Моя лучшая подруга Аня.

      У вас когда-нибудь была лучшая подруга? Хотя, чего это я. Конечно, была.       С Аней я дружила с самого детства. Мы были соседками. Ещё малышками мы были неразлучны. Вместе носились по огородам её бабушки, вместе таскали конфеты из верхних шкафов на кухне, ходили в одну школу, учились в одном классе и даже сидели за одной партой.       Время шло. Мы уже закончили школу и поступили в один институт. Снимали квартиру напополам, учили языки, ходили на пары и подрабатывали в одном магазине одежды.       Аня постоянно носила короткие юбки и лихо флиртовала с парнями. Не знаю почему, но меня это злило. Я никогда не обращала внимания на этих козлов и всё чаще заглядывалась на Аню. Это было ненормально, но я ловила себя на мысли, что безумно хочу эту девочку с большой грудью.       Мне кажется, что именно в тот вечер всё определённо пошло не так. Мы работали в магазине допоздна. Покупателей было много, и мы неплохо заработали сверху. Я принесла со склада коробку футболок из новой коллекции. Даже не знаю, от чего меня так стукнуло. То ли от того, что смогу нормально питаться до конца месяца, а не одним дошираком. То ли от вида того, как Аня вертится у зеркала в одной из примерочных и мнёт свою грудь.       Кроме нас в здании никого не было. Именно этим я объяснила отсутствие футболки на её подтянутом теле.       Я обняла Аню со спины привычным жестом и накрыла её ладони своими, повторяя действия только с большой силой. По-моему даже слишком грубо. Она удивлённо захлопала глазами и напряглась. Я лишь усмехнулась и толкнула её на пуфик, который был в каждой из примерочных. Аня шлёпнулась на него спиной, и наши взгляды встретились.       Я смотрела с нескрываемым азартом, она с удивлением и часто дышала. Её грудь вздымалась слишком резко. Мне почудилось, что я даже слышу стук её сердца. Я любовалась этой девочкой, с силой завязывая ей руки первым попавшимся под руку ремнём. Аня молчала, что сильно меня удивляло. Она даже не сопротивлялась.       Я услышала звук открывающейся двери. У нас они скрипели. Судорожно гадая, кто это может быть, я задёрнула штору. Наш начальник — Алексей Степанович, довольно молодой мужчина лет тридцати максимум. Я не предполагала, что у него будут дела в магазине в такое время. Я слышала его шаги из угла в угол и тихое бормотание: «опять не убрали…даже магазин не закрыли….ушли уже…вот бесстыдницы…коробку зачем-то притащили…»       Он выключил свет в зале, продолжая свои действия. Свет стал более тусклым, и моя совесть, помахав мне ручкой на прощанье, укатила в отпуск вместе с чувством самосохранения.       Я приложила палец к губам, всем своим видом показывая жест под названием «молчи», и опустилась перед Аней на колени.       Она всё прислушивалась к происходящему в зале, поэтому мне не составило труда развести её колени в стороны, и прилагая немного усилий, стянуть чуть намокшие трусики. Аня распахнула глаза от удивления и хотела бы что-то сказать, но я заткнула её, засунув ей в рот те кружевные чёрные трусики. Она попыталась сжать колени вместе, но я не позволила этого, примостившись между её ног.       Я одними губами прошептала простое «ни звука» и усмехнулась, ведя пальчиками по внутренней стороне бедра Ани. Она напряглась ещё сильнее, но ничего не могла сделать. Неимоверно сладостей был тот миг, когда я повела дальше и задрала её юбочку. Абсолютно потеряв чувство стыда, я описывала вокруг её клитора разные узоры и, будто случайно касалась входа. Аня яростно замотала головой и задёргалась, но я не обратила на это внимание и высунув язык, лизнула разгорячённую кожу своей «подруги».       Это было чудесно.       Наблюдать за её метаниями было одно удовольствие. Я и не думала останавливаться. Облизнув пересохшие губы, я приблизилась губами к её клитору и присосалась к месту, называемое вишенкой. С помощью языка, которым я выписывала всевозможные спирали, Аня перестала дёргаться и лишь шумно дышала через нос. Шумно, но Алексей Степанович этого не слышал.       Она выгнулась, когда я проникла в неё языком, руками массируя вокруг клитора. Я делала круговые движения, облизывая стенки изнутри, вбирала в себя кожу и тёрла вокруг. Аня издавала что-то тихое и нечленораздельное. Кажется, это был первый оргазм в её жизни, полученный из-за меня.       Дверь чёрного входа хлопнула, щёлкнул замок. Мы остались одни, и я не преминула этим воспользоваться. Потянув за торчащую ткань, я вытянула изо рта Ани мокрые от слюней трусы. Она только и успела вздохнуть полной грудью, как я поцеловала её. Развязно и очень грязно. Я укусила её за нижнюю губу и проникла в рот языком, обводя зубки и исследуя каждый миллиметр, столь желанного мной тела.       Я и заметить не успела, как ввела в неё один палец, и попеременно гладила вокруг. Когда я добавила второй, Аня откинула голову назад и тихо застонала, разрывая наш поцелуй. Ей нравилось то, что я делаю. Отрицать было бессмысленным.       — Сучка… — Еле прошептала она, когда я не теряя времени, отбросила её лифчик в сторону и оставила засос на груди.       Я кусала, щипала, облизывала её возбуждённые соски. Играла и оставляла следы ногтей на груди.       Не знаю как, но Аня освободила кисти своих рук из плена ремня и толкнула меня в плечо. Не удержав равновесие, я упала на локти, недовольно хмыкая. Нет, я не готова была прервать наше удовлетворение физических потребностей. Я поняла, что Аня сдалась, когда она дрожащими руками достала из своей сумки вибратор. Я сложила брови в явно вопросительном предложении, причём с тремя вопросительными знаками на конце. Это было сюрпризом даже для меня.       Аня, не смотря мне в глаза, задрала мне юбку и отодвинула ткань трусов, надавливая уже на мою киску. У меня перехватило дыхание, когда она приставила ко входу клитор и медленно, будто наслаждаясь моментом, протыкала его в глубь меня. Это было не так больно, как мне рассказывали однокурсницы, но ощущения были острыми, будто в меня тыкали ножом, раздирая кожу до крови.       Я вскрикнула, сцепив руки на её плечах. Аня не думала меня щадить, тут же включая вибратор на всю мощность. Я закричала. Меня будто раздирало, внутри всё скручивалось от невыносимой боли. Я уже начинала думать, что зря всё это затеяла. Потеряв место «главного», я неожиданно испытала страх. Аня сморщилась и заткнула меня грязным поцелуем. С причмокиванием. Хорошо, что этого никто не видит. Наверняка выглядит омерзительно.       Отвлёкшись на это, я и не заметила, как стала получать удовольствие и стонать в голос. Аня заметно улыбалась, довольная собой. Мало того, что вибратор работал, как заведённый, так ещё и моя партнёрша добавляла остроты ощущений прижимая его, то к одной стенке, то к другой, то заталкивая его ещё глубже.       Я сбилась со счёту, сколько оргазмов получила за ту ночь, но Алексей Степанович уволил нас следующим днём, увидев записи с камер видеонаблюдения. Мы согласились, устало улыбаясь. Просто забрали именные кружки и ушли, получив расчёт. Работу мы потеряли, но это ничуть не помешало нам закончить учёбу и открыть модельное агентство.       Я опустила ручку. Она покатилась по столу, и кажется, упала. Я отодвинула ящик стола и сложила туда достаточно толстую тетрадь, закрывая ящик на ключ. Я откинулась на спинку широкого кресла и прикрыла глаза. Забавно, но я окрестила эту запись «Несбывшиеся мечты», смотря на фотографию себя, мужа, двоих замечательных мальчишек, и фотографию Ани, которой было всего двадцать лет.