Руки Темного Ангела

— Ну, мистер Поттер, похоже, вам определенно нужны новые очки. Эти недостаточно сильны, чтобы исправить ваше зрение. Вы, возможно, самый близорукий пациент, которого я когда-либо видела в этой школе. И это касается вашего отца, — мадам Помфри тихонько прищелкнула языком, напомнив Гарри курицу с одним цыпленком. — Мне придется заказать для вас пару очков у магов-окулистов, но до тех пор я могу настроить ваши так, чтобы вы могли видеть достаточно, чтобы читать на доске и так далее. Профессор Снейп сказал в своей записке, что «ваше близорукое прищуривание и пристальный взгляд глубоко беспокоят его во время его уроков», и он предложил одолжить вам деньги, чтобы купить новую пару очков. Я бы настоятельно рекомендовала вам принять его предложение.       Гарри сделал вид, что тщательно обдумывает предложение в течение примерно пяти минут, прикусив губу и с задумчивым выражением на лице. — Э… да, хорошо. Но не могли бы вы, пожалуйста, сказать ему, что я верну деньги? Как только снова поеду в Гринготтс в следующем году. Я… я не хочу быть его вечным должником, а то он может начать взимать проценты, чем дольше я не буду возвращать долг. — Так и будет, Гарри, — пообещала мадам Помфри, а потом рассмеялась. — Интересно. Да, и Северус мог бы, если бы подумал, что вы им пользуетесь. Позвольте мне взглянуть на ваши очки, мистер Поттер.       Гарри снял очки и отдал их меди-ведьме, которая вытащила свою палочку и пробормотала что-то, чего он не мог понять — это было больше похоже на латынь, и его очки засветились мерцающим синим светом, прежде чем вернуться к своему обычному матово-черному оттенку. — Ну вот. Примерьте их и посмотрите, как они работают. Заметьте, это всего лишь временное заклинание, оно сотрется через две недели, но к тому времени ваши новые очки уже должны будут прийти от волшебного окулиста. Как же вам удалось так долго прожить без новой пары? Эти устарели примерно на семь лет.       Гарри пожал плечами, не желая обсуждать с ней Дурслей. — Ну не знаю, — он надел зачарованные очки, и его зеленые глаза расширились. — Ух ты! Я… я же все вижу! — он медленно повернулся, удивленно смотря вокруг себя.       Впервые в жизни мир не был сгустком цветных пятен и расплывчатых очертаний. Все было ясно и четко, и он наконец-то мог видеть. Он мог прочитать надпись на стене напротив: «Сон — это врач от боли». И еще одну, висящую у двери в кабинет Помфри: «Я клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, и его дочерьми Гигеей, Панцеей, и всеми Богами и Богинями, призывая их свидетелями, что я исполню согласно моим способностям и суждениям эту клятву и этот завет: во-первых, не причинять вреда…»       Гарри с трудом отвел взгляд, и на его лице расцвела довольная улыбка. О, как чудесно было видеть, не вставая прямо на что-то, и читать без необходимости держать книгу или бумагу приклеенными к носу. Цвета были ярче, очертания резче, и он чувствовал себя так, словно получил самый великолепный подарок на свете. — Благодарю вас, мадам Помфри, — наконец выдавил он, вспомнив о хороших манерах, которым его научила Петунья. — Всегда пожалуйста, Гарри, — она улыбнулась в ответ, думая, что мальчик, похоже, изголодался по доброте. Даже Северус, будучи ворчливым и суровым человеком, заметил это и решил помочь мальчику. С другой стороны, Поппи знала, что мастер зелий совершал и другие подобные поступки в прошлом, с другими учениками, хотя он никогда бы в этом не признался. Мерлин запретит кому бы то ни было догадываться, что у мастера зелий есть сердце под этой язвительной внешностью. Меди-ведьма скрыла улыбку, так как знала, что Снейп никогда не потребует от Поттера денег, даже если мальчик сможет себе это позволить. И если мальчик это сделает… Северус просто вернет ему деньги, незаметно, конечно. — Знаете, теперь у нас практикуется магическая операция, чтобы исправить зрение, и вполне вероятно, что вам не придется носить очки, если с вами это возможно, — произнесла Помфри. — Правда? А вы думаете, что мне смогут исправить? — Ну, я не специалист, для этого надо съездить в больницу Святого Мунго и посоветоваться там с одним из целителей-окулистов. Но если с вами это возможно, то это была бы легкая процедура, вы могли бы видеть без очков через день или два. Такую операцию сделала моя подруга, и теперь она видит лучше, чем я. Хотя это довольно дорого… — О, ну, в любом случае спасибо, мэм, — ответил Гарри. — Ступайте, мистер Поттер. Скоро завтрак. Вы же не хотите его пропустить, — сказала Поппи, выпроваживая его из лазарета.       Гарри шел по коридору, удивляясь тому, как легко было найти дорогу теперь, когда он мог видеть дальше, чем на четыре фута перед собой. Ему очень хотелось сделать операцию, которую описала мадам Помфри, но он знал, что его тетя и дядя никогда не заплатят за нее. Однажды, вскоре после того, как Петунья принесла Гарри его очки, Вернон сказал, что если бы Гарри был собакой, то он вывел бы его на задний двор и застрелил за то, что он был бесполезным искалеченным животным. Потом он проклял сестру Петуньи и ее зятя за то, что они умерли и оставили им их чокнутое отродье.       «И я никогда не смогу попросить профессора заплатить за операцию — это было бы слишком много, кроме того, я должен иметь взрослого опекуна или родителя, который подпишет форму согласия, так как я несовершеннолетний, иначе я был бы в состоянии заплатить за это сам. Ну что ж, сейчас они просто фантастические, и я ношу очки всю свою жизнь, так что я могу с этим справиться». Он отодвинул идею хирургического исправления своих глаз на задворки разума, где были все остальные надежды и мечты, которые, как он знал, никогда не станут реальностью, но которые он все равно держал, потому что мечтать было не больно.       Он поспешил по коридору, бросив взгляд на карту, которую Перси дал ему и всем первокурсникам, и без труда нашел дорогу в Большой зал. Рон и Гермиона уже сидели за гриффиндорским столом и завтракали.       Гарри сел рядом с ними.  — Доброе утро, Рон, Гермиона, привет, — поздоровался он, накладывая на пустую тарелку ломтик бекона, яичницу-глазунью и блинчик. — Где ты был сегодня утром, Гарри? — с любопытством спросил Рон. — Только не говори мне, что Снейп снова вызвал тебя в подземелье для дальнейшего наказания. — Нет. Я был в больничном крыле — проверял зрение. Мне нужны новые очки, и мадам Помфри заказала их мне, — ответил Гарри, намазывая свой блин сиропом и маслом. Он начал есть медленно, смакуя каждый кусочек. Еда здесь была замечательная, но он должен был быть осторожным и есть маленькими порциями, иначе он заболеет и его стошнит.       Однажды, когда он был с Северусом, он съел слишком много бутербродов и супа, приготовленных для него ангелом-хранителем, и его вырвало прямо на каменный пол. Ему тогда было около шести лет. После того, как Снейп вымыл его и дал ему зелье, чтобы успокоить желудок, он накормил Гарри чашкой куриного бульона и небольшим кусочком тоста. Затем Гарри рассказал Северусу, что уже несколько дней ничего не ел, и мастер зелий объяснил ему (использовав несколько ругательств, которые Гарри не разрешалось повторять никогда), что он должен есть маленькими порциями очень медленно, пока его желудок снова не сможет выносить пищу. «Откусывай по два-три кусочка за раз, медленно, жуй и глотай». Северус говорил это каждый раз, когда Гарри ел вместе с ним, пока это знание прочно не укоренилось в мозгу юного волшебника.       Гарри сосредоточился на своем завтраке, съев столько, сколько смог, а это была примерно половина тарелки, затем сказал:  — Твой отец когда-нибудь кричал на тебя за то, что ты сделал что-то глупое и сумасшедшее? — Например, что? — спросил рыжий, поедая булочку с корицей. — Ну, например, за то, что чуть не сломал шею на своей метле или что-то в этом роде. — Да, однажды я играл в квиддич со своими братьями, а потом полетел за квоффлом и чуть не вылетел за ним через кухонное окно. У папы был такой вид, будто его вот-вот хватит сердечный приступ. Сначала я подумал, что это из-за того, что мяч разбил окно, и я не успел вовремя его поймать, но потом он начал кричать, что я чуть не сломал себе шею и порезался о стекло, и что мама никогда не простит мне, если я убью себя. Мне было около восьми лет, и я был уверен, что он надерет мне задницу, так как он кричал, но он этого не сделал. Он просто кричал на меня, а потом обнял и обозвал тупым идиотом. — А ведь он был прав, — вставила Гермиона. — Ты мог сильно пораниться, и из-за чего? Из-за ловли глупого красного мячика.       Рон закатил глаза. — Девочки! Ты ничего не понимаешь. Квиддич — это не глупость, Гермиона. Это вроде как самый крутой спорт на свете. — Он не настолько хорош, чтобы рисковать своей жизнью, — не согласилась Гермиона, аккуратно поедая апельсин. — Нет такого спорта. — Забудь. Такой книжный червь, как ты, никогда не поймет, что опасность — это часть веселья, — вздохнул Рон. — Верно, Гарри? — Да, — согласился Гарри, довольный тем, что его предыдущее предположение о реакции Снейпа прошлой ночью было правильным. Темный ангел вел себя по отношению к Гарри как настоящий отец. Он не был уверен, что должен чувствовать по этому поводу. Ему нравилась мысль, что кто-то еще заботится о нем, но в то же время это было странно и сбивало с толку.       Тут ему в голову пришла еще одна мысль. — Кто-нибудь из вас заметил, как ведет себя Квиррелл? Он… странный. У меня от него мурашки по коже бегают. — Да, я думаю, что свет горит, но дома никого нет, — согласился Рон. — Я имею в виду, что могу смириться с заиканием, но он даже не потрудился научить нас чему-нибудь вчера. — Может быть, он просто разминался, — предположила Гермиона. — Что? Он же профессор, так почему же он не может преподавать? — спросил Гарри. — Все, что он делал, это болтал о красных колпаках и о том, что они едят людей, и он даже не учил нас никаким заклинаниям. Что толку в занятиях по защите, если мы никогда не научимся защищаться? — Знаете, что мне сказали братья? — произнес Рон, понизив голос до шепота. — Они сказали, что должность защиты от темных искусств проклята. С тех пор, как сами-знаете-кто ушел, говорят, что он наложил на нее проклятие, так что ни один учитель никогда не удерживался больше года, с ними всегда происходит что-то плохое, что заставляет их уйти. Вот почему Дамблдор должен нанимать нового учителя каждый год. И почему никто на самом деле не хочет эту работу, кроме профессора Снейпа? Он, вероятно, достаточно подл, чтобы пережить проклятие, но я не думаю, что хотел бы, чтобы он учил меня. — Он был бы лучше Квиррелла, — вставил Гарри. — Гарри, кролик был бы лучше, чем Кв-в-Квиррелл, — хихикнул Рон. — Рон, ты не должен смеяться над ним, — проворчала Гермиона. — Это не его вина, что у него есть… дефект. — Заткнись, Гермиона! Ты говоришь, как моя мама. Ты же не должна защищать своих учителей, разве ты ничего не знаешь? — Хм, — фыркнула Гермиона. — Мои родители учили меня уважать всех моих учителей, даже если бы они были… странными или… или строгими. Они сказали, что вы никогда не узнаете, почему человек ведет себя так, как он себя ведет, пока не окажетесь на его месте. Может быть, у Квиррелла нервное расстройство или что-то в этом роде. — Или он просто паршивый учитель, — заметил Гарри. — Или он жертва проклятия, — драматично добавил Рон. — О, Господи! — фыркнула Гермиона. — Но ведь ты же не веришь, что на профессоре защиты лежит проклятие? Я думаю, твои братья тебя разыгрывали. — Ну… Невилл говорит, что его бабушка сказала то же самое. Так-то, мисс всезнайка. — Ну, ты можешь верить во что угодно, Рон, но я не думаю, что это действительно проклятие. Это просто глупое суеверие. — Что? Как ты можешь так говорить? Ты ведьма и не веришь в проклятия? — удивился Рон. — Есть проклятия… разные проклятия, Рональд, — надменно произнесла Гермиона. — Может быть, профессор Квиррелл боится публичных выступлений. Я когда-то знала такого человека, он болел каждый раз, когда ему приходилось выступать перед людьми. — Ага, — хихикнул Рон. — Он проклят, Гермиона! Смотри и увидишь. Ему повезет, если он продержится год. Но если его действительно заменят, я надеюсь, что, кто бы это ни был, он знает, как научить чему-то, кроме как скучать весь урок. — Ты просто невозможен, Рональд! — Да, да, как скажешь, книжный червь. — Может, ты перестанешь меня так называть? — она пристально посмотрела на рыжеволосого мальчика. — У меня есть имя, как ты знаешь. — Хорошо, мисс энциклопедия.       Гермиона что-то пробормотала, не в силах придумать достаточно хорошего оскорбления, так как у нее не было большой практики в этом вопросе. Гарри спрятал ухмылку в салфетку, затем допил свой тыквенный сок и доел остаток завтрака. Он не был уверен, кто прав — Рон или Гермиона. Может быть, они оба правы. Он только надеялся, что его шрам не будет болеть каждый раз, когда Квиррелл будет рядом, потому что это чертовски затрудняло концентрацию внимания. Он хотел бы, чтобы его занятия закончились, чтобы Снейп послал ему записку, и он снова смог летать. Сидеть на метле было самым лучшим, что Гарри когда-либо делал. — Так, ладно, бездельники. Вы опоздаете на чары, если не поторопитесь, — напомнила им Гермиона, затем схватила свою сумку и зашагала прочь. — «Вы опоздаете, если не поторопитесь», — передразнил Рон, скорчив гримасу за спиной Гермионы. — Мерлин! Клянусь, она может быть чьей-то матерью, с ее манерой разговаривать. И что сделали ее родители, поменяли ее мозг с мозгом взрослого человека? — Может быть, на ней лежит проклятие. Проклятие слишком быстрого взросления, — предположил Гарри. — Правильно понял, приятель, — Рон рассмеялся и поспешил за маленькой ведьмой.

***

      Тем же вечером после ужина Гарри расхаживал по гостиной, с нетерпением ожидая записки от Снейпа. Уже пошел седьмой час, но Хедвиг так и не прилетела. Потом пробило шесть тридцать. Гарри почти грыз ногти в безумном нетерпении, и ему пришлось заставить себя сесть и вести себя так, будто ничего не случилось. Он вытащил свою домашнюю работу по трансфигурации и уставился на нее, ничего не понимая. Почему Северус до сих пор не вызвал его? Было уже больше семи, а комендантский час начинался в девять тридцать.       Как раз в этот момент Хедвиг влетела в отверстие портрета, сжимая в когтях маленькую записку.       Гарри погладил ее, когда она приземлилась ему на плечо и протянула маленький квадратик пергамента. — Спасибо, девочка, — он накормил ее маленьким совиным лакомством, она проглотила его и защебетала.       Затем он развернул пергамент:       Сегодня не очень хорошая погода для полетов. Слишком много нужно сделать. Завтра вечером будет лучше. Сожги это после того, как прочитаешь.       Гарри сильно прикусил губу, ибо разочарование поселилось в его желудке, как ком переваренной овсянки. Он так долго ждал возможности снова полетать. Прошлой ночью, несмотря на суровый выговор, была самая волнующая гонка в его жизни. Он хотел бы иметь свою собственную метлу, тогда он мог бы летать, когда захочет.       Он послушно встал и бросил записку в огонь, следуя инструкциям Снейпа. Затем он тяжело вздохнул — вздох, казалось, исходил от самых пальцев ног — и решил закончить домашнее задание по зельям, которое назначил Снейп. Он привык справляться с разочарованием, размышлял он, перечитывая заданную ему тему для эссе. Вся его жизнь была сплошным разочарованием, за исключением редких ярких моментов, когда он проводил время в волшебном месте. «Наверное, я был единственным ребенком в мире, который с нетерпением ждал болезни, потому что любое место было лучше, чем мой вонючий чулан, и, по крайней мере, Северус был там, чтобы заботиться обо мне».       «Это было очень важно», — подумал он, подойдя к пустому столу и разложив пергамент, чернила и перо. В этот час в общей комнате было не так уж много студентов, большинство из них предпочитали общаться и делать домашние задания позже, если вообще делали его. Гарри разгладил пергамент и обмакнул перо в чернильницу, пытаясь написать свое имя в верхней части страницы. Почти сразу же на пергаменте появилось пятно. «А, черт возьми! Я ненавижу это! Почему мы не можем просто использовать чертовы шариковые ручки?! Мы живем в двадцатом веке, а не в пятнадцатом!»       Он скомкал пергамент и вытащил чистый лист. Это будет долгий вечер. В следующий раз, когда он отправится в Косой переулок, он определенно купит одно из этих волшебных перьев.

***

      Однако из-за плотного графика профессора Гарри смог встретиться с ним только в субботу, чтобы наконец полетать. Северус показал ему несколько очень аккуратных движений, таких как спираль стрекозы, где делаешь сдвиг на сто восемьдесят градусов в воздухе и закручиваешься вниз по спирали, что позволяло уклониться от бладжера, нацеленного прямого на тебя. Для этого урока Северус взял с собой биту и один бладжер, заколдованный на неполную силу, так как мастер зелий не рисковал серьезно ранить своего ученика.       Этот урок был посвящен тому, как избежать бладжеров и одновременно найти снитч. Отремонтированные очки Гарри позволяли гораздо лучше видеть, где что находится, даже в лунном свете. Несмотря на это, было трудно увернуться от бладжера и в то же время обнаружить снитч. И не раз Гарри ловил себя на том, что черный шар сильно бьет его, хотя Снейп почти все время держал его подальше. Гарри был удивлен и отметил, что профессор играет так же хорошо, как и он, учитывая, что он никогда не был в команде.       Северус фыркнул и сказал, что не нужно много мозгов или координации, чтобы ударить мяч большой палкой. «Помни, Гарри, в следующем субботнем матче все бладжеры будут в полной силе, так что если они тебя ударят, то нанесут вреда больше, чем просто небольшой ушиб. Избегай их, если возможно, и поймай снитч, как только сможешь. Не тяни. И наконец, следи за противоположной командой, они будут охотиться на тебя, так как ты самый уязвимый игрок, поэтому будь начеку и летай быстро, но разумно. У тебя одни из лучших рефлексов на метле, которые я когда-либо видел, используй их».       Ободренный таким образом, с каждым разом Гарри летал все лучше и лучше, пока Северус не убедился, что мальчик выживет в свой первый матч и останется со всеми своими конечностями в целости и сохранности, и если ему очень повезет, он также поймает снитч. В преддверии приближающегося матча профессор уже слышал бормотание от своей команды о том, как они собираются заставить симпатичного мальчика Поттера есть грязь и воткнуть метлу в его задницу. Они отреагировали именно так, как и опасался Снейп, и единственной надеждой Гарри была его скорость.       У мальчика было достаточно природного таланта, чтобы стать одним из лучших ловцов в истории Хогвартса, если бы он смог получить достаточно опыта, чтобы отточить этот впечатляющий дар. Северус понял это за один урок, но этот необработанный талант необходимо было развивать, а время истекало. Гарри также нуждался в хорошей метле, лучшей, чем старые «Чистометы», которые предоставляла школа. На приличной метле он мог бы облететь Торна, Флинта и Нотта и таким образом избежать удара. Это будет последнее, что Северус даст ему перед матчем, анонимно, конечно. Он заставит магазин метел отправить ее прямо к Гарри, так что никто не увидит, как он ее купит.       После довольно утомительного сеанса оба приземлились, и Снейп положил бладжер обратно в специальный футляр для переноски. — Завтра вечером мы еще немного потренируемся, при условии, что ты повторно сделаешь эссэ по зельям и я сочту его удовлетворительным. У вас ужасный почерк, молодой человек.       Гарри вздохнул: — Это я знаю. Я просто не могу научиться писать пером, сэр. Это большая заноза в заднице. Почему мы не можем просто использовать обычные шариковые ручки, как магглы?       Рот Северуса дернулся. Он уже давно ждал этого вопроса. — Потому что перо традиционно более изящно, а точность и дисциплина, необходимые для того, чтобы научиться его использовать, — это хорошая практика для изучения заклинаний. Магия — это не просто размахивание палочкой, она требует воли, упрямства и решимости. Написание текста с помощью пера требует терпения и сосредоточенности — двух вещей, необходимых для мастера заклинаний. Вот почему мы настаиваем на них. А еще потому, что это традиция, и она отделяет нас от маглов.       Гарри признал, что в этом есть определенный смысл. — Я дам тебе несколько дополнительных страниц практики к твоей обычной домашней работе, которую ты сможешь сдавать, чтобы улучшить свой почерк, — сказал ему мастер зелий. — Чем больше ты будешь практиковаться, тем лучше будешь писать. — Но, сэр… а другого способа нет? У меня и так много работы, — простонал Гарри. Ему только и не хватало еще одного проклятого домашнего задания! — Не скулите, мистер Поттер, — живо приказал Северус. — Ты справишься, тебе просто нужно научиться расставлять приоритеты своего времени. — Это нечестно, — возмущенно пробормотал Гарри. — Ни у кого, кроме меня, нет двойной домашней работы. — Я позволю себе не согласиться. Некоторые из моих семикурсников на продвинутых занятиях по зельям имеют втрое больше работы, чем вы, молодой человек. А теперь перестаньте жаловаться и просто выполняйте свои задания. — Я куплю одно из этих зачарованных перьев при первом же удобном случае, — пробормотал мальчик себе под нос, полагая, что Северус его не услышит.       Но он должен был догадаться, что у Северуса слух был острее, чем у пустынной лисы. — Прошу прощения? Заколдованные письменные принадлежности здесь запрещены, мистер Поттер, так что немедленно выбросьте эту дурацкую идею из головы, — холодно заявил профессор. — Если я поймаю тебя с таким пером, то обещаю, что заставлю тебя писать и улучшать свой почерк до тех пор, пока твои пальцы не отвалятся. Ты меня понял? — он приподнял подбородок взбунтовавшегося мальчика, пока Гарри не уставился прямо в его обсидиановые глаза, которые пылали едва сдерживаемой яростью. — Нет никакой необходимости обманывать, когда честная упорная работа принесет тебе нужные результаты. Это тебе понятно?       Гарри вздрогнул, потому что глаза темного ангела пронзили его, как меч. — Да, сэр, — прошептал он, пытаясь вырвать подбородок из рук Снейпа.       Но мужчина держал его крепко, и он не мог отвести взгляд. — Запомни это, потому что это единственное предупреждение, которое ты получишь. Я не потерплю обмана, Гарри Джеймс Поттер, никогда. Я хочу, чтобы ты попрактиковался в написании алфавита, по двадцать раз на каждую букву, и включил это в следующий урок. — Прекрасно, сэр! — Следи за своим тоном, мальчик, — предупредил он. — В противном случае я сниму двадцать баллов за это угрюмое отношение и в довершение всего назначу тебе наказание.       Гарри благоразумно решил ничего больше не говорить, и они продолжали идти обратно в замок в гробовом молчании. Это была их первая настоящая размолвка, и Гарри почувствовал, что ему совсем не нравится то кислое чувство, которое она оставила в его желудке. В тот вечер он ушел без привычных объятий, сердито хлопнув дверью.       Северус пристально посмотрел на приоткрытую дверь, испытывая искушение последовать за ним и хорошенько отшлепать, чтобы вбить в наглого мальчишку немного здравого смысла. Но он взял себя в руки. Пусть мальчик дуется и ворчит, но он скоро выкинет это из головы, потому что увидит, что такая тактика не работает против Северуса Снейпа. Мастер зелий устало потер рукой глаза. Так вот на что это похоже — иметь ребенка? Интересно, другие родители рвут на себе волосы из-за отношения своего ребенка? Или это был только он?

***

      Из-за дополнительного задания Снейпа на следующее утро Гарри был в плохом настроении. Он хмурился за завтраком, что заставило Гермиону спросить, хорошо ли он спал. «Потому что ты выглядишь так, как будто это не ты, твои волосы торчат во все стороны, как у ежа, и у тебя круги под глазами, как будто ты полночи не спал, борясь с ночными кошмарами или что-то в этом роде». — Я не хочу это обсуждать, Гермиона! — огрызнулся Гарри. — Ну что ж, ты сегодня явно в плохом настроении. В ночных кошмарах нет ничего постыдного, Гарри, они бывают у всех. Вот как-то раз я… — Только не говори мне, что у тебя был кошмар из-за плохой оценки на экзамене, ладно? Или, может быть, за второе место в национальном конкурсе по орфографии? — дразнил Рон. — О, какой ужас! — он прижал руки к щекам, притворяясь совершенно опустошенным.       Гермиона строго посмотрела на него. — Ну что ты, Рональд! Я не настолько одержима оценками. — И кто говорит? — спросил другой мальчик. — Сколько раз ты перечитывала все учебники? По крайней мере пять раз, верно? И ты делаешь домашнее задание в тот же день, когда его задают, ради Мерлина. Если это не одержимость школой, то я не знаю, что это такое. — То, что я добросовестный студент, который хочет получить хорошие оценки и заработать баллы для факультета, не означает, что я не знаю, как весело можно провести время. — Серьезно? Скажи мне, Грейнджер, каково твое представление о веселье? Читаешь энциклопедию? Проверяешь половину библиотеки? — Знаешь, Уизли, это не убьет тебя, если ты будешь время от времени открывать книгу, вместо того чтобы просто смотреть в пространство и надеяться, что ответы волшебным образом проникнут в твою бестолковую голову! — воскликнула Гермиона. — Мы потеряли десять баллов в классе профессора Снейпа, потому что ты не знал, на что годится Белладонна! — Ну и что? Снейп — жирный мерзавец, он просто искал повод, чтобы снять баллы с Гриффиндора. Гнилая старая летучая мышь, он без причины ненавидит Гарри… — Заткнись! — прорычал Гарри. — Заткнись к чертовой матери!       Внезапно он понял, что больше не может находиться рядом с двумя ссорящимися гриффиндорцами. Он должен уйти, прежде чем окончательно потеряет самообладание и скажет Рону, чтобы он перестал ругать Северуса, за что тот ударил его, а Гермионе — чтобы она перестала быть такой невыносимой всезнайкой. Он вскочил на ноги, едва не опрокинув тарелку с холодной кашей (он не был голоден), и вышел из зала, стараясь сдержать свой гнев. Как бы он ни был зол на Снейпа, он все еще не мог выносить, когда Рон или другой гриффиндорец начинали насмехаться и высказывать замечания о нем в присутствии Гарри. От этого ему захотелось закричать. «Ты что, не понимаешь? Он был строг только для того, чтобы спасти твою шкуру, и он не ненавидит меня, он спасал мою жизнь много раз, и теперь он должен притворяться, что ненавидит меня, и это ужасно!»       Он направился вверх по лестнице в класс трансфигурации, не заботясь о том, что идет слишком рано, когда врезался прямо в Драко Малфоя. — Эй! Осторожно, Поттер! — рявкнул светловолосый мальчик и усмехнулся. — О, я и забыл. Может, тебе нужны новые очки, а, Поттер? Таким образом ты смог бы видеть людей и не врезаться в них, как слепой идиот.       Гарри, который только этим утром получил от мадам Помфри свои совершенно новые очки, был не в настроении выслушивать комментарии Малфоя. — Отвали, Малфой. — Ого, красавчик Поттер в плохом настроении, — поддразнил его собеседник, злобно ухмыляясь. — Что случилось, Поттер? У вас с Уизелом был спор, кто должен был переписать домашнюю работу Грейнджер первым? — Убирайся с моего пути, Малфой, — Гарри сделал вид, что хочет оттолкнуть мальчика и подняться по лестнице. — Не так быстро, Поттер, — приказал Малфой высокомерным тоном, от которого у Гарри сжались зубы. — Я еще не отпускал тебя. — Не отпускал меня? Я не твой чертов слуга, Малфой! — Разве? Твоя мать была магглорожденной, не так ли? Это делает тебя ниже меня, Поттер. — Кто это говорит? — Любой тебе скажет. Чистокровный лучше полукровки в любой день недели.       Гарри почувствовал, как сильно сжались его кулаки. — Успокойся, успокойся, — усмехнулся Малфой. — Мы же не хотим потерять еще больше баллов, не так ли? Учитывая, что Гриффиндор, как обычно, на последнем месте. — Отвали, Малфой, ты наглый сопляк! — закричал Гарри, полностью теряя контроль.       Он ударил бы высокомерного мальчика в нос, если бы шелковый голос, низкий и резкий от неодобрения, не произнес: — Что здесь происходит? Провоцируете драку, Поттер? Это будет стоить двадцати баллов за шум в коридоре, плюс еще десять за оскорбления.       Гарри ахнул и поднял глаза.       Наверху лестницы стоял очень разгневанный мастер зелий. — Это совершенно несправедливо, сэр! Малфой начал это, спросите его, что он сказал мне! — запротестовал Гарри. «Это неправда! Этого не может быть со мной!» — Что бы ни сказал вам мистер Малфой, это не оправдание для использования такой отвратительной лексики, Поттер. Если бы ваша мать была жива… — начал Снейп, злясь на мальчика, что тот заставил его ругаться дважды за сутки. — Ну, это не так, да и какое вам до этого дело? Рон был прав, вы действительно благосклонны к вашему собственному факультету. Вы жалкая чертова летучая мышь… — закричал Гарри, но его гнев быстро улетучился. — Наказание, Поттер. За то, что вы обращаетесь к учителю с таким неуважением, — вмешался Северус, прежде чем Гарри успел сказать что-нибудь похуже. — В моем кабинете, в шесть часов. И если вы опоздаете хоть на минуту, я приду и притащу вас туда за ухо, Поттер, так что не испытывайте меня, — Северус пригвоздил его своим самым свирепым и устрашающим взглядом.       Гарри опустил глаза, потрясенный тем, что сказал своему покровителю. Он не хотел так взорваться, но каким-то образом его характер взял верх над собственным ртом, и сейчас… теперь у него были настоящие неприятности. В этом не было никаких сомнений, на этот раз не будет никакого фальшивого наказания. Нет, это было по-настоящему. — Мистер Малфой. Я бы предложил вам спуститься в Большой зал вместе с остальными вашими одноклассниками, — отрезал Северус, и Малфой побледнел и поспешил прочь, оставив Гарри наедине с разъяренным мастером зелий. — Как ты смеешь так говорить со мной, дерзкий мальчишка?! — прошипел Северус, спускаясь по лестнице и крепко сжимая плечо Гарри. — Ты забываешь, что должен мне, маленький мальчик. И кем ты себя возомнил? — Я… мне очень жаль… Я… — несчастно пробормотал Гарри. — Жаль? Тебе и вполовину не так жаль, как будет, Поттер, — прорычал Снейп. — Убирайся с моих глаз, пока я не забыл, что ты мой ученик, и не сделал того, о чем потом пожалею. Живо!       Гарри рванул вверх по лестнице, стыд и ужас теперь свернулись у него внутри и заставили его желудок сжаться. Что же он наделал? И что Снейп сделает ему за такие слова? Что бы это ни было, Гарри чувствовал, что это будет очень неприятно.