The past only brings pain...

Боль. Стискивая зубы, он каждый раз испытывал это чувство. Проходящее по всему телу, словно электрический ток, оно грызло его изнутри, мешая спать по ночам. Каждый раз, стоит ему вспомнить её, самого дорогого человека в его никчёмной жизни. Лаура. Её черные, как смола, волосы, длиной чуть ниже колен, колышутся, взмываются вверх и вниз, растрепываются в разные стороны, когда она пускается в пляс и втягивает в него вслед за собой, кружась и звонко смеясь. На ней всегда шелковые, ярко красные платья, с аккуратными оборочками, воротничками, пуговицами и брошами. Одна из них - в виде золотого подсолнуха, с оторванным от центра лепестком, вызывает некую дисфорию . Он как будто слышит его зов, слышит чей-то тихий шепот, слышит женские плачи и всхлыпы. И это заставляет его вскакивать каждую ночь в холодном поту, хвататься за голову, вновь пытаясь притупить паническую атаку уже ставшими необходимыми антидепрессантами. После чего вырубается, не в силах ничего вспомнить наутро. *** Снова боль. Подушечки пальцев покалывают, когда очередной одержимый падает на землю замертво, пальцы немеют, когда тело поверженного воспламеняется от горящей спички и сгорает до тла. Он чувствует. Чувствует всё, что происходит в системе. Чувствует всё, что было когда-то создано им и теперь полностью находится в его власти. Чувствует каждого, чьё сознание сплетается с Ядром и утрачивает самосознание. Проще говоря, происходит обратный эффект эволюции. Некогда заключённые в Стэм со временем перестают здраво мыслить, теряют рассудок, медленно сходят с ума, превращаясь в подобие зомби, контроль над которыми осуществляет только Центр системы. Центр, который берет на себя все чувства, воспоминания и индивидуальные умения организма, придавая им сверхчеловеческие возможности. Будто он - кукловод, а все остальные в его маленьком театре - марионетки на ниточках. Будь то детектив полиции или пациент психиатрической больницы. Разница в подчинении сознания. Кто-то тяжело поддается влиянию Ядра, благодаря чему ещё не слетел с катушек и продолжает бесцельно бродить по бесконечным коридорам, всеми силами защищаясь от одержимых. Кого-то же подчинить своей воле ещё проще. Те, как по приказу, следуют в нужном направлении и не оказывают никакого сопротивления. Изумительно... *** Боль повсюду. То резкая, внезапная, от сильных ударов по ногам и спине, то длительная, мучительная, от множества удерживающих рук, тянущих в неизвестное направление. Шея, верхние и нижние конечности надежно привязаны толстыми кожаными ремнями к большому хирургическому столу, вокруг которого уже толпой кружились чёртовы лаборантские крысы в санитарических костюмах и уродливых масках. Кто-то старательно очищает обожженую кожу в районе сгиба руки и ставит "бабочку", закрепляя её для надёжности скотчем, далее цепляет на кончик пальца клипсу, надевает на плечо манжетку и цепляет электроды. Стандартная подготовка к любым операбельным процедурам. Вот только какой от неё прок? Хотят таким способом подбить систему под себя? Единственное, что осталось в голове - это боль. Ни страха перед предстоящим, ни злости на стоящих перед ним хирургов и их начальства, ни обиды на Хименеса, ни капли сожаления о содеянном. Всё равно это скоро бы произошло, он знал, что подписал себе смертный приговор, отказав "Мёбиус" дать доступ к машине без участия создателя. И теперь его, скорее всего, заключат как раз таки в своем же сознании, но... зачем тогда операция? Как-то странно. Не осознавать, что этот момент, возможно, последний в его жизни. Эти твари готовы на всё ради своих интересов, наплевав на нравственность с высокой колокольни. А чего им бояться? Без пяти минут самая влиятельная компания, способная отгородить себя от ответственности и может даже уломить правительство и затуманить зрение обычному народу. Его-то существование тем уж более бесполезно, он сделал все, что им нужно. Или почти. Они заставят его подчиниться. Любыми способами.