Две тарелки, два бокала

Эмили заранее понимает, что это плохое время. И ей мерещится, что она делает что-то не так, когда сворачивает с главной улицы в сторону дома Мэрин. Когда ключом Ханны открывает входную дверь. Когда крадётся, словно мышь, на кухню, чтобы с удивлением увидеть там две тарелки, два бокала. А потом увидеть на лестнице Джейсона. Спускающегося вальяжно, по-хозяйски. Застёгивающего на ходу свою рубашку. Собирающего с губ остатки чужой помады. Эмили ведь не ребёнок. Она прекрасно осознаёт, зачем он здесь. Почему он так самодовольно улыбается. Наверное, впервые в жизни он ощущает превосходство, хоть и хвастаться ему не перед кем. Эмили стоит у стены, зажав рот ладонью. Она ничего не чувствует. Можно ли вообще что-либо чувствовать в такой ситуации? Она бесшумно вдыхает ударяющий в голову аромат белого вина. Слышит, как неприязненно хлопает за Джейсоном дверь. И снова наперёд знает, что если миссис Мэрин спустится и столкнётся с ней, то будет опускать глаза. Только вот, подумает Эмили, — от стыда ли? Минуты не проходит, когда Эмили слышит на лестнице гораздо более лёгкие шаги, и воздух беспокоит шлейфом самых прекрасных духов. Тех цветочно-медовых, которые девушка так любит у мамы своей подруги. Затем по коридору проходит тень — тонкая, хрупкая. Миссис Мэрин спешно запахивает на себе шёлковый халат. Эмили, которая ещё секунду назад сгребала тарелки в посудомоечную машину, а пять минут до этого знать не знала о Джейсоне в спальне Эшли, хочет пулей вылететь из дома. Из города. Из страны. Её разрывает. Она горит, пылает изнутри. Она желает снести всё на своём тернистом пути. Эмили не планирует, но сильно врезается в женщину. Задевает плечом так, что с губ у обеих срывается немое «ай». И она даже получает от этого удовлетворение: будто боль, которую она не может объяснить, не может показать, она делит вместе с Эшли. Заставляет её почувствовать все те же импульсы, проходящие через её тело. Но ей невероятно неловко. Она прямо видит себя девочкой с яблоком на голове, по которому будут стрелять из лука — словно ей надо бежать, нестись без оглядки, но она не бежит. Ноги не несут куда-то дальше, за порог. Поэтому Эмили останавливается в коридоре. И ещё потому, что Эшли ловит её за руку. Женщина знает, какая Эмили чудесная и ранимая. И знает, какая сама она непроходимая дура — в очередной раз, как в той цитате, меняет океан на лужи. Она не помнит, в какой момент случился поцелуй с Джейсоном. Точнее, это Джейсон поцеловал её. И она бы, конечно, соврала, если бы сказала, что ей не понравилось. Но с самого начала, с первого же мгновения она осознавала, что что-то не так. Не то. Не тот. Не те губы, не тот запах, не то дыхание. Не тот человек. Будто кто-то посторонний, кого категорически отвергало сердце, прикасался к ней. Но ОНА не отвергла его. И теперь она так безумно виновата перед Эмили, что хочет, чтобы врата ада распахнулись для неё сейчас. Прямо сейчас. - Эмили... Эмили выдёргивает руку. Она хочет ударить, хочет закричать, но знает, что не имеет на это ни малейшего морального права — они друг другу не клялись. Они друг другу ни разу даже в чувствах открыто не признались. Так что слишком рано она присвоила себе чужую женщину. - Эмили... - Я лучше переночую у Спенсер. Эмили срывается с места, потому что под тяжёлым и умоляющим взглядом миссис Мэрин у неё начинает сводить всё внутри. Будто органы сворачиваются в узел. И она выбирает бежать, ведь она вечно бегает от проблем: бегает от хвостов в школе, бегает от неудач дома, от чёртова Э — и то бегает. Но Эшли прижимает её к стене. Крепко, сильно. Так, что перехватывает дыхание и на глаза наворачиваются слёзы. Чувствительная Эмили вечно плачет на таких моментах в кино. - Прости меня. Прости. Эмили про себя горько усмехается, потому что она точно знает — извинения не спасут. Они не отменят присутствия Джейсона здесь. Не сотрут из памяти его мятую рубашку и дорожку поцелуев на шее. Но это словно всё, что ей нужно было услышать. Чтобы испытать облегчение. Чтобы поймать себя на мысли, что она уже простила. Заранее. Эмили прижимается лбом ко лбу Эшли и чувствует, что она горит. Она горячая, и её трясёт. Девушка роняет женщину в свои объятия, умоляя себя сдержаться. Не разреветься. - Прости меня. - Не за что прощать. Я знаю, что это была ошибка. Эмили тоже иногда совершает такие ошибки: тоже меняет океаны на лужи. Но не в этой ситуации. Не прямо сейчас.