Чувства не нужны войне

      «Лишь тот воин унаследует силу одного из четырёх Титанов, кто проявит наибольшую отвагу, храбрость, смекалку и силу».

***

      Марлия. Подготовка воинов-кадетов к принятию силы Титанов. Солнце потихоньку садилось за горизонт. Ветер громко завывал, а дождь больно бил в глаза.       — Эй, Бертольд, подожди!       Отчаянно кричал и бежал за ним другой мальчик, но ливень приглушал его слова. Складывалось впечатление, будто тот был готов сорваться, рухнуть на сырую, до жути холодную землю, а потом испустить дух. Он и правда задыхался, а проливной дождь беспощадно хлестал по его плащу. В такую погоду было особенно тяжело бежать.       «Пожалуйста, не беги так быстро! Дай мне хоть один шанс!» — то и дело проносилось в голове одного из сослуживцев бегуна.       — Сопляк, беги скорее! Или ты хочешь сдохнуть, как все твои грязные предки?! — с яростью в голосе кричал командир марлийской армии, пробегая мимо детей на крепком скакуне.       Браун бежал. Бежал до потери сознания.       «Господи, хоть бы добежать!»       Через несколько мгновений показалось место, которое и служило финишем. В глазах блондина стремительно темнело, а его ноги больше не слушались. Ещё немного…       Ноги перебегают невидимую черту, а затем тот бессильно падает на землю. Неужели смог?       — Р-Райн… т-ты… х-ха… смог, — едва выговорив эти слова, к лежащему подошёл мальчик с тёмно-каштановыми волосами. Его тяжелое дыхание можно было с лёгкостью услышать, а сам мальчишка стоял перед Райнером, но упирался руками в мокрые колени, согнувшись от безумной усталости.       Не прошло и минуты, как эту идиллию прервал громкий голос:       — Первым прибежал Марсель Галлиард, второй — Анни Леонхарт, третьим — Бертольд Фубар. Отбой! — огласив результаты, Тео Магат развернул своего жеребца и направился в нужную для себя сторону.       Эти слова значили многое для тех ребят, которые готовились к принятию силы Титанов. Пик, Марсель и Порко Галлиард, Зик Йегер, Анни, Бертольд, Райнер Браун — все они готовились к своему часу, но лишь один останется ни с чем.       — Что, защитник Отечества, сдулся, а? — с довольной ухмылкой подошёл к юному воину Порко, который тоже восстанавливал дыхание. Как правило, Райнер был предметом вечных насмешек и подколов.       — Прекрати… Он старался, — собрав все силы в кулак и задержав мимолётное дыхание, проговорил Фубар, тем самым защитив своего друга, а после громко выдохнул ртом. Младший Галлиард недовольно хмыкнул себе под нос, но ничего не сказал в ответ и медленно побрёл своей дорогой. Бертольд хорошо понимал своего товарища. Немного отдышавшись, он выпрямился и подал руку Райнеру с лёгкой улыбкой на лице.       Так и проходила подготовка будущих воинов: бег на выносливость, рукопашный бой, доказательство преданности на листе бумаги, стрельба и прочие дисциплины. Каждый день одно и то же, а к вечеру все мирно возвращались домой.             Уже было достаточно темно. Ночная луна озаряла собой верхушки зданий гетто и небольшие переулки, которые, как казалось бы, уже давно спали сладким сном. Или не казалось? Да и всё равно. Кареглазый мальчишка был рад, что ещё один день подошёл к своему завершению. Ещё немного — и он окажется в своей тёплой пуховой постели, а перед этим отец накормит его чем-нибудь вкусным. Юнец, подойдя к двери своего дома, с осторожностью постучался в неё. Это качество было свойственно ему: не было и случая, когда Фубар мог нагрубить отцу или кому-то ещё. Этот мальчик мягко улыбался даже прохожим, но такова была жизнь до миссии на острове. К счастью, первый ещё не знал о своём будущем детально, лишь поверхностно. Да, он знал, что ему, возможно, придётся захватить Координату и разрушить Стены, но эта мысль… губила его изнутри?       Через несколько секунд дверь со скрипом открылась, а на пороге дома показался высокий мужчина.       — Долго же ты сегодня. Ну ладно, проходи, — улыбка того была несколько похожа на улыбку своего дитя. Он ласково взъерошил темные волосы сына, а потом, вновь очутившись дома вместе, они закрыли входную дверь и пошли ужинать.       Наступил следующий день. Стоило только солнцу подняться, как ребята уже были на подготовке. Темноволосый мужчина строго и чётко командовал своими подчиненными.       — Выполнять!       Дети, дружно кивнув, принялись за военную дисциплину — владение рукопашным боем. Всех мгновенно разделили на пары. В этот раз Бертольду пришлось бороться с его другом-блондином.       — Доброе утро, Райнер!       С этого пожелания прошло несколько минут. Они оба боролись. Кареглазый ловко захватывал своего товарища и сбивал его с ног, но Браун сразу же поднимался с земли и ответно бросался на шатена, ни в коем случае не поддаваясь.       — У тебя уже лучше получается, — подбадривал своего сослуживца длинноногий мальчик, как только оказывался поверженным, но тотчас кидался на златоглазого и совершил сильный бросок через собственное бедро. Резко, без замаха. Кровь так и бурлила внутри. От каждого их падения пыль должна взлетать в воздух, но вчерашний дождь давал о себе знать. Не прошло и минуты, как Райнер вскочил и вновь пошёл на своего приятеля. Напал? Нет, в этот раз Фубар смог увернуться и перекинуть того через спину, взяв за корпус. Боль ещё пульсировала после недавнего падения, но он уводил себя от этого неприятного ощущения. Браун, в который раз сев на пятую точку, недовольно плюнул в сторону и перевел взгляд на темноволосого мальчика.       — Давай руку, — Бертольд предложил свою помощь в виде протянутой руки, но резко отвлёкся, а его взгляд был отведён с видной заинтересованностью. Блондин уже схватился за руку того, но заметил что-то неладное.       — Берт, всё в порядке? — слегка изогнув правую бровь, он отследил взгляд товарища и наткнулся на… Анни. Это была та самая, что особенно выделялась в рукопашном. С ней в паре был Порко, которого она отправляла в нокаут как два пальца об асфальт. Ещё секунда, точный удар ногой по его голени — и тот валялся по ещё сырой траве. По лицу Галлиарда можно было сделать вывод, что он готов лопнуть от злости.       — Тц, больно же! — привстав, Порко взялся рукой за ноющий затылок.       А Бертольд по-прежнему глядел на блондинистую девочку. Он всегда был вдохновлён ей. Она была его музой, мотиватором, радовала глаз. От одного лишь взгляда на неё появлялась аллергия. Нет, не та, из-за которой страдают люди. Это была одна из самых приятных аллергий, а на душе мгновенно становилось тепло. Очень странное чувство, но что это? И сердце так бьётся… Словно вот-вот выпрыгнет из груди кареглазого. Он ничего не понимал, но именно Леонхарт манила его к себе, не хотела отпускать, а не трогала вовсе.       — Берт? — Райнер помахал рукой перед вытянутым лицом Фубара. Последний вновь задумался о голубоглазой, но ещё ни с кем не делился о подобных чувствах. Он и сам о них не знал. Вскоре Анни сама вернула Бертольда в реальность, когда взглянула на него суровым взглядом, а тот сразу же неловко отвёл взгляд.       — Д-да, я в полном порядке! Продолжим!       Что же это было? Бертольд замечал подобное несколько раз. Она заколдовала его, как это было тогда, когда отец читал ему сказки?       «А такие глубокие глаза… Такая сильная, бойкая. А если мы оба… Нет, четверо… Если мы все отправимся на миссию? Хотелось бы мне, чтобы я… мы…» — на щеках Бертольда невольно появился яркий румянец. Подобные мысли приходили к нему всё чаще, но тот поделать с этим ничего не мог. Маленький Бертольд, но уже чувствующий что-то странное к девочке, которая равнодушна к нему. Царство Морфея хотело забрать его к себе и больше не отпускать, а Бертольд и не сопротивлялся. Он сомкнул свои тяжёлые веки и погрузился в долгожданное умиротворение.