пышное платье цвета небесной лазури с завышенной талией и глубоким декольте зашуршало, под подолом платья мелькнули белые лодочки на высоком каблуке. Роскошный наряд, достойный принцессы. Только его и рассматривали придворные, не смея смотреть на лицо девушки. Нет, лицо юной особы не было обезображено шрамами, но и той притягательной красоты, которой обладала царствующая династия, не обладало. Заостренные скулы, чуть поддернутый носик, слишком близко посаженные глаза цвета молодой листвы. И невероятная бледность кожи, подобная той, что бывает у мертвецов. Каждая вена отдавала синевой, пугая в лунном свете особо нервных жителей дворца. Девушка была совсем не похожа на своих родных. Ни внешностью, ни характером. Ходили слухи, что принцессу Николетту приняли в императорскую семью из жалости после Великого Огня, когда пожары в империи уничтожили несколько городов и даже часть столицы. Было это правдой или нет, неизвестно. Слухи распространялись, а ни император, ни императрица не пытались их опровергнуть. Это говорило о многом, учитывая жесткий характер правящей четы. И люди, чувствуя свою безнаказанность, продолжали сплетничать, но пред лицом императора не смели ничем выказать свои сомнения в чистоте крови младшей принцессы. Но девушка все чувствовала. Она ощущала их липкие взгляды каждый раз, когда выходила из своей комнаты. Будь то слуги или приближенные императора, дворцовая стража или аристократы, Николетта видела в их глазах и жалость, и зависть, и недоумение, а порой даже презрение и брезгливость. И это больно било по самооценке, которая и так находилась на дне, недовольно булькая каждый раз, когда надо было выходить на люди. Младшая принцесса ненавидела пышные приемы, но не могла отказаться от них. Тем более, когда праздник был в честь дня рождения старшей сестры Инессы. Потому, собрав всю волю в кулак, девушка с идеально ровной осанкой и гордо поднятой головой шла по ковровой дорожке к трону, где в честь знаменательного дня стояло роскошное кресло для старшей сестры, в котором с удобством устроилась брюнетка в алом платье, расшитом золотыми нитями. Бронзовая кожа, ярко-голубые глаза, пухленькие губы, сложенные в очаровательную улыбку, длинные темные локоны, спадающие на открытые плечи – полная противоположность сестре и очередное напоминание о своей неказистости для Николетты. Больно, обидно, несправедливо! Но надо идти вперед. Нельзя поддаться слабости сбежать и расплакаться. Какой бы девушка ни была, она – принцесса, а значит и вести себя должна соответственно! Только прикушенная с внутренней стороны щека выдавала волнение девушки. Но этого никто не мог видеть. Мимо толпы прошла гордая младшая принцесса. Величественная, как и вся ее семья. - Ваше Императорское Величество. Ваше Императорское Высочество, - Николетта сделала реверанс, приветствуя своих родителей, а затем чуть склонила голову, обратившись к старшей сестре. – Дорогая сестра! - пауза, положенная по этикету, вежливая улыбка, плавные движения. Идеальное исполнение своей роли. – Рада поздравить тебя с днем рождения. Надеюсь, ты еще долго будешь радовать нас своей красотой, с которой не сравнится ни один драгоценный камень. Все они блекнут рядом с тобой. Но лишь они достойны украшать тебя. И я дарю тебе эту шкатулку, что будет хранить твои ценности. Легкая белая ткань, до того прикрывающая сложенные вместе ладони, упала на пол, открывая всем небольшую изящную шкатулку. Ее крышка была куполом небесного храма, а на стенках были вырезаны изящные птицы, что словно парили в облаках, выложенные жемчугом. Изогнутые ножки, покрытые золотом, довершали изумительную картину. У Инессы перехватило дыхание. Она умела ценить прекрасные вещи. - Благодарю, сестра, - девушка даже встала с кресла, чтобы с трепетом взять в руки волшебный подарок. Николетта довольно улыбнулась и заняла свое место за троном отца, где уже стояли две ее сестры. Ее всю трясло, сердце стучало как бешеное, дыхание было чуть прерывистым. Хотелось уйти как можно скорее, спрятаться в своей комнате, остаться одной. Но нельзя. Праздник еще не окончен. Оставшиеся три часа были пыткой. Смотреть на кокетливых дам и их кавалеров с подобострастными улыбками было невыносимо. Но еще хуже становилось, когда их взгляды натыкались на нее. В те моменты младшую принцессу словно окатывали ведром ледяной воды, неприятно пахнущей тиной. Чувствовать себя лишней, не смея уйти. Ощущать себя одинокой в толпе. Быть скованной без цепей. Это уже привычно, но в груди все равно появляется тяжесть, а дышать становится еще тяжелее. Момент, когда праздник официально окончен, Николетта встретила вздохом облегчения. Наконец, она могла укрыться в своих покоях. Вежливо, как того требовал этикет, девушка распрощалась с правящей четой и отправилась в левое крыло дворца, где располагались покои императорской семьи. Каждому члену семьи был отведен свой этаж. Николетте как самой младшей в семье был положен первый этаж. Соответственно, императору принадлежал шестой этаж. Всего этажей было семь, но поскольку в императорской семье было только шесть человек, седьмой этаж пока пустовал. Императора Роннера не покидала надежда о наследнике. И хоть в Астрии престол могла унаследовать и женщина, Роннер, как самый простой мужчина, мечтал о сыне, которого бы обучил всем мужским премудростям. Вот только в императора было уже четыре дочери, и если пятый ребенок тоже будет девочкой, то мечты о наследнике можно было хоронить. Ведь в императорской семье не могло быть больше пяти детей. Почему было так, никто не знал, но вот уже тысячу лет в правящей династии никогда не рождалось больше пяти детей. Даже если императрице удавалось забеременеть, ребенок рождался мертвым. Потому последние двести лет императоры предпочитали не рисковать. После пятого ребенка они принимали зелье, вызывающее бесплодие. Все знали это. Потому весть о рождении четвертой дочери повергла империю в скорбь. Хоть женщина и могла править, люди предпочитали видеть на троне мужчину как символ сильной власти. Николетта знала это и винила себя. Отец так мечтал о сыне, а родилась она. Да, глупо винить себя за то, что от тебя не зависит, но вытравить из себя это чувство слишком сложно. Раз потревожив душу им, выкинуть его уже непросто. Особенно, если ты один. Нет, у Николетты были сестры, и они по-своему любили ее, но девушка чувствовала, что они чужие друг другу. Они звали ее на прогулку, приглашали в свои игры, устраивали вместе чаепития и мило беседовали с ней. Но в их обществе младшая принцесса не могла расслабиться. Она чувствовала незримую стену между собой и сестрами, которые весело смеялись и шутили. Их интересы совершенно не совпадали, а их веселье девушка никогда не могла разделить. И от этого было еще больнее. Сидеть в толпе, но быть одной. Видеть протянутую руку помощи, но не суметь принять ее. Во всем это Николетта, как обычно, винила себя. И сейчас, касаясь дверей своих покоев, девушка вновь винила себя, что не смогла насладиться праздником. Всем было весело, ее старшая сестра осталась довольна подарком. Что еще нужно для счастья? Почему сестрам хватает солнечного утра, чтобы быть радостными, а она никак не может найти причину для радости? Этот вопрос вновь и вновь приходил в голову девушки и упорно стучался в ее сознание, как назойливый гость. Тряхнув головой, отчего пара шпилек выскочила из сложной прически, несколько прядей повисли у висков, но Николетта того не заметила. Она распахнула двери покоев, вошла и тут же захлопнула двери, рухнув на пол. От каблуков болели ноги, голова казалась чугунной, а тело липким. Усталость навалилась разом, стоило скрыться от посторонних глаз. Она не знала жалости, жадно выпивая остатки сил из младшей принцессы. Девушка так и осталась бы полулежать на полу, спиной упираясь в двери, если бы не расторопная служанка Рита. Подхватив госпожу под руки, женщина лет сорока потащила ее в купальню, где предусмотрительная прислуга уже приготовила горячую ванную, зная, в каком состоянии вернется принцесса. Осторожно сняв туфли и расшнуровав корсет платья, Рита раздела госпожу и помогла ей забраться в широкую ванну. С блаженным стоном погрузившись в воду, младшая принцесса закрыла глаза, позволив единственной личной служанке разбираться с волосами. Обычно в такие моменты любопытные служанки интересовались прошедшим праздником, но Рита никогда не была любопытной. Да и никогда ни о чем не спрашивала. Ведь для немой женщины это было невозможно. Что очень расстраивало прочих слуг, любивших после рабочего дня посплетничать о своих господах. Николетта же была довольна этим. Рита всегда молча выполняла даже самые странные поручения своей госпожи, разбиралась в литературе, прекрасно вышивала, освобождая младшую принцессу от скучного времяпрепровождения, почему-то считавшегося самым достойным для молодых образованных девушек. Когда муж Риты скончался, а сын не вернулся из военного похода, женщина пошла во дворец просить работу. Это было ее правом как человека, оставшегося без семьи. И во дворце на смотре слуг Риту и заметила младшая принцесса. Узнав о немоте женщины, своего решения Николетта не изменила, хоть ее выбор и осуждали все. Ведь взять в личные служанки немую сорокалетнюю женщину было глупостью! Личные слуги должны были везде, кроме официальных мероприятий, сопровождать своих господ, одевать их, выполнять все поручения, жить рядом с их покоями. Но главное, что личные слуги считались атрибутом своих господ. Чем красивее, моложе и образованнее личные слуги, тем выше престиж их господ. Иными словами, взять в личные слуги столь неподходящую кандидатуру считали оскорблением императорской семьи. Но Николетта не уступила. Это было единственным своевольным жестом, который она позволила себе. И никогда о том не пожалела. Рита была отличной служанкой, которая точно знала, когда лучше оставить госпожу одну. Вот и сейчас, выполнив свою работу, женщина поклонилась и покинула покои Николетты, забрав с собой платье, чтобы отгладить его. Младшая принцесса осталась одна. Погрузившись по голову в теплую воду, в которой плавали белые лепестки орхеи – цветка, омолаживающего кожу, девушка расслабилась. Отсутствие липких взглядов, тишина, прерываемая лишь плеском воды, мягкое тепло, обволакивающее со всех сторон, приятный цветочный аромат – все это снимало напряжение, растворяло усталость, стирало неприятные воспоминание. А осознание, что завтра никуда из своих покоев не надо выходить, и вовсе дарило чувство блаженства. Наконец-то, покой.

***

Ночи в Астрии теплые, нежные. Темное небо мягко укрывает империю, обещая ей спокойный сладкий сон. На улицах тускло горят фонари, боясь потревожить покой жителей. В домах изредка мелькают огни, если кто-то все же не может уснуть. Но таких единицы. Астрийцы не ведут ночной образ жизни: таверны работают до десяти вечера, магазины и лавки закрываются в девять, модные салоны, библиотеки, школы закрываются в восемь. Вечерние прогулки не возбраняются, но мало кто желает поздно вечером пройтись по пустынным улицам империи в полутьме. Потому было так удивительно, что ночью кто-то тихо крался по императорскому саду. Охрана во дворце была, но сад не патрулировался, так как находился в правом крыле, где жили слуги, проводились переговоры и балы. Ничего ценного там не было, а пройти из правого крыла в левое было проблематично из-за путаных коридоров, что тщательно охранялись. Так что никто не мешал прогулке неожиданного гостя. Укрываясь легким синим плащом, любитель ночных прогулок медленно, но верно двигался в сторону беседки, обвитой вьюном. При каждом шаге об бедро возмутителя спокойствия ударялась небольшая походная кожаная сумка, за которую цеплялись тонкие бледные пальцы. Так обычно цепляются падающие в пропасть за брошенную сверху веревку. То же отчаянье и нежелание отпускать. Вот только как сумка может спасти жизнь непонятно. Особенно, если в ней несут альбом и набор карандашей. Впрочем, для ночного гостя эти предметы, видимо, были важны. Это было заметно в бережных касаниях, когда необычный посетитель сада распаковывал сумку, устраивая альбом на своих худых коленках. Рисовать при лунном свете неудобно, но юного художника это не останавливало. Он раскрыл набор карандашей, придирчиво пробежался пальцами по каждому, все-таки выбрал один из них и провел первую линию на бумаге, обрисовывая будущий стебель цветка, что красовался перед молодым дарованием. При лунном свете его лепестки чуть дрожали, желая вот-вот раскрыться. Их хрупкость, нежность были подобны юной изящной деве, что впервые взглядом встретилась с тем, в кого ей предстоит влюбиться. Тот же трепет, смущение, легкое неверие и надежду можно было испытать, глядя на сей цветок, красоту которого так сложно было изобразить на бумаге. Но некто упорно старался, выводя чуть дрожащей рукой причудливые линии, которым еще только предстояло сложиться в прекрасную картину. Длинные белоснежные волосы выскочили из капюшона, заставив художника нервным жестом заправить прядь за ухо. Не хотелось, чтобы что-то отвлекало от рисования. Вот только этому желанию было не суждено сбыться. Послышались тихие шаги. Карандаш тут же перестал скользить по бумаге, а сам художник передвинулся дальше в тень беседки, чтобы его не заметили в лунном свете. Кто-то приближался. Шаги становились все громче, и вскоре чья-то тень закрыла цветок, что так упорно пытался нарисовать художник. Раздался разочарованный вздох, и некто остановился. Юное дарованье в испуге зажало себе рот, но остановить ищейку, взявшую след, было невозможно. Второй нарушитель спокойствия уверенным шагом двинулся в беседку. Приставив одну ногу к другой с характерным глухим стуком, некто обвел взглядом беседку, заметил на полу брошенный карандаш и наклонился под стол, встретившись взглядом с зеленым очами художника. Точнее, художницы. Не могло быть у мужчины таких больших дрожащих глаз, узких плеч и нечто хрупкого, эфемерного, что не поддается описанию, но чувствуется каждой гранью души. - Что юная девушка делает здесь в одиночестве в столь поздний час? - раздался приятный мужской баритон с едва слышными хриплыми нотами. Девушка вздрогнула, закусила нижнюю губу и отвела взгляд. Она была поймана с поличным. И вроде бы ничего предосудительного не сделала, но почему-то чувствовала себя провинившимся ребенком. - А что Вы здесь делаете? – тихо, будто бы боясь своего голоса, вопросом на вопрос ответила незнакомка. - То же, что и Вы, - загадочно улыбаясь, произнес мужчина и сел на пол беседки, чтобы было удобнее смотреть на девушку. - Вы тоже пришли рисовать ночную лилию, что расцветает лишь в полнолуние? – недоверчиво уточнила молодая особа, кутаясь в плащ в попытке укрыться от пронзительного взгляда мужчины. - Вот Вы и ответили на мой вопрос, - тихо, чтобы не обидеть свою собеседницу, рассмеялся незнакомец. Девушка немного насупилась. Было обидно так глупо попасться в его словесную ловушку. – Я пришел сюда просто полюбоваться красотой императорского сада. Но неожиданно почувствовал Ваше присутствие и решил составить компанию. Вам не кажется, что вдвоем ночью в полнолуние любоваться прекрасными цветами намного лучше, чем в одиночестве? - Не знаю. Мне одиночество намного привычнее чужой компании, - голос художницы был едва слышен, и мужчина сел ближе, дабы услышать каждое ее слово. - Печально это слышать, хотя я могу понять Вас. Есть то, что мы не хотим ни с кем разделять. Это та часть души, что принадлежит лишь своему владельцу. Это закрытая территория, на которую никого не пускают. Так художник прячет свои незаконченные картины от любопытных глаз. Так поэт скрывает недописанные стихи. Так философ не высказывает незавершенную мысль, - мужчина взглянул на луну, и девушка смогла рассмотреть его глаза. Мягкий голубой цвет, подобный лесному озеру в горах, завораживал. Так хотелось взять этот цвет и разукрасить им сад, дворец, город. Хотелось окунуться в сей неповторимый оттенок и медленно раствориться в нем. Затаив дыхание, девушка подалась ближе, чтобы рассмотреть, как причудливо блестят столь прекрасные глаза в лунном свете. Словно нечто волшебное бегает по радужке, зажигая искорки во взгляде незнакомца. Это удивительное зрелище так поразило юную особу, что она не сразу заметила пристальный взгляд незнакомца. И долго он ее рассматривал?! Жгучий стыд коснулся бледных щек, и девушка сразу отвернулась. Она даже попыталась вскочить и убежать, но сильная рука, сжавшая ее запястье, удержала от опрометчивого поступка. - Я Вас не потревожу. Считайте, что меня тут нет, и занимайтесь своими делами, - невозмутимо предложил мужчина, встал и сел в кресло беседки. Взгляд незнакомца устремился в ночное небо, а губы стянулись в подобие улыбки. Странный ночной гость словно забыл о существовании художницы, что было ей по душе. Убедившись, что на нее больше не смотрят, девушка вновь взяла в руки карандаш и провела еще пару линий, складывающиеся в лепестки ночной лилии. Привычные движения рук вернули покой и наполнили душу тем необычайным чувством, что не поддается описанию и знакомо лишь творцам. Мягкое, текучее, всеобъемлющее, полное спокойной радости и нежности, оно раскрывает совершенно иной мир как перед глазами человека, так и внутри него. Этим чувством хочется одновременно поделиться со всеми и никому его не открывать. Это слишком интимное, чтобы показывать, но слишком сильное, чтобы скрывать. Глаза невольно выдадут. Сверкающие, полные жизни и восхищения чем-то неведомым. Глаза девушки были именно такими. Яркими, сияющими, полными невероятной нежностью. Казалось, что на мир глядит молодая весна, что выбралась из объятий зимы и желает разукрасить предоставленное ей белое полотно. Жаль только, что в самой особе красок почти не было. Белоснежные волосы, розоватые искусанные губы, бледная кожа, на которой синева вен была отчетливо видна. Не красавица, но было в ней нечто притягательно, хрупкое, невинное, что влекло к себе, заставляло всматриваться в каждую черту в поиске спрятанной красоты, которая, несомненно, должна была быть. Саму обладательницу необычной внешности ее возможная красота не волновала. Девушка полностью погрузилась в рисование, неуловимыми рваными движениями перенося ночную линию на бумагу. А мужчина пристально вглядывался в невольную спутницу на сегодняшнюю ночь. Что-то в ней казалось неуловимо знакомым. Ее взор? Уверенные, но мягкие движения рук? Изгиб губ? Любитель ночных прогулок упорно искал ответ на вопрос, не желая сдаваться. Но мысли невольно утекали в другое русло. Эти руки, скользящие по бумаге, взгляд, словно впитавший в себя красоту сада, нежный изгиб губ в улыбке сбивали с мыслей. - У Вас талант. Так точно изобразить каждый лепесток и передать хрупкость цветка и его притягательную красоту. Мне бы хотелось увидеть и другие Ваши работы, - спустя долгое время разорвал тишину мужчина. В этот раз художница даже не вздрогнула. Она лишь перевела свой взор, еще сохранивший искры волшебства от творения прекрасного, на него в немом вопросе «Вы это серьезно?». Поняв все без слов, ценитель прекрасного кивнул и, наконец, представился. – Дэмиан Эйхель. Девушка в удивлении распахнула глаза. Хель – окончание, употребляющееся для обозначения рода в Муно – таинственном государстве, что населяли лунные маги. Теперь девушка обратила внимание на серебристые пряди волос в черной шевелюре, алые губы с крохотными синими линиями и бледную кожу. Перед художницей стоял настоящий мундиец. Загадочный, но притягательный лунный маг, с которым почему-то было так легко. - Вы мое имя знаете, могу ли я узнать Ваше? – голос раздался над самым ухом девушки. Мужчина не постеснялся наклониться к собеседнице, желая лучше ее рассмотреть. Николетта (а это была именно младшая принцесса), испуганно вздрогнула и отодвинулась чуть дальше от мундийца. Называть свое имя не хотелось. Никто не знал о ночных прогулках принцессы. Но и лгать мужчине не хотелось. Потому девушка решилась на маленькую хитрость – она назвала свое неполное имя. -Я Ника, - в Астрии имена императорской семьи всегда содержали двойную согласную. Когда же кто-то входил в правящую семью, он менял свое имя на подобающее высокому положению. Аристократы называли своих именами, состоящими минимум из пяти букв. Чем древнее род, к которому принадлежит человек, тем длиннее имя. Названное сокращенное имя девушки указывало на ее низкий статус, что, удивительно дело, совсем не оттолкнуло мужчину. Наоборот, лишь подогрело его интерес. - Простое, но любопытное имя. На моей родине оно означает рассвет. Вы случайно не лунный маг? – бархатный голос вновь раздался над ухом, отчего Николетта вскочила, роняя с коленей альбом. - О чем Вы говорите? Я обычная девушка, что решила немного порисовать в саду. - Порисовать? Ночью в полнолуние? – Дэмиан иронично приподнял правую бровь. – А знаете ли Вы, что ни один лунный маг не может спать в это время. Сила луны зовет нас наполниться магией под ее лучами. Вы ведь тоже никогда не спите в это время? Что-то зовет вас выйти на улицу, вдохнуть ночной воздух и взглянуть на небо, теряясь в бледных лучах светила? Николетта забыла как дышать. Каждое слово мундийца впивалось в тело иглой. Он был во всем прав! С самого детства девушка не могла спать в полнолуние. Желание прогуляться под луной и насладиться ее красотой было столь сильно, что младшая принцесса еще в пять лет научилась сбегать из своих покоев от нянек, дабы исполнить его. Мундиец верно истолковал замешательство Николетты и медленно, чтобы не напугать шокированную девушку, приблизился к ней. - Лунные маги давно не рождались за пределами моей страны. Есть легенда, что много лет назад сама луна, поругавшись с солнцем, спустилась в земли моей страны и нашла там утешение от незнакомых людей. Ей не хотелось с ними разлучаться, и она каждого одарила частичкой своей магии. С тех пор только в нашей стране рождались лунные маги. Но изредка луна одаривала своей магией и тех, кто напоминал ей о короткой, но такой дорогой сердцу прогулкой в мир людей. И мне кажется, что Вы одна из этих одаренных. Хотите проверить? Дайте мне руку, - глядя на протянутую ладонь Николетта долго сомневалась, но все же решилась довериться новому знакомому. Протянув ему чуть дрожащую ладонь, девушка взглянула в удивительные глаза мужчины и слабо улыбнулась. Почему-то рядом с ним не было страшно. А прохладная нежность его руки успокаивало своенравные нервы девушки, что играли тревожную мелодию. – Закройте глаза и представьте, что луна обнимает Вас. Позвольте ей крепко-крепко обнять. Чарующий голос Дэмиан рисовал в голове младшей принцессы образ изящной молодой красавицы с длинными серебристыми волосами и ясно-голубыми глазами, что спускалась с небес по лунному лучу и с распростертыми объятиями приветствовала Николетту. Принцесса улыбнулась, оказавшись в крепких объятиях небесной красавицы, и почувствовала, как тело наполнила невероятная легкость. Словно кто-то сломал заржавевшие оковы. Сразу стало так хорошо и свободно, что Николетта тихо рассмеялась, продолжая счастливо улыбаться. Дэмиан, все еще удерживающий девушку за руку, не мог не улыбнуться в ответ. Ее искреннее счастье было заразительным, а маленькие метаморфозы подтвердили догадку мужчины. Девушка была лунным магом. Стоило ей напитаться лунным светом, как мертвенная бледность исчезла, оставив лишь приятную глазу белизну кожи, вены не выступали своей синевой, а губы обрели приятный красный оттенок. Не красавица, но и не ходячее приведение. - Приятно купаться в ее лучах, правда? Теперь Вы верите мне? – слова мундийца напомнили Николетте о реальности. Ойкнув, девушка в испуге отскочила от мужчины, схватила упавший ранее альбом, подобрала карандаши и помчалась в сторону дворца. Ее никто не преследовал, но спину прожигал пристальный взгляд нового знакомого. Ночью Николетта так и не смогла уснуть. Вновь и вновь она прокручивала в голове встречу с мундийцем. Что он делал в саду? Откуда он взялся в Астрии, где к магии относятся с большой настороженностью? Правда ли девушка была лунным магом? Пытаясь найти ответы на вопросы, младшая принцесса от усталости провалилась в сон под утро.

***

Мягкие толчки заставили девушку поморщиться и открыть глаза, дабы увидеть склонившуюся Риту. Как всегда безмолвная, она передала листок, исписанный аккуратными маленькими буквами. Почерк у служанки был безупречным. «Сегодня днем состоится прием в честь важных гостей. Приказано быть всем», - было написано на листке. Даже в письме Рита отличалась немногословностью. Судьба была жестока, убив надежду сегодня выспаться и никому не попадаться на глаза. Но спорить с приказом Императорского Величества было невозможно. Обреченно вздохнув, девушка свесила ноги с кровати, потирая глаза, зевнула и побрела в ванную приводить себя в порядок. Чуть прохладная вода и вода с соком лимона помогли окончательно проснуться и смириться с реальностью. Потому шнуровка корсета, пышное платье с открытым лифом, сложная прическа, от которой уже через час начнет болеть голова, и легкий макияж уже не вызывали прежней тоски и уныния. Смирение, принятие необходимости сих действий помогли стоически все вытерпеть. Вот только ноги все равно дрожали, стоило приблизиться к тронному залу. Ожидая своего представления, девушка пыталась успокоиться, глубоко дыша. Ни кусать губы, ни нервно сжимать руки в кулаки, ни рвано дышать было нельзя. Имперская стража и приближенные к трону аристократы внимательно смотрели на младшую принцессу, перешептываясь. А им было о чем поговорить! За одну ночь Николетта неуловимо изменилась. В прекрасного лебедя она не превратилась, но что-то будто раскрылось в ней, не позволяя больше называть императорскую дочь бледной молью. Исчезла та болезненная бледность и излишняя худоба. И многим женщинам стало интересно, как можно за одну ночь добиться таких разительных перемен. Сама девушка никаких перемен в себе не ощущала. Она так же волновалась, желала сбежать от любопытных глаз, но не позволяла эмоциям взять верх. И когда прозвучало ее имя, Николетта не вздрогнула. Подняла голову выше и величественно прошла к трону родителей. Склонившись в церемониальном поклоне, девушка заняла место за спинами императорской четы, встав рядом с третьей сестрой. По этикету, дети императорской четы становились по порядку старшинства за троном отца. Самая старшая принцесса стояла ровно за троном Роннера, когда младшая, Николетта, укрывалась за троном матери. Разглядывать собравшихся гостей было неприлично, так что оставалось лишь созерцать ковровую дорожку к трону и склонявшихся на ней аристократов, пытаясь понять причину неожиданного приема. А в том, что это был именно прием, младшая принцесса не сомневалась. Слишком официально все было для простого собрания. Николетта уже стала терять интерес к происходящему, когда церемониймейстер озвучил последнее имя. - Первый принц Муно Дэмиан Эйхель! – только вышколенная сдержанность, которой должна обладать принцесса, не позволили девушке громко вскрикнуть в удивлении. Она замерла, глядя, как по ковровой дорожке немного размашистым шагом ступает тот, кто встретился ей вчера в саду. Одетый в камзол синего цвета, так невероятно подходящий к удивительным глазам мундийца, мужчина с вежливой улыбкой чуть склонил голову, выказав уважение императору, стоящему по статусу лишь чуть выше будущего правителя соседнего государства. Гордый, уверенный в себе, Дэмиан перевел взгляд на принцесс и прищурился, заставив Николетту на миг перестать дышать. Он узнал ее! Это не оставляло сомнений. - Ваше Императорское Величество. Ваше Императорское Высочество. Честью было получить от Вас приглашение на столетие мира в Астрии. Хотя просьба прибыть заранее меня удивила, - сложно было прочитать эмоции на сдержанном лице мужчины, но удивленным он точно не выглядел. Будущий правитель Муно дураком не был. Он давно подозревал о планах Роннера предложить ему одну из своих дочерей в жены. Или это была идея его жены Камиллы? - Признаюсь, я хотел показать Вам красоты нашей столицы и переговорить о возможном будущем сотрудничестве, - речь правителя Астрии патокой обволакивала Дэмиана, заставляя того отвести взгляд от юной нахалки, что красиво обманула его ночью, и полностью сосредоточиться на разговоре. Николетта глубоко дышала, стараясь не смотреть на мундийца, дабы предательский румянец не окрасил щеки. Это надо было так глупо попасться! Вот как можно было забыть имя первого принца соседнего королевства?! Если бы отец узнал о такой промашке, император бы заставил ее лично ему сдавать экзамен по политике. Только бы Дэмиан не проболтался! Но ведь он тоже был там с ней? Если он расскажет, что видел ее в саду, Николетта спросит, что сам мундиец делал там в столь поздний час. Тонуть самой, так хоть утянуть с собой на дно того, кто послужил причиной утопления. Правда, легче от таких мыслей не становилось. Страх не желал снимать свои оковы. И когда спустя долгое время переговоры мужчин были окончены, девушка с трудом, но смогла вернуть себя в реальность. - Хотелось бы Вам сегодня показать красоты нашего дворца. Если Вы не против, одна из моих дочерей могла бы провести экскурсию, - взгляд Дэмиана снова был обращен на Николетту. Свой выбор он уже давно сделал. - Думаю, младшая принцесса не откажется показать мне дворец, - на губах мужчины на миг возникла торжествующая улыбка и тут же исчезла, а побледневшая девушка выступила из-за трона матери и сделала изящный реверанс. Отказать перед такой толпой любящих сплетни аристократов было невозможно. Да и император строго смотрел на дочь, будто напоминая об идеальном поведении в присутствие столь высокородного гостя. Это была изящная ловушка Дэмиана, в которую неосмотрительная принцесса попалась во второй раз. А что еще можно ожидать от первого принца? В отличие от девушки, он был прекрасным интриганом и умел повернуть ситуацию в выгодную для себя. Оставалось лишь хмуриться и играть по чужим правилам. Ведь создавать свои младшая принцесса еще не умела. Не хватало опыта и уверенности в себе, чего было в достатке у мундийца. - Почту за честь, - с этими словами Николетта положила руку на вежливо подставленный локоть мужчины и повела его из тронного зала в картинную галерею. Кажется, вчера он восхищался рисунками девушки. Значит, мог интересоваться искусством. А в Астрии были прекрасные художники, лучшие из которых имели честь выставить свои работы в императорской галереи. Девушка хотела поразить мундийца, увлечь его мысли в другое русло, чтобы он забыл о вчерашней ночи. Но куда юной принцессе переиграть опытного мужчину? Дэмиан ни о чем не забыл. - Красиво Вы меня вчера обвели вокруг пальца. Назвали свое имя, не солгав, но утаив нечто очень важное. Изящный ход, признаю. Вы достойная дочь императора, - мундиец лукаво улыбнулся, глядя в растерянные глаза своей спутницы. Ее щеки чуть порозовели, а губы подрагивали от волнения. Николетте хотелось хоть как-то оправдать себя, но в голову не приходило ничего, кроме извинений. - Разве важно, что я принцесса? - почти на грани слуха пробормотала девушка, но Дэмиан прекрасно расслышал ее слова. - Конечно, важно! Я бы не забыл о манерах, галантно проводил Вас до покоев, пригласил на следующую прогулку, - вдохновенно перечислял мужчина, словно представляя правильное развитие их знакомства. - Разве обычная девушка этого не достойна? – внезапно прервала Николетта мужчину, пристально взглянув на того. И было нечто в этом взгляде, что заставило мужчину на миг замереть. Никто и никогда ТАК на него не смотрел. Изучающе, с немым укором, будто сдирая налет этикета и воспитания, обнажая живую, трепещущую душу. - Достойна, - немного помолчав, все же ответил Дэмиан. И голос его впервые в жизни дрогнул. – Но с принцессами надо обходиться иначе. - Почему? Неужели Вам кажется, что мы слишком хрупкие для обычного обращения? Или слишком высоко задираем носы, дабы забыть о простых человеческих отношениях? Знаете, я восхищаюсь простолюдинами. Они умеют наслаждаться своей непростой жизнью. Они не скрывают свои чувства, не прячутся за масками этикета. Они настоящие. Такие, какие есть. Без лоска дорогих вещей, без напускной важности. Да, они не совершены, но именно в этой несовершенности и заключается их прелесть. Хотя Вам, наверно, мои рассуждения кажутся глупостью, - Николетта уже пожалела, что высказалась. Обычно она прятала свои мысли, зная, что аристократия никогда их не примет, а тут сорвалась. - Напротив, Ваши мысли очень мне интересны, - протянул мундиец и совершенно иначе посмотрел на девушку. Исчезла из глаз насмешка, сменившись неприкрытым интересом. – Наверно, потому мы и встретились в саду. Нас вела не только луна, но и желание снять оковы нашего высокого положения. Вы ведь поэтому мне солгали о своем имени. - Вы догадливы, - впервые за разговор младшая принцесса искренне улыбнулась. Еще ни с кем и никогда ей не было так легко разговаривать. Он понимал ее, разделял потаенные мысли и с интересом познавал тот мир, что создала вокруг себя девушка. Красоты дворца были забыты. Двое молодых людей проходили мимо них, совсем не замечая тех. Все их внимание было поглощено разговором. Николетта, осмелев, делилась своими мыслями по поводу несправедливости природы. Почему положение людей было определено их рождением? Почему одни рождались в семье аристократов и получали все, а другие должны были усердно работать ради жалких крох? Дэмиан внимательно слушал и мысленно восхищался наблюдательностью девушки, ее нестандартным для принцессы мышлением и смелостью взглядов. Сама же принцесса, впервые встретив столь приятного собеседника, осмелела. Голос ее больше не подрагивал от волнения, взгляд был направлен в глаза мужчины, а плечи расправились, словно с них спал груз вечной неуверенности в себе. - А что Вы думаете по поводу таланта? Почему одни люди могут создать из камня шедевр, а другие не способны даже разглядеть возможность этого? – нежный баритон раздался над ухом принцессы, но та даже не обратила внимания на внезапно сократившиеся расстояние между собой и собеседником. Слишком была увлечена разговором. - Я думаю, что боги при рождении видят наши души и отмечают тех, кто способен увидеть иной мир. Тот, что скрыт за воображением человека, что показывается лишь тем, кто чист душой. Такие люди способны показать его остальным. И для того им дан талант, - прекрасные глаза девушки сверкали, а губы растягивались в милой улыбке без следа кокетства. И Дэмиан не знал, чего желал больше: слушать интересные рассуждения Николетты или любоваться ею. Когда принцесса вдохновленно что-то рассказывала, в ее глазах загорались волшебные огоньки искреннего счастья, руки порхали, будто девушка в воздухе пыталась нарисовать свои мысли. И это завораживало. - А мне всегда казалось, что талант – это счастливая случайность. Как две шестерки в костях. Такая же невероятная удача, - улыбнулся мужчина и подвел девушку к дверям ее покоев. Экскурсия была окончена, но заканчивать разговор совсем не хотелось. – Но Ваша версия мне больше нравится. Не хотите ли окончательно меня убедить в своей правоте, показав те волшебные рисунки, что я мечтаю увидеть со вчерашней ночи? Николетта улыбнулась, принимая похвалу, и совсем по-детски поманила пальцем мужчину, приглашая к себе. Заинтригованный Дэмиан последовал за девушкой. От ее покоев он ожидал роскоши, обилия золота, множество ярких цветов, режущих глаза. Ведь именно такими обычно и бывают комнаты принцесс. Уж мундиец прекрасно знал это на личном опыте. Но комната Николетты выбивалась из привычных рамок, как и сама девушка. Огромная спальня в светло-голубых тонах была похожа на затерявшуюся средь небес обитель маленькой богини. Мебель из облачного дерева, прозванного так за свой белый цвет, роскошный мягкий ковер из шкуры северных волков, едва колышущиеся воздушные шторы, что, как волны, накатывали на маленький столик, где лежала толстая кожаная папка, перевязанная алыми нитями, зеркало в углу, напротив письменного стола, стеллаж во всю стену, забитый книгами сверху донизу – все это создавало иллюзию чего-то небесно-легкого, немного волшебного, гармоничного. Здесь царил покой с легким привкусом одиночества. Но к нему, как уже убедился мужчина, Николетта привыкла. Об это красноречиво говорила сорокалетняя служанка, поклонившаяся принцессе и вышедшая за дверь после ее кивка. Скинув надоевшие туфли, младшая принцесса села на пол, ничуть не боясь помять платье, и развязала алые нити, удерживающие толстую папку от развала. С тихим шелестом листы бумаги рухнули с низкого столика и выстроились в известном только им порядке. Вот высокие горы, с гордостью пронизывающие небо. Они словно упиваются своим величием. Усомнись в их силе, и те бросят вызов, сметая наглецов. А вот ручеек, что упорно пробивается сквозь высокие заросли и весело бежит, прыгая по камням. Рядом с ним раскинулся темный лес. Его холодное дыхание касается случайных путников, и они сворачивают дальше от негостеприимного леса. Неподалеку сквозь пушистые облака летит дракон. Лучи солнца скользят по его чешуе, ветер наполняет силой крылья ящера. Глаза могучего существа довольно щурятся. В них легко прочитать наслаждение полетом. Такие разные рисунки, но в каждом из них чувствуется неведомая магия, оживляющая бумажные миры. Вот только такой магии нет и никогда не было. Тогда что это? Настоящий талант? Или Дэмиану это все привиделось? - Они удивительны, - выдохнул мундиец, медленно перебирая листы с рисунками сидящей напротив девушки. Та кусала нижнюю губу, но не отворачивалась, не пыталась спрятаться. Она провожала взглядом каждый отложенный лист и вновь возвращалась к глазам мужчины. Те искрились как вчера, когда лунный свет наполнил своей силой Дэмиана. Это было так волшебно, что девушка совсем забыла, где она находится. И Николетта вздрогнула, когда ощутила легкий щелчок по носу. - Я бы с удовольствием посидел с Вами еще, но меня еще ждут дела. Надеюсь, завтра Вы снова составите мне компанию, Николетта, - Дэмиан встал с колен, церемониально поцеловал руку принцессы, удерживая ее ладонь в руках чуть дольше, чем того требовал этикет, и покинул спальню ошеломленной девушки. Рисунки остались лежать на столе и на полу, но это не беспокоило их создательницу. Все ее внимание занимало бешено бьющееся сердце.

***

Николетта стояла у фонтана в саду. Холодные брызги порой долетали до девушки, заставляя ее вздрагивать. И надо бы отойти чуть дальше, но тогда высокие кусты роз закроют принцессе обзор, и она не увидит того, кого так ждала. Утром посланник отца передал, что Дэмиан будет ждать ее в парке для продолжения экскурсии по дворцу. Эта новость взбудоражила Николетту. Учащенный пульс, прерывистое дыхание, нервные покусывания губ выдавали волнение, которое было невозможно унять. И только когда на тропинке показалась знакомая мужская фигура, девушка успокоилась. Он пришел! Поприветствовав Дэмиана изящным реверансом, Николетта улыбнулась и устроила свою руку на предложенном локте. - Что бы Вы хотели увидеть сегодня? – мужчина прищурился, не заметив в глазах прежнего затравленного взгляда, и довольно ответил: - Позвольте увидеть Ваши любимые места. Те, что вдохновляют Вас, - принцесса на миг замялась. Просьба была неожиданной, но приятной. Еще никто не желал увидеть мир Николетты. Легкий страх и предвкушение смешались, создавая новый коктейль эмоций. - Тогда прошу. Первым на очереди закоулок сада, - обычно девушку раздражала такая манера говорить, но оказалось, что если добавить немного насмешливости, то разговор может стать забавным. И, судя по легкой улыбке мундийца, он был согласен с этим. Бредя по саду, Дэмиан внимательно слушал смешные истории из детства. О том, как маленькая Николетта играла здесь в прядки со своими учителями. Правда, те не знали, что участвовали в игре, и жутко злились на неугомонную принцессу. Или как девочка принесла с прогулки белку, и садоводы никак не могли понять, куда исчезают орехи с деревьев. А однажды в фонтан Николетта отправила сына советника императора, когда тот обозвал ее бледной поганкой. Дэмиан смеялся, поглядывая на довольную девушку с прикрытыми глазами. Она будто погрузилась в то время, когда на ее плечи еще не пал груз ответственности младшей принцессы. Интересно, он так изменил некогда веселую девчушку, полную жизни? Что заставило Николетту стать испуганным одиноким изгоем? - Смейтесь больше. Приятно слышать Ваш смех и видеть перед собой счастливую красавицу, - Николетту смутилась и отвела взгляд. Насмехался или говорил правду? Девушка не знала. Но ей хотелось верить, что Дэмиан с ней искренен. Ведь он первый, кому она показала мир своими глазами. С ним нестрашно. С ним легко и спокойно. Словно она другой человек. Будто он пробуждает в ней кого-то более совершенного. Это будоражит сознание. А Дэмиан впервые желает узнать все об этой девушке. Что ей интересно, что любит, о чем мечтает. Мужчина всегда строго держал дистанцию с девушками, особо не увлекаясь ими. Пара приятных совместных ночей и все. Но с Николеттой все было иначе. И дело не в том, что она принцесса соседнего государство. Это как раз никогда не останавливало Дэмиана. Просто она была другой. Не от мира сего. Немного странная, тонко чувствующая мир, она чем-то напоминала мундийцу луну. Такая же загадочная и притягательная. И совсем невинная. Мало что знающая об интригах и отношениях между мужчиной и женщиной. Не умеет кокетничать и флиртовать. И от этого мужчине хочется посмеиваться. Он ее научит.

***

Каждый день Николетта и Дэмиан прогуливались по дворцу. Порой они вели странные беседы, после которых долго молчали, думая каждый о своем. - А Вы бы могли описать себя одним эпитетом? – как-то спросила девушка, проводя взглядом очередную пару аристократов, шепчущихся о чем-то. - Разве это возможно? Человек ведь многогранен. Он может быть жестоким с врагами и добрым с друзьями. Приветлив с незнакомцами и холоден с семьей. Все зависит от окружения, настроения, сложившихся обстоятельств. Да и люди могут меняться, - мужчина притянул девушку к себе, спасая ее от столкновения с наглыми особами, не пожелавшими уступить дорогу. Раздражение проснулось в Дэмиане, и только воспитание удержало его от оскорблений тех, из-за кого могла пострадать Николетта, прижатая к груди мужчины. Никогда еще она не была так близка к мужчине. И ей бы смутиться, но вместо смущения пришли покой и наслаждение. Оказывается, приятно быть в сильных руках мужчины! - А Вы попытайтесь. Подумайте, какое слово лучше всего описывает Вас, - все же вспомнив о своем вопросе, посоветовала девушка. Ответ ей был очень интересен. Это было заметно по искрящимся глазами и попыткам взглянуть в лицо Дэмиана. - Хорошо, - рассмеялся мужчина, довольным поведением своей спутницы. Честно слово, порой она так напоминала ему ребенка! И только ее недетские рассуждения и тело молодой женщины убеждали Дэмиана в обратном. - Неповторимый, - после долгих рассуждений выдал мундиец. – Пожалуй, это слово описывает лучшего всего. А Вас? - Странная, - ни секунды не думая, ответила Николетта. – Так все говорят, и я с ними согласна. Я чувствуя себя не от мира сего. Во дворце мне кажется, что я задыхаюсь. Сплетни, интриги, презрительные взгляды, хвалебные речи о древности своего рода – все это наполняет чуждо мне, но именно на этом строится светская жизнь. Общаясь с людьми, я чувствую, что между мной и ними стоит толстая прозрачная стену. И я вижу их, порой даже слышу, но никак не могу понять. Словно мы из разных миров. После этих слов наступило молчание. Не о чем больше было говорить, да и не за чем. Просто идти вместе, думая о своем, тоже здорово. И зачастую это намного лучше бессмысленных разговоров. Молчание редко приводит к недопонимаю, в отличие от слов. Оно не такое грубое и безжалостное. Да и говорить можно с любым человеком, а молчать, не чувствуя дискомфорта, только с избранными. И Николетта с Дэмианом были такими друг для друга. - Для меня ты не странная, - уже у покоев принцессы, Дэмиан склонился над ухом девушки и прошептал слова, от которых сердце Николетты ускорило свой бег. Так резко перейдя границу, проведенную черствым этикетом, мужчина сломал очередной барьер, сдерживающий две души, стремящиеся друг к другу. Им было хорошо вместе. Когда никого не было рядом, они обращались друг к другу на ты, а на людях придерживались этикета и мысленно морщились от невольной фальши в отношении друг друга. Разве к близкому человеку можно обращаться на Вы? Можно прятать свои мысли и желания? Едва ли. Но им приходилось, дабы избежать лишних разговоров и пересудов. Дэмиану было плевать, но для Николетты это важно. Ей еще здесь жить и слушать очередные едкие слова в свой адрес. Потому приходилось играть надоевшие роли, желая оказаться наедине. Но и это было почти не позволено. Нельзя мужчине уединяться с невинной девушкой надолго. Дэмиан знал это лучше девушки, но утаивал это от нее. Не хотелось в ее глазах пасть. Для нее мундиец желал быть достойным принцем. Достойным ее? Пожалуй, да. Иначе почему в последний день их беззаботной жизни Дэмиан, закрыв двери покоев девушки, откашлялся и серьезно произнес: - Николетта, я рад, что в ту ночь отправился в сад и встретил тебя. Иначе я бы не рассмотрел, как сильно ты отличаешься от других. Ты так похожа на одну из нас. Уверен, моей матери ты бы понравилась. Она, как и я, восхищалась бы твоими картинами. Вы бы вместе пили чай и смеялись над какой-нибудь книгой. А мой отец рассмотрел бы в тебе потенциал лунного мага. Он сильный маг. Думаю, тебя он бы обучал лично. Ты принцесса соседнего государства, лунный маг и просто хорошая девушка. Как ни посмотри, ты выгодная партия. Завтра на торжестве я хочу официально просить у императора твоей руки. Но прежде я хочу, чтобы об этом узнала ты. Можешь не давать ответ сейчас. Подумай, все взвесь и ответь официально завтра, - Николетта от удивления села мимо кровати, но не стала подниматься с пола. Так было надежнее. – Ты удивительная. Рядом с тобой так легко. Мундийцы сдержаны, порой даже холодны, но с тобой быть таким невозможно. Ты нравишься мне. Может быть, я даже влюблен в тебя. Но не люблю. Ты каждый день открываешь мне свой мир, но я не готов раскрыть тебе свои тайны. Да. Мне есть, что скрывать. Я не святой, и грехов на мне хватает. Чтобы их открыть тебе, мне нужно чуть больше времени, которого у нас нет. Дэмиан с легкой грустью смотрел на Николетту, и от него не укрылось, как вздрогнула девушка от его последних слов. Он все же напугал ее. Но лгать не хотелось. Только не ей. Любые отношения строятся на честности и взаимном уважении. А Николетта была достойна большего. Понимания, заботы и любви, которую Дэмиан пока не мог ей дать. И Николетту поняла это. Поняла в тот миг, когда рука мужчины коснулась ручки двери. - Но если я кого и смогу полюбить, то только тебя, - последние слова на прощание, и Дэмиан ушел, оставив младшую принцессу наедине с ворохом чувств и спутанным клубком мыслей. Когда Дэмиан ушел, Николетта так и осталась сидеть на полу. Сил встать не было. После признания мундийца все внутри девушки содрогалось. Каждый вдох словно наполнял легкие льдом, крохотные кристаллики которого кололи грудь при малейшем движении. Боль разливалась волнами по всему телу. Ноющая, она будто проводила острыми скрюченными когтями по внутренностям младшей принцессы. Откуда взялось это чувство? Почему так больно? Николетта в глубине души знала, но боялась себе в этом признаться. Слова Дэмиана до сих пор звучали в ушах. Тихие, решительные, острые, но со скрытой печалью и искренним сожалением. Да, он был не таким, как его представляла девушка. Он не идеальный принц из сказки. Скорее, лукавый скиталец, который много всего повидал. Его душа не принадлежала здешним местам, и он никому ничего не был должен. Он не мог остаться с ней в Астрии. Но все же решил взять ее с собой. Жена. Такое непривычное слово. Твердое, как верность любящей женщины, и мягкое, как ее любовь. Неизвестное, но смутно знакомое. Хотелось ли Николетте стать ею для Дэмиана? Да. Ей хотелось быть рядом с ним всегда, делиться своими мыслями, раскрывать душу и создавать новые удивительные миры. Но возможно ли это? Дэмиан честно сказал, что ее не любит. Она выгодная партия, но не его судьба. А ведь Николетта мечтала быть единственной любовью, дарованной свыше. Но ее мужчина в это не верил. Быть с тем, кого ты любишь (а девушка все же призналась себе, что влюбилась в мундийца), но не узнать его любви. Страшно. Но ведь это единственный шанс. Николетта сомневалась, что когда-нибудь встретит кого-то хотя бы отдаленно похожего на Дэмиана. Кого-то, кто поймет ее и сделает сильнее. Тук-тук. Посторонний звук разбивает мысли на сотни осколков и насильно вырывает девушку в реальность. С трудом встав с пола, принцесса двинулась к дверям и распахнула их. - Императорское Высочество требует Вас к себе. Она ожидает в своем кабинете, - поклонившись, вестник тут же развернулся и двинулся прочь. А Николетта смотрела ему вслед, словно пытаясь найти в нем ответы на все свои вопросы. Когда мужчина скрылся за поворотом, младшая принцесса вернулась в комнату, подошла к зеркалу, с неудовольствием отметила у себя затравленный взгляд и решительно растерла лицо, стирая с него отпечатки недавних страданий. Императрица не любит, когда ее дочери выказывают неподобающие принцессам эмоции. Не стоит расстраивать Ее Императорское Высочество. Эту фразу Николетта повторяла на протяжении всего пути к кабинету Камиллы. Замерев у дверей, девушка робко постучалась. Несмотря на удивление и напряжение от неожиданного вызова, младшая принцесса держалась достойно. Прямая спина, гордо поднятая голова, вежливая полуулыбка и безукоризненный внешний вид. Ничего не намекало о буре чувств, бушующих в душе. И даже когда двери распахнулись, а на пороге появилась высокая красивая женщина, Николетта не вздрогнула, скрывая свои истинные чувства. Она вежливо поклонилась и прошла внутрь с разрешения правительницы Астрии. Называть эту женщину мамой было непривычно. Сия статная особа в первую очередь была императрицей, затем женой своего мужа и лишь потом матерью. Дочери виделись с ней на семейных обедах и торжествах, порой на экзаменах. В остальное же время девушками занимались преподаватели и личные слуги. В последний раз Николетта видела императрицу неделю назад, когда на приеме был представлен Дэмиан. В тот раз на ней было пышное зеленое платье с глубоким декольте. Сейчас же на женщине был легкий сарафан цвета морской волны и белая шаль. Непривычно было видеть императрицу в таком почти домашнем виде. Не было строгой прически, высоких каблуков, идеального макияжа. Обычная женщина, хоть и невероятно красивая. - Рада, что ты пришла, - Камилла села за роскошный стол из красного дерева и жестом пригласила свою дочь сесть в высокое алое кресло. – Думаю, нам надо поговорить о предложении Дэмиана. Маска беспристрастности раскололась на части от последних слов женщины. Вздрогнув, Николетта села в кресло, из последних сил сдерживая дрожь. - Вы знали? – девушка не знала, можно ли наедине обращаться к матери на ты. Они никогда не были близки, а императрица всегда требовала соблюдать этикет. - Конечно. Ведь все было затеяно лишь ради вашего с Дэмианом брака, - кивнула Камилла и сделала глубокий вдох. – Ты уже взрослая девушка и должна понимать, что каждый твой поступок, каждое слово будет влиять на других. Ты принцесса, возможно, будущая правительница. Ты должна смотреть далеко вперед, Николетта. Да, я отправила слуг следить за вами. Я отправила Дэмиана в сад, чтобы он столкнулся с тобой, - Николетта опустила голову. Она не знала, что императрица была в курсе ее полуночных прогулок. - Зачем Вы все это говорите мне? – тихий, надломленный голос девушки был едва слышен. - Потому что я хочу, чтобы ты поняла, что в мире ничего не происходит просто так. Все было продумано задолго до вашей встречи. Еще когда ты не родилась, я думала, как наладить торговые отношения с мундийцами. Они не любят делиться своими драгоценными камнями, удивительным оружием, древними знаниями. А нам все это необходимо. Все мои предложения они вежливо отклоняли. Я уже отчаялась, когда в голову пришла простая мысль. А что нужно мундийцам? О них почти ничего неизвестно. Их магия покрыта тайнами. И я отправила своего троюродного брата выяснить все о них. Он пропал на пять лет, а потом вернулся с беременной женщиной. Но в то время Великий Огонь обрушился на нашу империю. Мой брат погиб, а ту женщину тайно привели ко мне. Я как раз в то время должна была родить девочку. Но мое дитя родилось мертвым, когда Амелия родила дочь. Крохотное бледное тельцо, которая женщина бережно удерживала, несмотря на то, что силы покидали ее. Амелия умирала. И она умоляла меня, чтобы я защитила ее дитя, ведь в нем текла и моя кровь. Да, это была дочь лунной жрицы и моего брата. И тогда паззл сложился в моей голове. Мундийцам нужна сильная кровь для продолжения рода. Почти все великие роды так или иначе состоят в родстве с королевской семьей, так что жениться на их дочерях первый принц не будет. Другие же семьи слишком слабы, чтобы подарить Муно наследников. Другое дело – ребенок лунной жрицы. Эти девы всегда держались в стороне от людей, так что родственных связей с королевской семьей у них нет. Зато есть сильная кровь и загадочный дар. И, если в качестве залога наших отношений подарить Муно наследницу лунной жрицы, они могли бы вступить с нами в переговоры. Вот только такие отношения будут недолговечны. Максимум одно или два поколения. Но если связать две державы узами брака и крови… - Камилла смотрела на сжавшуюся Николетту. Столько лет она боялась услышать, что слухи правдивы, что она и вправду не императорская дочь. Столько лет лжи и обмана, притворства. И все ради выгоды империи! Она была для тех, кого считала своей семьей, лишь товаром. Раздался всхлип. Впервые девушка позволила себе на людях слабость. Но ведь ей можно! Она же не принцесса, хотя столько лет старалась на нее походить. - Да, слухи правдивы. Ты не моя дочь, но и не чужой мне человек. В ту ночь я взяла со слуг клятву, что об этом никто не узнает. Я похоронила свою дочь и вместе с Роннером провела кровный обряд принятия в семью. Теперь любая проверка показала бы, что ты наша дочь. - Если Вам так хотелось этого брака, зачем было позволить людям Астрии усомниться во мне? Почему Вы не разобрались со слухами, что я не Ваша дочь? – вопрос Николетты прозвучал совсем глухо. Императрица тяжко вздохнула, но ответила. - Потому что надо было привлечь внимание принца Муно. Мундийцы любят загадки, а тут слухи о странной принцессе. Только ради тебя Дэмиан принял наше приглашение, хотя много лет отказывался. Ему было интересно увидеть тебя. И он увидел и рассмотрел в тебе лунного мага. - Откуда… - потрясенно выдохнула девушка, глядя на Камиллу сквозь слезы. - Потому что ты изменилась. Стала свободнее, красивее, увереннее. Говорят, что лунные маги могут чувствовать друг друга. А принц наверняка сильный маг, - женщина замолчала. Тишина повисла в кабинете. Мерно тикали часы, раздавались редкие всхлипы Николетты и спокойное, размеренное дыхание императрицы. Девушка, чей мир разрушился, и женщина, открывшая все свои интриги. Такие непривычные амплуа для обеих. Как быть дальше? Этого никто из них не знал. Молчание затягивалось. В воздухе витали невысказанные слова, которые еще не выстроились в связную речь. Обвинения и оправдания, убеждения и отрицания – все смешалось в головах. Николетте хотелось кричать, сорвать связки, но она молчала. Годы воспитания выдержки нельзя выкинуть просто так. - Зачем Вы все рассказали мне? – девушка подняла голову и встретилась взглядом с ярко-зелеными глазами императрицы. – Разве было не проще в очередной раз промолчать и просто приказать мне принять предложение Дэмиана? - Да, было бы проще, - Камиллы говорила медленно, и каждое ее слово будто бы подало на дно колодца, по пути разбиваясь об стены чужой боли. – Но я уже говорила, что ты не чужой мне человек. Благо империи всегда будет для меня на первом месте, но и для моей семьи есть место. Я слышала, как тебя обижали. Видела, как гордо ты проходила мимо сплетников. Наблюдала, как ты росла. Ты стала достойной принцессой, Николетта. Пусть и слишком наивной для правительницы. И я хочу вашего с Дэмианом брака не только ради империи, но и ради тебя. Рядом с ним ты меняешься. Он делает тебя сильнее, позволяет увидеть другие грани твоей души. - Но он меня не любит! - Николетта вскочила с кресла и впервые за всю свою жизнь на кого-то накричала. Рваное дыхание и сжатые руки в кулаки выдавали боль, которую так и не удалось удержать внутри. - Не любит, - просто согласилась женщина и встала следом за девушкой. Обойдя стол, она мягко коснулась плеча Николетты, усаживая ее обратно в кресло. – Но когда бы он успел тебя полюбить? Вы знакомы лишь неделю. Любовь не вспыхивает внезапно. На нее нужно время. Можно влюбиться с первого взгляда, но никак не полюбить. Жизнь не сказка, а любовь не влюбленность. Это намного более глубокое чувство, проникающее в каждую клеточку души и тела. Любить – значит стереть границы своего мира, позволяя увидеть его другому во всей красе. Это не делается быстро. Доверие, понимание, уважение – это маленькие кирпичики любви, выстраивающие пути к сердцам. Дэмиан понимает это. Он не хочет тебе лгать, потому не стал заверять в своей любви. На мой взгляд, это есть наивысшее уважение. А это тоже дорогого стоит. К тому же, - Камилла наклонилась к принцессе и прошептала, - не забывай, что он сказал: «Если я кого и смогу полюбить, то только тебя». Вам просто нужно время. Николетта ошарашенно повернулась, но императрица уже вернулась на свое место. - Выбор за тобой, Николетта. Это твоя судьба, тебе и решать, - женщина резко повернула кресло, отворачиваясь от девушки. Разговор был окончен. На шатающихся ногах девушка встала и, двигаясь вдоль стены, направилась в свои покои. Когда шаги стихли, Камилла повернулась обратно к столу, запрокинула голову, из последних сил удерживая слезы. Да, она никогда не была хорошей матерью, всегда ставя благо страны на первое место. Но сейчас счастье своей девочки она поставила выше всего. Хватит лжи, хватит ее страданий. Пора всему этому положить конец.

***

Громкие песни, звуки барабанов, веселый смех, яркие украшения, нарядные жители – вот, что такое праздник. Столетний мир в Астрии отмечали с размахом. На каждой улице стоял огромнейший стол, заваленный самыми разнообразными деликатесами. Рядом стояли бочки с вином для взрослых и сладким соком для детей. Музыканты играли на площадях, показывали представления актеры, важно прохаживались диковинные животные, звенели серебряные колокольчики. Люди праздновали. А во дворце еще только все подготавливали к пиру. В бальный зал вносили столы, вешали последние украшения. Повара на кухне громко спорили, какое блюдо приготовить на десерт. Кто-то искал старинные вина, привезенные много лет назад в подарок из Муно. Слуги бегали туда-сюда по поручениям своих господ. Принцессы выбирали наряды. Только Николетта сидела у окна и до сих пор думала над последними словами императрицы. «Если я кого и смогу полюбить, то только тебя». Так сказал Дэмиан. Значит, он верил, что у них все получится? А верила ли сама девушка? Всю ночь она не спала. Мысли роились в ее голове, порой больно кусая. За один день столько всего свалилось на ее хрупкие плечи. Столько правды, которую пока было некуда деть. В один день рухнул мир, и Николетта до сих пор бродила по его руинам. Но, чтобы построить нечто новое, надо снести все старое. Вот только расставаться со своим прежним миром девушка не желала. Она отчаянно цеплялась за него, пытаясь уместить все новые чувства и знания в разрушенных домах. Бесполезное занятие. И в глубине души младшая принцесса это знала. Наверно, потому с приходом Риты девушка бросила свои попытки и отдалась в умелые руки своей служанки. Та как всегда молчала, бережно собирая непослушные волосы в изящную прическу. В этих простых, уверенных движениях рук Николетта неожиданно нашла для себя опору. Наконец-то в ее шатком мирке появилось нечто устойчивое. Улыбка расцвела на губах девушки. Решение было принято. Николетта сидела за огромным столом рядом с назваными сестрами. Инесса мило улыбалась, маленькими глотками поглощая вино из бокала. Близняшки Шерри и Милле весело смеялись, общаясь друг с другом. То и дело они бросали любопытные взгляды на сидящего неподалеку Дэмиана. Тот как всегда был невозмутим и чертовски хорош собой. Распущенные темные волосы с белыми прядями водопадом опускались на плечи. Глаза мягко сверкали, утягивая в омут колдовского обаяния мундийца. Черная рубашка с двумя верхними расстегнутыми пуговицами очерчивала широкие плечи и привлекала особое внимание к изящным, но сильным рукам. Удивительно, как в столь простой одежде можно так привлекательно выглядеть! Об этом и думала Николетта. Еда и вино мало интересовали девушку, судьба которой решится сегодня. Почему Дэмиан медлит? Отчего он не просит у Роннера ее руки? Неужели передумал? И в этот момент первый принц Муно отодвинул свой стул, одной рукой высоко поднял бокал с вином, а другой несколько раз позвонил в маленький серебряный колокольчик, привлекая к себе внимание. - Я был приглашен сюда, дабы посмотреть красоты Астрии. И я увидел их. Надеюсь, император Роннер не рассердится, если одну из красот его империи я увезу с собой, - с этими словами Дэмиан подошел к императору Астрии, встал перед ним на левое колено, приложив правую руку к сердцу, и произнес. – Я прошу у Вас руки младшей принцессы Николетты. Николетта сделала глубокий вдох. Все взгляды собравшихся были обращены на нее. Близняшки удивленно-обрадовано перемигивались, Инесса открыто улыбалась, Роннер довольно щурился, а Камилла с надеждой смотрела на свою принцессу. Все ждали ее ответа. Ведь какова бы ни была власть императора, воля человека была одной из главных ценностей в Астрии, несмотря на различие происхождений. - Если моя дочь ответит согласием, то так тому и быть. Я могу вручить руку принцессы, но не ее сердце, - император в знак уважения тоже встал. За ним поднялись все остальные присутствующие. Только Николетта осталась сидеть, да Дэмиан не встал с колена. - Я согласна, - дрожащим от волнения голосом произнесла девушка. Она так и не встала со стула. Ноги не слушались. Но в сей важный момент никто не обратил внимания на небольшое нарушение этикета. Все разразились громкими поздравлениями. А Дэмиан молчал. Но в его взгляде было столько эмоций, что никакие слова были не нужны. За весь вечер они так и не поговорили. Николетту заваливали поздравлениями, а Дэмиану давали советы выживания в браке. Но их взгляды всегда были устремлены друг на друга. Уже почти в полночь, когда торжественная часть закончилась и многие гости разошлись в поиске других развлечений, Дэмиан и Николетта, наконец, смогли покинуть душный зал. Так ничего и не сказав друг другу, лишь взявшись за руки, они двинулись по пустынным коридорам дворца. Темнота мягко обнимала их, а ветер нашептывал те слова, что так и не были сказаны. Молчанье продолжалось. Но в этот раз оно не натягивало нервы до предела. Это молчанье было совершенно иного рода. Оно скрепляет души крепче любых слов, когда люди понимают друг друга. У дверей покоев Николетты пара остановилась. Их путь закончился, но расставаться еще не хотелось. Слова так и не нашлись, но в глазах было море эмоций. Одна волна чувств накатывала, чтобы следом принести за собой другую. - Спасибо, что согласилась, Ники, - неожиданно разорвал тишину Дэмиан и, наплевав на этикет и правила приличия, притянул девушку к себе за талию и поцеловал ее. Нежность и страсть смешались в удивительный коктейль первого поцелуя Николетты. Это было так волнующе, немного пугающе, но так волшебно. Жаль, что волшебство так быстро закончилось. - Дэм! – стоило мужчине отстраниться, как девушка схватила его за рукав рубашки. – Не уходи! - С завтрашнего дня я уже никуда не уйду. Но пока я все же сдержу себя, - прошептал Дэмиан, мягко отстраняя девушку. Еще было не время посвящать невинную особу во все тонкости отношений мужчины и женщины. Но вскоре все измениться. А пока надо подождать.

***

Грустно покидать место, в котором ты вырос. Неизвестность будущего пугает, но, когда тебя держит за руку близкий человек, страх отступает, уступая место предвкушению. Все те оковы, что были надеты на Николетту во дворце, спали, когда в ее жизни появился Дэмиан. Он вдохнул в нее свободу, уверенность в своих силах. С ним она и вправду становилась сильней. И за это чувство девушка была готова многое отдать. Наверно, ее семья, пусть она и не совсем настоящая, была с ней согласна. Сестры, провожающие ее и с лукавыми улыбками дарившие ей загадочные свертки, радостно улыбались и от всей души поздравляли младшую принцессу Астрии и будущую королеву Муно. Император Роннер пожимал руку Дэмиану и с суровым лицом что-то говорил ему, пока Камилла медленно подходила к дочери и неожиданно для всех крепко ее обнимала. - Я рада, что ты сделала правильный выбор. С ним ты будешь счастливо, - уверенно заверяла растерявшуюся Николетту императрица. Когда все вещи были погружены, все прощальные слова сказаны, Николетта в последний раз обернулась, стараясь запечатлеть в памяти место своего детства, с улыбкой подала руку своему жениху и села в карету. Она распрощалась со своим прошлым. Впереди ее ждало неизведанное загадочное будущее, в котором, как девушка надеялась, было много любви. Теперь у них с Дэмианом было время, чтобы лучше узнать друг друга и полюбить. Да, на любовь нужно время. Ведь она невозможна без поддержки, уважения, понимания. А это нельзя получить сразу. Только жизненные испытания могут их дать. Да, нужно время. Совсем немного или долгие годы, это неважно. Главное, что они есть друг у друга. А все остальное еще придет.