***
На улице было явно посвежее полуподвального помещения, но всё так же сыро и прохладно. Сэм облокотилась на стену бара, запрокидывая голову вверх. Её продолжало штормить на баллов так девять по шкале Бофорта. В далёком ночном небе размазывались и плыли мириады звёзд. — Сигаретку? Она ни дёрнулась, ни испугалась. Будто где-то на подсознательном уровне знала, что этот Кроули последует за ней. — Не откажусь. В свете фонарей мелькнул отблеск железного портсигара. Зажав сигарету между двух тонких пальцев, девушка подалась немного вперёд. Щёлкнула зажигалка. Щёлкнуло что-то внутри. — Спасибо, — нервно выдохнув дым, её взгляд почему-то зацепился за носы своей обувки. Из-за прохладного дуновения ветра несколько прядок непослушных волос вмиг оказались на бледном лице. Сэм не успела понять, почему мужчина закономерно не отошёл назад, а она закономерно не решалась возвратить себе личное пространство. — Тебе стоит переосмыслить свои намерения. И бросить курить. Сердце пробило ещё один удар. Или несколько.Энтони аккуратно заправил одну из тёмных прядок её волос на своё законное место. Она подняла на него свой взгляд, полный какого-то детского недопонимания. Напрочь забыла про тлеющую сигарету в руках, пытаясь найти хоть какое-либо объяснение такому действию. Не успела. Он отстранился. Не дал ни времени, ни подсказок. Личное пространство вновь опустело, но Сэм так и не смогла выдохнуть задержавшийся в лёгких воздух. — Что ж, отличного вечера. Она не оглянулась назад, проглотив ответное «Теперь то?». Стояла так ещё какое-то время, пока сигарета не прогорела до конца, а после отбросила её в сторону.—
17 марта 2020 г., 17:03
Это был уже третий шот с виски, но мир перед глазами продолжал оставаться в своём первозданном виде: хмуром, отвратном и насквозь прогнившем. Высокий градус не помогал бороться с такой реальностью — Сэм теперь даже не чувствовала вкуса алкоголя. Этот поступок был так, скорее, для галочки. Один из немногочисленных способов медленного, но верного самоубийства.
На фоне слышалась бессмысленная возня, кто-то явно перебрал горючего и стремился бунтовать, но она этого не замечала. Вообще ничего не замечала.
Её маленький мир был накрыт таким же маленьким колпаком полного безразличия: замыливал взор, приглушал окружение и ужасно теснил. Саманта со слепой надеждой верила в то, что в таком небольшом пространстве воздуха для последующего вздоха просто не хватит.
Судьба же громко смеялась в ответ, а после наносила очередной удар.
Когда он станет последним?
Она залпом опрокинула в себя жидкость. На улице промозгло, даже холодно. Внутри Сэм ещё хуже. Чёртова морозилка для органа, качающего кровь по одному кругу. Ледяные пальцы проскользили в карманы косухи, доставая оттуда несколько центов.
— Повторите.
Голос не слушался, немного осип. Бармен с нескрываемой брезгливостью осмотрел бронзовые монеты, а после соскоблил их себе. Саманту это не обидело (куда уж там), лишь немного позабавило.
Новая рюмка оказалась прямо перед ней. Её содержимое скоро окажется в ней. Но не успевает Сэм и протянуть руку к алкоголю, как её тихую и угнетающую атмосферу неожиданно перебил чей-то мужской голос.
— Говорят, женский алкоголизм неизлечим.
До того, как в её мозг пришла мысль о том, что обращались именно к ней, Сэмми повернула голову. Незнакомец не смотрел на неё, лишь жестом указал бармену налить чего-нибудь покрепче, облокачиваясь на дубовую стойку. Его глаза скрывали чёрные линзы очков, хотя в помещение было и без того тускло.
Саманта отвернулась, смакуя маленький глоток текилы.
— Как хорошо, что мёртвым всё равно.
Им неважно, кто ты и что из себя представляешь. После смерти всё становится неважным.
Надо было сказать что-то подобное вслух, дабы точно отпугнуть всяких рыжеволосых незнакомцев в радиусе нескольких метров, но Сэм не успела.
— Не сказал бы, — не менее странно прозвучал ответ. Она отдалённо слышала, как ему закончили наливать. — Особенно, если по итогу ты оказываешься не в Раю.
Уголки губ невольно растянулись в кривой и невесёлой усмешке.
— Туда мне путь заказан.
Внутри что-то болезненно сжалось. Отпечатки чужих слов невольно стали её собственными. Будь на то её воля, Саманта бы стёрла их вместе с людьми, которые это произносили.
— Вот как? Много грешков?
Она прокрутила рюмку перед глазами, всматриваясь в прозрачную жидкость. Пить больше не хотелось — из остаточных ощущений лишь цепкий взгляд на себе.
— Пропустим эту тему.
Ведь даже наедине с собой Сэм категорично не могла признаться в некоторых вещах. Всё равно, что открыть ящик Пандоры — знаешь, что там запечатано одно несчастье. Настал черёд усмехнуться мужчине.
— Слово дамы для меня закон, — он поднял свою рюмку, будто для тоста, но она так и застыла в воздухе. — Позволите уточнить ваше имя? Оно же не под запретом?
Внутри разрасталось странное ощущение (кажется, сегодняшняя текила была напрочь палённой). Сэмми повернулась в его сторону, вглядываясь в незнакомое лицо. Искала подвоха, но за тёмными линзами очков ничерта не видно.
— Саманта Стэнфилд, — произнесла с такой настороженностью, коей на войне обычно обезвреживали бомбы.
Сэм казалось, подними взгляд и увидишь здесь целое минное поле.
— Энтони Кроули, — по стёклышкам его очков скользнул странный блик. — За знакомство?
Она продолжала на него смотреть, а затем, с тем же лихим безрассудством, ступила на запрещённую зону. Взрыва не последовало, раздался лишь громкий звон их рюмок.
Жаль, что так нельзя сделать с мыслями.
На губах остался терпкий вкус грейпфрута. Не разбирая дороги, Сэм двинулась вперёд. Перед глазами всё плыло, взгляд не хотел фокусироваться. Мелькали размытые силуэты прохожих, здания сюрреалистично искривлялись.
В предсердии что-то предательски кололо — она всей душой ненавидела это чувство. Вдохнула побольше холодного воздуха, пытаясь пропитаться его свежестью, но противное ощущение всё никак не хотело уходить.
— Дрянь!
Расплывчатое пятно, проходящее мимо, обрело голос, сильно задевая её плечом. Сэм от такого жеста по инерции чуть ли не отбросило в сторону. Она остановилась, удерживая равновесие — как физическое, так и моральное. Снова захотелось курить, да только пачки дешёвых сигарет в карманах кожанки у неё не оказалось. Собственно, как и желания продолжать свой путь в никуда.
Дома её никто не ждёт.
Взгляд проскользил до ближайшей многоэтажки.
Никто не будет волноваться.
Через пустующую дорогу и подступающую тошноту она оказалась возле какого-то подъезда. Легонько потянула дверцу на себя, осторожно заходя внутрь — признаков жизни других людей не было.
Звук прибытия лифта отозвался где-то внутри Сэм. Она вздрогнула, но зашла. Наспех ткнула самый верхний этаж, а после облокотилась на стенку кабинки, съезжая вниз. Из уст сам по себе вырвался истерический смешок. Увидели бы её родители, она уверена, сказали бы не заниматься такой бессмысленной хернёй.
Но в этом же есть смысл, не так ли?
Рождение, существование и смерть — сам смысл всего. Сам замысел. И раз с первыми двумя вариантами у неё не сложилось, придётся выкручиваться по-другому.
С замком Сэмми справилась на удивление быстро — побочный эффект её существования. Ветер с силой ударил по лицу и телу, но хаотичные мысли не захотели трезветь.
Сэм сделала первый шаг к перегородке: загробной и металлической.
Всем будет плевать.
Прокрутят пару раз по актуальным новостям, покажут всем её уродскую фотку из подросткового периода, ахнут со словами «как так?» и забудут — она снова в этом уверена. Мать, может быть, проронит скупую слезу, а отец и брат лишь закатят глаза в перерывах между закидыванием наркотиками.
Интересно, а тот рыжий чудак смотрит новости? Узнает её?
Она сделала второй шаг, прикасаясь к холодным перилам, а после перелезла.
Друзей у неё тоже не было: либо отталкивали её, либо она сама. Сэм же была одно сплошное «плохое влияние», «проблемный ребёнок» и «дочь-ещё-тех-ублюдков». Выручила целое комбо.
Сэмми резко выдохнула, задерживая дыхание и зажмуривая глаза.
Ад ждёт, и она этого не боится.
Чёрная дыра под ногами скапливалась вязкой смолой. Гравитация всё же победила.
Только не почувствовав под ногами опоры, Сэм поняла — хаос всё это время творился не только в пределах её мыслей и жизни. Он был в ней. Необратимость своего поступка накрыла разом. Сердце забилось с бешеной скоростью.
Она летела вниз, сильно зажмурив глаза. Воздуха в лёгких не было, слёзы сами по себе выступали из-под чёрных ресниц.
Самоубийцы попадают в Ад.
Насколько это будет больно? Почувствует ли она?
Нет.
Когда земля стала слишком близка, на её талии крепко сомкнулись чьи-то руки. Сэм резко распахнула глаза, давясь воздухом от внезапного рывка вверх. Всё плыло: это вообще была реальность?
Нет.
Потому что прислонившись к чей-то груди запах грейпфрута усилился.
— Кто бы меня послушал.
Нет?
Размытые очертания улиц темнели в глазах.
Если после смерти люди попадают в объятья странных незнакомцев, с которыми недавно познакомились в баре — она не сильно против.