I am with you, dad

      Потеря кого-то близкого — это всегда больно. Не смотря кто это: мама, папа, бабушка, дедушка, собака или друг, который за вашу дружбу успел стать родным.       Вас одолевают разные эмоции.       Отчаяние, потому что не знаете, как дальше жить.       Гнев, потому что ничего не смогли сделать. Одиночество, потому что не представляете свою жизнь без этого человека.       Тоска, потому что вам начинает не хватать этого человека.       Хэнк чувствовал все сразу и в огромных количествах. Потеря любимой жены сделала по нему мощнейший удар, оставив огромную вмятину на его сердце, которую он не знал, как выправить.       Сначала он приходил каждый день на ее могилу, потому что чувствовал себя до ужаса одиноким в их доме, который они строили для себя и своего сына, которого у Андерсона сразу же отобрали после смерти Маргарет.       Она умерла на операционном столе во время родов. Молодое сердце не выдержало и душа покинула тело.       Для Хэнка рухнул весь мир, жизнь потеряла краски, а единственный лучик света — их сын- был отобран у него сразу же. Вместо него Андерсону всучили какую-то непонятную бумажонку, которую он даже читать не стал.       Мир почернел. С каждым днем становилось все темнее и темнее. Андерсон сходил с ума и стал думать о самоубийстве… А потом пришел алкоголь. Он вливался литрами в тело лейтенанта, хоть немного, но успокаивая нервы.       Сначала помогало хорошо, потом хуже, хуже и хуже. Тогда на тот момент младшему лейтенанту ничего не оставалось, как вернуться на работу, где он получил серьезный нагоняй и дело о Красном Льде.       Они с командой решили его всего за месяц, что считалось просто рекордным сроком. Тогда Хэнка повысили до лейтенанта. Жизнь хотя бы на несколько дней стала интереснее, красочнее…до вечера. Каждый вечер, а иногда и ночь после работы он возвращался в пустой дом и опять хватался за бутылку крепкого так полюбившегося ему виски.       Один раз на работе к нему подошла одна из команды в расследовании о Красном Льде. Ее, как и Хэнка повысили до лейтенанта. Звали ее Карэн Милтон, жаль, что сейчас она мертва. Во время погони, ее вытолкнули на дорогу и врачи не смогли спасти девушку.       — Заведи себе ребенка, Хэнк. — посоветовала она. Андерсон посмотрел на нее, как на долбанутую, сославшись на то, что у него и так дел по горло.       А на следующий день какого-то хрена поперся в детский дом.       Хэнк как-то странно чувствовал себя в нем. Детский дом напомнил ему зоомагазин — дети, как маленькие зверьки, ждали своего хозяина. Когда их наконец-то кто-то возьмет к себе и подарит любовь, дом, семью.       Попав в комнату с детьми, Андерсон успел усомниться в своем решении несколько раз. Малышей было слишком много, они все бегали, кричали, играли.       Кроме одного маленького мальчика лет пяти, которого Хэнк совершенно случайно заметил сидевшего в углу и изучающего какие-то книжки.       — Что это за мальчик? — подойдя ближе к ребенку, спросил Хэнк суетившуюся рядом воспитательницу, которая крутилась вокруг лейтенанта все время его визита.       — Это Коннор, сэр. — ответила та. — Его отдали сюда практически сразу после рождения. — с грустью сказала она и уже веселее добавила. — Он очень милый мальчик, добрый, умный… Коннор, поздоровайся.       Мальчик резко поднял голову, посмотрев на взрослых. Андерсон сразу заметил его чертовски красивые, цвета темного шоколада, глаза. Взгляд был пронизывающим до самой души и в то же время мальчик как будто смотрел в никуда и выглядел немного грустным.       — Здравствуйте, меня зовут Коннор. — мальчик протянул маленькую ручку для рукопожатия. Хэнк удивился его воспитанности и аккуратно пожал ее.       — Я Хэнк. — представился мужчина.       — Мне очень приятно, Хэнк. — кивнул мальчик, улыбнувшись.       — Мне тоже, Коннор. — ответил лейтенант. Его сердце растаяло, давая волю давно забытым чувствам.       — А он мне нравится. — искренне улыбнулся Андерсон.       — Вы возьмете его к себе? — в надежде спросила воспитательница.       — Да. — не думая, закивал Хэнк. Этот малец ему очень понравился.       Все это было похоже на покупку какой-то куклы, андроида. Лейтенант думал насчет последнего, но он так ненавидел весь этот пластик, всю эту искусственность, неестественность, поэтому сразу откинул идею о покупке андроида-ребенка.       Пока он вез домой маленького мальчика, то успел несколько раз усомниться в своем решении — он совершенно не понимал как о нем заботиться. Не доехав до дома, он думал развернуться и увезти его обратно, но каждый раз он смотрел в эти кукольные глазки и подобные мысли сразу исчезали.       Иногда мальчик казался слишком умным и Андерсон невольно начал думать, что Коннор — вундеркинд, но он отбрасывал этот вопрос, когда мальчик задавал очень глупые и по-настоящему детские вопросы в роде «Почему небо голубое?», это веселило лейтенанта и он с удовольствием отвечал на них.       Он полюбил Коннора всем своим сердцем. И эта любовь была взаимна. Они помогали друг другу, как могли и постепенно стали настоящей семьей… Но Хэнку чего-то не хватало.       Коннор никогда не называл его папой, а всегда предпочитал обращаться по имени.       Но один вечер поменял мир Хэнка, давая надежду на лучшее.

2018 год.

      Был вечер, Хэнк давно пришел с работы и сидел смотрел какой-то старый фильм по телевизору. Казалось бы, обычная обстановка в доме Андерсона, только не хватало постоянно крутившегося рядом Коннора, который уже минут двадцать что-то творил в комнате Хэнка, чем-то громко шоркая.       Мальчик в свои шесть был очень умен и до ужаса любознателен. Живя в доме Хэнка уже год, он облазал все возможные углы, знал каждую вещь, каждую комнату, кроме одной.       Он никогда не был в комнате отца. Безусловно, он хотел там побывать, но его всегда что-то останавливало.       Хэнк искренне не понимал этого и один раз намекнул ему, что Коннор может зайти туда и вот, уже в течение двадцати с лишним минут, в доме слышно шарканье, топот и прочие звуки из комнаты лейтенанта, которые Андерсон сначала игнорировал, но любопытство взяло вверх и он, оставив телевизор, подкрался к двери.       Внезапно Коннор затих. Неужели услышал?       Хэнк выглянул из-за двери и заметил, что Коннор держит в руках деревянную рамку.       — Положи ее на место. — пытался строго сказать Андерсон. Получилось так себе.       Хэнк понял, что ребенок не собирается отпускать вещицу и решил сам ее забрать, но его оборвал голос.       — Она такая красивая. — с улыбкой проговорил мальчик, всматриваясь в фотографию.       Мужчина поджал губы и сел на стоящее рядом с входом кресло. Ком в горле снова появился, как будто он не исчезал на недолгое время, злость утихла, уступая место другим чувствам, горьким и до боли неприятным.       — Кто она такая? — Коннор поднял свои шоколадные глаза на Хэнка — Как ее зовут?       — Маргарет*. — все, что смог ответить Андерсон, еле сдерживая наступающие слезы.       — Маргарет? — спросил сам себя мальчик и улыбнулся. — Красивое имя. А где она сейчас?       — Погибла. — Хэнк не сильно боялся говорить о таких вещах маленькому Коннору. Мальчик знал о смерти и реагировал на нее вполне спокойно, не смотря на юный возраст.       — Оу. — ребенок с грустью опустил глаза на рамку. — Мне очень жаль, Хэнк. — тихо сказал он.       — Ничего, Коннор. — Андерсон махнул рукой, всхлипывая, он сделал глубокий вдох и выдохнул. — Она бы была тебе отличной мамой.       — Мамой? — переспросил мальчик, посмотрев на мужчину. — Мамой… — повторил он, опустив взгляд на фотографию. — У меня никогда не было мамы.       — Правда? — Хэнку стало очень жалко Коннора. Бедный мальчик никогда не испытывал на себе материнской любви.       Сердце лейтенанта разрывалось от вида такого грустного Коннора. Мужчина поднялся с кресла и сел поближе к мальчику, обнимая его одной рукой. Коннор улыбнулся.       — А какой она была?       — Она была великолепной, красивой, доброй. — с каждым словом слезы накатывались с большей и большей силой, а от сердца отрывался кусочек за кусочком. Андерсон мог бы описывать свою жену вечность, если бы это помогло вернуть ее. Он скучал, чертовски скучал.       Потом произошло то, чего лейтенант не ожидал. Коннор крепко обнял его, прижимаясь всем телом. Да, его короткие ручки не могли обвить туловище Андерсона до конца, но мальчик так сильно прижался к нему, надеясь успокоить.       — Не плачь, Хэнк, я с тобой. — тихо сказал Коннор, обнимая папу. — Я с тобой, папа.       Сердце Андерсона пропустило удар. Коннор назвал его папой. Он год ждал этого момента и сейчас это маленькое чудо с такими понимающими глазами обнимало его, давая надежду, говоря, что не все потеряно. У Хэнка как будто открылось второе дыхание.       Он с чувством обнял сына в ответ и поцеловал в лоб. Тот рассмеялся и оставшийся вечер они вместе рассматривали их семейный альбом, который позже пополниться их с Коннором совместными фотографиями.