Веская причина совершить самоубийство

Слэш
R
Завершён
129
Размер:
3 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
129 Нравится 11 Отзывы 26 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Желтая лампа накаливания, висевшая на одном проводе, едва освещала тесную кухню. Окно, которое не менялось уже как лет двадцать пять, было открыто нараспашку, свежий августовский ветер то и дело залетал в помещение, взъерошивая каштановые волосы.       Иккинг сидел за столом, подперев голову рукой, перед ним были рассыпаны таблетки. Он давно сидел на антидепрессантах, повышенная тревожность часто заставляла его просыпаться посреди ночи от кошмаров. Ему было противно только от одного осознания того, насколько он слаб, было противно видеть в зеркале худое лицо с резко очерченными скулами и напуганными зелеными глазами.       Да, у него комплексы. Да, он отдалился от своих друзей, перестал посещать вечеринки, не выходил на прогулки, бросил свою девушку, только ради того, чтобы они не наблюдали, как он медленно умирает изнутри. Ему было бы еще хуже, если бы друзья видели, как он измучен, если бы в их глазах сквозило сочувствие. Он не пережил бы их жалости.       Но навязчивая мысль свести счеты с жизнью не покидала его головы ни на миг, крепко засев там, и в такие поздние часы, когда не понятно, глубокий вечер сейчас или ранняя ночь, а скорее всего, и то, и то, он просто сидел на кухне, обхватив колени тонкими руками, и думал о плюсах и минусах своего самоубийства. Родителей у него уже давно не было. Друзей у него больше нет. В школе про него и не вспомнят. Никто даже не узнает об этом. Может, только старушка, живущая этажом выше, заподозрит неладное, увидев закрытое окно Иккинга во время своей очередной прогулки. На следующий день она снова пройдет мимо, а вечером выйдет и не увидит в окне свет. Она тихонько постучит, но ей никто не откроет. Только черный кот мяукнет под ее ногами, надеясь, что она сможет открыть дверь. Но они никогда не узнают, что же случилось с хрупким мальчишкой из третьей квартиры.       И тогда кто-то тихо постучал. Звук был едва слышен, но в дрожащей тишине, нарушаемой лишь прерывистым дыханием Иккинга, он прозвучал громче, чем гром. Черный кот, спавший на подоконнике, приоткрыл свои зеленые глаза и издал тихое мяуканье, словно оповещая хозяина, что к нему пришли. «Может, дверью ошиблись?» – с надеждой подумал Иккинг, не решаясь подойти к двери. Он обхватил себя дрожащими руками, словно замерз, и на цыпочках направился к двери.       Раздался еще один стук, на этот раз настойчивее. Иккинг глянул в глазок и увидел своего соседа, одноклассника, рыжеволосого Дагура, год назад сделавшего себе несколько татуировок. По «счастливой» случайности оказалось, что они соседи. Дагур часто избивал Иккинга после школы, шрамы и синяки до сих пор красовались на теле шатена, поэтому тот всегда носил одежду с длинным рукавом. Он всегда скрывал свои проблемы.       Секунду раздумывая, стоит ли открывать, Иккинг все же отворил дверь с тяжелым вздохом. Дагур немного опешил, вглядываясь в его лицо. Под глазами черные синяки, исхудавшее тело, тонкие ручки, обнимающие его, словно пытаясь защитить. Не таким помнил своего соседа по парте Дагур.       – Ты что-то хотел, Дагур? – спросил Иккинг, и голос его прозвучал совсем слабо, едва слышно, словно из-под воды. Дагур не мог поверить, что за два месяца человек может так измениться.       – А-а, Иккинг, – протянул Дагур, немного растерянный. – Вот так встреча! Я тут мимо проходил, дай, думаю, навещу старого друга, – он нервно усмехнулся, придумывая причину, по которой он мог прийти в столь поздний час. – У тебя же наверняка есть чай, а то я вот обычно на ночь завариваю, а сегодня смотрю – кончился! Не хочешь попить со мной чайку?       Иккинг натянуто кивнул и поманил его с собой на кухню. Дагур осторожно прошел по старому линолеуму и оказался в тесной кухоньке, там, где до этого сидел Иккинг. Окно все так же было раскрыто, черный кот все так же спал на подоконнике, на столе все так же были рассыпаны таблетки. Иккинг быстро сгреб их в охапку, чтобы убрать в ящик, но Дагур успел заметить, что было написано на одной из баночек. «Антидепрессанты, – мелькнула в голове холодящая мысль. – Наверняка, он только на них и держится». Пока хозяин ставил чайник и искал в шкафах чай, Дагур успел отметить, что у него не так уж много еды и посуды. В шкафчике стояла только нетронутая пачка печенья и коробка с чаем.       Иккинг повернулся и поставил перед ним белую кружку, над которой клубился дымок, и небольшую вазочку с сахаром. Сам парень сел на свое прежнее место, подтянув колени к груди, и внимательно посмотрел на Дагура. Иккинг не знал, зачем он пришел, но твердо был уверен, что точно не за чаем. Может, Дагур хочет вспомнить былое и снова избить Иккинга прямо в его квартире? Избить жестоко, не жалея, не слушая его крики и мольбы о пощаде, не обращая внимания на слезы боли, заляпав кровью весь линолеум. Избить, а потом уйти, оставив поверженного врага лежать на холодном полу и истекать кровью, слушать свои же всхлипывания, ненавидя себя, всего полностью, до последней капли. Ненавидя за свою беспомощность.       Но Дагур не спешил. Он положил в чай две ложки сахара, помешал и, постучав по краю кружки, отложил в сторону, а потом принялся неторопливо пить. Иккинг все это время не сводил с него глаз, пытаясь уловить хоть малейшее движение, несущее в себе признак агрессии. Через мгновение Дагур поднял ясно-зеленые глаза, и перехватил забитый взгляд своего одноклассника. Дагур знал, что ему страшно, знал, что воображение рисует ему картины избиений, знал, что тот готов уже кричать и плакать, если вдруг сидящий напротив рыжий парнишка вдруг кинется на него с кулаками. Но Дагур не торопился. Он не за этим пришел. Он так же осознавал то, что если его тяжелый кулак ударит Иккинга, то шатен может распрощаться со своей жизнью.       – Ох, Иккинг... – пробормотал ясноглазый, и Иккинг вздрогнул от того, как прозвучало это имя, нечаянно сорвавшееся с его губ, словно шорох осенней листвы. Он поднял затравленный взгляд и стал рассматривать лицо Дагура, этого придурковатого парня, смотревшего на него с каким-то печальным выражением, что этот взгляд задел Иккинга не меньше, чем все его подколки и оскорбления. Он отвернулся, и ветер в ту же секунду разворошил его волосы.       Кот перевернулся на другой бок.       Дагур внезапно встал и обошел стол, приблизившись к Иккингу. Последнему оставалось только вжаться в угол, моля о том, чтобы стена поглотила его целиком и полностью. «Ну все! – в панике подумал зеленоглазый шатен. – Сейчас он меня изобьет!» Но что было странным, так это то, что Дагур не спешил заносить кулак или кидать соперника на пол. Нет. Вместо этого он только протянул руку с горячими пальцами, усеянными мозолями и шрамами, и коснулся его бледной холодной щеки. Иккинг вздрогнул. Второй рукой рыжеволосый взял его за ледяную руку, а потом притянул к себе, заставив встать, и поцеловал. Иккинг стоял, не понимая ничего, только на глаза предательски наворачивались слезы. Дагур отстранился, чтобы взять дыхание, и едва слышно произнес:       – Я пришел именно за этим. Ты думаешь, что я тебя ненавижу, но... я люблю тебя, Икки.       И он снова впился в него поцелуем, немного высвободив его руки. Иккинг, пользуясь этим, положил ладони ему на грудь, пытаясь оттолкнуть его и отвернуть голову. Дагура это только раззадорило, и даже немного разозлило. Он снова схватил Иккинга за руки, до хруста сжав запястья, от чего шатен вскрикнул, из глаз снова брызнули слезы. Он то пытался вырваться, то бился, словно бешеная собака, то обмякал в его руках, то скулил и умолял отпустить его. Дагур уже не слушал его, схватив его за запястья, он тащил сопротивляющегося Иккинга из кухни в спальню. Бросив его на кровать, рыжеволосый продолжил его целовать, попутно раздевая.       – Пожалуйста, Дагур, хватит! – скуляще просил Иккинг. – Умоляю тебя, Дагур!       Но Дагур лишь зарычал в ответ на его просьбу. Иккинг закрыл глаза и позволил ему делать с телом все, что заблагорассудится. Ему было очень больно, в горле стоял ком, голова шла кругом, а по венам разливалась та самая ненавистная слабость, которую всегда хотелось выпустить, вскрывшись в ванной. Ему снова было трудно дышать, он лишь бессильно плакал, сжав зубы и отвернув голову.       Когда все кончилось, Дагур упал рядом с ним, тяжело дыша. Потом молча встал, оделся и ушел. Иккинг услышал, как хлопнула входная дверь. Парень повернулся на бок, подтянув колени к груди. Из глаз все еще лились злые слезы, увлажняя подушку. И все же Иккинг смог выдавить из себя две фразы, обращенные к пустоте:       – За что, Дагур? Почему я?

***

      На кухне все еще горел свет, окно все еще было распахнуто, кот все еще спал на подоконнике, когда входная дверь тихонько отворилась, и в квартире снова появился Дагур. Ему было стыдно, он хотел извиниться перед Иккингом за свое поведение, ведь он повел себя, словно эгоист, и теперь он не заслуживал общения с шатеном. Как он и предполагал, Иккинг все еще лежал на кровати, свернувшись клубочком, его глаза были закрыты, а бледные губы плотно сомкнуты. Залюбовавшись любовью своей жизни, Дагур не заметил, как пнул ногой какую-то баночку. Замерев от ужаса, он узнал в ней те самые антидепрессанты, которые час назад Иккинг прятал в ящичек. Баночка была пуста. Схватив его тонкое, усеянное шрамами он ножа запястье, Дагур попытался найти пульс. Ничего.       Иккинг Хэддок совершил самоубийство.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.