Все закончилось, остались только слезы

Garbage - It's All over but the Crying

- Да брось, Неро, даже кошечки плачут… - Отстань, - Неро отворачивается к окну. - И собачки… - Нико, отстань. - И птички, и ящерки… - Нико, все замолчи. - Да же рыбки плачут, Неро! – как-то отчаянно замечает девушка, хотя лицо её расплывается в улыбке. Зачем она продолжает настаивать, может быть так тоже сможет оплакать рану в своей душе, если увидит чьи-то еще слезы. Нико ловит неопределенный взгляд напарника, и отворачивается, тот закатывает глаза и отворачивается. Демону не ждут, а значит, их маленький спор придется отложить. Он выходит из фургона, изготавливая пистолет. Нико сидит, все еще крепко сжимая руль, что даже костяшки белеют, с лица сползает натянутая улыбка, и она становится задумчиво грустной. Нико не специально дразнила Неро, если только немного, просто так ей проще смириться. Глубоко вздохнув, она достает сигареты и поджигает одну из них, медленно затянувшись, Нико оставляет, одну из них в пепельнице и идет к их музыкальному автомату. Она нажимает кнопку, но та никак не срабатывает, она жмет сильнее, и старый механизм, наконец, откликается, пластинка ложится на свое место и льется мелодия. - Certain things turn ugly when you think to hard (некоторые вещи становятся противными, если думать о них слишком много) Нико хмурится. Иногда строчки из песен говорят лучше самых выверенных фраз, бьют в самое больное место. Нико нажимает на кнопку музыкального аппарата, дабы переключить его, сменить пластинку, ведь она обещала себе не думать о нём слишком часто, но кнопка заедает. Музыка неторопливо разливается, и девичий голос заполняет собой пустоту фургона. - It’s all over but the crying… (все закончилось, остались только слезы) Она вновь вспоминает о Ви, опять. Хотя вроде бы уже смирилась, что он никогда не вернется. Книжка на приборной доске фургона будто насмехается над ней. Нико хмурится, это так глупо скучать по тому, кто даже никогда не существовал по-настоящему. Но она скучает. В груди неприятно все сжимается, от этой маленькой несправедливости, которая заключается в том, что Неро может и дождется воссоединения семьи, а вот Ви уж точно никогда не вернется. Это раздражает, он даже ничего ей не рассказал, когда уходил. - Грифон бы надомной посмеялся, - пылит Нико, вновь выпуская струйку дыма вверх, теперь она даже скучала по этой нахальной птице, ведь это значило бы, что Ви здесь. - If I could I would/ I’d change everything, (если бы я могла, я бы все изменила), - вновь доносится из аппарата. Нико недовольно закатывает глаза. Ничего не изменить. Все случилось, так быстро. Она встретила Ви, между ними что-то вспыхнуло так и не успев потухнуть, и он ИСЧЕЗ, … и теперь … Остаётся только плакать. Вот только она еще упрямее Неро и точно не будет плакать. Она же не птичка, и не рыбка, и уж точно совсем не кошечка… - Now I can’t walk back/ I can’t leave behind (теперь я не могу ни вернуться, ни уйти вперед). Сигарета докурена, а песня все играет, словно продолжая над ней издеваться. Нико не выдерживает и подходит к их и без того потрепанному автомату, она пинает его со злости, то ли на песню, то ли на Ви. Ви теперь уж точно не страдает и даже не вспоминает о ней, и это было ужасно не честно. Нико делает еще один тяжелый вздох, но слёз все еще нет, видимо действительно пора перестать терзаться, никто не вернется. А значит, это все не стоит никаких усилий…. Она слышит, как за спиной отворяется дверца фургона, и Неро выдаёт что-то об отлично драке. Нико с силой сжимает края музыкального аппарата, а после оборачивается к Неро и улыбается ему как ни в чем, ни бывало. Нужно просто жить дальше… - Baby we’re done (малыш, все кончено)