Bed of roses

Он не понимал причуды богатых и амбициозных. Ему никогда не была интересна их борьба за власть - он просто выполнял свою работу. Не ради денег, а просто ради куража. Его запросы были вполне неприхотливы - он любил крошить черепа, любил стрелять в людей и резать их. Но никогда - за просто так. Он не маньяк. Он верный пёс. Кто-то не хотел быть номером два и чувствовал себя уязвлённым. Но не Виктор. Он бы никогда не смог стать во главе мафии, оно ему и не было нужно. Кроме куража и простого удовольствия от того, чтобы снести кому-нибудь башку, его интересовало другое. Некто удивился бы, но у него были свои ценности. Уважение и верность. Вообще-то, это могло бы даже стать формулой любви. Ведь уважение и верность, чего ещё желать человеку? Так что в каком-то роде это была любовь. В последние несколько лет Виктор служил Пингвину. Он не жаловался. Человечек поднялся буквально из ничего - из мальчика Фиш Муни до главного босса мафии Готэма. Но до этого Виктор служил семье Фальконе. И они были несомненно важнее для него. И когда он узнал, что это Пингвин убил дона Фальконе - ох, как он был зол. Он бы раскроил его мелкую головушку с птичьим носом с большим удовольствием. - О, Виктор, какая неожиданность! - София Фальконе сидела в кресле перед камином с бокалом вина, улыбчивая и довольная. Виктор никогда не разбирался в людях. Его сильной стороной были мускулы, а не мозги. Каждому своё. Он не сразу разглядел, но когда он узнал правду, он посмотрел на неё ещё раз и теперь увидел: это был взгляд падальщика и улыбка гадюки. - Никогда бы не подумала, что ты-то способен на такую галантность, Виктор! Но спасибо тебе, - она улыбнулась. Хищно. Ядовито. И как он не смог разглядеть? Впрочем, этого не разглядели ни Пингвин, ни Джим Гордон, так куда уж ему. Виктор протянул Софии алую розу. Она приняла её с притворным кокетством, но тут же небрежно положила на стол, сразу забыв о ней. Такие вещи не интересовали Софию Фальконе. Её интересовала только власть, слава, деньги и месть. Кажется, её даже не интересовали мужчины. Только, как игрушки, - но не их чувства. Чувствовать она не умела, потому чувства других ей были интересны только, когда из них можно было извлечь выгоду. - Я никогда прежде не служил дамам, - сказал Виктор. - И подумал, что... - О, нет никакой разницы, уверяю тебя, - улыбнулась она. Виктор кивнул. - Да, кстати, мисс Фальконе. О той мерзости на заднем дворе. Ну, о тех трупах союзников вашего отца. - Да? - легко переспросила она. Упоминание об отце не вызвало у неё никаких эмоций. - Я взял на себя смелость и приказал привезти розы, чтобы отбить запах. София нахмурилась. - Это был совет Пингвина. - Ой, правда? - Ну ничего, - тут же улыбнулась она. - Совет хороший. Хоть какая-то польза от этого маленького дурачка, - она засмеялась. Виктор засмеялся с ней в унисон. - Проводить вас? Показать вам? - Виктор... Да ты удивляешь меня! Прогулка под луной, чтобы взглянуть на розы. Я начинаю думать, уж не влюбился ли ты в меня! - заливисто сказала она. Виктор улыбнулся как мог галантно. - Трудно устоять перед вашим очарованием. София и Виктор вышли в сад. На первый взгляд там ничего не изменилось. - А где же розы? Я не вижу здесь никаких кустов, - София удивлённо оглядывалась по сторонам. - Пройдите немного дальше, мисс. Он взял её под локоть и повёл вперёд. София негодовала от такой дерзости. - Что на тебя нашло? Куда ты меня ведёшь? Если ты... - Вот мы и пришли, - сказал Виктор и остановился. - Я ничего не вижу, - сказала София, но несмело зашагала дальше, сделав ещё пару крохотных шажков. Она услышала свист. Знакомый визитный свист Виктора. От этого у неё в жилах застыла кровь. Не успела она обернуться, как тут же полетела вниз. Впрочем, падала она недолго. - Что это такое? Она ворочалась в чём-то мягком, в чём-то, что пахло, как... розы. - Розы, моя девочка, розы. - Виктор! - Я знаю, что это была ты. Сначала я поверил, что это Пингвин. Но копы мне всё показали. Он не виновен. Это была ты. Убила собственного отца, - он покачал головой. - Я работал со многими головорезами, мисс Фальконе, но вы превзошли их всех. Не в жестокости, нет. На это мне плевать, вы сами знаете. Будь вы хоть втрижды более жестокой, чем все они вместе взятые. Дело в чести. В верности. В уважении. - Ты не понимаешь! Я заплачу тебе любые деньги! Убери Пингвина и оставайся со мной! Я прощу тебя! Виктор знал - она не простит. Только не такая, как она. Но дело было не в этом. - Ты выбираешь его? Кобблпота?! Вместо семьи Фальконе?! - Семья Фальконе умерла, - сказал Виктор. - Сегодня. Она пыталась подняться и выползти, но яма была слишком глубока. Во тьме ночи она увидела ещё один приближающийся силуэт. Со знакомой ковыляющей походкой. Это был Освальд. Он нёс в руке лопату. И он улыбался. Но Виктор был серьёзен. Даже у такого человека, как он, были идеалы, были свои представления о чести. И сегодня они были разрушены. Он взял у Освальда лопату и стал молча копать. София пыталась закричать, но не смогла. Она схватилась руками за горло. - Да, знаю, знаю, сука. Это твоя служанка подсыпала тебе кое-что в вино, чтобы у тебя пропал голос. Не ты одна можешь всех подкупать, - это говорил Освальд. А Виктор молча копал. Комья земли летели вниз один за другим, накрывая Софию сантиметр за сантиметром. Это было долго. Но Освальд не сводил с неё глаз. Больше он такой ошибки не совершит. Он должен удостовериться в её смерти. Он смотрел, как земля хоронит под своим покровом эти тонкие девичьи пальцы, это открытый в немом крике рот, в который сыпется грязь, эти напуганные глаза - все люди, и плохие и хорошие, перед смертью смотрят одинаково. И если бы София Фальконе не была такой сукой, он бы даже её пожалел. А ведь это ещё его и Виктора считают монстрами... У зла много обличий. И искуснейшее из них - это личина юной девушки, любящей дочери и заботливого друга. - Босс, - позвал Виктор, когда всё было сделано, - простите, конечно, за прямоту, но, по-моему, вы чересчур сентиментальны - перевести столько роз на эту суку, - он плюнул на свежую могилу. - О, не переживай за меня, Виктор, может, я и размяк, но не настолько. Розы - это просто, чтобы запах отбить, - Освальд повернулся, даже не взглянув на могилу, и пошёл к выходу. Виктор криво усмехнулся. - Тогда порядок, босс.