Комната с камином

Меня зовут Мари мне 16 лет, я учусь в школе. У меня длинные тёмные каштановые распущенные волосы, я ношу чёрную кепку всегда синие узкие джинсы и белые кроссовки. У меня красивые голубые глаза достались от папы. Я ношу футболку с крутой надписью fuk you (фак ю) — И чтобы я тебя больше не видела! — это сказала моя мама. Мы опять поссорились. — Ну и ладно! — прокричала я спускаясь по лестнице. Мама выкинула всю мою одежду и вещи из квартиры. Я взяла все вещи. Но моя мама не дала мне мой плеер. — Эй, отдай мне плеер хотя бы! Бамжевать так с музыкой! — сказала я. — Не дождёшься! — сказала моя мама и выкинула плеер. Я подняла плеер, но он был сломан мама его сломала. — Bitch! — сказала я (бич это значит с*ука) — Давай проваливай — сказала мама. Я вышла на улицу. Моя мама пипец конечно выставить свою доч на улицу. Но она стала такой с тех пор как умер мой папа она тогда долго плакала, а теперь ведёт себя так. Она хочет чтобы я носила всё розовое и была её примерной девочкой, но я не соглашаюсь с этим и ношу самые рваные вещи ей наперерез. Маму даже вызывали в школу из-за этого, но мне пох*ер. Я увидела на улице красивого парня сидящего на скамейке. У него были короткие чёрные волосы и голубые глаза как у меня. Он был одет в кожаную куртку и кожаные штаны и у него были большие сапоги. Он наверно был каким-то рокером. Я подумала хм странно кто это я вроде всех со своего двора знаю. Я хотела сделать назло матери так что я подошла к нему и сказала «Привет! Ты кто?» — А тебе какое дело? — это он ответил Я чуть не сошла с ума от такой дерзости. — А мне вот есть дело — сказала я Он поднялся и по… це… ло… вал........ меня Я сошла с ума и его оттолкнула — Эй отвали! Но он снова поцеловал меня и я совсем расслабилась. Тогда он сказал — Пойдём ко мне Я дерзкая девушка с чувством собственного достоинства и я не стала бы приходить домой к какому-то парню с улицы. И я подумала ой я его вообще не знаю. Но мне хотелось сделать матери на зло и я улыбнулась и согласилась пойти к нему домой. Но потом я подумала, а вдруг он маньяк какой-нибудь. Но было уже поздно. Мы пришли к нему домой у него была хорошая уютная квартира и большая. У него в квартире даже был камин с настоящим огнём. Но когда мы вошли я услышала как в какой-то комнате работает телевизор. Я спросила ты что не выключил телевизор. Я зашла в ту комнату, а там сидел старый мужчина и смотрел телевизор. Он посмотрел на меня — Эй ты кого сюда привёл — закричал он — Не твоё дело — сказал парень — Это моя квартира! Сын!..!..... (?!) Сын?! Это его отец поняла я — А мне плевать сказал парень он затащил меня в свою комнату и закрыл дверь. — Твой отец он что колдун — спросила я — Да, а как ты узнала — сказал черноволосый — У меня просто нюх на колдунов это моя суперспособность — пошутила я Парень засмеялся — А ты ничего детка — он снова поцеловал меня. Я оттолкнулась, но он притянул меня к себе. Потом он отстранился. — Что? — спросила я — Ничего не чувствую, — ответил он, — Всё равно ничего не чувствую!      Парень сел на пол, обхватив свою голову руками. Я почему-то почувствовала себя виноватой. Я никак не могла понять значение этих слов, которые он произнёс. Я рассматривала его и вдруг заметила, что пальцы, те самые пальцы, которыми он сейчас обхватывал свою голову и которыми минуту назад в порыве страсти притягивал меня к себе, его пальцы все были в огромных глубоких шрамах, перешитых чёрными нитками. Я подошла к нему и дотронулась до одной из ран. Он вздрогнул, опустил руки и посмотрел на меня. — Что у тебе с пальцами? Ты так сильно поранился? Я почему-то сразу подумала о жуткой аварии, представила его на мотоцикле, врезающимся в автомобиль, и мне стало страшно. — Да, — ответил парень, — Я поранился. Сильно поранился… Он встал, прошёл мимо меня и подошёл к своему столу. Там он взял большие ножницы и отрезал ими свой палец. Я вскрикнула от удивления и страха. — Видишь? — сказал он, — Я ничего не чувствую. Я уже давно ничего не чувствую. На самом деле это потому, что я мёртв. — Что ты говоришь! — воскликнула я и метнулась к нему, но он оттолкнул меня.      Я взглянула на руку парня. Вместе пальца у него торчали лоскуты кожи и кусок кости. Крови совсем не было. Меня тошнило от этого вида. Я подумала, вдруг это какой-то трюк? Но всё выглядело очень натурально. — Ты права насчёт моего отца, — начал парень, — Он колдун. И когда я умер, попав в аварию на мотоцикле, мой отец не мог смириться с этим. Он использовал свою магию и воскресил меня. И теперь я что-то вроде зомби. Я ничего ни чувствую. Ни боли, ни эмоций, ничего. Моя жизнь стала такой невыносимо серой! А моё тело стало просто каким-то куском мяса. Я его ножницами режу! Ножницами! — Ты резал себя, чтобы почувствовать боль? — Чтобы почувствовать хоть что-нибудь. Но ничего не вышло. А папа пришил мне пальцы обратно. Нитками. Я будто монстр какой-то. Распадаюсь на части, а папа меня сшивает. Тогда я подумал, что, может быть, почувствую что-нибудь, если… Если я встречусь с девушкой. И тогда я встретил тебя. Ты мне не понравилась. Мне никто не нравится. Но я подумал, что, может быть, если я поцелую тебя, если приведу тебя к себе домой, если… Но снова ничего. Понимаешь, целую тебя, но будто просто стекла касаюсь и всё. Ничего уже не может меня спасти. — Нет! — я кинулась его обнимать, но он снова меня оттолкнул. Я случайно наступила на палец, лежащий на полу и вскрикнула. — Я много раз пытался покончить с собой, — продолжил он, — Но какие бы я повреждения себе не наносил, мой отец просто сшивал меня заново. Я пытался повеситься, но просто провисел в петле несколько часов, пока папа не нашёл меня. И мне было всё равно — мне теперь не нужен воздух. Остался только один способ. Парень заглянул в свой шкаф достал оттуда канистру с бензином. Я вскрикнула о нет что ты делаешь. Он облил себя бензином и стало ужасно вонять. Потом мы вышли из его комнаты и пришли в комнату с камином. Он сказал Gud bai (гуд бай) и опустил ногу в огонь. Он весь загорелся и сгорел. В комнату вошёл его отец и сказал ну вот мой сынок умер. Я быстро выскользнула из дома и поспешила домой. Мне надо было помириться с мамой. Его тело сгорело и рассыпалось на тысячи чёрных пылинок, но он не умер, он продолжал жить. Его разум, разделённый на тысячи частей, продолжал мыслить, как единое целое. Он ничего не чувствовал, не видел, не слышал, существовал отдельно от всего мира, оставаясь в самом себе. И конечно, он продолжал жить в памяти тех, кто его знал. И в моей памяти тоже.