Забудь о ней

Украдкой выглянув за полуразвалившуюся калитку сгоревшей дачи, где пряталась далеко не впервой, она с облегчением выдохнула: — Вроде, чисто… Позади раздался приглушенный смех. — Я себя сейчас героем боевика ощущаю, который украл у плохих дядек хорошую девушку, — перестав улыбаться, он с удовольствием положил руки на талию и, развернув к себе, крепко обняв, зашептал на ухо вновь: — Брось его… он тебя не достоин. Шумно вздохнув, упрямо игнорируя как подкупающую нежность, так и расслабляющее против воли тепло, Елена дернула головой, желая получить назад собственную свободу. Будь это года четыре назад, с удовольствием бы окунулась в любовный роман. Тогда ей было плевать: искала шанс сбежать от ненужных отношений, а сейчас… сейчас все слишком сложно. — Кто меня достоин не тебе решать, — вполголоса отрезала она, невольно изгибаясь. — Отвали! — А если нет? — пробормотал он, не убирая рук, тем самым продолжая удерживать её рядом. — Да отвянь ты уже! — не сдерживая голоса заорала, опуская на ногу небольшой каблук. Не обращая никакого внимания на практически сразу отпрянувшего Бориса, Лена совершенно спокойно направилась вглубь дачного участка: провожатые даром не нужны — все закуточки знает в поселке. Пытаясь как можно скорее прийти в себя, частично сбитый с толку несоответствующим его о ней представлениям поведением — ни скромности, ни стеснения… брошенная и несчастная? такая ли на самом деле? Любопытство взяло над благоразумием верх, и он шагнул в высокую траву. «Чую, плакали мои шмотки горючими слезами». Вскоре настигнув решительно отвергнувшую его ухаживания беглянку — обо что-то споткнувшись, раздраженно ругнулся, почесывая начавшее гореть ребро ладони. «Чертова крапива!» Петляли по какими-то совершенно непроходимым, на его взгляд, кустам ровно до тех пор, пока не спугнули залившуюся громким лаем собаку, следом за которой затявкали и остальные. Сразу остановившись — напряженно прислушавшись, выждав немного, Лена, не оборачиваясь, довольно грозно шикнула: «Если из-за тебя Олег меня поймает раньше утра, я тебя знать больше не желаю!» Невольно сглотнув — в одиночку заблудится в темноте — он, оставив какие-либо комментарии при себе, проследовал за нею до самого забора. — Нужно лезть, — оглянувшись, заметив полуулыбку Бориса, недовольно скривилась: абсолютно не хочется стараться, а потом подвергаться насмешкам с его стороны. Если б не он — обязательно попыталась бы — платье б порвала, вся испачкалась и ободралась, но сто процентов бы выбралась. Чисто из принципа. — Слушай, — окинув взглядом надутое личико, предложил он сквозь смех, — а может, домой лучше? — Нет! Дура я что ли сейчас возвращаться?! Пока Олег весь поселок не перевернет вверх дном матерясь и злясь на неё, жизнь ему облегчать не собирается. Все равно ничего не сделает — напьется и спать упадет. «Зато приставать не будет!» Скрипнув зубами, прищурилась негодуя в душе: стоит только поддаться на уговоры, как все веселье заканчивается — никому нельзя верить! Была б её воля, до сумасшествия Олега бы довела, раз за разом отталкивая и не позволяя, да вот только… сама не железная. Порою так сильно продолжения хочется, что дыхание пропадает, но… даже тут спят в разных кроватях. Хоть бы раз, придя, остался с ней до утра. «Ненавижу!» — Ты не сможешь тут выбраться, — осмотрев забор, бросил вполголоса Борис, — даже если я тебя подсажу, — и насмешливо улыбнувшись, поинтересовался: — А другой путь есть? — Только к озеру, но вода еще не прогрелась, а там плыть надо. — Не страшно. Может повезет, и мы выберемся где-нибудь по дороге, — задумчиво пробубнил он под нос, следом протягивая руку. — Веди, Сусанин. — Все, короче, — заявил, не выдержав, Глеб, после того, как в поисках Елены Олег, обойдя по периметру станцию на два раза, несолоно хлебавши вернулся обратно, — домой. Скрипнув зубами, тот молча сел на место, и он, развернув машину, включил магнитолу, которую, едва не разбив, тут же вырубили кулаком. — Нехрен срываться на моей тачке, лучше со своей бабой разберись! — выезжая на проселочную дорогу, с еще большей злостью выпалил он. — Заткнись! Я и так стараю… — Видать, не там стараешься! Олег отвернулся. — Там, не там… Откуда мне знать? Что бы ни делал, вечно всем недоволь… — Ну так сядь и поговори! или боишься, что язык отвалится? — притормозив у круглосуточного, молча вышел и, вынув из кармана телефон, набрал жену. — Кис, там подружка твоя еще не объявилась? Что-то сонно пробормотав, Кристина бросила трубку. Со вздохом убрав мобилу, Глеб постучал по стеклу. Когда заспанная продавщица открыла форточку, подав сотню, попросил минералку и вполголоса поинтересовался, не объявлялась ли тут девушка в красном платье за последние два часа, на что та с усмешкой ответила, что он с вечера первый покупатель. Благодарно кивнув, вернулся к машине и, кинув Олегу холодную бутылку, сел за руль. — Куда? — Давай к озеру… Ну не могла она уехать, раз таксисты никого не видели. — Попутки никто не отменял, — заводя мотор, бездумно ляпнул Глеб. — Не отменял, — негромко согласился Олег, — но ты же её знаешь. Даже злая и пьяная она никогда не сядет в машину к незнакомцу. Тем более ночью, да еще и одна. — Если только она од… — Слышь, — снова начиная злиться, повысил он голос, — ты меня че, реально выбесить хочешь? Крепко держа за руку, Борис, выйдя на отмель, бросив на траву вещи и обувь, терпеливо выдернул заупрямившуюся — начавшую довольно активно сопротивляться Елену из озера и, шумно вздохнув, крепко прижал ту к себе, желая поскорее согреть. В одних кружевных трусиках — мокрая и холодная, покрывшаяся гусиной кожей… еще не хватало, чтоб заболела. — Костер надо разжечь, — шепнул глухо в волосы. — Нельзя, — содрогнувшись, запретила она сожалея о собственной глупости, но назад — дороги нет. — Почему? — Огонь слишком заметен с другого берега. — Ну и что? мало ли кто тут может сидеть… Не желая ничего слушать, она вновь попыталась вырваться, но… довольно быстро передумав, предложила: — Тут есть одна дача. Неподалеку. Хозяева редко её запирают, потому что брать нечего… зато там можно обсохнуть и привести себя в порядок, поэтому… отпусти меня, пожалуйста. Неохотно отстранившись — красивая, хрупкая, резко отвернулась — с сожалением на это улыбнувшись, Борис наклонился. Молча подобрав, поставил перед нею туфли, затем обулся сам; подняв вещи, ловко выдернув, стряхнул свою рубашку и, не желая и дальше стеснять, накинул ту на девичьи плечи. — Спасибо. — Я так понимаю, — закрыв глаза, уткнулся в затылок лбом, — шансов завоевать тебя у меня нет никаких. — Совершенно верно. — Он же не любит тебя. — Я его тоже не люблю. Так что мы с ним на равных. Осознав наконец, что спорить с нею и что-либо доказывать совершенно бесполезно, почесал затылок и тут же прислушался. — Кажется, сюда кто-то едет. Сжав барсетку, которую берегла от воды, Лена инстинктивно метнулась к озеру, но Борис, схватив по инерции за запястье, перебросив брюки с платьем через плечо, начал подниматься на дорогу. — Что ты делаешь? — Почему ты боишься?! Он бьет тебя? Поэтому бегаешь от него? Лена ни одного вопроса не услышала, все пыхтела, пытаясь вырваться. «Только бы синяк не остался», — билось неосознанное в её голове, а ноги все сильнее деревенели… Звук мотора становился все громче и громче и вдруг затих. — Это не они, — констатировал он, понятный с самого начала факт. — Вообще мотоцикл… и ехал он с другой стороны. Обернувшись, невольно скривился — бледное лицо, широко-раскрытые испуганные глаза. — Показывай давай, где тут эта твоя дача. — Верни мне моё платье, — растерев запястье, дерзко потребовала она, начиная снимать рубаху. — Не верну, — отрезал он в тон, мысленно поблагодарив судьбу за-а… на редкость светлую ночь и не только. Так и не сумев добиться своего — заметив наконец насколько откровенно Борис пялится на… ничем неприкрытую грудь, Елена, рассерженно отвернувшись, наглухо застегнулась, искренно сожалея об отсутствии хоть какого-нибудь платка — рубаха едва прикрывает ягодицы. «Черт!» Но как бы злость ни душила, а пришлось-таки — под тихий смешок — пройти мимо: плестись позади не получится, поскольку только она знает дорогу. Подъехав к даче Олега, Глеб заглушил мотор и, задумчиво посмотрев на девятку Бориса, открыл дверцу со словами: — Если надо, то сам дойдешь, — и, выбравшись наружу, равнодушно добавил: — И вообще… нагуляется, успокоится, сама вернется, — склонившись, посмотрел другу в глаза. — Может, она… спит уже давно. За все года, что дружат, Олег сроду ни за кем не бегал, но Лена… с самого начала была другой. Когда с матерью переехала в их захолустье, Олег, наблюдая, присматривался, но подойти не решался — заинтересовался настолько, что по уши влюбился. Когда они начали общаться, Олег искренне хотел понравится ей, но что бы ни делал — отталкивала. Однажды, врезав по лицу чуть ли не кулаком, убежала. Шокированный выходкой, Олег выпал в осадок минут на пять; опомнившись, рванул следом, однако найти не смог. И все бы ничего, но когда стали расходиться по домам, мимо проехала скорая и две полицейских машины. Не придать этому значения было довольно трудно. У них непростой район: одно слово — захолустье. Дачные участки, речка, лес. Время от времени, не часто, но с завидным постоянством, насиловали кого-нибудь или грабили, и убивали тоже. Словом, неспокойные у них места. А потому девушку принято провожать до самых дверей и плевать, насколько далеко та живет… Перепугавшись так, что сразу протрезвел, не раздумывая, поперся к ней домой, где и нарвался на маты её матери, но… вздохнул с облегчением — Лена спала. На следующий день объявили в новостях, что на массиве зарезали в драке парня, потому-то по их улице и проезжали полиция со скорой. Хоть все и обошлось, а Олег до сих пор не может спокойно реагировать на уходы Елены; всегда её ищет, но никогда не находит — волнуется, злится, и ни с чем возвращается домой, надеясь найти её в их комнате, но та приходит только утром: убийственно-спокойная и равнодушная. Слава богу, выкидывает она подобное всего раза два или три в году и только тут — на даче, но переживаний Олегу хватает на несколько дней. Глубоко вздохнув, Глеб захлопнул дверцу. Просил Крис выяснить — зачем так? Олег ведь действительно любит, но Лена… личное ни с кем не обсуждает, а потому понять её довольно трудно — очень тяжелый в общении человек, и ему порой кажется, что та, как минимум презирает всех, а как максимум ненавидит. Выбравшись из машины, Олег засунул руки в карманы и, пройдя в сторону озера пару шагов, со злостью пнул землю, поднимая облако пыли, ведь наконец-то осознал ответ на мучающий в такие моменты вопрос: какой смысл искать, если Лена не хочет, чтоб её находили? Вконец возбудившись, завидуя собственной рубашке, сжимая кулаки раз за разом, Борис думал о прошлом. «Твою мать, ну почему я такой осел?» Если бы в тот вечер держал её за руку, не упустил бы и шанса — проводив, узнал бы, где живет, обязательно нашел бы повод встретиться с нею вновь, пригласил погулять. Приблизившись к невысокому забору, открыв калитку, Елена быстро дошла до небольшой сараюшки и, убрав подпирающую дверь палку, нырнула в темноту. Встав в проеме, он потер висок и, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, произнес: — Ты полна сюрпризов. — Все девушки такие, поверь, — отмахнулась вполголоса она. — У тебя есть спички? — Не курю. Борис облокотился на косяк, но тишиной насладиться не успел: что-то с грохотом упало под режущую слух нецензурную брань. — С тобою все в порядке? — водя по воздуху руками, обеспокоенно полюбопытствовал он, желая хоть чем-нибудь помочь. Ответом послужил небольшой огонек — Лена зажгла свечу. Стояла не так уж и близко — у дальней стены. — Дверь за собой закрой. Тут между прочим сторож есть. Поймает — в полицию сдаст. Выполнив полуприказ, полупросьбу, Борис осмотрелся. Свеча стояла на столике, а потому сидящую практически в самом углу — теребящую ремешок барсетки Елену увидел лишь когда подошел. Положив вещи на софу, уселся рядом, краем глаза отчетливо замечая, как отчаянно быстро Лена попыталась спрятать обнажившееся бедро. — Не надо меня бояться… Я прекрасно понимаю, что ты не хочешь. — Не хочу, — тут же подтвердила она, — чего не могу сказать о тебе. — Ты мне нравишься, — улыбнулся он с грустью, ставя локти на колени. — Не могу не реагировать, когда вижу тебя почти что раздетую, — сглотнув, увлажнил свои губы. — Но… хоть и могу, а-а-а… приставать против воли не стану, — шумно выдохнув, закрыл ладонью лицо. — … за что мне все это? Закусил губу. Бесполезно. Обстановка никак не располагает думать о приличиях, чести или достоинстве. Соблазнительная и практически беззащитная — он слишком сильно желает, ведь сдерживается и без того достаточно долго… — Я тебя за собой не тянула. — Если бы я с тобой не пошел, то волновался бы, — нехотя отвернулся. — Я взрослая девочка и в состоянии не заблудиться в трех соснах. Усмехнувшись, он тут же поднялся: никогда не думал, что окажется настолько бессилен перед самим собой. Лена так близко, что слышно, как дышит: взволнована не меньше его. Взяв брюки, начал медленно одеваться, стараясь не испачкаться еще сильнее, чем уже есть. Нечаянно задев рукою, уронил свечу, и та сразу потухла. С облегчением вздохнув, Лена мгновенно расслабилась: не надо больше прятаться от пожирающе-похотливого взгляда. Нашарив, зажала платье между ног и, довольно шумно сглотнув, начала расстегивать рубашку. Ловко переодевшись, бесшумно поднялась, а вот поправить на себе ничего не успела. Вжав её в стену, Борис начал водить носом по шее. С содроганием всхлипнув, едва успела заткнуть саму себя рукой, когда тот принялся осыпать ключицы легкими поцелуями. — Ты сказал, что не будешь соблазнять, — оттолкнув его, отступила к софе — как же все-таки хорошо, что она точно знает где тут что. — Соврал. Снова поймав, оступился и, чудом ничего никому не повредив — завалившись на край, вжал Елену в поверхность постели. — Обнимая тебя и целуя я… чувствую, как ты отзываешься, — зашептал сбивчиво он. — Признайся, что хочешь меня. — Да Не Тебя я хочу! — раздраженно оглушила она, старательно отпихивая Бориса от себя. — Ты что совсем этого не понимаешь?! Как хорошо, что давным-давно наловчилась уворачиваться от загребущих рук пьяного Олега! вскочив, бросилась прочь. — Лена! Не убегай от меня! Поднявшись, но тут же запнувшись, вспомнил про рубашку, забрав которую, накинув на себя между делом — метнулся следом, догоняя беглянку уже за оградой. — Лена, пожалуйста, давай поговорим, — схватил её за руку. — О чем? — встав вполоборота, выгнула бровь. — Я тебе третий раз повторяю: у меня уже есть парень! Мне не нужен другой! — вырвавшись, отступила на шаг назад. — Ты же не любишь его, — снова схватив — грубо дернув, крепко прижал её к груди. — Это — не твоё дело! Плюнув на все — любить так любить, иметь так королеву — жестко впился в теплые губы, одновременно с этим зарываясь пальцами в растрепанные волосы… сопротивление заводило только сильнее и он бы его точно сломил, если б не внезапная боль… Невольно отступив, Борис с удивлением коснулся своего рта. «До крови прокусила…» Когда более менее пришел в себя, Лена, добежав до угла, миражем в воздухе растворилась. Могла пойти только домой. Или не совсем домой… достаточно безбашенная, чтоб нырнуть в какие-нибудь кусты и пересидеть опасность там. «Хоть и не хотел, я её напугал», — дошло до него наконец. Завернув за угол, сбежав по пригорку, Борис вышел на перекресток. Спустился на еще одну улицу ниже и, с облегчением улыбнувшись — нашел, мгновенно поник: даже разулась, чтоб стало удобней бежать… Да что с этой девушкой? Почему вцепилась в ублюдка, который только и делает, что постоянно пользуется ею?! На смену возбуждению пришло раздражение. Борис размял шею. Хоть и касался, а удержать не смог. Он лох? Думал, она ответит ему; думал, ей это нужно. Конечно, поводов она не давала, но — пусть и недолго — ища защиты, льнула к нему. И была при этом спокойной. «Ровно до тех пор, пока я границу не перешел». Усмехнувшись, снова поморщился: поддавшись собственным чувствам, потерял единственно-важное — доверие. «Она теперь вообще ко мне не подойдет». Да только сожалеть о сделанном поздно, можно только исправить, и у него не осталось никаких аргументов, кроме словесных. Прекрасно зная, что Лена — обыкновенная девушка и особой выносливостью не обладает, он бросился в погоню. Она тоже это знала, а потому, пытаясь хоть как-то унять волнение, очень крепко сжимала туфли, готовясь в любой момент пустить их в ход. Зажралась: возомнила себя хозяйкой положения и совершенно забыла, что без Олега у себя за спиной таковой не является. Не её прерогатива — говорить со всем миром с позиции физической силы — Его! Как же раньше-то не догадалась, что он все время защищал её от чужих посягательств? Она же только с ним забыла о том, как на самом деле страшно ходить по темным улицам. Душа подступивший к горлу ком, Лена сглотнула. «Олег, спаси меня!» Шмыгнув носом, подскользнулась и, шлепнувшись, растянулась на траве — разревелась. Почему этот парень не оставит её в покое? Почему она такая дура? Надо было вернуться домой сразу же, как поняла, что он не отстанет! И ка-ак теперь дальше-то? Оказаться изнасилованной хотела меньше всего; да и добровольно раздвигать ноги перед тем, кого знать не знает, когда у неё уже есть мужчина, не горит желанием тоже. «Что я наделала?» Сквозь дрему услышав, как хлопнули на веранде двери, Глеб резко подорвался и, не обнаружив в соседнем кресле Олега, помчался на улицу. Никак не шел из головы тот факт, что по возвращению домой Бориса так нигде и не нашел. Может кто-то и не в курсе, но он прекрасно знает о том, что тот не сводит глаз с невесты Олега — вечно отшучивается, но он же не слепой. К тому же прекрасно помнит, как Борька, как-то раз перепив, силой вытянул Лену потанцевать. Он тогда отвлекся на Крис и не понял, что между ними случилось, но Елена — далеко не спроста — довольно быстро ушла, а тот на полу растянулся, а потом шатался по дому почти невменяемый, пока его Ника, взяв в оборот, спать не уложила. Поравнявшись с Олегом у самого озера, не сбавляя шага, Глеб начал всматриваться в противоположный берег: если все так, как он думает, хреновее и быть не может. — Ле-ена, — прохрипел, пытаясь восстановить дыхание, — с тобой все в порядке? — наклонившись, коснулся плеча. Сожалея, что довел до такого, Борис, резко подняв с холодной земли ревущую Лену, прижал ту к себе — больше не сопротивлялась: просто всхлипывала, все еще находясь в напряжении. — Успокойся, я не хотел тебя напугать, — потерся щекой о волосы, невольно закрывая глаза."Что же делать? Не хочу отпускать». — Ты мне больше, чем нрави… — Не навязывай мне свои чувства — мне все равно! — Давай хотя бы попробуем, — не желая сдаваться, предложил он еще раз, бездумно добавляя: — Я сделаю для тебя все, что захочешь. — Да н-и-ч-е-г-о мне от тебя не надо! — просипела она и, совершенно внезапно успокоившись, пояснила: — Пару лет назад я бы пошла за тобой, даже если бы ты ничего для меня не смог бы сделать, а сейчас — ничего не выйдет. Благодаря тому, что Лена никуда не рвалась, он непроизвольно забывшись вскоре расслабился и, слегка отодвинувшись, начал покрывать поцелуями её лицо, что возымело совершенно неожиданный эффект. Придя в ярость — разве не ясно сказала, что бесполезно? — оттолкнув в очередной раз, ловко вывернувшись из ослабевших объятий, Лена молча пошла домой: хватит на сегодня приключений. «И вообще пора завязывать, не пятнадцать давно…» — Я вижу, как тебе с ним одиноко! Остановившись, она медленно обернулась. Приблизившись, он всмотрелся в ничего невыражающие глаза. — Я обещаю, что ты никогда не будешь одна, если уйдешь от него. Лена скривилась, а он продолжил:  — Если ты думаешь, что я полез к тебе просто за тем, чтоб трахнуть, то ошибаешься… — Да неужели? — Если хочешь, я женюсь на тебе хоть завтра! Выбери меня! Лена усмехнулась. Её чувства к нему давно похоронены. Бесполезно думать о том, насколько они могли бы быть счастливыми, да и не факт, что были бы. Она не дурочка и понимает, что если понравилась ему с самого начала, а он решился заявить о своих чувствах только сейчас, когда её свадьба с Олегом — решенное дело, а следовательно у него нет выбора и нужно действовать, чтоб окончательно не потерять, то он просто трус. Ей не нужен такой мужчина. — Борис, мой ответ не изменится независимо ни от чего. Я не кокетничаю с тобой и не набиваю себе цену: нет — это значит нет. Смирись. Они долго рассматривали друг друга. Борис с грустью и болью. Лена гордо вскинув подбородок: ровно и холодно. Да. Обаятельный и красивый. Но после того, как привыкла к физиономии Олега, он для неё стал таким же. Пожалуй, даже лучше. Да. Борис говорит, что готов на многое, но грош — цена его слову, ведь он нарушил обещание сразу же, как появилась возможность её облапать и соблазнить. Олег никогда так не поступает — если чего-то не может, просто об этом не говорит; но если дает слово… «Олег…» слабо улыбнувшись — почти нежно, она направилась домой. — Да п-о-ч-е-м-у?! — взбеленившись, захрипел он, совершенно ничего не понимая, протягивая руку и снова хватая Лену за запястье, — ты вцепилась в этого ублюдка, когда кругом полно мужчин, которые засматриваются на тебя так, что сворачивают шеи? Зачем он тебе? Он тебя не любит. Да и ты его тоже. Почему же тогда именно он? — Потому что! — брезгливо скривившись, отвела в сторону взгляд. «Подлый. При Олеге, наверняка, и рта бы не открыл, а сейчас, смотри, как чешет. Только слюни летят!» — Он — двуличная мразь. Неужели ты не видишь, как он к тебе относится? Он просто пользуется тобою, а за спиною говорит всякие гадости! — Какие же, интересно? — она насмешливо выгнула бровь. — Что ты — бревно в посте… Не сдержавшись, она влепила пощечину инстинктивно, так и не дав Борису договорить. — Не смей, слышишь, ты?! Не смей поливать его грязью! Дрожа не то от холода, не то от негодования и злости — «Бревно в постели?! Ну, я тебе сейчас покажу, какое я бревно!!!» — Елена, быстро шагая в сторону дома, наконец-то увидела, правда сквозь слезы, любимое озеро — до поворота осталось совсем чуть-чуть. Она уже не слышала ничего — ни окрика, ни топота за спиной, даже собачий лай казался каким-то безумно далеким… Совершенно не удивившись тому, что оказалась припечатанной к ближайшей ограде, полностью лишенная каких-либо сил, подняла руку, замахиваясь, но… запястье оказалось перехваченным. Туфли упали к ногам… Плача, душа рвалась на свободу, когда соскучившееся по любви, вниманию и ласке тело отзывалось на поцелуи, да только… не Бориса Лена хотела. Совсем не его… Боясь оказаться крайним, ведь именно он привел в дом Олега Бориса, Глеб был внимателен вдвойне. Еще не хватало, чтоб Олег увидел их вместе: будет настоящая бойня. Даже если просто гуляют, ничего не изменится. Олег вообще не должен знать, что она с кем-то была. Лена — не скажет, а ему это нахрен не надо. На счастье Олег отлучился по нужде, и он рванул к повороту, молясь, чтоб там никого не оказалось, но… вскоре криво усмехнулся: не везет, так не везет. Притормозив, оглянулся в тот самый момент, когда в него кто-то врезался. Отшатнувшись от неожиданности — босиком; с болтающейся на запястье барсеткой; растрепанная; с покрасневшими от слез огромными глазами, в которых плескалось отчаянье — покрутил пальцем у виска. — Тут? Слабо кивнув, сразу прищурился — из поворота вылетел не менее растрепанный Борис, мотнув в сторону которого головой, он холодно полюбопытствовал, довольно красноречиво приподнимая бровь: — Да? Не ста­в обо­рачи­вать­ся — гор­до вып­ря­мив­шись, Елена не менее красноречиво ус­мехну­лась, самоуверенно чеканя: — Ни­ког­да! — по­тому что по-дру­гому даже ду­мать не хо­тела и, невольно сглотнув, про­вела ру­ками по во­лосам, сразу вспоминая не только про бо­сые но­ги, но и про все остальное. — Как ду­ма­ешь, — поинтересовалась, не сво­дя с Оле­га глаз, — он по­верит в то, что я прос­то упа­ла? — ведь и прав­да рас­сте­лилась пос­ре­ди до­роги сов­сем не­дав­но. — А то у него, как будто, выбор есть. Приблизившись, взял застывшего на месте Бориса за локоть со словами: — Ты чем думал, придурок? — и потащил того с глаз подальше. — Ничем я не думал, — огрызнулся он горько, — и ни о чем, — и, резко вырвавшись, выпалил: — Я люблю её, Глеб. — Тебе, возможно, как и многим другим, будет сложно поверить в это, но… — почесав затылок, посмотрел Борису в его честные глаза и спокойно объяснил: — Как бы ты ни убивался, а Олег её любит и никогда не отпустит, и она… очень давно отвечает ему взаимностью. — Неправда! Чертыхнувшись, Глеб поймал только кончик рубашки, но остановить друга не смог. Сжимая кулаки — отказываясь верить в услышанное, Борис вылетел на дорогу и застыл фонарным столбом. Они стояли вполоборота. Олег никуда не смотрел; только на Лену. Существовал ли сейчас для него хоть кто-нибудь, кроме неё? Скорее всего, нет; по крайней мере именно такое создалось впечатление. Держа в ладонях лицо, целовал Лену бегло — словно щенок хозяйку, по которой очень соскучился: лоб, переносица, кончик носа, одна щека, губы, другая, ушко, шея… Её руки, лежа на его запястьях, сильно их сжимали. Скользнув по шее ладонями, Олег огладил худенькие, но гордо-развернутые плечи. Руки Елены, расслабленно соскользнув, мгновенно свисли плетями, проведя по которым Олег продолжил её целовать: ключица, плечико, снова ключица. Плавно очерчивая талию, поверх платья касался губами груди; сползая все ниже, опустился на колени и, обняв, прижался щекой к животу — она же, положив ладонь на макушку, зарылась пальцами в волосы… Борис отвернулся. — Убедился? — выгнул бровь Глеб, продолжая с любопытством наблюдать за сладкой парочкой, уверенный в том, что сейчас точно что-то будет. Лена не заставила себя ждать. Такой уж у неё характер: предпочитала нападать, нежели защищаться. Буквально через секунду после того, как ладони Олега скользнули по её ногам под платье, она с силой сжала его растрепанную шевелюру и зашипела в искривленное от боли лицо: — Мне тут на хвосте синичка принесла, будто кое-кто меня бревном считает. Стиснув зубы, Олег мотнул головой, тут же вырываясь, и выйдя из себя заорал: — Почему тебе обязательно нужно все испортить?! Борис дернулся, но в этот раз Глеб был начеку: сжав запястье, произнес очень тихо, с угрозой: — Не влезай. Они давно взрослые и сами разберутся. Пошли отсюда, если не хочешь себе, да и ей тоже, проблем прибавить, — потянул Борьку в проулок. — А если он её ударит? — пытаясь вырваться, начал упираться тот. Резко развернувшись, Глеб гневно прорычал: — Да быстрее небо на землю упадет, чем Олег Ленку ударит, — скривившись от одного только предположения, потащил друга дальше. — К тому же, лучше за собою следи! В жизни не видел, чтоб она плакала, — Глеб вдруг остановился и, развернувшись, посмотрел Борису в глаза. — Что ты вообще с нею сделать пытался? — Я… — Думаешь, силой бы взял, и она с тобой бы осталась? — зло усмехнулся Глеб: Борис совсем поник, опуская плечи и пряча глаза. — Ты ничерта о ней не знаешь, — стиснув зубы, прорычал: — Она — не твоя Инга, и не Ника. И вообще забудь о ней, потому что она не для тебя! — Не для меня? — с усмешкой бросил Борис. — А для кого? — сжав губы в тонкую линию, мотнул в сторону головой. — Для этого урода, который её использует? — Да с чего ты взял, что Олег использует Лену? — недоумевая поинтересовался Глеб. — Она никогда не сидит за столом вместе со всеми! — Послушай, Борь, она сама себя так поставила, — устало размявшись, увлажнил губы. — Её и Крис, и я, и другие ребята сто раз звали за стол, но Лена всегда отказывается. Борис недоверчиво заморгал, а Глеб продолжил:  — Начинаешь заставлять — психует и дергается, и даже если садится за стол, потом все равно уходит, — вздохнул. Никто её не понимает, но Елена с завидным постоянством — демонстративно — всех игнорирует, будто чего-то добивается, но даже Олег не понимает чего именно, хотя имеется у него пара версий на эту тему. — Мы её просто не трогаем. Лена делает то, что хочет. Хочет — сидит со всеми, не хочет — не сидит, — Глеб махнул рукой, понимая, что разговаривать сейчас об этом просто бесполезно. — Вот ты тут распинаешься уверенный в том, что любишь её. Ну повезет тебе — отобьешь ты её, а ты уверен в том, что жить с нею сможешь? — посмотрел в глаза. — Она упертая, молчаливая, себе на уме. Тебе такие девушки, насколько я помню, не нравятся. — Нет, она совсем не такая, не переубеждай, — Борис покачал головой и сказал то, во что по-настоящему верит: — Лена интересная, яркая и веселая. Посмотрев на него, как на придурка, он растерянно заморгал, переспрашивая: — Мы с тобой об одной и той же Лене говорим? — Поверь, об одной и той же, — Борис был твердо уверен на её счет. — Она выглядит такой уставшей… Вынув из кармана сигареты, Глеб закурил. — Конечно, она выглядит уставшей, ведь и правда устала, — встав вполоборота, посмотрел на чистое небо. — Встает рано, едет в универ. Приезжает поздно, — затянулся, тут же выдыхая: — Готовит ужин, делает уроки. Если у маман дурное настроение, они скандалят, и Лена уходит из дома, — посмотрел на Бориса, снова затягиваясь. — Они с Олегом, как два беспризорника — никому не нужны и пойти им некуда, — выпустил облачко дыма. — Он жилы рвет подрабатывая за копейки у отца на стройке, да и с нами в бригаде пашет за двоих… она просто слушает не его, а его папашу. А тот из ненависти собирает про него всякую хрень, — хмыкнул, наклоняя голову немного вбок. — Олег хочет удивить её, а потому не переубеждает ни в чем, молчит и терпит, — улыбнулся с грустью. — Он хочет собственный дом, — снова затянулся. — Недавно нашли то самое, только денег не хватает. Ребята решили в честь свадьбы скинуться и помочь, — кашлянув, сразу продолжил: — Через месяц вернется из путешествия хозяин дома, и они начнут оформлять бумаги. А еще через месяц, — внимательно посмотрел Борису в глаза, — в день, когда он сумел её все-таки уломать — они поженятся. И Олег приведет Лену не к матери-алкашке в прокуренную квартиру, а в их дом. Большой и светлый, о котором очень сильно мечтают они оба, — замолчав, выбросил бычок. — Я не знал… — Ты много чего не знаешь о них, — тихо парировал Глеб. — Хочешь попытать счастья — дерзай. Я не могу тебе ничего запретить, но… — подойдя вплотную с угрозой отчеканил: — Если ты её отобьешь, а потом бросишь, потому что разочаровался, я сам тебе шею сверну, — засунув руки в карманы, пошел домой. На улице совсем рассвело. Вскоре на что-то наступив, Глеб чуть не шлепнулся. Подобрав черную туфлю, осмотрелся. Отыскав вторую, поднял и её. Вынырнув из проулка, усмехнулся — по другой стороне, неся Ленку на руках, шел Олег — поежившись, прикрыл веки, шумно вздыхая — веселая сегодня у них была ночь…