Sinners behind the walls

Уилл такой нежный под его пальцами. Такой приятный. Это заставляет его сердце пропустить удар от страха. Мальчики не должны быть такими нежными, но Уилл как раз такой. И его кожу так круто трогать. Это как освежающий стакан воды после долгого дня под палящим солнцем. Как шоколадное мороженое или плаванье в озере. Как что-то успокаивающее, настоящее. У мальчишки подрагивают закрытые глаза, он закусывает губу и вздыхает. Ему нравится, когда его ласкают, как маленького котенка. Милый маленький котенок, который мурчит и мяукает, когда Майк трогает его. И это заставляет его улыбаться и бояться еще больше. Он знает, что мальчики не должны быть милыми. Но Уилл как раз такой. С этими его большими выразительными глазами, которые могли бы осветить все небо и мягкими скулами. И эти губы, которые заставляли грешить так много раз. Майк сглатывает. Он знает, что они будут делать это снова. Они всегда делают это снова и снова. Просто взгляд, мысль и они падают. Прикосновение – и они тонут. Иногда они тонут невысказанными, они вдвоем посреди толпы, состоящей из черного и серого. Знают ли другие? Замечают? По одному только взгляду, касанию пальцев под столом или в темноте кинозала. Страх захватывает их сердца, потому что их могут увидеть, раскрыть, осудить. Он наклоняется, останавливаясь в сантиметре от губ Уилла, дрожит. Они одни в комнате, прячутся за запертыми дверьми и стенами. Но он все еще оборачивается, проверяя, точно ли это безопасно. И у стен есть глаза? Знают ли они, что два педика целуются здесь? Расскажут? Его сердце снова пропускает удар. Он колеблется. А Уилл все еще не открывает глаза, ждет. Его дыхание беспорядочное, он тоже боится. Он знает, что стены смотрят. Майк облизывает губы, набирается смелости и вглядывается в комнату. Его плечи вздрагивают в последний раз, и он ныряет, осмеливается, пересекает запрещенный путь. В его легких слишком много воздуха. Губы сталкиваются в бесшумном ударе. Воздух вокруг меняется. Уилл так идеально подходит ему. Майк закрывает глаза, заставляя себя забыть о мире и его ядовитом шепоте, ища знакомое прикосновение рук Уилла. Грешники. Уилл стонет. Рука Майка движется к его щеке и Уилл приоткрывает свои губы, так что поцелуй постепенно углубляется. Майк дрожит, его тело пробуждается из-за этого влажного, запретного танца языков, которые так хорошо знают друг друга. Поцелуи Оди на вкус были как невинность и надежда. Уилла – как проклятье и смерть. Они снова падают. - Майк… - шепчет Уилл. Майк вздыхает, хватает руками и тянет такую лишнюю сейчас ткань. Ему нужно это. Нужно трогать и чувствовать. Уилл такой податливый, до невозможности нежный, утопает в матрасе своей маленькой кровати, и Майк кусает и лижет, снова кусает, руками забираясь под одежду. Ласкает теплую, голую кожу, такую желанную сейчас. Это даже больно, это заставляет его хотеть смерти. Он слышит, как стены рушатся. Как и он сам. Грешники. - Майк… Уилл повторяется, стонет, дрожит, скулит. Он горит, отрывая бедра от кровати и Майку больно, он ласкает пальцами эту горячую кожу, зарываясь лицом в шею Уилла. Они снова тонут. Его рука тянется вниз, останавливается на границе того, что зашло уже слишком далеко. Они не будут сдерживаться, не будут сопротивляться. Они падали уже так много раз. Он смотрит на Уилла: его глаза прикрыты, щеки раскраснелись и губы припухли. Ну просто виденье красоты. У Майка дыхание перехватывает от боли в сердце. Его рука прикована к талии Уилла, а у влажной ладони ужасная необходимость опуститься ниже и почувствовать восхитительную твердость, а он уверен, что найдет ее там. Уилл снова бессвязно бормочет, изгибается и скользит под телом Майка. И Майк вздыхает, смотря на Уилла, он позволяет себе отпустить все и наконец-то решается. Его рука останавливается рядом с пряжкой Уилла. Пальцы дрожат, расправляясь с ремнем. Это горячо, возбуждает и пугает. Он задыхается. Уилл, дрожа в его руках, поднимается. Грешники. Одежда летит на пол в отчаянной спешке. Стены все еще шепчут, но он перестал их слушать. Его руки везде, дотрагиваются до каждого сантиметра кожи, которую только могут найти. Тело Уилла ощущается как шелк и вкус мускуса, тяжелый и теплый, пульсирующий на его языке. Его сердце бьется до боли быстро, а разум отключается. Уилл стонет и двигается, позволяет Майку войти, и он медленно погружается в обжигающий бархат, делая их одним целым. Содомиты. Они, может быть, отправятся в Ад в конце концов. Не то чтобы Майк верил в это, но так все говорят. Может быть они будут гореть вечность. Но Майк уже горит любовью, он привык к пламени. Он пытался игнорировать это многие годы. Пытался игнорировать маленькие порывы его сердца каждый раз, когда взгляд падал на улыбку Уилла, мурашки, когда их руки случайно соприкасались. Радость быть рядом с ним и слышать его голос. Теперь он знает, что они прокляты. Они падают в эту пропасть все глубже, и ей все никак нет конца. Они, наверное, будут падать вечность. Он обещал, что они сойдут с ума вместе и они уже сошли. Он больше ни о чем не думает, только чувствует, только любит. Короткое мгновение и наступает покой. Он выстреливает быстро, как стрела, которая попадает точно в цель. Он вскрикивает, его легкие распирает от воздуха, а сердце бьется где-то в глотке. Заблудшие души. Уилл дрожит в его руках. Он всегда дрожит после этого, прижимаясь влажным телом к Майку, как будто прячется от гнева невидимой толпы. - Мы сделали что-то неправильное? – спрашивал он раньше, просто из-за скромной дрочки под одеялом, быстрой и пугающей. Но больше не спрашивает. Они даже не говорят о таких моментах. Это поцелуй, но не говорите полиции. Тихий уговор. Майку всегда из-за этого плохо, из-за того что у него в голове и на сердце. Из-за того, что толкнуло его через край. Не нежные изгибы девчачьего тела или горячая влажность между ее ног, а твердая длина прекрасного мальчишки и приятная узость в его самых запретных желаниях. Содомиты. Он думал, что это будет мерзко, заниматься любовью с другим парнем. Что будет так же ужасно, как и наказание за это. Но все оказалось совсем не так, и это пугает Майка больше всего. Ничто из этого не ощущается как Зло. Но если это и так, то тогда это хорошее зло. Такое, с которым он никогда не захочет прощаться. Даже если в конце их будет ждать пламя. Они будут похоронены под грудой камней, но зато вместе. Он не говорил Уиллу всего. Он знает, что Уилл хочет поддержать его, защитить. Они взяли на себя роли, несмотря на собственные чувства. Он не хочет, чтобы Майк чувствовал себя униженным или беззащитным. Он знает, как важно для Майка чувствовать себя мужчиной. Но Майку вообще-то все равно. Он просто хочет всего этого так сильно. Он пытался сказать об этом Уиллу однажды, что им не нужно придерживаться ролей, но Уилл всего лишь хочет оберегать его, так что Майк не нашел слов, чтобы спорить. Уилл вертится в его руках, чтобы удобнее лечь и Майк утыкается носом в его шею и плечо. Он пахнет как дом. Что-то сладкое, согревающее сердце. Весенние каникулы уже заканчиваются. Майк отправляется в Хокинс завтра, оставляет любимого на несколько месяцев и снова возвращается к мучительным ночам с тайными телефонными звонками, спрятанными в темноте их комнат. Нежные перешептывания и обещания, что скоро наступят лучшие дни. И поцелуи под солнцем, и держания за руки под открытым небом. Они по-настоящему сходят на свидание в кинотеатр, и Майк будет водить его в красивые места, чтобы кушать и веселиться. И люди перестанут спрашивать, просто будут одаривать взглядами, полными подозрения, осознания и недоверия. Грешники. - Когда ты уже заведешь себе милую девчонку? – люди спрашивают у него все время, - В твоем возрасте пора бы уже. Мы ни разу не видели тебя с девушкой после Оди! Он всегда просто отмахивается от этих разговоров. Они говорят, что в колледже все изменится и у него появится девушка. Он снова ничего не отвечает. Они пытаются убедить его. Ну, или себя, Майк не уверен. Их взгляды меняются, когда он объявляет, что нашел хороший универ и собирается туда вместе с Уиллом. У них то самое выражение лица, которое заставляет кровь Майка кипеть. Уилл вздыхает и хочет просто взять за руку своего парня, для спокойствия. Иногда он так и делает, когда уверен, что никто не смотрит. За кончики пальцев, быстро и безопасно. Просто чтобы напомнить друг другу, что они рядом и это все реально. Они грешники в этих стенах, но они и не против. Однажды, они найдут место только для них двоих: маленький коттедж у озера с окнами, такими же высокими, как небо и дверьми, открытыми для всех. Там не будет никаких стен. Только они вдвоем. Это отличная мечта, считает Майк. Но, возможно, это не должно быть просто мечтой. Он обнимает стройную талию своего парня, целует в плечо, наслаждается тем, как к нему прижимается теплое тело и их нагота прикрыта простыней. Он верит в них, верит в их любовь. Он знает, что они справятся. Может они и не одиноки в этом мире. Может, когда другие будут умирать, они все еще будут жить. И вместе они сильнее.