Грухарь

— А вот это — глухарь, — сказала Мэлори Снейп, перевернув страницу книжки о птицах магической Британии для волшебников дошкольного возраста. — Грухарь! — звонко рассмеялась Глория. Мэлори лишь улыбнулась и покачала головой: ох уж эта привычка… Почти до четырёх лет Глория не выговаривала «р». А потом, когда эта «тр-р-рудная буква» наконец начала у неё получаться — то есть около года назад, — она стала часто подставлять её вместо буквы «л». И смеяться: мол, знаю, что тут «л» должно быть, но мне так больше нравится. — На кого похож глухарь? — спросила Мэлори, вместе с дочкой любуясь крупной, важной чёрной птицей с коричневыми крыльями и зеленоватой грудкой. — На индюка! — подумав немного, просияла Глория. — Но грухарь красивый. — Правильно, — кивнула Мэлори. — И глухарь, и индюк, и ещё много-много птиц относятся к отряду курообразных. — А что грухари едят? — Весной и летом — листочки, молодые побеги, всяких букашек и ягоды. А осенью и зимой — хвою. Глухарь на волшебной картинке тут же склевал с ближайшего куста крупную красную ягоду. — «Токуют глухари с марта по май», — стала читать текст возле картинки Мэлори. — Токуют — это поют для самочек, да? — Правильно, Глори. Слушай дальше… «Обычно глухарь — птица очень чуткая, осторожная. И зрение у неё отличное. Но иногда глухари совсем перестают обращать внимание на то, что происходит вокруг. Они не слышат даже самых громких звуков. Происходит это, когда глухари токуют. Причём песня у них не всегда одна и та же. Сначала они издают звуки, похожие на постукивание одной деревянной ложки о другую…» — Те-ке, те-ке, те-ке… — тут же пропел-простучал глухарь на картинке. — «…а потом начинает словно точить нож…» — Шчаю, шчаю, шчаю… — залился вторым коленом песни глухарь. — Хочу настоящего грухаря увидеть! — решительно произнесла Глория. — А почему? — А он на Хагрида похож. Хагрид тоже пузатый и бородатый. — И правда… — весело протянула Мэлори, разглядывая длинные — действительно похожие на бороду — чёрные перья на шее птицы. — Вот дождёмся выходных — пойдём вместе с папой в магловский зоопарк. — Не хочу в зоопарк! — нахмурилась Глория. — Там звери и птицы все грустные сидят — потому что взаперти. А я хочу грухаря на свободе увидеть. И услышать песню — по-настоящему, а не на картинке. Можно? — Обещать ничего не могу, — очень серьёзно сказала Мэлори. — С папой я сегодня вечером поговорю. И к Хагриду надо сходить завтра — спросить, не водятся ли где-нибудь недалеко от опушки Запретного Леса глухари. — Ур-р-ра! — повисла у неё на шее Глория. Глухарь на картинке, испугавшись этого возмутительно громкого шума, тяжело слетел с дерева и скрылся в густых кустах.

* * *

— Те-ке, те-ке, те-ке… — седьмую минуту подряд старательно постукивал рукояткой ножика о консервную банку Хагрид. Глория, однако, терпеливо стояла в той же позе, в которой её застала смена второго колена «песни» на первое: ухватившись за веточку мешавшего пройти куста и подняв ногу, но не успев поставить её на нежно-зелёную молодую траву. Просьба профессора Снейпа и Мэлори была предельно чёткой: отбить Глории охоту увидеть в Запретном Лесу токующего глухаря. И лесничий выполнял её так добросовестно, как только мог. Сначала он рассказал девочке, что глухари токуют глубокой ночью, и что идти до поляны, которую он так и называл — «глухариная», целых полчаса, и то полувеликанским шагом. И что подбираться к токующему глухарю нужно без света. И замирать на месте всякий раз, когда он, перестав «точить», начнёт «стучать». Но Глорию всё это ничуть не испугало. И поэтому пришлось Хагриду устроить для неё тренировку: изобразить токующего глухаря. Правда, днём и на самой-самой опушке Леса. — Шчаю, шчаю, шчаю… — сдался полувеликан, мысленно признав, что никакой порядочный глухарь столько «стучать» и держать человека на одном месте не будет.

* * *

— А ты говорил «Слизерин»… — добродушно и очень тихо проворчала Мэлори мужу, который, неся на руках сонную, но страшно довольную Глорию, шагал вслед за полувеликаном по лесной дороге. — Только настоящая пуффендуйка могла вытерпеть тренировки Хагрида. — Если уж на то пошло, — негромко рассмеялся Северус, — то не испугаться ночного похода в Запретный Лес могла только настоящая гриффиндорка… Тебе страшно хоть чуточку, Глори? — Не-а. — Думаю, Шляпе через шесть с лишним лет придётся ой как нелегко, — улыбнулась, не забывая светить палочкой под ноги себе и мужу, Мэлори. — Хагрид, далеко ещё? — Да уже не так дале… — вдруг замер с открытым ртом лесничий. И знáком велел ей погасить свет. — Те-ке, те-ке, те-ке… — расслышали Мэлори, Северус и Глория где-то неподалёку. Но не в направлении «глухариной» поляны, а где-то в густых зарослях, мимо которых они не так давно прошли. — Шчаю, шчаю, шчаю… — И чего это глухарь вздумал токовать соплохвост знает где… — пожал огромными плечами Хагрид. — Ну, пойдёмте, что ли… Только осторо… — Те-ке, те-ке… Полувеликан поспешно — и как можно тише — захлопнул рот. И, дождавшись заветного «шчаю, шчаю…», медленно повёл семью Снейпов к густым кустам, расположенным вдоль дорожки. — Любитель поиздеваться… — проворчал Северус, когда глухарь в очередной раз начал «точить». — То с поднятой ногой десять минут стоишь, то в лужу обеими ногами влезешь в темноте — а он опять своё «те-ке…» Да ещё будто перемещается… — Те-ке, те-ке, те… А-а-ап-чхи-и-и!!! У-у, чёртов комар! — Папа… — широко раскрыла глаза девочка. — А грухари разве умеют чихать и ругаться? — Сейчас ты этого «грухаря» увидишь, — коварно улыбнулся профессор ЗОТИ. — Мистер Джефферсон Игер, извольте подойти к нам! — Ну вот… — выбрался из-за кустов ярдах в пяти от Северуса и остальных четверокурсник с взлохмаченными каштановыми волосами. — Такой розыгрыш сорвался… Комар, видите ли, не нашёл ничего лучшего, кроме как мне прямо в нос влететь! В руках Джеффа красовались ножик и пустая консервная банка. — Пятьдесят баллов с Гриффин… — Северус, не надо, — ласково дотронулась до его плеча Мэлори. — Ты представляешь, чтобы Джефф упустил возможность кого-то разыграть по-крупному первого апреля? — Тьфу, а ведь верно… — буркнул профессор. — Это же ночь на первое апреля… Ладно, Игер, соплохвост с тобой. Но десять баллов с Гриффиндора я всё равно сниму — за употребление ругательства в присутствии ребёнка дошкольного возраста. И отработку, уж поверь, назначу тебе такую, что мало не покажется. — Опять котлы в кабинете профессора Малфоя чистить без магии? — приуныл Джефф. — Нет, на этот раз кое-что повеселее. «Глухариная» поляна как раз возле мохового болота находится… Кстати, как ты вообще узнал, что мы туда идём? — Глория рассказала… — Папа, можно я Джеффа обниму? — Можно, Глори… Так вот, мистер Малфой недавно попросил Хагрида наловить в болоте пиявок для одного зелья. Вот ты в этом деле нашему лесничему и поможешь… Глори, хочешь, тебя дальше Игер понесёт? — Хочу! — Слышал, Игер? Давай, шагай за Хагридом, а мы с Мэлори за тобой. Напасть гриффиндорская…

* * *

— Те-ке, те-ке, те-ке… — послышалось не так уж далеко впереди. Хагрид, Северус и Мэлори на всякий случай внимательно поглядели на Джеффа. Тот лишь недоумённо вытаращил глаза: мол, при чём тут я — у меня же Глория на руках. Убедившись, что на этот раз глухарь, скорее всего, настоящий, Мэлори погасила свет. — Шчаю, шчаю, шчаю… Несколько осторожных шагов в полной темноте… — Бултых! — сказала лужа, которую не сумел вовремя заметить и обойти Северус. — Те-ке, те-ке, те-ке… — Как это тебя угораздило? — еле сдерживая смех, поинтересовалась Мэлори, когда глухарь минут через пять начал «точить». — Зацепился ногой за корень, будь он неладен… — Ква! — заорала преспокойно сидящая на голове у профессора лягушка. — Потише нельзя? — прошипел он. — Ква… — обиделось зелёное пучеглазое создание и спрыгнуло обратно в лужу. — Те-ке, те-ке…

* * *

Через несколько минут — когда Мэлори уже высушила мужа заклинанием, и они все прошли ещё десятка три крайне осторожных шагов — Хагрид, который по-прежнему шёл впереди, обернулся и сделал всем знак остановиться. Уже потихоньку начинало светать, и поэтому Джефф, Северус и Мэлори смогли разглядеть этот жест и тут же послушались. — Грухарь… — одними губами прошептала Глория. Впереди — ярдах в двадцати, на толстом нижнем суку огромного старого дерева — виднелся силуэт крупной птицы с напоминающими бороду длинными перьями на шее. Хвост глухаря был распущен веером, как у индюка. — Те-ке, те-ке, те-ке-те-ке-шчаю, шчаю, шчаю… На поляну крадучись выбралось ещё одно лесное существо — рыжее и длиннохвостое. — Шчаю, шчаю, шчаю… Лисица подошла совсем близко к старому дереву, не замечая людей и полувеликана: они стояли не двигаясь за густыми кустами, и ветер дул от неё к ним, а не наоборот. Нижний сук старого дуба располагался в каких-нибудь двух футах над землёй. Рыжая охотница вся подобралась — вот-вот прыгнет… — Шчаю, шчаю… те-ке, те-ке… — Брррысь! — прорезал предрассветную тишину звонкий детский голос. Глухарь, с шумом захлопав крыльями, тяжело сорвался с дерева и скрылся в темноте лесной чащи. Лисица тоже пустилась было наутёк… — Рыжая! — прогудел вдруг лесничий. — Стой, Рыжая! Это ж я, Хагрид. А они — друзья мои, забижать не будут тебя. Ну, поди сюда, не бойся… Лисица сделала несколько осторожных шажков к полувеликану, недоверчиво косясь на целую толпу незнакомых двуногих существ. — Это ж моя знакомая давняя, — объяснил Хагрид. — Я её лисёнком ещё знал. Подкармливаю, бывает… Да в этот раз, как на грех, не прихватил ей гостинца-то. — Этому горю мы поможем, — улыбнулась Мэлори. Один взмах волшебной палочки — и прямо перед симпатичной рыжей мордочкой из ниоткуда появилось блюдце с молоком. И лисица, ещё раз недоверчиво покосившись на людей, заработала быстрым розовым язычком…