Руки Темного Ангела

      Северус почувствовал, как сильно завибрировал браслет на его запястье. Он очнулся от крепкого сна и так сильно испугался, что чуть не свалился с кровати. Какого черта? Мастеру зелий потребовалась минута, чтобы понять, что его разбудило, и он тут же положил свою противоположную руку на вибрирующий браслет. В ту же секунду он увидел неподвижного и окровавленного Гарри, лежащего на полу у подножия лестницы.       Нет! Его сердце протестующе екнуло, придя к ужасному выводу.       Но секунду спустя его голова взяла верх над сердцем. Браслет не предупредил бы, если бы Гарри был мертв. Смерть отрицала магию. Поэтому мальчик все еще был жив. И Северус, его опекун, должен был еще раз спасти то, что было отдано ему на хранение. Он послал безмолвную мольбу, чтобы Гарри продержался еще одну минуту.       Затем он резко втянул в себя воздух, накинул одежду и быстро, как пантера на охоте, побежал по потайному ходу к лестнице рядом с вестибюлем. Хогвартс был буквально пронизан подобными пассажами, и Северус за долгие годы выучил большинство из них. Теперь это знание позволит ему спасти своего ребенка, наследство Лили, которое он полюбил, как свое собственное. — Я иду, сынок. Дождись меня. Пожалуйста.       Он проклинал тот факт, что Дамблдор разместил антиаппарационный барьер по всему этому проклятому месту, потому что в чрезвычайной ситуации каждая секунда на счету. Северус бежал так быстро, как только мог, пока наконец не выбрался из потайного хода и не пересек зал, чтобы опуститься на колени рядом с неподвижным телом Гарри Поттера.       К своему огромному облегчению, он увидел, что мальчик все еще дышит, его грудь медленно вздымается и опускается. Северус чуть не заплакал от жалости. Он прошипел призывающее заклинание, и появились носилки. Еще один быстрый жест, и бесчувственное тело Гарри левитировало на них, а носилки последовали за Северусом, когда он пошел назад через проход.       Он мог бы отнести мальчика к Помфри, но многолетняя привычка не давала ему покоя, и все, о чем он думал, — это как спасти ребенка, которого он много раз исцелял от различных недугов. Он быстро провел стандартную диагностику, обнаружив, что у Гарри не так много сломанных костей, как ему показалось вначале. На самом деле он сломал только левую лодыжку. Другой его более серьезной травмой было сильное сотрясение мозга и множественные ушибы головы, спины, правого бедра и зада. Его руки были исцарапаны и ободраны: похоже, он пытался предотвратить свое падение, но, очевидно, не смог.       Северус задался вопросом: что же заставило Гарри упасть? Но вскоре отогнал эту мысль на задний план. Сейчас это было неважно. У него будет достаточно времени для ответов позже. В первую очередь он должен исцелить свое травмированное дитя.       Он прошел в свою лабораторию, куда всегда брал Гарри, когда тот нуждался в исцелении, и осторожно положил его на кровать. Матрас был заколдован так, чтобы он соответствовал фигуре Гарри и мягко баюкал его, ослабляя давление на избитое и покрытое синяками тело. Северус быстро вызвал зелье, которое уменьшало отек внутренних органов, и быстро дал его мальчику.       Сотрясение мозга вызвало у Гарри небольшую опухоль и ушибы. Ничего серьезного, зелье поможет залечить повреждения. Северус использовал соломинку, чтобы дать зелье бесчувственному мальчику, позволяя жидкости течь по горлу ребенка, пока флакон не опустел. Затем он призвал Костерост и вытащил ногу Гарри — необходимо выпрямить сломанную лодыжку, чтобы она срослась как следует. Он аккуратно наложил на нее шину, хотя нога должна была полностью восстановиться в течение дня.       «Пока все идет хорошо. Других внутренних повреждений, слава Богу, нет. Но есть много синяков и царапин. К завтрашнему дню ребенок будет выглядеть как лоскутное одеяло и испытывать боль, даже с моими зельями. Тем не менее это лучшая альтернатива».       Северус повернулся, чтобы взять свой бальзам от синяков и сильное обезболивающее, слегка вздрогнув при воспоминании о том, как Гарри лежал на холодном каменном полу. Его сердце почти перестало биться, страх застыл в венах, и каждый атом его существа отрицательно кричал. В те дни, когда он был активным шпионом Волан-де-Морта, ему довелось повидать немало ужасных зрелищ, но ни одно из них не могло сравниться с видом его ранимого, раздражающего, неисправимого сына, лежащего так неподвижно на полу, с покосившимися и треснувшими очками, с кровью, сочащейся из рассеченной губы, с вытянутой рукой, словно он в последнюю минуту пытался спастись сам.       Северус благословил прозорливость, которая заставила его сделать эти браслеты в тот день, а также свою мать за то, что она научила его искусству исцеления. Эйлин Снейп была прекрасным целителем, а также изготовителем зелий, и она научила своего сына всему, что знала сама. Без нее он никогда не смог бы сдержать свое обещание и спасать Гарри так часто, как делал это раньше.       Одной рукой он мягко отвел волосы с лица Гарри, а затем убрал одежду мальчика и перевернул его, сочувственно шипя при виде ссадин и синяков на спине Гарри, почти до самых его ног. Хуже всего были синяки на правом бедре и ляжке, хотя Северус также обнаружил неглубокий порез и шишку на затылке мальчика — этим местом, должно быть, он и ударился. — О, Гарри. Как, черт возьми, это случилось с тобой?       Он быстро приступил к работе, промывая порезы и царапины каким-то антисептическим средством, тщательно очищая их перед нанесением специальной мази и бальзама от синяков. Они будут исцелены в течение дня, однако до тех пор Гарри не сможет удобно сидеть. На самом деле Северус знал, что ему придется отправить мальчика в больничное крыло и рассказать Помфри о его ранах, и он настоятельно порекомендует ей держать его там в течение всего дня, чтобы убедиться, что все было исправлено. Мед-ведьма знала о его навыках целителя, а также о его случайных склонностях помогать нуждающимся ученикам, так что она не нашла бы странным, что он помог Поттеру.       Как только вся мазь была нанесена, Северус наколдовал на все еще лежащего без сознания мальчика нижнее белье и свободную пижаму, осторожно повернул его на бок и сел ждать. Он молился, чтобы Гарри поскорее проснулся и рассказал ему, что случилось, и надеялся, что на его память не повлиял удар головой.       Через два часа Гарри проснулся, тихо постанывая. — О-о-о… мне больно…       Северус положил руку ему на плечо. — Я знаю, дитя мое. У тебя было ужасное падение. Я нашел тебя лежащим у подножия лестницы.       Зеленые глаза сфокусировались на нем, и Северус с облегчением увидел вспышку узнавания в их глубине. — Где… — Ты в безопасности в моей лаборатории, не волнуйся, — Снейп осторожно приподнял голову Гарри и поднес к его губам пузырек с болеутоляющим средством. — Вот, это поможет тебе справиться с болью. Глотай, — Гарри так и сделал, поморщившись, но Северус проигнорировал это и заставил его допить флакон до конца.       Острая боль в ноге и бедре притупилась, и Гарри вздохнул с облегчением.       Северус осторожно положил голову своего подопечного на заколдованную подушку и спросил: — Как тебя зовут?       Гарри моргнул и ответил: — Мое имя… Гарри Поттер. — Хорошо. Теперь, Гарри, сколько пальцев я тебе показываю? — Северус вытянул вверх ладонь с четырьмя пальцами.       Гарри прищурился. — Э… Ч-четыре… — он потянул руку за очками. — М-мои очки? — Подожди. Они треснули при падении, — предупредил Северус. — Они сломаны? — голос прозвучал как тихий вопль. «Только не мои новые очки!» — Да, но их легко починить. Успокойся, — Северус указал на них палочкой и быстро произнес: — Окулус Репаро! — в мгновение ока очки починились. Как обычно, мальчик суетился из-за своих разбитых очков, но никогда — из-за себя самого. — Вот. Как новенькие, — он надел очки на Гарри. — А теперь, сколько пальцев, Гарри? — Три. — Хорошо. Ты знаешь, где находишься? — Да… в волшебном месте… Здесь ваша лаборатория… Хогвартс. — Верно. А кто я такой?       Гарри на мгновение нахмурился.  — Вы мой ангел-хранитель, Северус Снейп.       Северус был ошеломлен и никак не мог придумать связного ответа. «Гарри считает меня своим ангелом-хранителем? Меня? Северуса Снейпа? Меня, который является самым ущербным и несовершенным человеком на земле… и все же именно меня он называет ангелом». Эти слова, невинные и искренние, глубоко тронули его. Никогда еще никто не называл его так, он был саркастичным жирным мерзавцем, строгим надсмотрщиком, внушавшим уважение, смешанное со страхом, почти всем своим ученикам. Кроме этого нелюбимого ребенка, который каким-то образом коснулся одинокого сердца человека в черном и научил его снова любить.       Гарри не был уверен, почему он сказал то, что сказал. Возможно, это был эффект обезболивающего зелья, от которого у него слегка кружилась голова. У него было смутное чувство, что, возможно, ему не следовало говорить об этом Снейпу, но было уже слишком поздно, чтобы взять свои слова обратно. — Сэр? Я… мне очень жаль, если я это сделал… э… — он искал нужные слова, но его мозг работал не слишком хорошо. — Обидел вас… Я знаю, это звучит глупо… — он опустил глаза на покрытый простыней матрас, задаваясь вопросом, будет ли Северус насмехаться над ним сейчас за то, что он выглядит как маленький ребенок. — Обидел меня? — недоверчиво повторил Северус. — Ты думаешь, что называя меня своим… ангелом-хранителем, наносишь мне оскорбление? — Ну… когда я был маленьким, вы никогда не называли мне своего имени, так что я… я начал называть вас так про себя, потому что вы всегда помогали мне, когда я болел. — Гарри, это… я… для меня большая честь, что ты приравниваешь меня к чему-то столь чистому и святому. Я даже не могу тебе сказать… — Значит, вы не возражаете? И вы не думаете, что я веду себя как… глупый маленький ребенок? — Нет. Ты совсем не глуп, Гарри. Ты один из немногих людей, которые когда-либо видели меня за маской… одной из них была твоя мать.       Гарри улыбнулся, радуясь, что Северус не считает его глупцом. Он уже собирался попросить Снейпа рассказать ему побольше о своей матери, когда мучительная судорога пронзила его правое бедро. Его глаза расширились, и он резко закричал: — А-а-а! — ему показалось, что его пронзила огненная стрела, и он безудержно задергался. — Гарри! Что случилось? — Северус немедленно вскочил на ноги. — Моя… нога… а-а-а! Боже… — мальчик всхлипнул, не в силах сдержаться, он никогда не испытывал ничего подобного, как эта ужасная боль. Его руки судорожно вцепились в матрас.       Диагностика Северуса выявила сильный мышечный спазм, который магглы попросту называли судорогой. «Должно быть, он что-то там растянул», — подумал мастер зелий и осторожно приподнял избитого мальчика. — Гарри. Гарри, послушай меня. Я хочу, чтобы ты отпустил простыню, я собираюсь тебя поднять. Подъем поможет. Готов?       Теперь мальчик всхлипывал, и в его зеленых глазах стояли слезы. Северус поставил его на ноги, обняв одной рукой. Гарри, дрожа, наполовину привалился к его худощавому телу. Ему казалось, что кто-то сжимает его ногу тупыми ножницами. Ужасные стрелы боли метались вверх и вниз по всей ноге, от бедра до лодыжки. — Сэр… сделайте что-нибудь… остановите это… — Полегче, сынок, — Северус опустился на колени, все еще держа руку на талии Гарри, и начал массировать тугие мышцы бедра и икры мальчика. — Вот так. Немного получше? — Да, — согласился Гарри, шмыгая носом. Ужасная боль отступала под твердым давлением длинных пальцев Северуса. Он глубоко вздохнул, поморщившись, когда мастер зелий работал над мышцами. Но агония постепенно отступала.       Северус встал, затем поднял Гарри на руки и положил его обратно на кровать на живот. — Я сниму с тебя пижамные штаны, дитя, и сделаю тебе массаж с эвкалиптовым маслом. У меня нет бальзама для мышц, но моих рук должно быть достаточно. Постарайся расслабиться.       Гарри стиснул зубы, чувствуя, что краснеет, хотя прекрасно знал, что Северус уже не в первый раз видит его частично раздетым. Когда он заболел ветрянкой, Северус натер его с ног до головы мазью от сыпи и вымыл овсянкой. Тогда ему было пять лет. Он уткнулся лицом в подушку, когда мастер зелий осторожно снял с него штаны и начал втирать остро пахнущее эвкалиптовое масло в бедро, разрабатывая мышцы твердыми круговыми движениями.       Северус старался быть нежным, но мальчик был весь в синяках, и в течение нескольких минут массаж причинял довольно сильную боль, пока мышцы не начали расслабляться и худые сильные руки не соединились с маслом, растирая вверх и вниз бедро, икру, даже нижнюю часть спины и зад. — Ай, ай, ай… — Потерпи. Будет больно лишь одну минуту. — Вы уже говорили это раньше, — извиваясь, пожаловался одиннадцатилетний мальчик. — Лежи не двигаясь, — приказал Северус, крепко разминая руками мышцу. — Ау! Но это не помогает! — Тихо. Скоро тебе станет лучше. Считай до десяти. — А? Зачем? Ау! — Просто сделай это.       Гарри застонал и начал считать.       Северус массировал, надавливая, пока узел на бедре Гарри не исчез. К тому времени, когда мальчик досчитал до десяти, судороги тоже прошли. Снейп потер еще немного, ослабляя все напряжение в ноге, прежде чем отстраниться и вытереть руки тряпкой. Затем он снова надел на Гарри пижаму и спросил: — Как ты себя сейчас чувствуешь, Гарри? — Уже лучше, — ответил Гарри, чувствуя легкое покалывание в ноге, но это было не то мучительное ощущение, которое он испытывал до того, как Снейп сделал массаж с эвкалиптом. Он поднял лицо с подушки. — А где вы этому научились, сэр? — Меня научила моя мать, — ответил Северус. — Тебе удобно? Ты хочешь что-нибудь поесть или попить?       Гарри задумался. — Может быть, немного сока, — ответил он.       Северус призвал холодный стакан тыквенного сока с соломинкой, и Гарри с благодарностью начал его потягивать.       Мастер зелий подождал, пока он выпил почти весь стакан, прежде чем осторожно спросил: — Гарри, ты можешь рассказать мне, что с тобой случилось? Я нашел тебя лежащим у подножия лестницы. Ты споткнулся и упал?       Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить. Это было так тяжело. В голове у него все перемешалось, и картинки смутно плыли перед глазами… Он не мог вспомнить, каждый раз, когда он пытался, он чувствовал, что воспоминание ускользает от него, и чем сильнее он пытался ухватиться за него, тем более неуловимым и скользким оно становилось. — Я… могу ошибаться… но я не упал… — он смутно припомнил, как стоял на верхней ступеньке лестницы, глядя вниз, а потом почувствовал, как кто-то сильно толкнул его. — Кто-то… кто-то толкнул меня… но больше я ничего не помню. — Ты уверен в этом? — нависая над ним, потребовал Северус, и его лицо потемнело от гнева.       Гарри невольно задрожал. Но он ничего не мог с собой поделать, выражение лица Снейпа было ужасающим. Он представил себе, как будет выглядеть ангел мщения как раз перед тем, как ударит. Настоящий демон! — Да, сэр.       Северус протянул руку, и Гарри поставил в нее пустой стакан. Снейп прогнал его обратно на кухню ленивым движением двух пальцев. Его мастерство в беспалочковой магии было одним из его талантов, как и окклюменция. — Ты видел кого-нибудь перед тем, как упасть?       Гарри медленно покачал головой. — Нет… но я почувствовал, что кто-то толкнул меня, и тогда я упал с лестницы.       Северус мрачно нахмурился. Значит, это не был несчастный случай. Это было сделано намеренно. Кто-то пытался убить Гарри. — Ты помнишь, что ты там делал, Гарри? Занятия на сегодня давно закончились, почему ты был на втором этаже?       Гарри судорожно сглотнул. — Я… я был… я не знаю… там что-то было… — он попытался вспомнить, что случилось раньше, но там не было ничего, кроме большого пустого пятна. — Я ходил поесть с Роном и Гермионой, а потом… я не могу вспомнить. — Ты не помнишь, как шел в общую гостиную? — подсказал Северус. — Нет, — Гарри широко раскрыл глаза. — Я стараюсь, сэр… — он нахмурился так, что Северус испугался, как бы у него не началась мигрень. — Не волнуйся, Гарри. Сейчас это уже не важно. Перестань пытаться вспомнить, воспоминание может вернуться к тебе позже, когда ты еще больше исцелишься от этой травмы, — одна рука с длинными пальцами взъерошила волосы мальчика. — Иногда травмы головы могут привести к временной потери памяти.       Он продолжал пробегать пальцами по вороновым волосам ребенка, лихорадочно думая о том, как он сможет защитить Гарри, не позволяя никому из персонала или Дамблдору знать об этом. Если он наложит защитное заклинание, они увидят его и узнают по магической подписи, что это он сотворил его, и тогда, скорее всего, начнут его допрашивать. Северус знал, что тот, кто ранил Гарри, будет наблюдать и ждать другого шанса. Но Снейп сделает все, чтобы он никогда не получил еще один шанс. — Я хочу, чтобы ты дал мне свое расписание занятий. Таким образом, я всегда буду знать, где ты должен быть. Кроме того, ты не должен никуда ходить в одиночку, всегда оставайся с одним или несколькими студентами, своими друзьями, кем угодно. Тот, кто причинил тебе боль, может попытаться снова, но он не посмеет причинить тебе вред перед кем-то еще. Держи своих друзей поближе, Гарри. — А как же вы? — Я тоже буду наблюдать. Но я боюсь, что кто бы это ни был, он временно ушел в подполье, — вздохнул Северус. Он мог бы заставить потенциального убийцу выйти, оставив Гарри без присмотра, но это был единственный риск, на который он не хотел идти. Он не станет использовать Гарри в качестве приманки. Нет, он выманит того, кто бы это ни был, другим путем. — Не волнуйся, мальчик. Я позабочусь, чтобы ты был в безопасности. Это я тебе обещаю.       Гарри улыбнулся ему, его губы изогнулись в сладкой улыбке полного доверия.       Это зрелище согрело Северуса почти так же сильно, как когда Гарри назвал его своим «ангелом-хранителем». Он ответил на его улыбку своей собственной спокойной улыбкой. — Ты еще что-нибудь помнишь, Гарри? Хоть что-нибудь? Иногда даже самая незначительная деталь может быть важна. — Нет… кроме того, мне кажется, что я помню, как кричал на Малфоя. — Твой бой с Малфоем был два дня назад, Гарри. И больше ничего? —Нет. Извините, — с несчастным видом произнес Гарри. Он знал, что это очень важно, но его разум отказывался сотрудничать. — Возможно, ты вспомнишь об этом позже. А сейчас я бы хотел, чтобы ты отдохнул еще немного, уже почти три часа ночи. — А у меня завтра занятия, — поморщился Гарри. Он гадал, как ему удастся пройти через это. Его нижняя часть спины, зад и ноги ощущались как один сплошной синяк. Ему еще никогда не было так больно, даже в тот раз, когда Дадли столкнул его с обезьянника в парке, когда им было по шесть лет, и Гарри рассек губу и сломал зуб. — Нет, я собираюсь отвести тебя в больничное крыло и сказать мадам Помфри, чтобы она наблюдала за тобой в течение дня. Это даст тебе время поправиться, ты очень сильно ушибся, дитя, и еще у тебя сломана лодыжка. И боюсь, что тебе будет неудобно сидеть в течение дня или двух, пока моя мазь полностью не исцелит все синяки. Так что лучше тебе остаться в больничном крыле и отдохнуть. — Почему я не могу остаться здесь? Мне здесь нравится, здесь тепло и уютно, — запротестовал Гарри, удобно устраиваясь на изумрудном одеяле. Он не хотел говорить Северусу, что боится оставить его, что это было единственное место, где он чувствовал себя по-настоящему в безопасности. — Гарри, каково условие моего обещания? — напомнил Северус. — Что никто не должен знать, что вы защищаете меня… ох… — лицо Гарри вытянулось. Он начинал по-настоящему ненавидеть это положение. — Почему все должно быть тайной? — раздраженно спросил он. — Я ненавижу притворяться, что ненавижу вас, это действительно отстойно. — Поверь, мне это тоже не нравится. Но больничное крыло — самое лучшее место для тебя. Мадам Помфри — лучший целитель, чем даже я, и она позаботится о тебе, прежде чем ты вернешься в класс, — Северус не сказал Гарри, что он установил защитные обереги вокруг больничного крыла, которые будут активироваться только в том случае, если посетитель злой и не замышляет ничего хорошего. — Я знаю, что это трудно для тебя, дитя, но у нас нет выбора. Поэтому мы должны вынести это как можно лучше.       Гарри хотелось рявкнуть, что он этого не хочет, что ситуация отвратительна, и он ничего так не хотел, как просто остаться здесь, в тепле и безопасности, где был его ангел-хранитель. Он хотел бы, чтобы ему было восемь лет, чтобы он мог закатить истерику и умолять остаться, но ему было одиннадцать, и он был слишком взрослым для такой тактики, плюс он знал, что это не принесет никакой пользы. Когда Снейп принимал решение, это был конец. Нытье ни к чему не приводило и только чертовски раздражало его профессора. До сих пор… — Вам обязательно отсылать меня обратно утром? А я не могу остаться до вечера, сэр? — он остановил на суровом мужчине свой самый умоляющий взгляд широко раскрытых глаз. — Гарри. У меня занятия, а тебя здесь никто не увидит. Но я задержу тебя до конца завтрака, а потом отведу в больничное крыло. Ты должен полностью восстановиться к завтрашнему вечеру. — Ладно, — вздохнул Гарри, слегка надув губы, зная, что это было лучшее, что он мог получить. — По крайней мере, в субботу я смогу играть в квиддич.       Северус нахмурился, жалея, что не может запретить мальчику, так как Гарри был не на его факультете, и все, что он мог сделать, это поклясться, что не позволит причинить вред своему подопечному. — Да. Помни, чему я учил тебя, и все будет хорошо. — Я знаю, сэр. Спасибо.       Северус поднял бровь. — И за что же ты теперь меня благодаришь? — Ам… за то, что спасли мне жизнь.       Рот Северуса дернулся. — Ну, это моя работа. Как твоего «ангела-хранителя». — Да, но все равно спасибо, — ответил Гарри, затем рассеянно потер свой шрам. Его шрам. Внезапно он вспомнил заикающийся голос Квиррелла. — Профессор? В первый день у меня был урок с профессором Квирреллом, и что-то… странное случилось. — Что-то странное? Расскажи мне. — Это был мой шрам, он просто начал очень сильно болеть. И это случилось, когда я взглянул на него, — Гарри рассказал об инциденте в классе Квиррелла. — Вы знаете, что это значит?       У Снейпа были свои подозрения, но никаких конкретных доказательств. И все же он знал, что лучше не говорить впечатлительному мальчику о своих истинных мыслях. Нет смысла вынуждать мальчика паниковать. Но шрам был получен после того, как Волан-де-Морт попытался убить Гарри, так что, возможно, он реагировал, когда зло было близко, как бывшая сломанная кость болела, когда собирался дождь. — Это был единственный раз, когда тебе было так больно? — Ну да.       Шрам больше никогда не болел так сильно, хотя иногда покалывал, когда профессор в тюрбане находился рядом. Тем не менее Гарри не собирался рассказывать Снейпу о каждой маленькой боли, чтобы темный ангел не подумал, что он слабак. — Я пока не знаю, что это значит, но если это случится снова — немедленно дай мне знать. Понял?       Гарри, зевая, кивнул. Медленная сонная усталость распространялась по телу. Знакомые запахи специй окружали его, и ему было очень тепло… Он протянул руку и почувствовал, как ее сжимает знакомая большая ладонь. — Спи, Гарри. Я буду продолжать наблюдать, — тихо произнес Северус, нежно поглаживая мальчика. — Я знаю, — пробормотал Гарри. — Спокойной ночи, Северус, — через мгновение он уже спал.       Северус уставился на своего ребенка, и неохотная усмешка пробежала по его лицу от того, как дерзко Гарри теперь обращался к нему. Разве он когда-нибудь давал этому сопляку разрешение называть его Северусом? Вот паршивец!       Затем он наклонился и позволил своим губам коснуться лба Гарри. — Спи спокойно, наглый мальчишка. Я узнаю, кто стоит за этим, клянусь всем волшебством, которым я обладаю. И когда я это сделаю… этому человеку лучше молиться о Божьей милости, ибо он не получит ее от меня, — и в обсидиановых глазах сверкнуло двойное обещание отмщения. «Никто не причинит вреда моему сыну и не выйдет сухим из воды. Никто».       Затем мастер зелий откинулся на спинку стула, пальцы его левой руки все еще были сжаты спящим юным волшебником, решившим не отпускать своего опекуна.