Как нравится

      — Уверен, что не хочешь со мной в кино? — Ира кусает губы и исподлобья смотрит на Антона, переминаясь с ноги на ногу, но он лишь быстро целует ее в губы и надевает солнцезащитные очки, хотя солнцем и не пахнет, но все равно как-то ярко.       — Ты же знаешь — я не люблю хорроры.       — Но потом мы могли бы посидеть где-нибудь или просто погулять…       Антон не понимает, почему она до сих пор так отчаянно за него цепляется. Съемки, интервью, выступления на разных фестивалях, теперь — футбол. Не то чтобы его это сильно ебало — привык как-то, — но все равно от осознания, что она всегда поблизости, как-то не по себе: ему все-таки не пять лет, чтобы иметь мамочку.       Вот папочку…       Он морщится, поправляет лямку сумки и дергает плечами.       — Ир, я набегался за сегодня. Давай как-нибудь в следующий раз, — она лишь кивает — тоже привыкла, — сама тянется поцеловать в щеку, клюнув в очки носом, и отступает, а он разворачивается и идет к подъехавшему такси.       Еще год назад его бы передергивало от подобного общения, потому что как-то чересчур наигранно и искусственно, но сейчас, опять же таки, привычно. Все привычно: улыбки, показушные поцелуи перед фанатами, редкие совместные фотографии и до осточертения надоевшие поездки на моря.       Антон Иру любит хотя бы по старой памяти, и им обоим этого хватает, чтобы играть в счастливую пару и слишком сильно друг друга не раздражать. У Иры — новая одежда, дорогие украшения и возможность раз в месяц смотаться куда-нибудь подальше в теплые края, у Антона — железное алиби, которое раз за разом спасает от дополнительного объема вопросов.       Они бы, может, не продолжали этот фарс, если бы обоих не устраивало. А так… вполне себе взаимовыгодно.       Забравшись в машину и почти привычно ударившись коленями о переднее сиденье, а лбом — о дверь, Антон достает мобильный и открывает подсвеченный диалог. Арсений ну, чего, закончилось? 19:03

Антон да, скинь адрес 19:11

Арсений *прикрепленный файл* жду тебя 19:13       Голова гудит, потревоженная нога снова ноет, и Антон скрипит зубами, осторожно разминая горящее колено. Он ненавидит чувствовать себя слабым, а сегодня, когда сустав снова дал о себе знать в самый неподходящий момент, пришлось отпроситься на скамейку запасных, чтобы перевести дух. И стоять в стороне, наблюдая за тем, как другие играют, — отвратительно.       Антон оплачивает поездку, вылезает из машины и, надвинув кепку пониже на лоб, заскакивает в здание отеля. Он не особо понимает, почему Арс до сих пор не купил себе квартиру в Москве, а кантуется то у Серого, то в отеле. Но, с другой стороны, это последнее, что его должно волновать, разве нет?       — Я думал, тебя похитили, и уже ждал звонка с требованием выкупа, — вместо приветствия сообщает Арсений, привычно улыбаясь, как только открывает дверь, и проходит вглубь комнаты, пропуская Антона. Он вешает кепку и куртку, оставляет сумку на стуле, а очки — на тумбочке, моет руки в ванной чуть дольше, понимая, что замерз, и шлепает отельными тапочками в гостиную.       На Арсении — темно-синий джемпер и зауженные джинсы, а еще разноцветные носки — уже не удивительно. Он выглядит устало, мешки под глазами темнее обычного, и Антон легко догадывается, что кто-то прошлой ночью неплохо повеселился.       — Много выпил?       — Не особо. Так, немного развлекся.       — Понятно, — Антон падает на кровать, широко раскинув руки, и прикрывает глаза. Арсений садится рядом, положив руку на его колено, и мягко поглаживает, пуская тепло даже через джинсовую ткань. — Устал, пиздец.       — Помочь? — Антон приоткрывает один глаз и пересекается с ним взглядом. — Я могу. Давай, переворачивайся, — Арс чуть хлопает его по бедру, и Антон, подумав пару секунд, послушно ложится на живот.       Арсений начинает с ног: стягивает носки и массирует пальцы, уделяя внимание каждому, вытягивая до тех пор, пока он не хрустнет, разминает ступни, и Антон мычит в покрывало, закусив нижнюю губу. Он весь — напряженный комок нервов, и Арсений терпеливо разматывает его чуть шершавыми пальцами.       Дальше — голени, которые огнем горят из-за резкой активности, и Антон шипит едва слышно, когда Арс несильно корябает кожу короткими ногтями, после бережно обходит потревоженное колено и поднимается выше к бедрам.       Антон, фыркнув, поворачивается на бок, расстегивает ремень брюк и ширинку, и Арсений понятливо стягивает его брюки, после снова возвращаясь к его мышцам — осторожно, бережно массирует напряженные изгибы и несильно давит большими пальцами на выемку на пояснице, забравшись под джемпер. Но через мгновение тянет его вверх.       — Подними руки.       Антон закатывает глаза и позволяет ему стащить с себя и этот элемент одежды. Он на Арса не смотрит, но знает — тот улыбается. Еще бы не улыбался — Антон довольно редко ведет себя так податливо, но сейчас у него элементарно нет сил препираться и пытаться перехватить главенство, да и, чего таить, у Арсения чертовски мягкие пальцы.       Которыми он, наконец, добирается до его плеч, и Антона чуть подкидывает, когда Арсений надавливает на какие-то особенные точки на его шее. Мышцы ноют, некоторые прикосновения болезненно-приятны, и он тычется носом в постель, комкая в кулаках покрывало.       — Арс, блять, пожалуйста…       — Немного больше терпения, котенок, — патокой тянет Арсений и седлает его ноги чуть ниже бедер, пробегаясь по позвоночнику и вынуждая выгибаться.       — Пиздец романтично. Не зови меня так.       — Как скажешь.       Пальцы разминают плечи, спускаются ниже, к локтям, массируют ноющие кисти и добираются до пальцев, двусмысленно обхватывая каждый в ладонь. Антон пытается переплести их пальцы, но Арсений увиливает, снова возвращаясь к его спине: плечи, лопатки, позвоночник, поясница, копчик… Антон почти скулит, когда Арсений снова надавливает на особенно болезненные места, пуская импульсы по телу, и опускает ладони на его бедра.       Антон замирает на пару мгновений, а потом глубоко выдыхает и невольно выпячивает задницу, когда Арс начинает массировать его ягодицы, то и дело попадая пальцами на новый синяк.       — С-с-сука… — внутри все собирается в клубок, и он закусывает нижнюю губу, невольно подаваясь бедрами ему навстречу.       Ему хочется больше, ближе, напрямую, поэтому ткань белья раздражает, как и излишняя медлительность Арсения, и Антон мычит что-то неразборчивое, слишком расслабленный и разнеженный из-за тягучих прикосновений.       — Что такое, ко… Ой, прости, просто Антон, — со смешком исправляется Арсений, и Антон рычать готов от его интонации. Знает же, ублюдок, как его действия на него влияют, и пользуется этим.       — Знаешь… — сдается он, устроившись поудобнее, сильнее прогибается в спине и раздвигает ноги настолько широко, насколько позволяют колени Арса, фиксирующие его тело, — называй меня, как тебе нравится. Только, блять, не останавливайся.       — Как мы заговорили, — усмехается тот, и Антон готов уже перевернуться и оседлать его, взяв ситуацию в свои руки, но в этот момент Арсений забирается пальцами под его белье и проводит по ложбинке, дразнясь.       Хочется скулить, но Антон молчит, вжимаясь лбом в мягкую ткань, и надеется, что Арсу хватит совести не мучить его слишком долго. Однако слабый стон все-таки срывается с его губ, когда Арсений тянет вниз резинку его белья, задев напряженный член, и прикасается, наконец, напрямую к коже.       Арсений обхватывает ладонями его задницу, массируя, наклоняется и целует его куда-то в копчик. Антон мог бы поломаться, тоже подразнить его, но только его хочется уже сейчас, да и, судя по тому, как трутся джинсы Арса о его ноги, тот тоже успел возбудиться, поэтому Антон нетерпеливо ерзает, спихнув Арсения в сторону, упирается коленями в кровать и шире раздвигает ноги.       Прерывистый вдох позади — и Антон довольно улыбается, но через секунду с протяжным стоном жмется грудью к постели, потому что Арс обхватывает ладонью его член и тягуче-медленно ведет по нему, второй рукой продолжая сжимать его бедро.       Ему хочется большего, потому что Арсений все равно не торопится, продолжая изводить его, и Антон уже не знает, как заставить его ускориться. Не просить же, в самом деле. Поэтому он лишь негромко мычит и подмахивает ему бедрами, притираясь ближе.       А впрочем…       — Арс, ты мне нужен, — сипло выдыхает Антон, обернувшись через плечо, и перехватывает его взгляд. — Пожалуйста, очень нужен, слышишь?       — Прямо-таки очень? — как же он ненавидит эту улыбку.       — Блять, давай уже! — недовольно рыкает он, сощурившись.       Было бы глупо надеяться, что в их редкую встречу наедине Арсений будет ждать, что они просто посидят с чаем и пиццей, поэтому, разумеется, в верхнем ящике комода находится все необходимое, и Антон нетерпеливо кусает губы, пока Арсений подается ближе и целует его в плечо.       Антон уже открывает рот, чтобы банально потребовать трахнуть его, но Арс, словно прочитав его мысли, шепчет:       — Сегодня я хочу любить тебя, хорошо? Именно любить, поэтому… — прикосновения осторожные, бережные, от них все внутри буквально выкручивает, идет вибрациями, пульсирует в кончиках пальцев, пока Арсений скорее разминает его, чем растягивает.       Антон не помнит, когда тот в последний раз был настолько нежен. Обычно Арсений любит грубость, любит, когда на бледной коже распускаются пионы, когда Антон захлебывается его именем и закатывает глаза от наслаждения, теряя ориентацию в пространстве во время оргазма.       Но сейчас он ласков, почти деликатен, словно это их первый раз и он боится сделать ему слишком больно. И от этого так хорошо, что Антон негромко, будто в забытьи, стонет и насаживается сам, пропуская его пальцы глубже. Арсений целует его плечи и лопатки, свободной рукой изредка проводит по его члену, и это так правильно, что Антон позволяет себе хриплый скулеж, поощряя Арса продолжать.       Вместе со смачным поцелуем куда-то в шею у самых волос Арсений толкается на пробу, придерживая его бедра, и Антон облегченно выдыхает, распахнув губы. Толкается навстречу, стонет, не смущаясь, упирается влажными ладонями в покрывало и вылавливает слабые выдохи из-за спины.       Арс двигается размеренно, неторопливо, смакуя каждый толчок, и продолжает целовать его покрытую испариной кожу. Каждый раз, когда он касается его члена, Антон чувствует, как тело дрожит, а ноги предательски разъезжаются, и закусывает край покрывала.       — Расслабься, котенок.       Ласковое обращение бьет по оголенным нервам, и Антон нетерпеливее толкается в его кулак. Арсений ускоряется, вколачиваясь резче, и быстрее надрачивает ему, заботясь явно больше об его удовольствии, чем о своем. Антон откидывает голову назад, ощущая смазанные поцелуи на плечах, распахивает губы в немом стоне и жмурится, потому что ничего не видит из-за застлавшей глаза мути.       Оргазм расползается патокой по телу — все равно что шепот Арса на ухо, — и Антон падает на кровать, тяжело дыша. Арсений тоже дышит сбито, однако, к удивлению Антона, выходит и скользит кулаком по своему члену. Чуть придя в себя, Антон разворачивается, тянет Арса к себе и, скользнув языком по его губам, накрывает его член и дрочит сам. Арсений отзывается, целуя глубже, кусает его губы, смешивает стоны с дыханием, улыбается между поцелуями и путается пальцами в его волосах.       Арс кончает ему на живот, тычется носом в его щеку, влажные волосы прилипают к коже, и Антон смазанно целует его куда-то в висок, прижимая к себе.       — Как… как футбол-то прошел? — с трудом выговаривает он ему в скулу, и Антон усмехается, поглаживая его затылок.       — Продули. Четыре три в пользу Амкала. Но, знаешь, мы не особо старались — так, дурачились больше.       — Ну, и ладно, — Арсений целует его в нос, садится и приглаживает взъерошенные волосы, продолжая разглядывать его. Они оба молчат, и эта тишина настолько комфортная, что Антон бы не отказался остановить это мгновение и существовать в нем какое-то время, просто глядя на Арса, мягко поглаживая его кисть и соприкасаясь бедрами.       Усмехнувшись собственным мыслям, которые — Антон уверен — почти наверняка дублируют его, Арсений поднимается, натягивает зачем-то боксеры, подбирает брошенную в беспорядке одежду и аккуратно складывает ее на ближайшем стуле.       — Пицца, кино, потанцуем?       — Я перекусил, фильмы надоели, танцую, как придурок, — отзывается Антон, потянувшись, и чешет подбородок. — Может, мультики?       — Почему я не удивлен? — Арсений с улыбкой качает головой и направляется в сторону ванной, распахивает дверь, оборачивается и выгибает бровь, встретившись с Антоном взглядом. — Присоединиться не хочешь?       Он действительно думает, что есть варианты?