Пока катятся камни

- Нет, я против, - Кит, как ни в чем ни бывало, продолжал наигрывать что-то на своем «Фендере», откинувшись на кушетке. - Кит, - Мик устало потер ладонью лоб, - что, мать твою, тебя опять не устраивает?! Ронни и Чарли согласны, что звучать это будет просто зашибенно. Ричардс пренебрежительно пожал плечами: - Что угодно, но не "Loving cup". Не с Джеком Уайтом. - Да брось ты! Ты сам хотел, чтобы парень играл с нами. Это тебе он понравился! - Мне понравилось его звучание, а не задница. Аккорды стали громче, заглушая возмущенный ответ Мика Джаггера, заставляя его заткнуться. Теперь мелодия оформилась – из нечто бессвязно-знакомого превратилась в "Satisfaktion". Кит замурлыкал слова себе под нос. - Мик не может не получить удовлетворение, - слегка перевирая слова, пропел он. - Да с чего ты решил…?! - Джаггер попытался было перекричать музыку, когда она вдруг резко оборвалась. - Я знаю тебя, старик. Кит увлеченно покручивал колки, не смотря на коллегу по группе. - Можешь оттрахать его вприсядку прямо на сцене Beacon theater, если тебе так хочется – я и слова не скажу. Делай, что хочешь и с кем хочешь. Но Loving cup – это наша песня. Никаких Джеков. - Ну что ты плетешь? У меня в мыслях не было ничего такого! Кит ухмыльнулся. Его пальцы беззвучно пробежались по струнам, едва касаясь их. Другой рукой он сжал гриф и несколько раз провел по нему вверх-вниз. - Было, есть и будет, - невесело рассмеялся он, глядя, как загораются глаза Мика. - Кит… - Джаггер сглотнул и подсел к Ричардсу на кушетку. Из-под пальцев Кита тем временем уже полилась совершенно другая песня, "You can leave your hat on": Baby take off your coat real slow. Take off your shoes I'U. take off your shoes. Baby take off your dress Yes, yes, yes… В хриплом прокуренном голосе, намеренно или нет, заиграли более низкие, чувственные тона. - Кит… что ж ты, сука, делаешь… Но едва ладонь Мика приземлилась на обтянутую дырявой джинсой коленку, как Кит осадил его: - Чувак, помоги себе сам, - указывая взглядом на ширинку приятеля, заявил он. – Или Джека попроси. - Иди на хер, - раздосадованный Джаггер вскочил и в несколько шагов преодолел расстояние, отделяющее кушетку от двери. Разумеется, он не собирался ничего менять. Спеть "Loving cup" дуэтом с Джеком Уайтом было отличной идеей, и он не собирался от нее отказываться. Тем более что времени до концертов оставалось все меньше и меньше, Марти* постоянно названивал ему и остальным, пытаясь выпытать хотя бы примерный список песен и задавая кучу идиотских вопросов. Ему, видите ли, надо знать, как именно устанавливать камеры, свет и прочую лабуду. Но откуда Мик мог знать, в каком месте сцены он окажется на двадцатой секунде второй песни?! Как можно знать это заранее? Мик пулей влетел в свой номер и рухнул на кровать. Умеет же Кит все испортить. «Наша песня, подумайте только. Сентиментальный он стал к старости, что ли»? Они написали эту песню вместе, как и многие другие. Успешное окончание работы было отмечено совместным распитием то ли водки, то ли «Джек Дэниэлз», а наутро Кит и Мик мучились похмельем в одной постели, но так ведь случалось постоянно. Чего тут особенного. Джаггер прикрыл глаза и глубоко вздохнул. А ведь они даже не знали, что смогут писать песни, пока Эндрю** не запер их на кухне на целый день и не сказал: пока не напишете, не выйдете отсюда. А оно возьми и получись. «Плевать», - раскидываясь на постели, решил он. - «Джек классный гитарист. Мы просто обязаны спеть именно эту песню. Мало ли что там Киту не нравится». Но на душе почем-то стало паскудно. Сцена Beacon theater напоминала растревоженный муравейник. Рабочие сцены, осветители, всевозможные ассистенты носились туда-сюда, как ошпаренные. В самом центре этого кошмара царил Марти. Маленький суетливый итальянец, постоянно размахивающий руками и пытающийся делать одновременно тысячу вещей, невероятно действовал на нервы, но еще сильнее фронтмена «Стоунз» бесил гитарист. Кит не сказал ему ни слова со вчерашнего вечера. Молча приехал, взгромоздился на табуретку на сцене и играл, забив на остальных. Даже когда вся группа пошла пообщаться с экс-президентом Клинтоном, который собирался поработать конферансье на их концертах, Ричардс постарался как можно скорее отделаться от важных гостей, и вернулся на свою табуретку с видом «я единственный делаю то, что действительно важно».*** - Если Мик будет стоять под прожекторами дольше 18 секунд, он сгорит, - донеслось до Джаггера. - Что ты имеешь в виду, настоящее пламя? – Марти хмурился, озабоченно всматриваясь в лицо шефа осветителей. - Может стать слишком жарко, - развел руками тот. - Мы не можем сжечь Мика Джаггера, - замученным голосом отозвался Марти.**** - Мик! К нему подбежал радостный Джек Уайт. Парень выглядел так, словно для него было невероятным счастьем просто постоять на одной сцене с Миком Джаггером. Возможно, так оно и было. С его лица не сходила широкая улыбка, пока он объяснял причины опоздания на генеральную репетицию: пробки и тупые нью-йоркские таксисты. Мик рассеянно кивнул. Разговаривать было некогда, пора играть. Едва успели прозвучать первые аккорды, как в душе шевельнулось сомнение: что-то не так. Нет, звучали они вместе отпадно, и зрителям должно понравиться, это без сомнений, но… Джек просто не был Китом. Мик оглядел своего молодого коллегу. Модные шмотки, на голове – художественный беспорядок, феньки на руках. Можно сказать, красивый парень, и в словах Кита присутствовала какая-то доля правды. Но чего-то не хватало. Он автоматически закончил куплет и начал второй – это было нетрудно, Мик знал каждую букву "Loving cup". Волей-неволей ему вспомнилось, как они с Китом работали над этой песней. Кит… Их всегда связывало что-то особенное. Черт его знает, как и почему это началось. Они с самого начала прилипли друг к другу, как репейники: тусили вместе, выпивали, развлекались с группи, довольно часто – с одними и теми же, в одном гостиничном номере. В жизни Мика и Кита появлялись и уходили Бьянка, Джерри, Анита и Пэтти, об их романах с актрисами и моделями не писал только ленивый. Одно время даже ходили слухи о связи Мика с Дэвидом Боуи, но о том, что происходит на самом деле, не догадывался никто. Кроме, может быть, Чарли Уотса. Но Чарли явно было похер на все, кроме барабанов. Мик никогда не понимал, как этого тихого спокойного парня занесло в их буйную компашку. Он быстро обернулся: Кит с гитарой сидел на табуретке и смотрел на них. Поседевшие волосы торчат во все стороны, взгляд цепкий и внимательный. Без сомнения, он заметил, что между Миком и Джеком нет той химии, которая всегда пронизывала тандем Джаггер-Ричардс, и что его подозрения беспочвенны. Того электризующего чувства, что всегда возникало в присутствии Кита, и правда не было. Они с Джеком хорошо сыгрались, но и только. И дело тут не совсем в сексе, а с тех пор, как обоим, Ричардсу и Джаггеру, стукнуло по шестьдесят – совсем не в сексе. Когда они переспали в первый раз, оба были пьяны в стельку. Это произошло на гастролях, в самом начале их восхождения. Во время бурной молодости хотелось перепробовать все, что предлагала им жизнь. В конце концов, вокруг Мика и Кита всегда было достаточно женщин. Они оба совершенно точно не принадлежали к голубой братии, а значит, все было в порядке. И никого не касалось, чем солист и гитарист занимались, когда остаются одни. Когда Мик вскакивал среди ночи, потому что ему пришла в голову какая-то невероятная идея или мелодия, его действующая жена или подружка недовольно сопела и поворачивалась к нему спиной. А Кит, зевнув в телефонную трубку и, для порядка матернувшись, начинал расспрашивать подробности и предлагал свои идеи. Или договаривался, когда они приступят к записи. Последние звуки затихли, Джек уже тряс Мику руку и горячо выражал свое восхищение. Марти, наконец, решив проблему со светом, доставал Ронни и Чарли по поводу списка песен. Сцена постепенно пустела: ассистенты, бэк-вокалисты и технический персонал отправились на свой законный обеденный перерыв. В старом театре воцарилась тишина. Но ненадолго – ее разорвали звуки гитары. Кит Ричардс, сгорбившись на табуретке, запел. От "This place is empty" с их последнего альбома у Мика мороз прошел по коже. Walk right in , Sit on down And make to your set off at home Come on baby You're just like I need And you're hate To be alone Is funny how things go around Is crazy but it's true This place is empty Oh so empty Is empty without you Он рассматривал Кита, словно видел его в первый раз. Время не пощадило гитариста «Роллинг стоунз». Кит даже в молодости не был красавчиком, и все его привычки: выпивка, наркота, гулянки до упаду, оставили на его лице свои следы. Его избороздили глубокие морщины, волосы из черных давно стали седыми, а во рту не осталось ни одного своего зуба. Но стоило ему заиграть, как Мик снова увидел перед собой Кита образца 1961 года: странно одетого парня с жутким шухером на башке и слегка сумасшедшими глазами. - Чака Берри слушаешь, чувак? – Кит тогда сплюнул на землю и подошел поближе, с интересом поглядывая на кипу пластинок в руках Мика. Волосы спадали на глаза, к нижней губе приклеился окурок. Некоторые вещи никогда не меняются. Кончилась встреча тем, что они весь вечер слушали музыку у Кита дома, и не прошло и часа, как стали лучшими друзьями. Во время игры Ричардс закрывал глаза, откидывал голову назад. Его нереально перло от того, что он делал. От музыки. Он растворялся в ней без остатка. И плевать, что петь Кит не умеет, зато он отлично мог убедить зрителей в обратном. Мику часто задавали вопросы: чем бы он занимался, если бы не стал рок-звездой? Он ненавидел их. «Мистер Джаггер, что бы вы делали, если бы не были мистером Джаггером?» - передразнил он как-то репортера. Одно он знал совершенно точно: если бы Мик Джаггер не прославился, он бы все равно играл, в каком-нибудь пабе по выходным, с Китом. Потому что в них обоих есть эта жажда, что сильнее наркотической. Они оба не могли не играть. Именно это тянуло их друг к другу. This place is empty Oh so empty Is empty without you Нежная мелодия замерла и угасла. Кит, сидящий посередине сцены, казался еще более старым, чем он был. И одиноким. Чертов Кит, который не умеет извиняться. - Джек и правда хорош, - сдержанно произнес Ричардс и спрыгнул с табуретки, когда Джаггер подошел к нему. – "Loving cup" – это то, что нужно. Надо сказать Марти, что мы включаем ее в список. Это означало: «Прости, Мик, я был не прав». Джаггер не стал иронизировать по этому поводу. - Как насчет того, чтобы сыграть всем вместе? Ты, я и Джек? - Классная мысль, - чуть подумав, ответил Ричардс, и добавил: - Давай тоже расслабимся, пока Марти глотает свой капуччино? Обвешанная бисерными и нитяными браслетами рука нырнула за пазуху пиджака и вытащила на свет божий фляжку с прозрачным содержимым. Мик улыбнулся. Он как раз хотел это предложить. Кит прочел его мысли. Все-таки Ричардс единственный в своем роде. Можно сменить жену, любовницу или любовника, но он всегда будет в жизни Мика. Пока «Катящиеся камни» не остановятся. *Мартин Скорцезе, знаменитый режиссер, снявший в том числе «Да будет свет». **Эндрю Олдхэм, первый менеджер группы. ***Этот эпизод – Кит играет, пока остальные общаются с Клинтоном – можно увидеть на двд. Возможно, это произошло не на репетиции, а непосредственно перед концертом. ****Реальный диалог из фильма. „Loving cup“ с Джеком Уайтом. https://youtu.be/IJ2hjOfU6Pg Keith Richards, “This place is empty”. Не с тех концертов, но дает общее представление. https://www.youtube.com/watch?v=2Y0htI68Rok