Одиннадцать месяцев спустя
Я в очередной раз проснулась из-за жуткой головной боли. Похмелье, чтоб его! И это же надо было так напиться, а? Если продолжу в том же духе, совсем печень посажу. С чего все началось? Мы с Майклом поссорились. Крупно и очень серьезно. Я застукала его за милованием с какой-то девицей, которая, заметив меня, затряслась, будто бы Сатану перед собой увидела и поспешила ретироваться. Правильно сделала: я бы разбила ей ее намалеванную мордашку прямо об стену. Но неважно, сейчас есть проблема в два раза крупнее слинявшей идиотки. Эта самая проблема топталась на одном месте, сжимала кулаки и смотрела в сторону. Из его оправданий, которые я милостиво согласилась выслушать, я поняла, что он сделал это для того, чтобы она от него отвязалась. Я посчитала такие слова жалкими и лживыми, накричала на него и, резко развернувшись, ушла. Не знаю, что задело меня сильнее – то, что мой парень поцеловал другую или то, что эта другая являлась третьесортной мымрой, которой до меня, как до луны, но я уже неделю с ним не общаюсь. Хожу по клубам, пью и просыпаюсь рядом с рельефными красавчиками, не удосужившимися проснуться пораньше. Видимо, они пили больше меня, чем обеспечили мне возможность быстро одеться и по-тихому уйти домой. Уверена, они даже не вспомнят про события минувшей ночи. Это в какой-то степени даже забавно: я наорала на Майкла потому, что он поцеловал какую-то девку, а сама гуляла по клубам и спала с другими. Паршиво. Неужели я убиваюсь из-за парня? Или это мой собственнический инстинкт? Не знаю, но чувствую себя отвратительно. Он предал меня, предал мое доверие. Хах, как можно было даже на минуту променять меня на эту… эту… Аргх! Интересно, как он будет искупать свою вину? А еще интереснее, как я смогу его помучить? Как насчет… Да! Дать ему надежду, притвориться, что я его почти простила, а потом разбить вдребезги! Идеально. «Прости, малыш, но я не прощаю предательство. Ты будешь страдать из-за своей минутной слабости. Долго-долго. Уж я-то об этом позабочусь.»***
Сегодня мы с ребятами опять едем. Куда? Зачем? Понятия не имею. Да и узнавать как-то не особо хочется – для меня главное, что я жива, относительно сыта и не помру в ближайшее время. Тьфу, лишь бы не сглазить, а то я сегодня и так сама не своя. Почему? Очередной кошмар. Давно они меня не посещали, а тут почему-то вспомнили о моем существовании и с большим размахом решили напомнить мне о своем. Господи, за что мне это?! Точнее, за что конкретно? Эх, это были не самые приятные воспоминания. Предательство любимого человека. Хотя, насчет «любимого» я не уверена. Как-то слишком быстро оправилась. Но гордость моя была глубоко уязвлена. Непростительно. Бесит. Сегодня эти мысли особенно некстати, ведь, как я погляжу, сейчас придется разбираться с целой оравой зомби. Сначала все шло хорошо, как обычно. У меня в обеих руках по заряженному пистолету, в кобуре пара охотничьих ножей и, самое главное, я умею всем этим пользоваться. Абсолютно небеззащитна. Казалось бы, что может пойти не так? А вот что: мысли-предательницы решили вернуться к сегодняшнему кошмару и выбить меня из колеи. Что же, у них получилось. Я буквально зависла посреди боя, а когда меня кто-то окликнул, я оказалась окружена несколькими зомби. Тело решило остаться в прострации, и конечности двигаться не собирались, в то время как мозг постепенно осознавал, что если я сейчас же что-нибудь не сделаю, то попрощаюсь с жизнью. К сожалению, у меня ничего не вышло и я приготовилась пасть честью воина, как вдруг… - Сара! Зомби передо мной непонятным сначала образом начали падать, а после я увидела Цубасу. Я была немного в шоке. Как? Почему? Он же был далеко! Но сейчас не время, спрошу в более спокойной обстановке. А пока нам нужно разделаться с оставшимися. Как я говорю, хороший мертвец – мертвый мертвец. А остальное позже. Позже, я сказала!***
Когда мы, наконец, установили лагерь, Саки засыпала меня вопросами. Еще бы! Сара, да потеряла концентрацию! Я видела, как она волновалась, но успокоила ее, сказав, что у меня все в порядке и такого больше не повторится. О моих кошмарах знал только один человек. Этого предостаточно. После скудного ужина, состоящего из найденных нами в бывшем супермаркете консервов, я решила еще посидеть на улице. Остальные ушли спать. Не знаю, сколько я так просидела. Возможно, в скором времени я уснула бы, облокотившись на дерево, если бы не ни пойми откуда взявшийся Цубаса, вытянувший меня из стремительно приближающихся лап царства Морфея. - Не замерзла? – дернувшись от неожиданности, я подняла глаза на нарушителя своего покоя. - Нет. – но мне не поверили. Цубаса снял с себя кофту, накинул ее на мои плечи и сел рядом. - Спасибо. Кстати, почему не спишь? - Не за что. Проснулся выпить воды, и заодно решил проверить, вернулась ли ты в палатку. Что сегодня произошло? - Мне… - вдох, выдох. – Мне опять приснился кошмар. Он никак не хотел выходить из головы, и поэтому… - Понятно. - Я хотела спросить… Почему ты меня спас? – он посмотрел на меня так, будто бы я сморозила несусветную чушь. - Что значит «Почему»? Спас, потому что мог. Спас, потому что хотел. Я хотел спасти тебя, Сара. И я очень испугался, когда подумал, что ты можешь погибнуть. Не переживай об этом и знай, что ты можешь на меня положиться. Я всегда буду стараться, чтобы помочь. Особенно тебе. Я не могла поверить своим ушам. Никто и никогда не говорил мне ничего подобного. Я не могла поверить, что кто-то когда-либо скажет мне что-нибудь подобное. - Спасибо. – это все, что я могла сказать. К горлу подступил ком, слезы обожгли глаза, а после и слегка замерзшие щеки. И я улыбнулась ему. Первый раз после того происшествия. Первый раз за столько лет я искренне улыбнулась. Первый раз за столько лет я показала кому-то свои настоящие чувства и была уверена, что этот человек не предаст. Я уткнулась лбом Цубасе в плечо, а он обнял меня за плечи. Обладатель согревающей меня кофты довольно приятно пах, что в такой среде казалось особенно удивительным. В груди разлилось непонятное тепло.«Неужели я влюбляюсь?»
***
На лесной поляне в обнимку сидели двое. Прохладный осенний ветерок легонько трепал их волосы, полная луна освещала все вокруг своим серебристым светом, придавая всему какую-то особенную таинственность. Тишину нарушал лишь шелест листьев. Ничего не могло потревожить их. Не сейчас.